Первая ступень»: возникновение и значение

 

В основу статьи Л. Н. Толстого «Первая ступень» положена идея всеобщего царства мира. По мнению Толстого, каждый отдельный человек может сделать важный шаг на пути к этому царству, если он вступит в новое отношение к животным, если он готов отказаться от мясного питания. «Первая ступень» писалась в июне 1891 года. Упоминание об этом замысле находим в дневниковой записи от 11 мая 1890 г.: «Диета строгая нужна всем. Об еде – книга нужна» ¹. 20 мая Толстой записывает следующее: «мы едим соусы, мясо, сахар, конфеты – объедаемся, и нам кажется ничего. В голову даже не приходит, что это дурно» ². Запись от 24 июня из записной книжки № 2: «Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ, Валтасаров пир неугасаемый (.) Жранье архиреев, жранье обедов» ³. 25 июня – в дневнике: «Опять думал: Надо бы написать книгу ЖРАНЬЕ. Валтасаров пир – архиереи, цари, трактиры. Свиданья, прощанья, юбилеи. Люди думают, что заняты разными важными делами, они заняты только жраньем» ⁴.

Чтобы понять эти гневные замечания, надо обратиться к комментариям А. П. Сергеенко ⁵. С 1906 по 1910 гг. он был секретарем В. Г. Черткова. Сергеенко цитирует сообщения о гастрономических привычках русских архиереев – они нашли отражение у Лескова в рассказах «Мелочи архиерейской жизни» (1878) ⁶. Сергеенко указывает также на колоссальные суммы, которые тратились на питание русских царей; но прежде всего он приводит отрывки из книги П. В. Быкова «Силуэты далекого прошлого», а также из «Литературных воспоминаний» А. М. Скабичевского о «литературных обедах» – торжественных обедах с изысканными яствами и питиями, которые были в ходу при встречах русских писателей в 1870–е годы. Хорошо известные поэты и писатели, люди, считающие себя духовной элитой страны, устраивали состязания, кто сумеет заказать лучший обед. ⁷ Такие факты, по всей вероятности, были известны Толстому и, должно быть, возмущали его. Кроме того, он, вероятно, не забывал о том, что «невоздержанность», или «обжорство», относится к семи главным грехам. Из записей Толстого видно, как его мысли упорно возвращаются к теме еды. Не хватало внешнего толчка. Роль такого толчка сыграло знакомство с рядом работ о вегетарианстве, и получилась не книга о «жранье», как изначально предполагалось, а эссе, имевшее весомые последствия.

Инженер Джон Кейдель, член берлинского вегетарианского общества, прислал Толстому вегетарианские трактаты. 15 января 1891 г. Толстой записывает в дневнике: «Вегетарианск(ие) брошюры хорошие».

Толстой задолго до этого уже был знаком с брошюрой А. Н. Бекетова «Питание человека в его настоящем и будущем» (СПб., 1879). Месяцем раньше по его просьбе Эдуард Борель, домашний учитель сыновей Андрея и Михаила по французскому языку, пишет Рихарду Левину, члену правления Немецкого вегетарианского общества (на немецком языке):

 

Ясная Поляна, 21.XII.90

Высокочтимый господин! В ответ на Ваше письмо от 14 декабря, граф просит меня сообщить Вам, что он никак не отступил от своего вегетарианского образа жизни, и не отказался от него по каким–либо причинам, но что он придерживается этой диеты и притом чувствует себя хорошо. – Среди его друзей – тех, кто разделяет его религиозные воззрения, – этот натуральный образ жизни достаточно распространен (хотя это не считается принципом), и граф убежден, что вегетарианское движение и здесь будет распространяться все шире. – Брошюра проф. Бекетова известна графу уже в течение долгого времени как хороший труд. Граф выражает Вам свою благодарность за посылку вегетар. листовок и с интересом ожидает дальнейших вестей о продвижении и распространении этого дела.

С глубочайшим почтением, Эдуард Борель ⁸.

 

Рихард Левин послал Толстому обстоятельное сообщение о вегетарианском движении в Германии, об организации обществ и открытии вегетарианских столовых; кроме того, он послал ему вегетарианские информационные листовки и порекомендовал брошюру его соотечественника проф. Бекетова. В дальнейшем Толстой познакомился с Бекетовым и лично.

1 февраля 1894 г. Толстой присутствовал при заключительном заседании IX съезда естествоиспытателей и врачей в Москве ⁹. Его принудили занять место в президиуме рядом с профессорами. Студенты в зале разразились бурей восторженных аплодисментов; Толстой же сидел неподвижно, «в простой поддевке коричневого цвета в гуще несчетных черных фраков (.) рядом с профессорами Бекетовым и Тимирязевым».

Письмо, написанное Э. Борелем по поручению Толстого (кстати, на это письмо нет никаких указаний в академическом Полном собрании сочинений Толстого в 90 т.), было напечатано в журнале «Vegetarische Rundschau» (1891. С. 38–40) и снабжено длинным комментарием Р. Левина («Graf Leo Tolstoj ist also ein ausgesprochener Vegetarier!»).

9 февраля 1891 г. Софья Андреевна читает брошюру А. Н. Бекетова: «Он [Бекетов] предсказывает всемирное вегетарианство, и он, пожалуй, прав». Такова несколько элегическая запись в ее дневнике ¹⁰. 15 мая Толстой настоятельно советует В. Г. Черткову переиздать книгу Бекетова в издательстве «Посредник». Она выходит в 1893 и 1896 гг., оба раза тиражом 7 200 экземпляров. В середине апреля 1891 г. Толстой знакомится через Черткова с книгой Говарда Уильямса (Howard Williams, 1837–1931) «The Ethics of Diet. A Catena of Authorities Deprecatory of the Practice of Flesh Eating» (Лондон, 1883) ¹¹. В этой книге приводятся высказывания семидесяти известных всему цивилизованному миру людей, выступавших против мясного питания. Толстой пишет жене 11 апреля: «… читал прекрасную книгу, историю суждений древних о вегетарианстве» ¹². Очевидно, он изумлен, узнав о таком большом количестве знаменитых единомышленников. 29 апреля – Черткову: «Прекрасная книга. Я прочел половину и читаю. Книга прекрасная, нужная, и я бы очень желал написать к ней предисловие, коли бы удалось» ¹³. 2 мая – в дневнике: «Читаю Ethics of diet, прекрасно». 3 мая – там же: «Главная забота людей и главное занятие людей, это не кормиться – кормиться не требует много труда, – а обжорство. Люди говорят о своих интересах, возвышенных целях, женщины о высоких чувствах, а об еде не говорят; но главная деятельность их направлена на еду» ¹⁴.

Уже 7 мая Толстой сообщает Софье Андреевне, что Мария Львовна «переводит вегетарьянск(ую) книгу не дурно» ¹⁵. Он и сам помогает ей переводить. Но и Софья Андреевна принимает участие в переводе, хотя, вероятно, a contre–cc e ur; 18 июня она оставляет следующую запись в дневнике: «Потом я переводила с английского предисловие к книге о вегетарианстве» ¹⁶. 2 июня – запись в дневнике Толстого:

«Ходил в Тулу, был на бойне, но не видал убийства» ¹⁷. 7 июня – новое посещение тульской бойни. Запись в дневнике интересна своей непосредственностью: «Был на бойне. Тащат за рога, винтят хвост, так что хрустят хрящи, не попадают сразу, а когда попадают, он бьется, а они режут горло, выпуская кровь в тазу, потом сдирают кожу с головы. Голова, обнаженная от кожи, с закушенным языком, обращена кверху, а живот и ноги бьются. Мясники сердятся на них, что они не скоро умирают. Прасола–мясники снуют около с озабоченными лицами, занятые своими расчетами» ¹⁸.

Старшая дочь Толстого, 26–летняя Татьяна, позже запишет в своих воспоминаниях под датой «7–е июня»: «Папа сегодня дачным поездом ездил в Тулу на бойню и рассказывал нам про это. Это ужасно, и, я думаю, довольно папашиного рассказа, чтобы перестать есть мясо. Я боюсь сказать, что наверное перестану, но постараюсь. Уж с поста я почти перестала есть мясо, и только когда в гостях или когда очень голодна, то позволяю это себе» ¹⁹. В дневнике Софьи Андреевны находим запись от этого же дня: «Левочка был в Туле (…) ходил на бойню быков и рассказывал нам с большим волнением, какое это ужасное зрелище, как быки боятся, когда их ведут, и как с них дерут уже с головы кожу, когда они еще дергают ногами и не издохли. Поистине это ужасно, но и всякая смерть ²⁰ ужасна!»

Первую запись для статьи Толстого, которая в процессе работы получит название «Первая ступень», находим в дневнике 8 июня: «К предисловию о вегетарианстве еукрахе1а и замечание [Кристоф Георг] Лихтенберга о развитии умеренности в детях». Писать Толстой начал 25 июня 1891 г. Еще одна запись в дневнике: «Еще ночью думал о предисловии к вегетар(ианской) книге, т. е. о воздержании, и все утро писал не дурно» ²¹. Уже 30 июня была закончена первая черновая редакция статьи; до 13 июля Толстой вносит многочисленные поправки и дополнения. 20 июля в письме к И. И. Гор–бунову–Посадову сообщает: «. написал начерно всю статью о вегетарианстве, обжорстве, воздержании» ²². 31 августа через П. И. Бирюкова посылает рукопись статьи Черткову и просит последнего поместить в примечании к статье список «лучших книг о вегетарианстве», составленных учеными и врачами, и указывает то место, где его включить (но такой список так и не был опубликован). Впрочем, как и следовало ожидать, вмешалась цензура, вычеркивая места о церковном христианстве и о роскоши высших классов. «Первая ступень» печатается впервые в 1892 г. в майском выпуске журнала «Вопросы философии и психологии», издаваемого Н. Я. Гротом ²³, второй раз – в 1893 г. как предисловие к русскому переводу книги Г. Уильямса «The Ethics of Diet» ²⁴. Позже петербургское ВО–во опубликовало, по инициативе проф. А. И. Воейкова и с разрешения Толстого, дешевое издание этой статьи за 20 копеек; оно должно было быть разослано всем членам СПб. – ВО в 1904 году, но вследствие цензурных затруднений издание задержи–валось ²⁵. Следующее издание вышло в 1906 г. в «Посреднике» (за 2 У копейки или – на лучшей бумаге – за 6 копеек); еще одно издание – в 1912 г. у Сытина (цена: 2 копейки).

Программная статья Толстого в академическом Полном собрании сочинений занимает немногим более двух авторских листов; она разделена на 10 глав ²⁶. В начальных главах речь идет о нравственно доброй жизни. Христианство требует, в отличие от язычества, бесконечного самосовершенствования и личных усилий для достижения этой цели. Одна из первых добродетелей есть самоотречение (гл. 3). Уже в старину первой добродетелью считалось воздержание. В новейшее время так называемые образованные люди считают, напротив, что привычки комфорта не только не вредны, но и хороши: они показывают известную нравственную высоту человека. Это отражается в описательной поэзии и особенно в романах XVIII и XIX веков: последние, как правило, прославляют развратных тунеядцев. Толстой называет при этом Чайльда Гарольда Байрона и героев Троллопа и Мопассана. Он сознается, что при написании романов самое непреодолимое для него затруднение заключалось в том, чтобы изобразить тип светского человека как человека идеально хорошего, доброго – и вместе с тем так, чтобы этот тип был верен действительности (гл. 4) ²⁷. В самом деле, Гоголь, как известно, не смог справиться с подобной задачей. По мнению Толстого, в нравственном состоянии высших классов виновна система воспитания (гл. 5). В качестве примера того, как образованные представители высших классов говорят о совершенствовании, о святой дружбе, любви, о служении науке, человечеству – и тут же спокойно тоном пишут о собственном пристрастии к спиртному и распутстве, как если бы не было ничего более естественного в жизни, Толстой называет имена А. И. Герцена и Н. П. Огарева – незадолго до этого он читал их переписку (гл. 6). В 7–й главе, довольно большой, постулируется, что жизнь в роскоши и тунеядстве не может быть доброй. Описывается распорядок дня, якобы типичный для «верхнего слоя» (Толстой имеет в виду русское дворянство и буржуазию), с разнородными излишними потребностями и прежде всего с роскошными привычками питания. После обстоятельного одевания «начинается день обыкновенно едой, пьется приготовленный кофе или чай с большим количеством сахара, едят булки, хлеб первого сорта пшеничной муки с большим количеством масла, иногда свиного мяса. Мужчины большей частью при этом курят папиросы или сигары и затем читают газету свежую, только что принесенную. Потом хождение из дома на службу или по делам, или езда в экипажах, нарочно существующих для перевозки этих людей. Потом завтрак из убитых животных, птиц, рыб, потом обед такой же, при большой скромности из трех блюд, – сладкое блюдо, кофе, потом игра – карты, и игра – музыка, или театр, чтение или беседа в мягких пружинных креслах при усиленном и смягченном свете свечи, газа, электричества, – опять чай, опять еда, ужин и опять постель.» ²⁸.

Переклички с комедией «Плоды просвещения» очевидны; правда, в цитате, приведенной выше, речь больше идет о мясе.

В гл. 8 готовность к воздержанию называется первой предпосылкой христианского самосовершенствования, первой ступенью ко всякой доброй жизни ²⁹. «Образованные классы представляют себе счастье и здоровье (в чем уверяют их доктора, утверждая, что самая дорогая пища, мясо – самая здоровая) в вкусной, питательной, легко перевариваемой пище, – хотя стараются скрыть это (.) Посмотрите на путешествующих людей. На них это особенно видно. „Музей, библиотека, парламент – как интересно! А где будем обедать? Кто лучше кормит?“» ³⁰. В качестве главных пороков клеймятся обжорство, праздность и плотская любовь ³¹. Главный интерес большинства людей нашего времени – это удовлетворение вкуса, удовольствие еды, жранье ³². Толстой не закрывает глаза на тот факт, что и в жизни низшего и среднего слоя, по крайней мере в праздники, на похоронах и свадьбах – «жранье» играет ведущую роль. Во всех разговорах и во всех слоях общества еда находится в центре внимания ³³. «Удовлетворение потребности имеет пределы, но удовольствие не имеет их» ³⁴. Далее следует описание все увеличивающегося удовольствия еды.

Толстой вспоминает, как однажды, гордясь своей оригинальностью, нападавший на аскетизм монашества евангелик говорил ему: «Мое христианство не с постом и лишениями, а на бифстексах». Никто пока не обратил внимания на отношение к пище как на возможный первый шаг к доброй жизни, так что «нам трудно даже понять дерзость и безумие утверждения в наше время христианства или добродетели с бифш–текстом».

В гл. 9 следует рассказ о посещении тульской бойни. Сначала на четырех страницах дается описание резания свиней, быков и вола; затем на одной странице описывается убой мелкого скота. Именно об этом беспощадном описании тульской бойни R. F. Christian говорит: «these chapters make more painful reading than any others we encounter in all of Tolstoy's ceuvre» ³⁵. Описание Толстого, быть может, еще резче, чем то, которое Эптон Синклер дает на одиннадцати страницах своего романа «Джунгли» («Дебри») ³⁶. Оно включается в длинный ряд описаний боен, которые мы находим в мировой литературе, – некоторые из русских были собраны в статье А. Жолковского, где рядом с примерами из В. Маяковского и О. Мандельштама приводятся отрывки из текстов Достоевского, Ю. Олеши и Б. Пильняка ³⁷.

Гл. 10 начинается с указания на то, что питание мясом никак не необходимо. «Те, которые сомневаются в этом, пусть прочтут те многочисленные, составленные учеными и врачами, книги об этом предмете, в которых доказывается, что мясо не нужно для питания человека. И пусть не слушают тех старозаветных врачей, которые отстаивают необходимость питания мясом только потому, что это признавали очень долго их предшественники и они сами; отстаивают с упорством, с недоброжелательностью, как отстаивают всегда всё старое, отживающее» ³⁸. В заключение снова говорится о необходимости самообладания и воздержания. А «почему как раз воздержание от животной пищи будет первым делом поста и нравственной жизни, превосходно сказано, и не одним человеком, а всем человечеством в лице наилучших представителей его в продолжение всей сознательной жизни человечества». Автор имеет в виду приведенный в книге Говарда Уильямса длинный список мыслителей и поэтов, выступающих за вегетарианство ³⁹.

Толстой задается вопросом, почему, несмотря на множество призывов, познания о безнравственности мясной пищи распространяются столь медленно. Его ответ: нравственное движение человечества совершается всегда медленно. Но теперь, по его мнению, видно безостановочное и постоянное ускорение. Последние десять лет с каждым годом все больше и больше является книг и журналов по этому предмету, все больше встречается людей, отказывающихся от мясной пищи; за границей, особенно в Германии, Англии и Америке, увеличивается число вегетарианских гостиниц и трактиров. При этом Толстой высказывает убеждение, что оживление вегетарианства должно быть особенно радостно для людей, живущих стремлением к осуществлению Царства Божия на земле. Не потому, что само вегетарианство есть важный шаг на пути к этому царству (все истинные шаги и важны, и неважны), а потому, что оно служит признаком того, что стремление к нравственному совершенствованию человека серьезно и искренно – оно начинается с первой ступени ⁴⁰. Этого убеждения Толстой придерживался до самого конца своей жизни ⁴¹.

Удивительно многие мысли трактата «Первая ступень» предвосхищены в этюде А. Н. Бекетова о питании человека (ср. выше с. 53–62). Понятно, почему как раз перед написанием «Первой ступени» Толстой дал Черткову совет перепечатать эту работу. Ведь и Бекетов возложил ответственность за упорное отстаивание мясного питания на современную науку – так же, как и Чернышевский, о чем Толстой не мог знать. С иными, более поздними, воззрениями Бекетова Толстой, правда, не мог согласиться. В своей статье «Нравственность и естествознание» (1891) Бекетов высказал мнение, что нравственность есть результат эволюции – положение, к которому Толстой относился отрицательно ⁴².

Опубликовав «Первую ступень», Толстой продолжал проповедовать вегетарианство; он пропагандировал его, где только мог, он приветствовал основание вегетарианских обществ в России и в других странах (правда, он не вступил ни в одно из этих обществ). В 1903 г. в издательстве «Посредник» Толстой публикует собрание 250 высказываний философов, поэтов и ученых о вегетарианстве и воздержании: «Безубойное питание или вегетарианство. Мысли разных писателей» ⁴³.

Там представлены Плутарх, Овидий, Руссо, Ламартин и многие другие. В 1906–1907 гг. эти тексты, тщательно переработанные, вошли в «Круг чтения» – известное собрание поучительных чтений на весь год. Под 21 февраля, 6 мая, 20 июня, 20 июля и 24 сентября здесь собраны литературные тексты, пропагандирующие сострадание к животным и отказ от мясного питания: тексты опять–таки Плутарха, Овидия (в стихотворном переводе А. И. Барыковой), Ламартина, Шопенгауэра и других, в том числе самого Толстого ⁴⁴. Кроме того, на три запасных дня Толстой собрал под названием «вегетарианство» другие еще тексты, предусмотренные для первого издания «Круга чтения». Здесь представлены Сенека, Руссо и вновь Плутарх ⁴⁵.

 

Эхо в России и на Западе

 

И. Перпер (1886–1965), будущий издатель «Вегетарианского обозрения», не случайно назвал статью Л. Н. Толстого «Первая ступень» «Библией вегетарианского движения в России» ¹. Хотя это сочинение не задумывалось как произведение искусства, подобно как, скажем «Крейцерова соната», а принадлежит в большей степени к ряду трактатов позднего Толстого, оно вызвало огромный резонанс. Прежде всего, конечно, среди друзей. Художник Н. Н. Ге писал Толстому в первой половине июня 1892 г.: «. прочел вашу „Первую ступень“ с большою радостью. Это одна из сильных и красивых ваших вещей. Я ее уже успел прочесть себе и другим, и наверное на всех она производит одинаковое впечатление. Хорошо, очень хорошо» ².

Были и «обращения» в вегетарианство: И. Перпер признался, что «сделался вегетарианцем после прочтения этого великого произведения, библии вегетарианства» ³. Некий тридцатидвухлетний священник сообщает: «Первая ступень» Толстого «не только освободила меня от ложно привитой (.) с детства привычки есть мясо, но и заставила сознательно отнестись к другим вопросам жизни» ⁴. К. Г. Греков рассказывал в 1914 г. о том, как эта брошюра изменила его жизнь ⁵. В мемуарной литературе все время подчеркивается влияние, которое оказало это сочинение Толстого. Н. Гусев после прочтения «Первой ступени» стал вегетарианцем ⁶. С. Полтавский, впоследствии один из секретарей Московского съезда вегетарианцев 1913 г., впервые узнал о существовании вегетарианства благодаря статье «Первая ступень» ⁷. Исаак Теппер, родившийся на Украине в 1897 г., по собственному желанию перестал есть мясо в возрасте восьми лет. Его родители объясняли это сумасшествием, в которое он и сам верил до тех пор, пока не прочел Толстого ⁸. Когда в 1920 г., во время гражданской войны, толстовец Яков Драгуновский был арестован за уклонение от военной службы, на допросе он заявил: «Представьте себе, я никогда не слышал о том, что есть люди, которые не едят мяса. Когда я в первый раз прочел брошюру Толстого „Первая ступень“, я сразу перестал есть мясо» ⁹. Ведущий болгарский толстовец Христо Досев свидетельствует, что после появления болгарского перевода «Первой ступени» в 1902 г. вегетарианское движение в Болгарии испытывало огромный подъем ¹⁰. В Петербурге, сразу после выхода статьи в 1892 г., уже упоминавшийся в гл. III студент К. Н. Смирнов сделал попытку основать вегетарианский журнал под названием «Первая ступень» ¹¹.

На Международном съезде вегетарианцев, который состоялся в 1900 г. во время Всемирной выставки в Париже, секретарь французского общества вегетарианцев Ж. Моран, вместо того чтобы держать речь, зачитал вслух отрывок из «Первой ступени». В 1906 г. Английское вегетарианское общество (National Vegetarian Society) послало Толстому благодарственный адрес со своего ежегодного конгресса. Когда в 1890–е гг. германское вегетарианское движение «сильно страдало от разрозненности двух главнейших обществ», Толстой – еще до появления трактата – подписал воззвание, способствовавшее основанию 7 июня 1892 г. в Лейпциге «Германского Вегетарианского Союза» ¹².

В царской России «Первая ступень» заложила фундамент для развития вегетарианского движения ¹³. П. И. Бирюков в своем выступлении на Монте–Верита в Асконе в 1916 г. назвал эту статью «Appell puissant de Leon Tolstoj». Распространение брошюры дало толчок к созданию первых объединений приверженцев вегетарианского образа жизни, сначала в Петербурге и Киеве, затем на Кавказе и Урале, в Туркестане и Сибири. В периодической прессе, как–то: в журналах «Наша пища», «Вестник общественной гигиены», «Русская жизнь», «Новое время», «Новости», но прежде всего – почти в пропагандистском тоне – в газете «Неделя» – начали печататься статьи и сообщения о вегетарианстве. К этим изданиям относится и ежемесячник «Книжки недели», в котором печатались, в частности, Л. Толстой, Н. Лесков и Вл. Соловьев. В нем было представлено весьма подробное, стройное изложение обсуждения статьи «Первая ступень» и высказано мнение, что «принцип воздержания» имеет довольно значительный действенный потенциал, ведь если массовый голод – это зло, то такое же зло являет наблюдаемое в высших слоях общества «самоотравление, вследствие образования от избыточной пищи прямо ядовитых веществ» ¹⁴.

Однако другая часть русской публицистики подвергла авторов, выступающих за вегетарианский режим (Говарда Уи–льямса, А. Кингсфорда и А. Бекетова), насмешкам. Обсуждая русскую версию книги «The Ethics of Diet» («Этика пищи»), журнал «Русское богатство» лишь вскользь упоминает о том, что введение к этой книге составляет трактат Л. Н. Толстого, и иронизирует над тем, что в ней проповедуется воздержание, в то время как то же самое издательство – «Посредник» – предлагает читателям книгу, содержащую 800 вегетарианских рецептов ¹⁵. В 1893 г. в Петербурге выходит в свет брошюра П. Енько под заглавием «Зло вегетарианства», в которой автор – без упоминания статьи Толстого – критически рассматривает аргументы вегетарианцев, обвиняет их в лицемерии, ссылаясь на то, что вегетарианцы носят обувь из кожи и защищают поля от вредителей и тем самым дескать тоже участвуют в убийстве животных; вдобавок говорится, что воздержание практикуется ими несерьезно: ведь уже существует вегетарианская гастрономия… ¹⁶

Разумеется, публикация «Первой ступени» вызвала большой интерес и на Западе. Уже в год оригинальной публикации эссе было напечатано в немецком переводе Вильгельма Хенкеля «Die erste Stufe» ¹⁷; вторично статья вышла на немецком языке в 1893 г. в новом переводе, теперь уже под заглавием «Die erste Sprosse» (илл. 2) ¹⁸. Второй вариант перевода названия статьи является оправданным, поскольку первоначально статья Толстого называлась «Лестница добродетелей», а позднее – «Первый шаг добродетелей» ¹⁹. Уже в 1891 г. трактат Толстого вышел на датском языке в переводе Петера Готфридовича Хансена ²⁰. Первая английская версия статьи была напечатана в 1896 г. в № 4 журнала «The Vegetarian Review», следующая версия – в 1899 г. в № 7 журнала «The Vegetarian Messenger» ²¹, третья версия – в Leo Tolstoy, «Essays and Letters», translat. Aylmer Maude, New York 1909, и четвертая – в 1937 г. ²². На польском языке статья Толстого была опубликована в 1907 г., затем в 1911 г. ²³; на чешском – в 1908 и 1924 г. ²⁴. Довольно странный подход к тексту Толстого встречаем в последнем издании этого очерка на немецком языке, которое было осуществлено Кристианом Бартольфом в 1996 г. ²⁵: на четвертой странице обложки заявлено, что речь идет о «до сих пор не публиковавшемся оригинальном тексте Толстого (1828–1910)» (курсив мой. – П. Б.), однако в предисловии говорится о том, что статья Толстого не публиковалась на немецком языке с 1931 г. (с. 10). Наконец, на с. 89 читатель узнает, что в последний раз текст издавался в 1931 г. в Лорхе (Вюрттемберг). При всем том, версия, которая легла в основу издания Бартольфа, – перевод под названием «Die erste Sprosse», вышедший в 1893 г.

В литературоведческих исследованиях на Западе этому сочинению Толстого до сих пор уделялось мало внимания. Весьма взвешенное исследование на английском языке принадлежит Р. Ф. Кристиану (1993) ²⁶. Менее убедительной, напротив, является статья о вегетарианстве Толстого, опубликованная в 1997 г. Рональдом Лебланком: «Tolstoy's Way of No Flesh: Abstinence, Vegetarianism, and Christian Physiology». Автор этой статьи утверждает, что в трактате Л. Толстого «Первая ступень» речь вообще идет не о вегетарианстве. Лебланк делает попытку объяснить вегетарианство Толстого прежде всего через «антисексуализм» – в совершенно преувеличенных тонах, что, впрочем, сегодня модно. Он проводит многочисленные параллели с «Крейцеровой сонатой» и указывает на то, что Толстой, в записи из дневника за 1889 г., хвалит американских шейкеров за их сексуальное воздержание ²⁷. Между тем в «Первой ступени» «плотская любовь», или «похоть», упоминается всего дважды и лишь в общем контексте: Толстой убеждает, что к «основным похотям» относятся «обжорство, праздность и плотская любовь». О том, что последняя производима мясоедением, нигде не говорится (хотя вплоть до недавнего времени врачи неустанно заверяли, что при ведении вегетарианского образа жизни существует угроза потери потенции). Сочинение Толстого – призыв к воздержанию и к простой жизни; в этом смысле старания Лебланка «развеять традиционный миф о его [Толстого] вегетарианстве как „этическом“ или „философском“ по своей природе»* – необоснованны ²⁸. Мотивы любви к животным, сочувствия и ненасилия пронизывают все эссе, в том числе его «общую часть» – там, где осуждению подвергается богатый завтрак «из убитых животных, птиц, рыб», а в начале «тульской части» затрагивается проблематика охоты.

В довершение всего, Лебланк утверждает, что Толстой, «по всей видимости, воздерживался от мясной пищи в своем рационе не вследствие обеспокоенности здоровьем»**, и в доказательство обильно цитирует высказывания С. А. Толстой

* «To demythologize this traditional view of his vegetarianism as being essentially 'ethical' or 'philosophical' in nature».

** «Seems to have abjured the use of meat in his diet not on the basis of any health concerns».

и других о «возможных» негативных последствиях отказа от мяса для здоровья писателя. Но автор упускает из виду указание в тексте Толстого на миллионы «людей сильных, легких, здоровых, много работающих на одном хлебе»; он не учитывает также более поздние признания самого Толстого, до и после 1891 г., свидетельствующие о его хорошем самочувствии при простом рационе питания. Точно так же несостоятельны уверения Лебланка в том, что Толстой придерживался мнения, согласно которому «one should strive as much as possible to remove all pleasure from the act of eating». В более позднее время Толстой не раз решительно высказывался против аскетизма как такового, в том числе и против пассивного религиозного аскетизма ²⁹; существует много свидетельств, доказывающих, как много удовольствия он умел найти в «простой» еде и насколько он радовался жизни ³⁰. «Человеку, – писал Толстой в 1895 г. своему младшему сыну Михаилу, тогда еще шестнадцатилетнему, – дана радость пищи – вкуса, развивающегося от труда и воздержания. Корка черного хлеба съедается с большим наслаждением, если голоден, чем ананасы и трюфели, и человек устраивает себе жизнь так, что никогда не голоден, и пряной, жирной, искусствен(ной) пищей портит себе вкус и часто совсем лишается всякого удовольствия от еды…»³¹.

Как подчеркивает Х. Й. Тойтеберг, Эдуарду Бальцеру, одному из основателей вегетарианского движения в Германии, тоже часто ставили в упрек, что вегетарианцы – сторонники абсолютного отказа от всех наслаждений; на самом деле «для него все заключалось в достижении более осознанного отношения к благосостоянию», и «нет сомнений в том, что сегодняшняя критика чрезмерного потребления товаров в обществе изобилия имела некоторых важных идейных предшественников» ³². То же самое и с тем же основанием можно отнести к Л. Н. Толстому.