Ходил ли Александр македонский. Струнина мария давыдовна – историк, около двух десятилетий разрабатывает гипотезу о

В ИНДИЮ?

 

 

Об авторе:

Струнина Мария Давыдовна – историк, около двух десятилетий разрабатывает гипотезу о полярной прародине бореальных народов. Публикации в журналах «Земля и Вселенная», «Техника – молодежи», «Химия и жизнь», «Наука и религия», «Чудеса и приключения».  

 

 

…………………..

(Продолжение. Начало в № 3)

 

Такая вот бурная жизнь проходила в Дербенте‑Драбсаке, куда на отдых привел Александр Македонский свои войска. Античный Дербент называли Кавказскими, или Албанскими, воротами. Но в верховьях Верх. Таймыры Каспийского моря нет. По‑видимому, на Таймыре было два Дербента, два значительных прохода в ущельях. Тот, о котором мы сейчас говорим, по‑видимому, назывался Албанскими воротами. Ведь alba (лат.) значит «белый». На иврите же «белый» – «лаван‑ливан». Как раз в этом районе, вдоль правого берега р. Тарея, протянулась гряда Белый Камень. Значит, эта часть Бырранги одними народами называлась Белыми горами, другими – Албанией, третьими – Лаваном‑Ливаном. Логично было бы предположить, что Албанскими воротами называлось ущелье, по которому протекала Тарея. Но судя по всему оно называлось гораздо страшнее – Тартар. Имя реки происходит от эвенкийского слова «тар» – «мешок». Удвоение этого термина говорит о том, что этот мешок был или очень большим или о наличии нескольких «мешков». Предки якутов мешком называли ущелья:

 

В такой стране‑мешке,

Глухой и темной

Подобно чугуну, что перевернут,

Богатыри внезапно оказались,

Спускались вниз, проваливаясь будто

 

И сторожил этот «проход‑провал»

 

Зверь‑чародей, чудовищный и дикий,

С хвостом, что трехразвилист и громаден,

Урод шестиголовый‑восьмипалый…

 

Это портрет якутского Кербера.

Пробирался по этому проходу якутский Геракл по имени Дьягарыма, имя которого по‑эвенкийски означает «(Человек, на котором) голова убитого медведя», т. е. греческого льва.

Установив местонахождение Албанских ворот в ущелье Верх. Таймыры, а заодно и Тартара – в ущелье Тареи, мы теперь должны определить, где же проходили Каспийские ворота, связанные с Каспийским морем.

Развитие представлений о Каспийском море настолько интересно, что требует комментариев. Гекатей Милетский, живший в конце VI в. до н. э., утверждал, что Каспийское море распространяется далеко на север и соединяется с «замерзшим» океаном. Много позднее Страбон (I в. до н. э.) изображал его вытянутым по параллели с запада на восток и соединял его с Северным Ледовитым океаном через Волгу. Век спустя Плиний Старший подтверждал, что Каспийское море – залив Океана и что вода в нем пресная. Совершенно ясно, что древние ученые имели сведения не только о таймырских гипербореях и аримаспах, но и об огромном водном бассейне, имеющем широтную протяженность и узким горлом впадающем в Ледовитый океан. Речь, конечно же, идет об озере Таймыр, соединяющемся с Океаном рекой Ниж. Таймыра. Отсюда следует, что Каспийскими воротами называлось то место, где Ниж. Таймыра, вытекая из оз. Таймыр, из залива Нестора Кулика, прорывается сквозь горы Бырранга в стремлении к Океану.

Пока мы разбирались с ущельями и воротами, войско Александра отдохнуло в Драбсаке‑Дербенте‑Аримах‑Ираме‑Риме и снова двинулось в поход. На этот раз к реке Оке. Поскольку эта река впадает «в большое море в Гиркании», мы можем с уверенностью сказать, что таймырский Оке – это Верх. Таймыра, большое море – оз. Таймыр, а Гиркания – устье Верх. Таймыры. По словам Арриана, «Окс – самая большая река в Азии, из тех, до которых доходил Александр со своим войском, кроме индийских…». Переправиться через реку оказалось невозможным, так как она была не только широка, но и очень глубока. Построить мост не удалось – сильное течение выворачивало колья, которые загоняли в песчаное дно, да и лес приходилось возить издалека. И правда, откуда в тундре взяться лесу? Александр нашел выход из положения: он велел собрать шкуры, которыми были покрыты палатки (т. е. чумы), набить их сухой травой и накрепко зашить. Эти плавсредства помогли войску переправиться на правый берег Верх. Таймыры, простите, Окса. Далее путь македонян лежал к столице Согда, Мараканде.

Думаю, что Согд располагался на правом берегу р. Пясица в районе хр. Согра, с севера ограниченного р. Янгода. В этом месте Пясина делает большую излучину, которая и дала название столице – Мараканда. Ведь «мэрэкэндэ» и означает «большая излучина» (эвенк.). Между прочим, как раз напротив этой излучины в Пясину впадает река Шава. Именно здесь, когда Авраам, победив коалицию царей и освободив Лота, возвращался с поля битвы, навстречу ему вышли в долину Шаве царь Содомский и царь Салимский Мелхиседек. И можете мне поверить, для этой встречи они проделали немалый путь: владения Мелхиседека, сопка Мялхаседа, находится далеко на юге – восточнее села Караул в устье Енисея, а содомский царь прибыл от истока Пясины. Почему я так уверена, что Лот жил именно там? Все очень просто. Имя Лот на иврите означает «ладан», т. е. душистая смола. У северной оконечности оз. Пясино, к юго‑западу от оз. Половинка притулилось оз. Ладаннах и впадающие в него речки Верх, и Ниж. Ладаннах. Где же жить Лоту, как не здесь. После того как Авраам вызволил его из плена, Лот продолжал жить на старом месте, в Содоме. Когда грехи жителей Содома и Гоморры достигли предела, Господь затопил эти города, и стала долина Сиддим, на которой они находились, дном моря, Мертвого моря. Язык эвенков прекрасно помнит эти события. Глагол «содом» означает «бушевать (о море)», а, «содоми» – «кричать, орать, шуметь».

Во время этой трагедии Господь спас Лота и двух его дочерей, но возникла другая проблема – дочери‑невесты остались без женихов. Поскольку нет ничего хуже для женщины, чем не выполнить своего главного назначения стать матерью, отчаявшиеся дочери Лота составили нетрадиционный план: подпоив отца, они по очереди к нему вошли, в результате чего родили ребятишек, Бен‑Амми и Моава! Когда детишки подросли, они продолжали жить в этом районе: севернее речки Половинки – племя Бен‑Амми, аммонитяне, южнее – племя Моава, моавитяне. Поскольку на р. Половинка разводили мелкий рогатый скот (об этом – ниже), то река эта называлась Арнон «(Река) Баранов». Естественно, аммонитяне поклонялись своему богу Аммону, изображая его с бараньей головой. Но ведь Аммон – бог египтян. Внимание: мы присутствуем при зарождении Египта, точнее, Верхнего Египта. Вы, наверное, решили, что я сейчас Пясину назову Нилом. Ничего подобного. Раньше Нил назывался Кеме, а Енисей – Кем. Значит, Енисей и был Нилом.

Ужасная гибель Содома и Гоморры произвела огромное впечатление на окрестных жителей. И когда часть их прибыла на Пелопоннес и поселилась в северной его части, Ахайе, они продолжали и там рассказывать эту историю, но в своей аранжировке. Раньше (читай: на Таймыре) Ахайя называлась Эгиалеей, т. е. Прибрежной страной. На длинной прибрежной полосе, один близ другого стояли пять городов, в том числе Эгион, Гелика и Бура.

Город Эгион носил имя сына Посейдона, сторукого великана, «коему имя в богах Бриарей, Эгион – в человеках» (Гомер). Имел там владения и сам Посейдон: в Эге, «в заливе глубоком обитель, дом золотой…» (Гомер). В Эге находилось и святилище Посейдона. Во время Троянской войны Гера потребовала от Посейдона поддержки ахейцев‑данаев:

 

Бог многомощный, колеблющий

землю! Ужели нисколько

Сердце твое не страдает

о гибнущих храбрых данаях!

Тех, что и в Эге тебе, и в Гелике

столько приятных

Жертв и даров посвящают?

 

 

Гомер

 

По‑видимому, Посейдон возглавлял девятку местных богов. По‑эвенкийски, «еги, египты» – «девятый, девятая часть». По девятой доле Посейдона, вероятно, Египет и получил свое имя.

На восток от Эгиона располагалась священная роща Гомарион, посвященная Зевсу Гомарию, или Гомагиру (у эвенков до сих пор существует род Говагир). Похоже, что составители Библии город Эгион со священной рощей Гомарион назвали Гоморрой.

Что же касается третьего названного мною города – Бура, очень похоже, что он и был Содомом. Ведь содомского царя звали Бера. Кстати, на р. Бурайкос, в пещере, находился оракул Геракла. Возможно, там и был египетский город Геракла – Гераклеополь. Но главным городом, столицей Эгиалеи была Гелика.

Теперь о самом удивительном: в 373 г. до н. э. Бура и Гелика при страшном ночном землетрясении были поглощены морем и исчезли с лица земли. Сообщившие этот факт очень достойные ученые жили несколькими веками позднее, и я подозреваю, что к ним попали источники, относящиеся к таймырским Содому и Гоморре.

Не оставили без внимания бывшие жители Таймыра и скандальную историю о Лоте и его дочерях. Только они перенесли ее на о. Кипр. Жена тамошнего царя Кинира похвасталась, что ее дочь красивее самой Афродиты. Возмущенная богиня вселила в девушку преступную страсть к отцу. И вот Мирра, или Смирна (оба имени – название душистой смолы, как и имя Лота), подговорила кормилицу, которая допьяна напоила несчастного царя, после чего родная дочь пришла к нему в спальню. Результатом этой преступной связи явился прекрасный Адонис, из‑за любви к которому перессорились Афрбдита и Персефона. Мы не знаем, как закончил свои дни Лот, но несчастный Кинир, в ужасе от содеянного, покончил жизнь самоубийством.

Вот какую цепь воспоминаний вызвала во мне речка Шава, находящаяся напротив Мараканды, в которой мы оставили Александра. А молодой царь между тем уже собрался в новый поход. Он двинулся к Танаису, который, «по словам местных варваров», стекает с Кавказских гор и впадает в Гирканское море (попытка дать Верх. Таймыре очередное имя). Правда, Арриан оговаривается, что есть еще другой Танаис, описанный Геродотом. А у меня есть третий Танаис: в Енисейский залив северо‑западнее устья Енисея впадает р. Танама, а северо‑восточнее – Танер. Часто маленькие речки, находящиеся в бассейне больших, в своей основе несут название реки‑матери. Например, Дон – Донец. Так и с Енисеем. Местные жители называют его Кем, и впадают в него Кемь, Кемчуг и др. По‑видимому, реки Танама и Танер содержат в своем имени старое название Енисея – Танаис, Танай.

Вот и отправились воины Александра от Пясины к Енисею, к его устью. Сюда к нему прибыло посольство от абиев, которых Геродот назвал справедливейшими людьми. Китайцы в VI в. знали реки Абию и Киям. Если Киям – это Кем‑Танаис‑Енисей, то Абия – это Обь, откуда послы абиев и прибыли к македонскому царю.

В это время Александру доложили, что восстали многие покоренные племена. Пришлось ему быстрым марш‑броском идти к Газе. Думаю, что таймырской Газой был город на р. Хосебигай, впадающей в Посой, приток Агапы. А совсем рядом протекает р. Дана (очередной осколок Танаиса‑Дона), приток Янгоды, впадающей в Агапу. Здесь конец того подвига, который совершил Авраам, освобождая Лота: ведь он гнал неприятеля, «до Дана».

По следам праотца Александр Великий провел быструю победоносную операцию. За два дня он подавил восстание в пяти городах и захватил прекрасно укрепленный город Кира. Возможно, этот город располагался там, где Дудыпта впадает в Пясину. Почти у устья Дудыпта с юга принимает р. Быхы, притоком которой является Кирилик.

На помощь восставшим прибыли из‑за реки (Дудыпты?) скифы. Македонянам пришлось отступить к р. Политимет, так как там находился лес, защищавший их от вражеских стрел. Значит, они перешли на р. Сигиктях, выше устья Дудыпты с востока впадающую в Пясину. Ведь «сиги» это «лесная чаща» (эвенк.). Значит р. Сигиктях быть Политиметом.

А в это время восставшие, соединившись со скифами, собрали в Габы – неприступное место на границе между Согдийской землей и скифами‑массагетами. Место это находилось севернее Согдийской Скалы, т. е. хр. Согра и называется хр. Кобуна‑Тас. Рядом протекает р. Кабыкатас и располагается одноименное урочище. Восточнее этих гор протекает р. Массонов, с севера впадающая в р. Новую. Здесь же есть и оз. Мазсанов. Ивритское слово «маса» означает «поход, переход», так что оно и дало имя скифам‑кочевникам – массагеты. Кстати, мы можем определить и местонахождение таймырской Фессалии: она с севера была ограничена Комбунийскими горами, т. е. хр. Кобуна‑Тас.

Разгромив врага, Александр направился к Согдийской Скале, где восставшие нашли свое последнее убежище. Они хорошо укрепились на хр. Согра и запаслись продуктами. Помог им и обильно выпавший снег, дававший воду и затруднявший македонянам подступы к Скале. Пришлось Александру отдать приказ вбивать в слежавшийся снег костыли. Воины овладели Скалой и принудили врага к сдаче.

В честолюбивые планы молодого царя входило покорение всей Индии, и он направился на паретаков. Ему сообщили, что на скале Хориена множество варваров держат в своей власти это неприступное место. Идти македонянам было недалеко. Восточнее хр. Согра, между реками Горбита и Дудыпта, протянулись горы Гербей‑Хербей. Они‑то и были скалой Хориена. Естественно, эту преграду Александр тоже захватил, но сделать это оказалось нелегко, так как войско страдало от зимней непогоды: начались обильные снегопады (в Индии!) и мучительно ощущался недостаток съестных припасов. Между прочим, скала Хориена – это та самая гора Хорив, у которой Моисей впервые беседовал с Богом.

Отдохнув до конца зимы в Бактрии, на р. Агапа, в конце весны Александр направился к индам. За десять дней он переправился через Кавказ‑Быррангу и оказался в земле парапамисадов, т. е. жителей горы Парапамис, все того же Кавказа‑Бырранги. Местные жители защищали каждую пядь своей земли, а, покидая города, их поджигали. Особенно жестокой была борьба за Аорнскую Скалу. Думаю, что речь идет о хр. Камень Коде‑Тоннага‑Нее, омываемом с северо‑запада Верх. Таймы‑рой, а с юго‑востока – рекой Логата. Вероятно, эта Скала была священной. Во всяком случае, греки рассказывают, что в Феспротии, близ Аорнума находился оракул, где Орфей вызывал душу Эвридики. А часть оронима «коде» напоминает еврейское слово «кадош» – «священный». Правда, называли эту гору евреи Синай, т. е. Крепость Нее. Эвенки запомнили это место как владения вождя: «сэнэ» – «богатырь, вождь». Именно здесь Господь дал Моисею свои десять заповедей, и здесь Моисей поставил первый храм – Скинию Завета, куда являлся сам Господь.

В горах Камень Коде‑Тоннага‑Нее было и еще одно. святилище. Здесь Дионис построил город Нису, от которой и стал называться Дионисом, Нисским богом. Местные жители рассказали Александру, что Дионис назвал свой город в честь своей кормилицы Нисы. Думаю, они просто прикрывали женолюбие своего любимого бога. Ведь его постоянно окружали служительницы оргиастического культа и было их много. Так вот, на арабском языке «нисо» значит «женщины». Думаю, что на Таймыре была и другая Ниса. Восточнее Ниж. Таймыры у ее устья есть речка Наша.

Это тоже Ниса, только названная на иврите «нашим», т. е. «женщины».

Побежденные нисейцы пришли к Александру с просьбой оставить их город свободным, так как со времен Диониса они никому не подчинялись. Они рассказали македонскому царю, что гора вблизи города названа Мером, т. е. Бедром, потому что Зевс именно в бедре выносил своего сына. Конечно же, Александр не мог не взойти на эту знаменитую гору. Вот где нам довелось встретиться со священной горой индийцев Меру! Это все та же Бырранга, которая, кстати, в своем названии содержит корень слова «бедро»: быр – берцовая кость, бедро.

О чем только ни наслышался в этих местах Александр. И о том, что именно здесь страдал в пещере Прометей и сюда для его спасения приходил Геракл; и о муравьях, добывающих для индов золото; и о грифах, это золото стерегущих; и о странствиях Диониса и о многом другом.

В частности, ему рассказали, что в этих местах живут амазонки (нисо? нашим?). Но ведь известно, что их родина – река Термодонт, т. е. Теплая река. А, впрочем, в «Махабхарате» говорится, что священная река Ганга сначала была горячей. Ганга очень похожа на Таймыру. Обе они текут «тремя путями»: сначала в небе (в горах), потом по равнине, в конце пути исчезая в море Сагара (оз. Таймыр) и, появляясь снова на земле, стремятся к Океану. Похоже Верх, и Ниж. Таймыре нам придется дать еще одно прекрасное имя – Ганга. Что же касается горячей воды Ганги‑Таймыры, то она не остыла до сих пор. Изучавший устье Ниж. Таймыры Н. Н. Урванцев, пишет: «На выходе из залива теплые пресные вода Таймыры отогнали льды…»

Пс. Каллиофен в «Александрии» рассказывает, что у Александра Великого произошли две встречи с марсидонскими царицами. Одна из них, Клитеврия со своим девичьим войском напала на македонян и после тяжелейшего боя вынуждена была подчиниться власти молодого царя. По всему видно, что эта Клитеврия была амазонкой. Я даже подозреваю, что этих женщин назвали амазонками после их поражения и позорного бегства: «амасикла», значит «попятиться», а «амасикласин» «обратиться в бегство, броситься назад» (эвенк.). Поскольку амазонки жили на р. Термодонт, значит первоначально селились они по Ниж. Таймыре. Вероятно, в этих местах действительно бытовал топоним Марсидон. Возможно, он означал, что эта река – владения бога войны Марса. Но скорее речь идет об обширнейшем Мурсианском озере на п‑ве Скандза, о которых упоминает Иордан. И под п‑вом Скандза следует видеть п‑в Таймыр, а под Мурсианским оз. – оз. Таймыр. Последний гидроним не чужд здешним местам: в междуречье Хатанги и Анабара есть оз. Мярсийин.

Что же касается второй марсидонской царицы, по‑видимому, она к Марсидону не имела никакого отношения. Царица Клеопила Кандакия, судя по второму имени, правила в Мараканде, спутанной с Марсидоном. У Кандакии с Александром после завоевания им этих земель сложились самые доверительные отношения.

Пока Александр Великий завоевывал Аорнскую Скалу‑Синай‑Нисухр. Камень Коде‑Тоннага‑Нее и узнавал от местных жителей всякие удивительные истории, к нему прибыло посольство от царя Таксила, который владел самым большим городом между Индом – Верх. Таймырой и Гидаспом‑Хетой. Таксил заявлял, что сдает; свой город без боя. Найти этот город на карте нам чрезвычайно легко. Верх. Таймыра уже от истока берет как бы в петлю хр. Такса‑Гер‑Бей, так что он находится к северо‑западу от Аорнской Скалы. Название этого хребта и рассказывает, нам, что Таксилы расположены именно там. Жители города приняли македонского царя дружелюбно, а тот, в свою очередь, устроил для индов конные и гимнастические состязания.

Но долго расслабляться не пришлось. Александру сообщили, что по ту сторону Гидаспа со всем своим войском стал индийский царь Пор, полный решимости не пустить македонян через реку. Молодой царь быстро направился туда.

Вот мы с вами и оказались на том самом месте, с которого я начала свое повествование: на левом берегу Хеты, на противоположном высоком берегу которой, между речками Маймеча и Абылаах археолог Д. П. Хлобыстин раскопал несколько интересных стоянок.

Уже сами названия этих речек весьма многообещающи. Начнем с Маймечи. Одно из значений слова «май» – «святой, покровитель» (тюрк.). Особым почитанием у тюркских народов пользуется богиня Май‑Омай‑Умай‑Хумай – покровительница рожениц и детей. Вторая же часть гидронима близка турецкому тесе – «дуб» или селькупскому «мачи» – «густой лес, тайга». Значит Маймеча – река, на берегу которой в густом лесу было святилище богини Май.

Еще более интересно название речки Абылаах. Имя ей дали индийцы» так как на санскрите abala – «женщина», а ah – «говорить, призывать, называть кого‑либо или что‑либо». В общем, речь идет о женщине‑шаманке. В мифах многих народов Севера прославляют могучих шаманок, определяющих судьбы людей, вроде Морганы, жившей на загадочном о‑ве Аваллон. Исследователи точно определили, что этот остров носит имя мифического предка кельтских племен по имени Аваллон, точнее Аваллах. Но впоследствии произошло переосмысление этого имени, благодаря его сходству с валлийским названием яблока – afal. И стали переводить название Аваллон как Остров Яблок. Позднее с этим именем произошла еще одна метаморфоза – его стали воспринимать как гиперборейский Счастливый остров. Вот как об этом пишет Гальфрид Монмутский в «Жизни Мерлина»:

 

Остров Плодов, который еще

именуют Счастливым,

Назван так, ибо все само собой

там родится –

Сами собою растут и обильные

злаки, и гроздья,

Сами родятся плоды в лесах

на раскидистых ветках,

Все в изобилье земля,

как траву, сама производит.

Сто и более лет

продолжается жизнь человека.

 

Только, пожалуйста, не спешите плыть на Аваллон за длинной жизнью. Уж не так‑то долго они и жили, просто считали по‑другому. Одна ненка уже в наше время рассказывала: «Еще четыре года не было у меня детей: две зимы и два лета». Так же считают и нганасаны: «Осень‑зима кончились – год прошел; весна, лето кончились – другой год прошел». Так что, когда библейские Авраам и Сарра родили Исаака, когда ему было сто, а ей девяносто лет, в нашем пересчете, ребенок у них появился действительно поздно: ведь родителям Исаака было пятьдесят и сорок пять лет. В этой связи, пожалуй, следует пересмотреть всю хронологию после Потопа.

Но вернемся на Аваллон. Правили этим островом девять могучих шаманок‑сестер. Они не только мудро управляли, но были и прекрасными целительницами:

 

Старшая из девяти всех мудрее

в искусстве целенья

И красотой своей сестер

превосходит намного,

Имя Моргана, ей.

Знает искусство она изменять

обличье и может

В воздух на новых крылах взлететь,

подобно Дедалу.

Той же волшбе, говорят,

и другие обучены сестры…

 

Так вот и творится миф: пока от маленького стойбища с женщиной‑шаман‑кой на р. Абылаах потомки дошли до Северной Европы, название речки стало именем предка кельтов Аваллаха, превратившегося в Аваллона, владельца Острова Яблок, затем Плодов, и, наконец, Счастливого острова. Да и количество шаманок все время увеличивалось. На р. Абылаах – одна, в якутском эпосе – уже шесть, а на Аваллоне – девять.

Не могу хотя бы вкратце не упомянуть об якутских шаманках‑удаганках. Их изображения в олонхо необычайно красочны и полны первобытной силы и экспрессии. Во главе них – Айыы Умсуур – старшая сестра героя Нюргуна Боотура Стремительного. Она была его пестуньей, покровительницей и помощницей в боях. Кстати, старшая сестра‑шаманка на Аваллоне тоже была родственницей короля Артура. Но насколько якутские удаганки ближе к первоначальному видению мира древним человеком! Узнав о беде, приключившейся с героем, небесные удаганки, «с шумом слетев на крутой перевал дороги бед», начали камлать:

 

Доом‑эни‑доом!!!

Доом‑эни‑доом!!!

 

В олонхо этот призыв оставлен без перевода, т. к не знают, что он на эвенкийском языке и означает: «Спускайся, матушка, спускайся».

 

Громко о бубен стучи,

Грозно вещай,

Колотушка моя!

Громче, бубен тугой, взывай,

Неистово грохочи!

 

Наши речи

Излечивали от ран!

Мы властны

Разрубленное срастить,

Мы властны

Разрушенное обновить.

 

Убитых в бою

Подымали мы,

Умерших давно

Оживляли мы!

 

В мире этих представлений и жили обитатели рассматриваемых нами стоянок. Что же там обнаружили археологи? Во‑первых, эти стоянки расположены очень удобно. Ежегодно в осенние месяцы в этом месте переплывают на правый берег стада оленей, возвращающиеся с севера. В это время на них легче всего охотиться. А в долгие зимние вечера обитатели стоянок занимались обработкой шкур и изготовлением орудий труда. И так здесь жили люди со времен неолита, с III тыс. до н. э.

На стоянке Маймеча I обнаружен котлован жилища типа голомо: выкопанный котлован обкладывался вертикальными лесинами, образующими конус. Часто основу конуса образовывали четыре лесины, создававшие для жилища форму пирамиды. Долганы еще недавно жили зимой в землянках, имевших эту форму. Я думаю, что такие жилища и явились прообразом египетских пирамид. Кстати, само слово «пирамида» греческое, а египетское равнозначное слово содержит корень mr как воспоминание о горе Мер‑Меру‑Бырранге, на которой мы недавно побывали вместе с Александром Македонским. А помните, как, сняв шкуры с палаток, македоняне сделали из них плоты? Вот такими же шкурами были покрыты и жилища на стоянках.

Внутри жилища на стоянке Маймеча I находился камень‑голыш. На нем и вокруг него валялись многочисленные отщепы кремнистого сланца. Видно, в этом доме изготовляли много орудий труда. Среди многочисленных скребел, проколок и вкладышей ножей археологи обнаружили настоящий шедевр: полулунный нож, прекрасно отшлифованный, сделанный из серо‑зеленого сланца. Нож имеет одностороннюю заточку, удобную, как считают археологи, для чистки рыбы и строгания дерева. Подобными ножами до сих пор пользуются нганасаны и долганы. Представляю, в какой священный ужас пришли бы обитатели стоянки, узнав о таком кощунственном использовании этого ножа‑серпа, ведь им было отделено небо от земли, им были кастрированы греческие боги Уран и Крон, а Тифон этим ножом вырезал сухожилия у Зевса. Таким ножом жена Моисея Сепфора, чтобы спасти мужа от гнева Господа, сделала обрезание сыну…

В этом жилище были найдены и другие удивительные вещи. Там обнаружена лабретка – украшение, вставлявшееся в отверстие, которое протыкали около рта. Иногда отверстие делали одно – под губой. Но в данном случае лабретка имеет асимметричную форму, и значит, к ней был парный экземпляр. Сделано это украшение из стеатита светло‑коричневого цвета и тщательно заполировано. Найдено еще одно украшение в виде кнопки. Честно говоря, я бы эти изделия считала не украшениями, а элементами шаманского наряда.

Обитатели соседней стоянки, Маймеча IV по своему образу жизни практически не отличались от соседей. Только они были более воинственны: здесь найдены большей частью сломанные наконечники стрел и, кажется, наконечник дротика. Так что, возможно, эпохальное сражение между индийским царем Пором и македонским Александром произошло именно здесь. Как и на первой стоянке, здесь встретились украшения из золотистого стеатита: пуговица с ушком и лабретка, на сей раз медиального типа, вставлявшаяся через рот в отверстие под нижней губой. Здесь же найдены обломок стеатитового кольца и грибовидная подвеска.

Но самые интересные открытия ждали археологов на стоянке женщины‑шаманки Абылаах I. Поселение это многослойное. Древнейшая его часть относится к раннему неолиту (IV тыс. до н. э.). Кроме обычного каменного инвентаря и керамики, там стали появляться кусочки бронзы, обломки льячек, обломок глиняной литейной формы кельта (это вид топора). Найдено много кусков пережженного керамического шлака с отпечатками сетки, которая, вероятно, входила в какое‑то сооружение, служившее для улучшения процесса плавки бронзы. Я думаю, эти сетки плелись недалеко от стоянки в пос. Катырык. Древние индийцы словосочетанием kata‑karana обозначали плетение циновок.

Самой потрясающей находкой является песчаниковая форма, предназначенная для отливки антропоморфной фигурки, вырезанной прямолинейными желобками: одной линией – голова и туловище, внизу расходящееся надвое – ноги; другой, горизонтальной – плечи, от концов которых опускаются линии рук. Сразу же отмечу, что раздвинутые ноги – символ женщины‑роженицы. Археологи датировали эту форму для отливки фигурки XII в. до н. э.

Прекрасным дополнением к этой форме является найденный там же предмет из рога северного оленя. Рог был обрезан с двух концов, и получилось изделие, напоминающее колотушку, служившую древнему шаману для ударов по бубну.

Инвентарь этой стоянки позволяет нам сделать вывод, что к IV тыс. до н. э. берега Хеты были уже заселены, а к концу П тыс. до н э. на Таймыре уже появилось бронзолитейное производство. И главное – это первобытное население уже имело свое мировоззрение, разделяя окружающий мир на высших существ, людей и медиаторов‑шаманов, осуществляющих связь «между миром высшим и земным» при помощи религиозных обрядов.

Вот в таком удивительном мире жили обитатели стоянок на Хете. И самое интересное, что главным объектом их веры и надежд была маленькая фигурка (6,5 см), которую отливали в форме, обнаруженной на стоянке Абылаах I. Возможно, она была той самой матерью рода, к которой обращались за помощью и поддержкой. Возможно, она была самой богиней Май – защитницей материнства и младенчества.

Не знаю, обратили ли вы внимание, что на стоянках, описанных выше, почти не встречается целых изделий ни из камня, ни из бронзы. Видимо, обитатели стоянок покидали их навсегда и забрали с собой все ценное. Дело в том, что в конце II тыс. до н. э. многие из них стали перебираться в более теплые, южные края. В этот период, как доказывают исследования, на Севере началось постепенное похолодание, лесотундра стала замещаться тундрой, резко увеличилась ледовитость полярного бассейна. В результате развития вечной мерзлоты началась гибель древесной растительности. В общем, климат Заполярья стал приближаться к современному. Таймыр стал экстремальной зоной с длительной суровой зимой, коротким жарким летом, частыми и сильными ветрами. Изменение растительности повлекло за собой изменение поведения животных. Пути сезонных миграций северного оленя удлинились: весной они стали уходить далеко на север, а осенью возвращаться в тайгу и лесотундру. Это вызвало и отток большой части населения в более приемлемые для жизни места. Оставшиеся же пережили длительный и трудный процесс адаптации к новым условиям. В результате изменения физиологических механизмов человеческого организма стали формироваться особые антропологические типы.

Эти изменения климата очень точно отразили предки иранцев в своем древнейшем памятнике «Авесте». Рассказав, как их добрый бог Ахура Мазда создал одну из лучших местностей Арйана Вэджа, они сетуют, что злокозненный Ангра Манью, во‑первых, поселил там «рыжеватых змей» (они имели в виду евреев во главе с Моисеем, имевшим знамя с медным змеем), а, во‑вторых, утвердил ниспосланную дэвами зиму. «Там – десять зимних месяцев и два летних месяца, и они холодны – для воды, холодны – для земли, холодны – для растений».

Вот в каком месте произошла встреча Александра с Пором. Македонский царь расположился на левом берегу Хеты‑Гидаспа, индийский – на правом. Зная об огромной силе, сосредоточенной под рукой Пора, Александр послал одного из своих талантливых полководцев, Кена с конницей в тыл врага. Царь правильно сделал, что в тыл послал именно Кена. Думаю, что Кен – это кенит Рагуил, владения которого находились как раз в тылу Пора. Между верхним течением Хеты и пр. Дудыпты Авамом протекает речка Тагенарка. Тагенар – это искаженное эвенкийское слово «тэгэмэр» – «царь». Здесь и находилась столица кенита Рагуила, у которого, бежав из Египта, служил пастухом Моисей (оз. Моисея – немного севернее).

Перейдя Хету и одержав блистательную победу, Александр, развивая успех, пошел завоевывать соседей Пора, то ли главгаников, то ли главсов. Искать этих главсов мы будем у оз. Таймыр – Каспийского моря, которое Марко Поло называл Глевешелан.

 

_{(Продолжение следует)}

 

КАК ЖИВЕШЬ, HOMO?

 

В. Д. Ловчиков

МОЙ КАРИБСКИЙ КРИЗИС,

ИЛИ «ОПЕРАЦИЯ АНАДЫРЬ»

 

 

Об авторе:

Ловчиков Василий Дмитриевич – кандидат военных наук, доцент, академик Международной академии духовного единства народов мира, писатель, автор пятнадцати книг стихов. Материалы публикуются впервые.  

 

 

…………………..

 

С момента окончания Высшего Военно‑Морского инженерного радиотехнического училища (ВВМИРТУ) легких дней не было. Выпустившись инженером, вынужден был начать службу простым техником по самолетным радиотехническим средствам на морских стратегических бомбардировщиках Ту‑16, хотя было предложение стать сразу начальником группы обслуживания на летающих противолодочных самолетах (лодках). Выбор сделал сам, поскольку в то время Ту‑16 был самым современным самолетом в мире и был оснащен самым современным радио‑ и радиотехническим оборудованием. Две инженерные должности в полку были заняты, и пришлось за два года пройти все ступени должностного роста: техник, старший техник, начальник группы обслуживания и наконец через два года – инженер полка по радио. За эти два года пришлось изрядно попотеть, осваивая всю имевшуюся на вооружении Ту‑16 электронную технику. Особенно трудно было осваивать радиолокационное оборудование системы защиты хвоста. Это оборудование было только разработано и плохо освоено техническим составом полка. Да и отказность сначала была велика. Приходилось искать свои методы диагностики и подготовки этой техники. Кое‑что об этой службе мною изложено в цикле стихов о наземных тружениках авиации, хотя это и сделано с определенным юмором, но все взято из реальной жизни. И авиаторы меня поймут.

Венцом моей заключительной службы в авиации была должность инженера по радиотехническому оборудованию Авиационной базы дальней авиации на Чукотке в Анадыре Здесь в ноябре 1962 года пришлось пережить пик служебного риска, связанного с событиями Карибского кризиса, проходящего теперь в литературе как «Операция Анадырь». То есть я оказался в эпицентре этой операции – в Анадыре.

В период самого пика напряжения, когда две сверхдержавы были на грани начала ядерного столкновения, поступил приказ дивизии стратегических бомбардировщиков «Мясищев» М‑3 и дозаправщиков М‑4 занять исходную позицию для ответного удара по США на аэродроме нашей авиабазы в Анадыре. И так случилось, что в момент прилета дивизии ни командира авиабазы, ни старшего инженера Инженерно‑авиационной службы (НАС) в Анадыре не было. Они улетели инспектировать запасной грунтовой аэродром. Старшим по ИАС был назначен я. И хотя я был самым молодым инженером базы, но единственный из инженеров имел высшее образование и к тому же был парторгом ИАС. В этот день, хотя в это время понятие «день» было уже относительным, большую часть суток царствовала полярная ночь, мне пришлось с избытком испытать важность и трудность принятия решений в экстремальных условиях, когда как непринятие, так и принятие вынужденных решений могут быть расценены отрицательно и иметь для человека роковые последствия.

Приземление стратегических гигантов (вес более ста с лишнем тонн) началось с того, что у первого же самолета не выпустилось колесо в конце правого крыла. В результате самолет, практически снеся крылом все правые фонари, обозначающие в темноте правую границу взлетно‑посадочной полосы (ВПП), глубоко влез в тундру в конце ВПП и закупорил в конце ВПП дальнюю рулежку на стоянку самолетов. То есть создал аварийные условия для посадки последующих самолетов. По докладу мне начальника группы обслуживания самолетов и двигателей, отвечающей за прием самолетов, на извлечение гиганта из тундры потребуется время. Поскольку о посадке таких самолетов на грунтовый запасной аэродром перед возможным вылетом на боевую операцию не могло идти и речи, возник вопрос: что делать? А в это время остальные самолеты подходили и кружились над аэродромом, ожидая своей очереди на посадку. Время их нахождения в воздухе было лимитировано из‑за ограниченного количества оставшегося горючего.