Искусственные воспоминания: подсказки

 

Никто не станет отрицать, что существует возможность восстанавливать воспоминания, которые кажутся забытыми. Такое случается. Но это не доказывает, что любые  воспоминания восстановимы. Вероятно, некоторые воспоминания можно вернуть, а некоторые – нет. Обычно, когда в нашей жизни что-то происходит, мы сохраняем в памяти фрагменты случившегося. Вполне логично, что некоторые из этих фрагментов впоследствии могут изменяться под влиянием новых событий.

Правдивость историй, которые подтверждают впечатляющую идею о постоянстве памяти, в большинстве случаев не получает никакого независимого доказательства. Иногда оказывается, что воспоминание соответствует действительности, а иногда – что человек воспроизводит собственные догадки, фантазии или истории, где факты смешиваются с вымыслом.

Этот феномен демонстрируют исследования, в ходе которых людям показывали видеозаписи повседневных событий. Позже им давали новую информацию о тех же событиях, но не в самой очевидной форме. Например, посмотрев запись автомобильной аварии, участники должны были ответить на вопрос: «Как быстро двигался автомобиль, когда он поравнялся со знаком «стоп»?» Или на такой: «Как быстро двигался белый спортивный автомобиль, когда он проехал мимо сарая, двигаясь по загородной дороге?»[24] Когда людям задают вопросы, в которых упоминаются новые предметы и детали, через какое-то время они начинают говорить, что на самом деле видели эти предметы и помнят эти детали. Они могут подтвердить, что видели знак «стоп» или сарай, хотя на самом деле на записи был знак «уступи дорогу», а никакого сарая и вовсе не было. По-видимому, это происходит потому, что содержащаяся в вопросах информация, будь она правдивой или ложной, может встроиться в воспоминания об увиденном событии и таким образом подменить его.

Но новая информация не просто добавляется к уже существующему воспоминанию. Она также способна изменить или преобразовать его. Как происходит подобная трансформация, наглядно демонстрирует еще один эксперимент. Людей просили посмотреть на ряд слайдов, на которых была последовательно изображена авария с участием водителя легкового автомобиля и пешехода. Красный автомобиль двигался по боковой улице к перекрестку, на котором стоял знак «стоп» для одной половины машин и знак «уступи дорогу» – для другой. Затем красный автомобиль поворачивал направо и сбивал человека на пешеходном переходе.

После просмотра слайдов каждому из участников задавали несколько вопросов. Некоторых спрашивали: «Мимо красного автомобиля проезжали другие машины, пока он стоял у знака “стоп”?» Другим задавали тот же самый вопрос, заменяя знак «стоп» на знак «уступи дорогу». То есть одни участники отвечали на вопрос, содержащий правдивую информацию, а другие – на вопрос с неверными сведениями. Позднее тестируемых людей спрашивали, помнят ли они, какой знак видели на записи. Полученная правдивая информация помогала им вспомнить то, что требовалось. Но особенно интересно то, что неправильная информация им мешала. В одном случае более 80 % людей, получивших ложные сведения, ошибались, отвечая на вопросы итогового теста. Они утверждали, что видели на слайде то, что им сказали, а не то, что они видели на самом деле.

В ходе одного из финальных экспериментов людям показывали запись аварии, а потом задавали вопросы, в том числе такой: «С какой приблизительно скоростью двигались автомобили перед тем, как разбились?» Через неделю участников пригласили снова и задали им еще несколько вопросов, один из которых звучал так: «Вы видели осколки стекол?» На записи не было никаких осколков, но те участники, которые до этого слышали слово «разбились», чаще говорили, что видели их.

Почему это происходит? Человек все время получает информацию из окружающего мира. Если произошла авария, он может воспринять некоторые составляющие этого события. Предположим, к нему подходит следователь и спрашивает: «С какой приблизительно скоростью двигались машины перед тем, как разбились?» В этот момент человек получает новый отрывок информации, а именно – данные о том, что автомобили «разбились». Когда эти два отрезка информации объединяются в одно целое, в его памяти рождается воспоминание о более серьезной аварии, чем та, что произошла на самом деле. Поскольку разбитое стекло ассоциируется с серьезной аварией, увеличивается вероятность того, что он «вспомнит» осколки разбитых стекол.

Подобные примеры наглядно демонстрируют нам, что в воспоминания человека можно внедрить ложную информацию. Она может дополнить существующее воспоминание (как в случае с сараем), а может и преобразовать его (как в случае с дорожным знаком). Возьмем, к примеру, человека, которому показывают знак «стоп», а потом говорят, что это был знак «уступи дорогу», и который начинает утверждать, будто видел знак «уступи дорогу». Что произошло со знаком «стоп», который он помнил раньше? Проведя определенные исследования, мы, возможно, получили бы наконец ответ на вопрос, сохраняются ли увиденные в момент события детали в памяти, оставаясь временно недоступными, или полностью изменяются под воздействием полученной позже информации. Эти исследования могли бы предоставить убедительные доказательства того, что первоначальное воспоминание остается нетронутым. Любой способ извлечь из памяти человека тот самый первичный знак остановки помог бы нам убедиться, что он все еще там. Но в условиях эксперимента невозможно доказать, что в первоначальное воспоминание были внесены изменения и оно навсегда уничтожено.

Предположим, что мы использовали бы самый эффективный из всех возможных способов восстановить то или иное воспоминание человека. Если бы у нас не получилось, мы бы не доказали, что первоначальное воспоминание было изменено, ведь всегда можно предположить, что метод оказался недостаточно эффективным. И все-таки, если мы опробуем все известные нам способы и ни один из них не сработает, будет разумным предположить, что первоначальное воспоминание изменено. Такое заявление было бы по меньшей мере настолько же правдоподобным, как и предположение о том, что воспоминание все еще находится в памяти, но временно недоступно.

Психологи не раз пытались изобрести новые эффективные способы заглянуть в глубины человеческой памяти. В некоторых случаях все попытки оказывались бесполезны. В ходе одного из экспериментов людям показывали какой-то объект, скажем знак «стоп», и заставляли их поверить, что на самом деле они видели другой предмет, например знак «уступи дорогу». Позднее участники проходили тест, в котором были представлены изображения обоих знаков, и многие выбирали знак «уступи дорогу». Люди указывали на то, о чем слышали позже, а ведь правильный ответ – знак, который действительно присутствовал на видео, – был у них прямо перед носом. Попытки платить людям, чтобы создать мотивацию и улучшить результат, не дали результата. Люди, которым предлагали целых двадцать пять долларов за правильный ответ, все равно выбирали тот знак, о котором они услышали уже после того, как посмотрели запись. Другие психологические приемы также не смогли заставить участников воспроизвести первоначальное воспоминание.

Не работает даже гипноз, который многие считают самым эффективным способом извлечь утерянные воспоминания. Психолог Билл Патнэм показывал людям видеозапись, на которой сталкивались автомобиль и велосипедист. После этого одних участников гипнотизировали, а остальных – нет. Первым предварительно говорили, что под гипнозом они снова увидят всю аварию от начала до конца так же четко, как и в первый раз, только теперь они смогут замедлить происходящее или приблизить изображение, чтобы разглядеть детали. Но люди под гипнозом делали еще больше ошибок и сильнее поддавались влиянию наводящих вопросов, чем те, кого не гипнотизировали. Это исследование показало, что гипноз не устраняет трудности, возникающие при извлечении воспоминаний, и не позволяет восстановить настоящее воспоминание. Совсем наоборот: похоже, что под гипнозом люди более подвержены внушению и на них проще повлиять. При упоминании какой-нибудь отсутствовавшей на видеозаписи детали, например номера машины, загипнотизированный участник не просто говорил, что видел его, но и частично его описывал. Один из участников сказал, что это был калифорнийский номер, начинавшийся с буквы W или V, хотя никто не принуждал его выдумывать. Когда организаторы говорили, что главная героиня на видеозаписи была блондинкой, хотя на самом деле – брюнеткой, загипнотизированные участники «вспоминали» ее светлые волосы. При повторном просмотре видеозаписи эти люди расстраивались. Один из них сказал: «Очень странно, ведь у меня перед глазами все еще стоит лицо девушки-блондинки, и ее образ не совпадает с этим [с женщиной на экране]. <…> Очень странно».

Итак, многочисленные попытки вытащить из памяти первоначальное воспоминание, когда оно, по всей видимости, было изменено, провалились. Это может означать, что воспоминание изменяется или преобразуется под влиянием событий, происходящих после того, как оно впервые сохраняется в памяти. По-видимому, новая информация, которую воспринимает человек, безвозвратно заменяет собой первоначальные данные, хранящиеся в памяти. Это означает, что многие из наших воспоминаний очень хрупки. Вероятно, каждый раз, когда мы сознательно воспроизводим в памяти какое-то событие, возникает возможность замены или преобразования этой информации. Похоже, что память непостоянна. Правильнее будет предположить, что мы обладаем механизмом ее обновления, который иногда оставляет изначальное воспоминание нетронутым, а иногда – нет.

Когда изначальное воспоминание остается, а когда пропадает? Это полностью зависит от самой сути воспоминания. Большинство людей знают, что Жаклин Онассис когда-то звали Жаклин Кеннеди. Мы не забываем об этом, узнав ее новую фамилию. Это происходит потому, что в нашем обществе многие женщины меняют фамилию, когда выходят замуж. Наша память «знает», что у человека иногда бывает старая фамилия и новая. Но во многих других жизненных ситуациях объект просто не может одновременно обладать двумя разными характеристиками. Попавший в аварию автомобиль остановился либо у знака «стоп», либо у знака «уступи дорогу», но не у того и другого одновременно. Рубашка на воре не могла быть сразу и зеленой, и желтой. Наиболее экономным решением в такой ситуации будет отказаться от одного воспоминания в пользу другого, так же как программист безвозвратно удаляет старый алгоритм, как только напишет новый.

Предположение о непостоянстве памяти должно заставить задуматься всех тех, кто уверен, что, опросив свидетеля каких-то событий, можно получить их достоверное изложение. Клинические психологи, консультанты и психиатры беседуют с пациентами, страдающими временной амнезией, об их прошлом, чтобы назначить правильное лечение. Антропологи, социологи и некоторые экспериментальные психологи задают людям вопросы о том, что происходило с ними раньше, чтобы изучить те или иные проблемы, актуальные для современной социологии. Важно понимать, что сказанное во время подобных сеансов совсем не обязательно будет в точности соответствовать действительности. Вполне вероятно, что в некоторых случаях невозможно получить представление о событиях прошлого, просто опрашивая об этом людей. Первоначальное воспоминание не только может разойтись с реальностью из-за семантических неточностей – также не исключено, что воспоминание подвергается постоянным изменениям с того самого момента, когда оно сохраняется в памяти.

 

Стимуляция мозга

 

Возможно, самое убедительное доказательство теории о том, что память постоянна, – это рассказы о давно забытых событиях, которые очень живо вспоминаются во время электрической стимуляции определенных участков человеческого мозга. Уайлдер Пенфилд, который наиболее известен именно благодаря этой работе, в 1940-х годах проводил операции, удаляя пациентам поврежденные части мозга в рамках лечения эпилепсии.[25] Чтобы точнее определять, где находятся поврежденные участки, он стимулировал внешнюю поверхность мозга слабыми разрядами электрического тока в надежде обнаружить область, отвечавшую за эпилептические приступы. Пенфилд обнаружил, что, когда он помещал электрод рядом с гиппокампом, некоторые из пациентов вновь переживали события из прошлой жизни.

Вот один из примеров, о котором миллионы американцев имели возможность прочитать в газете The New York Times в 1977 году:

Одной из пациенток Пенфилда была молодая женщина. Когда электрод коснулся какой-то точки на височной доле ее мозга, она воскликнула: «По-моему, я слышала, как где-то мать зовет своего маленького сына. Кажется, будто это произошло много лет назад… в районе, где я живу». Потом электрод немного передвинули, и она сказала: «Я слышу голоса. Поздняя ночь, где-то недалеко слышен карнавал – какой-то бродячий цирк. Я только что видела много больших фургонов, в которых перевозят животных». Остается мало сомнений в том, что электроды Уайлдера Пенфилда активизировали гиппокамп, находящийся в височных полушариях, и выдергивали из потока сознания пациента давние личные воспоминания.[26]

Интерес представляют и записи самого Пенфилда. В своей работе 1969 года он, похоже, выдвигает идею о том, что память относительно постоянна:

Ясно, что действия нейронов, которыми сопровождается каждое состояние сознания, оставляют на мозге неизгладимый отпечаток. Этот отпечаток, или запись, представляет собой путь, который необходим для упрощения нейронных связей и по которому спустя много лет при помощи электрического тока можно пройти снова без потери каких-либо деталей, так, будто все это было записано на кассету.

А теперь подумайте о том, что происходит в повседневной жизни. В течение короткого времени человек может помнить все детали того, что он только что воспринял. Через несколько минут часть этой информации будет утеряна, хочет он того или нет. Спустя пару недель все это, казалось бы, исчезнет, по крайней мере, сам он не сможет вспомнить ничего, кроме того, что показалось ему важным или пробудило в нем какие-то эмоции. Но на самом деле детали вовсе не утеряны. Они все еще доступны для подсознательной интерпретации более поздних, происходящих в данный момент событий. Это часть того, что можно назвать восприятием.[27]

По всей видимости, Пенфилд основывает эти выводы на наблюдении «ретроспекций», возникавших у его пациентов:

«Ретроспекции», возникающие в ответ на электрическую стимуляцию, – это нечто совсем иное. Они никак не связаны с тем, что в тот же момент происходит в операционной. Сознание раздваивается, и пациент может обсуждать то, что с ним происходит. Если он слышит музыку, то иногда начинает подпевать. Самое поразительное состоит в том, что пациент внезапно начинает воспринимать то, что попадало в его сознание когда-то давно. Поток сознания из прошлого как будто снова течет в его голове. Если пациент слышит музыку, это может быть оркестр, или голос, или пианино. Иногда человек осознает все, что он видел в тот момент, иногда просто слышит музыку. Если убрать электрод, все прекращается. Этот процесс можно повторить (и даже неоднократно), снова поместив электрод на то же место через короткое время. Подобное воспроизведение воспоминаний под воздействием электрического тока возникает совершенно случайным образом. Чаще всего вспоминаемое событие нельзя назвать особо значимым или важным.[28]

Стимулирующие электроды Уайлдера Пенфилда захватили воображение психологов и предоставили одно из наиболее ярких доказательств в пользу теории о том, что воспоминания стабильны и постоянны – теории, которую можно назвать «моделью видеомагнитофона». Но давайте чуть подробнее рассмотрим, чем занимался Пенфилд и что он выяснил.

Поначалу он работал примерно с 1100 пациентами, у большинства из которых случались припадки. Как правило, этим людям делали местную анестезию, а затем проводили предварительную стимуляцию, чтобы обнаружить поврежденные области мозга. По-видимому, в процессе поиска нужных зон в памяти некоторых пациентов всплывали давно забытые воспоминания. Но, по словам самого Пенфилда, такой эффект возник не более чем у сорока пациентов, то есть в 3,5% случаев.[29] Таким образом, эти «ретроспекции», вызванные электрической стимуляцией, возникали относительно редко.

В статье, опубликованной в научном журнале Brain, Пенфилд описал каждый из этих случаев. Среди упомянутых пациентов было восемнадцать мужчин и двадцать две женщины. Оказывается, многие из них всего-навсего упоминали, что слышали какую-то музыку или пение. Лишь несколько пациентов описывали нечто похожее на настоящее воспоминание. А если повнимательнее разобраться в том, что именно говорили во время операции эти пациенты, становится ясно, что даже они не воспроизводили настоящие воспоминания, а скорее сами «конструировали» некие образы, которые могли и не совпадать с тем, что происходило в реальности. Возьмем, к примеру, пациентку, которая сказала: «По-моему, я слышала, как где-то мать зовет своего маленького сына». По ее словам, это произошло в районе, где она жила. Когда электрод поместили на то же самое место восемнадцать минут спустя, она сказала: «Да, я слышу те же знакомые звуки, похоже, как будто женщина кого-то зовет. Та же самая женщина. Это было не в нашем районе. Кажется, это было на складе лесоматериалов». Она добавила, что никогда в жизни не была на складе лесоматериалов.[30] Если под воздействием стимуляции пациентка вспоминает события, происходившие там, где сама она никогда не бывала, мы вправе с уверенностью сделать вывод, что она вовсе не «заново переживает» это событие, а выдумывает историю, которая может быть частично основана на воспоминаниях, так же как сновидение. Известный когнитивный психолог Ульрик Найссер пришел к таким же выводам о том, как работает стимуляция мозга:

Другими словами, эти события ничем не примечательны. Похоже, что их вполне можно сравнить с сюжетами сновидений, которые принято считать искусственными конструкциями, а не воспоминаниями, и их не стоит воспринимать буквально. Исследование Пенфилда не сообщает нам ничего нового о работе памяти.[31]

Подсказку о том, на чем именно основаны эти «воспоминания», дает исследование, в котором детально рассматривались отдельные случаи. Одной из пациенток была двадцатисемилетняя домохозяйка, вот уже более пяти лет страдавшая от приступов эпилепсии. Она обратилась в больницу за помощью. Доктора попытались определить, какие области мозга были затронуты болезнью и вызывали припадки. Во время поиска поврежденных зон у пациентки началось то, что Пенфилд назвал бы «воскрешением воспоминаний». Но более внимательное исследование показало, что содержание этих «воспоминаний» было основано на обычных мыслях или разговорах, в которых женщина участвовала незадолго до стимуляции мозга или во время нее. Прослеживалась прямая взаимосвязь между тем, что пациентка говорила во время стимуляции, и тем, что обсуждалось за две минуты до начала процедуры.[32]

Другими словами, хотя Пенфилд почти заставил нас поверить в то, что стимуляция мозга пробуждает в сознании настоящие воспоминания, судя по обрывочным рассказам пациентов нельзя сделать вывод, что они заново переживают происходившие когда-то события, а это заставляет усомниться в «удивительных записях» Пенфилда.

 

Гипноз

 

Гипноз широко изучается уже с XVIII века. Когда-то люди считали это явление разновидностью сна. Позднее общепринятым стало мнение, что гипноз представляет собой состояние узконаправленного внимания, в котором пациент чрезвычайно хорошо поддается внушению.

Человека, находящегося в глубоком гипнотическом трансе, можно заставить действовать так, будто он не воспринимает абсолютно никаких сенсорных сигналов. Можно приказать ему увидеть что-то, почувствовать запах или услышать звук, которого на самом деле нет в физическом мире. Похоже, что под воздействием гипноза люди способны без труда запоминать большое количество фактической информации, а также с удивительной ясностью воскрешать в памяти события из прошлого. Каждый из нас в определенной степени поддается внушению – в какой именно, зависит от самых разных факторов, таких как ситуация, в которой мы находимся, или наша способность глубоко погружаться в упражнения на воображение.[33]

В начале 1960-х годов различные правоохранительные структуры США начали использовать гипноз как метод расследования. Некоторые полагают, что он позволяет достичь по-настоящему фантастических результатов. Многие из примеров успешного использования гипноза были описаны в книге Юджина Блока «Гипноз: новый способ раскрытия преступлений» (Hypnosis: A New Tool in Crime Detection). Из нее читатель, к примеру, может узнать о том, как гипноз помог Национальной полиции Израиля раскрыть десятки дел. Когда в 1973 году террористы взорвали бомбу в автобусе, следовавшем из Нагарии в Хайфу, водителя спросили, был ли среди пассажиров кто-нибудь подозрительный. Он не смог ничего вспомнить, пока его не загипнотизировали. Тогда он сумел описать пассажира с коричневым свертком под мышкой. Используя эту информацию, израильская полиция в конце концов поймала террористов. В книге Блока также описываются и другие случаи успешного раскрытия дел благодаря гипнозу, например история о том, как были пойманы «Бостонский душитель» – сексуальный маньяк из Сан-Франциско – и доктор Сэм Шепард из Кливленда, обвиненный в убийстве своей беременной жены Мэрилин.

Гипноз используется не только в расследовании преступлений, но и в других, самых разных и необычных целях. Например, в середине 1950-х годов разбился самолет, и пилот не мог вспомнить, что происходило за две минуты до катастрофы.[34] Под гипнозом он поведал многое. Оказалось, что его сильно беспокоила относительная высота, и он пытался успокоиться. На основе этой информации доктору Рагинскому – психологу, который с ним беседовал, – удалось подвести загипнотизированного пилота к «туманным моментам» перед катастрофой. Во время первого сеанса летчик был уверен, что знал, на какой высоте происходит пробивание облаков, но он не мог понять, почему тогда не воспользовался приборами для ее определения. Он также признал, что не до конца понимал принцип работы нового альтиметра. Во время второго гипнотического сеанса он смог рассказать об истинной причине крушения самолета. Примерно за две или три недели до катастрофы он начал использовать новый указатель магнитного курса. Он не понял, как работает этот прибор, из-за того что концы стрелок были выкрашены в другие цвета и указывали направление, противоположное тому, к которому он привык. На самом деле с этим прибором было сложно работать многим пилотам, и через две недели после крушения его сняли с производства.

Если послушать, что «эксперты» говорят о гипнозе, создается отчетливое впечатление, что многие верят в его эффективность, основываясь на вере в постоянство памяти. Например, терапевты-гипнотизеры Чик и Лекрон пишут в своей книге «Клиническая гипнотерапия»:

Похоже, что все, происходящее с нами, сохраняется в памяти во всех деталях. Воспоминания, которые мы сознательно воспроизводим, – это лишь крошечная часть нашей памяти. Использование техники регрессии во время гипнотического сеанса может оживить полностью забытые воспоминания. Иногда для того, чтобы их извлечь, достаточно всего-навсего упомянуть о такой возможности. В этом случае пациент вспоминает событие, но не переживает его заново.[35]

Силу гипноза признают отнюдь не только работающие в этой области исследователи, но и широкая публика. В качестве примера можно привести историю тридцативосьмилетней женщины, которая стала свидетельницей убийства любимого человека. Она видела, как это случилось, но шок (и сильное алкогольное опьянение) почти полностью блокировали ее память. Ее доставили в полицейский участок, где гипнотизер успокаивающим тоном объяснил ей, что разум работает как видеомагнитофон. По его словам, данные, которые мы получаем, записываются, сохраняются в подсознании, и позже их можно оттуда извлечь при помощи гипноза. Под его воздействием она дала новые показания, что помогло раскрыть дело. В статье, описывавшей эти события, говорилось об огромных успехах, которых полиции Лос-Анджелеса удалось достичь благодаря гипнозу. По словам одного из полицейских, использование этого метода позволило обнаружить ценные зацепки и доказательства в 65% случаев. После он добавил:

Чаще всего, когда в человека стреляют, когда его насилуют, избивают или каким-то иным образом атакуют, он прибегает к самообороне. Он блокирует страх, тревогу или другие травматические переживания. Руководствуясь инстинктом выживания, он подавляет боль. При помощи гипноза мы погружаем сознание в пассивное состояние и взаимодействуем с подсознанием, чтобы высвободить то, что там находится.[36]

Итак, многие сторонники гипноза используют подобные примеры как аргумент в поддержку очередной гипотезы о постоянстве памяти. Эти взгляды стали распространяться через СМИ, как и примеры, казалось бы, успешного применения гипноза, что убедило в верности гипотезы и широкую публику.

Некоторые полагают, что гипноз работает, поскольку все происходящее в жизни человека каким-то образом в ярчайших деталях записывается в глубине его мозга. Гипноз лишь открывает шлюзы и позволяет воспоминаниям хлынуть наружу.[37] Человеческую память не раз сравнивали с обычной луковицей, в которой воспоминания уложены слоями: ранние – в самом центре, а более поздние – вокруг. Считается, что гипноз позволяет снять внешние слои и взглянуть на сердцевину.

И все-таки, хотя многие считают гипноз магическим средством воскрешения глубоко погребенных воспоминаний, нет доказательств, что это правда. Даже когда при помощи гипноза удается оживить какое-то временно недоступное воспоминание, дело не в его феноменальной мистической силе. Похоже, что гипноз скорее помогает человеку расслабиться, сконцентрироваться, облегчает общение с ним. В этом состоянии люди чувствуют, что могут говорить свободно. Иногда случается, что они говорят что-то важное и прежде неизвестное, но обычно не сообщают ничего полезного. А очень часто они дают ложную информацию.

Тот факт, что загипнотизированные люди, если их просят заново пережить прошлые события, часто выдают горы выдуманной информации, был ярко продемонстрирован психологом, который гипнотизировал студентов колледжей, а потом при помощи регрессии возвращал их в тот момент времени, когда им исполнилось шесть лет.[38] Он просил их мысленно вернуться в этот день, чтобы заново пережить те события в точности, как они происходили на самом деле, и подробно описать их. Студенты давали пространные описания, снабженные множеством мелких деталей. Проводивший исследование психолог без ведома участников попросил их родителей и других осведомленных людей описать тот же день, чтобы сравнить их версию с рассказами студентов. Результат: несмотря на детальность, эти рассказы оказались абсолютно недостоверными. В них встраивались события других дней рождения, описания, взятые из книг или журналов. В отдельных случаях студенты придумывали то, чего на самом деле никогда не происходило.

Некоторые студенты, находясь под гипнозом и якобы вспоминая свой шестой день рождения, допускали серьезные ошибки. Когда психолог спрашивал их, который час, они смотрели на запястье, хотя никто из них в шесть лет не носил наручных часов. Они отвечали на вопросы о куда более поздних событиях. Когда им давали тест, который они проходили в возрасте шести лет, они не могли ответить на вопросы так же, как в том возрасте. Они слишком много знали.

Не существует серьезных исследований, которые доказали бы, что воспоминания, воспроизводимые под гипнозом, более точны или полны, чем то, что мы вспоминаем в обычном состоянии бодрствования. Но еще хуже то, что известны случаи, когда загипнотизированные люди с уверенностью «вспоминали» события из своего прошлого и с такой же уверенностью сочиняли будущие сценарии развития событий. Ежемесячный журнал Американской ассоциации юристов выразил свою озабоченность по поводу использования гипноза в правовой и юридической сфере:

Находящиеся под гипнозом люди могут попросту лгать, и ни у ведущего сеанс специалиста, ни у кого-либо еще нет никаких способов засечь эту ложь. Еще серьезнее тот факт, что под воздействием гипноза человек становится более податливым, чем обычно, он стремится угодить тому, кто задает вопросы. Даже зная всего несколько фактов о том или ином событии, часто полученных в более ранних разговорах с полицейскими, человек может на их основе создать очень детальное «воспоминание» о произошедшем, причем не важно, присутствовал он при этом или нет.[39]

 

Сыворотка правды

 

На протяжении всей истории человечества существовало убеждение, что определенные вещества могут обнажить память и заставить человека говорить правду. В Древнем Китае потенциальный преступник во время допроса должен был жевать некий рисовый порошок. Затем он его выплевывал, и, если оказывалось, что порошок сухой, ему выносили обвинительный приговор. Жившие на территории Мексики ацтеки считали, что кактус пейот, в котором содержится мескалин, даровал «силу двойного видения». С ее помощью можно было отыскать вора или вернуть украденное. Еще не так давно военнопленных заставляли принимать определенные наркотические вещества, чтобы их было проще допрашивать. А современная психотерапия допускает использование тиопентала натрия (пентотала) и подобных ему веществ для того, чтобы пациентам было проще рассказывать о том, что их беспокоит. Эта техника, которую иногда называют наркоанализом, доказала свою эффективность в лечении эмоциональных травм, полученных на войне. Даже те пациенты, которые обычно неохотно что-то рассказывают, под воздействием этих веществ начинают говорить свободно.

Так называемые эликсиры истины также применяются следователями, чтобы облегчить допрос подозреваемых и свидетелей. Человек, которого обвиняют в преступлении, чаще всего очень хочет доказать свою невиновность. Многие изъявляют желание пройти допрос под воздействием наркотических веществ. Разумеется, такая проверка может проводиться только на добровольной основе. В начале 1920-х годов врач-терапевт из Далласа, штат Техас, попробовал использовать препарат скополамин во время допроса подозреваемых. Он опросил двух заключенных в тюрьме округа Даллас – им ввели инъекции, и они оба отрицали свою вину. В ходе слушания их признали невиновными. Вдохновленный полученными результатами, врач отметил, что под влиянием наркотического препарата человек «не может солгать… и не обладает способностью мыслить или разумно размышлять».[40]

В ходе другого расследования два доктора пытались добыть информацию у пациентов (солдат), которые, как было известно, совершили серьезные преступления, но отказывались это признать. Доктора использовали один из видов «эликсира истины» – амобарбитал, чтобы заставить этих людей признать вину. Пятеро из них обвинялись в кражах: от воровства масла для продажи на черном рынке до угона автомобиля, а еще пятеро были наркозависимыми и получили незаконный доступ к наркотикам. Одного обвиняли в насилии над женщинами и маленькими детьми, а еще двое предположительно пытались убить человека. Но все они твердо настаивали на своей невиновности.

После того как солдатам внутривенно вводили наркотик, они начинали чувствовать сонливость, но говорить могли. Речь у большинства была заторможенной, невнятной и бессвязной. Вопросы следователя зависели от личной истории пациента и его отношения к происходящему. Среди прочих использовался такой прием: следователи притворялись, что пациент во всем признался, и просили его подробнее рассказать о тех деталях, которые он «уже описал». Девять человек признали свою вину. Другие предоставили информацию, которую до этого скрывали от следователей.[41]

Почему эти солдаты сознались под действием препаратов? Было предложено много разных объяснений. Одно из самых разумных состоит в том, что наркотические вещества ослабляют бдительность и сдерживают инстинкт самосохранения. Иногда люди очень хотят сознаться, но не могут заставить себя это сделать. Наркотик дает им такую возможность. Еще одно вероятное объяснение – подобные вещества устраняют любой осознанный контроль и обнажают «правду».

На первый взгляд доказательства кажутся убедительными. Но среди фактов, которые «вспомнили» эти солдаты, помимо «правдивых» было также и множество ложных. Несколько солдат рассказывали о своих фантазиях, страхах и идеях – настолько бредовых, что их нетрудно было отличить от реальности. Однако иногда следователи просто не могли отделить правду от выдумки. Два доктора, которые работали с этими солдатами, призывали с осторожностью интерпретировать полученные свидетельства. Они однозначно заявили, что «показания относительно дат и конкретных мест ненадежны и во многих случаях противоречивы», что «нет уверенности в достоверности упомянутых имен и событий». Более того, «часто пациенты давали противоречивые показания, не стараясь при этом скрыть правду, но путая реальные события, свои страхи и предположения о том, что могло случиться».[42]

Показателен пример солдата П. В., которого обвинили в причастности к ограблению гарнизонного магазина. Поначалу он отрицал, что присутствовал на месте преступления, но позже начал описывать правдоподобные детали того, «что произошло» в ночь ограбления. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что этот солдат не был непосредственным сообщником грабителей, но покупал у них товары. Его описание деталей преступления представляло собой реконструкцию, основанную на полученной из вторых рук информации и на чистых фантазиях. Бесчисленные аналогичные примеры не позволяют поверить в эффективность подобных препаратов. В конце своего доклада проводившие допрос доктора обозначили свое мнение: «Никакой сыворотки правды не существует».

Так называемый эликсир истины также применяется во время психиатрических сеансов, например, чтобы помочь пациенту вспомнить какой-то травматический опыт. Такие вещества широко используются, потому что их легко вводить, у них мало неприятных побочных эффектов, и они критическим образом влияют на состояние пациента. Как правило, тело моментально расслабляется. Некоторые пациенты какое-то время испытывают сильное возбуждение, дурачатся или хихикают, но, когда это проходит, они впадают в состояние, похожее на то, в котором находится человек, только что пробудившийся от глубокого сна. Наркотические вещества, по-видимому, избавляют человека от тревоги и вины, которые затрудняют коммуникацию. Но два военных врача, часто использовавшие эту технику, сделали вывод, что в большинстве случаев им удавалось получить практически ту же самую информацию и те же эмоциональные реакции во время терапевтических сеансов без применения каких-либо веществ.