Критика экономической теории благосостояния и идеи статической эффективности

 

По понятным причинам мы не можем перечислить все аргументы, критикующие разные стандарты статической эффективности, которые были сформулированы в рамках экономической теории благосостояния. Этому посвящено огромное количество работ, и мы не в силах пересказать все. Тем не менее мы остановимся на нескольких наиболее распространенных замечаниях: главным образом для того, чтобы противопоставить их тому аргументу, который мы считаем главным, несмотря на то, что до самого последнего времени его практически никто не высказывал.

Во‑первых, различные критерии статической эффективности, сформулированные в рамках экономической теории благосостояния, требуют более или менее явного использования ценностных, т. е. суждений, лишенных научной объективности. Мы уже указывали, что это присуще и подходу Пигу, и представлению о функции общественного благосостояния, поскольку для их использования на практике требуются межличностные сравнения полезности, которые в сообществе профессиональных экономистов считаются ненаучными со времен Лайонела Роббинса. Кроме того, нет уверенности, что полезность можно сравнивать даже относительно одного и того же человека (в разное время и разных обстоятельствах); ведь во многих случаях человек будет пытаться сравнить между собой разнородные и разнообразные измерения, которые вряд ли поддаются такой операции. И даже подход Парето, вопреки первому впечатлению, не является полностью нейтральным с точки зрения межличностных сравнений и оценочных суждений: например, завистливому человеку может стать хуже в результате улучшения по Парето (т. е. когда кто‑то выиграет, не нанося ущерба никому – разумеется, за исключением нашего завистника).

Во‑вторых, в любых подходах экономической теории благосостояния есть один серьезный недостаток: они основаны на предположении, что индивидуальные шкалы полезности и те возможности, которые открываются перед каждым действующим субъектом, «даны», иначе говоря, что они известны и неизменны. Другими словами, предполагается, что эти шкалы и возможности отражают некие «функции полезности», которые тоже всегда известны и неизменны. Этот недостаток особенно ярко выражен у Пигу; его идея перераспределения дохода не просто требует проведения межличностных сравнений полезности, – ее практическая реализация привела бы к радикальному изменению соответствующих «функций полезности», а также серьезно повлияла бы на процесс предпринимательской координации (что, как мы увидим ниже, гораздо важнее).

В‑третьих, позаимствованное у механической физики представление о технической эффективности продолжает оказывать сильное воздействие на критерии статической эффективности, несмотря на стремление многих выдающихся экономистов (Роббинса, Липси, Алчиана и Аллена и др.) раз и навсегда отделить техническую (технологическую) эффективность от экономической эффективности²¹. Однако если техническая (или технологическая) эффективность означает минимизацию производственных ресурсов в физическом смысле (например, тонн угля или баррелей нефти), то она практически не отличается от экономической эффективности, которая также состоит в минимизации ресурсов, но не в физическом смысле, а в смысле затрат (исчисляемых как количество использованных единиц ресурса, умноженное на рыночную цену единицы). Если исходить из того, что технологии и рыночные цены «даны», иначе говоря, из того, что они известны и неизменны – а из этого исходят все упомянутые нами выше критерии статической эффективности, – то modus operandi* (статической) экономической эффективности и modus operandi технической эффективности будут одинаковы: и та и другая в этом случае представляют собой математическую операцию в условиях известных ограничений. Можно сделать вывод, что в контексте экономической теории благосостояния между технической эффективностью и статическим представлением об экономической эффективности существует поразительное сходство. Иначе говоря: статический подход к экономической теории сводит принцип экономической эффективности к сугубо технической проблеме максимизации, которую всегда можно решить, прибегнув к помощи компьютера и введя в него соответствующие данные; ведь все модели статической эффективности основаны на том, что данные уже известны²².

Однако эти критические замечания гораздо менее важны, чем наша главная претензия к различным критериям эффективности, сформулированным в рамках экономической теории благосостояния. Главное в том, что они учитывают лишь один из двух аспектов экономической эффективности, статический аспект, а из этого вытекает представление о том, что ресурсы даны и неизменны, и фундаментальная экономическая задача сводится к тому, чтобы расходовать их разумно. И когда, например, нам нужно оценить компанию, общественный институт или экономическую систему, эти критерии не позволяют нам учесть их Динамическую Эффективность, т. е. способность порождать предпринимательское творчество и координацию или, иными словами, способность предпринимателей искать, обнаруживать и преодолевать нарушения координации в обществе.

Мы считаем, что главная цель – не в том, чтобы приблизить систему к границе ее производственных возможностей (считая кривую производства «данной»), а в систематическом использовании критерия динамической эффективности, от которого зависит способность системы непрерывно «сдвигать» кривую производственных возможностей вправо. Для этого необходимо преодолеть традиционные статические критерии экономической эффективности и заменить их другим, более полным критерием, таким, который учитывал бы динамическое измерение экономической системы. В следующем разделе наш критерий динамической эффективности рассматривается более подробно.