Сущность понятий «умение» и «навыки»

 

Умение – это возможность осуществлять спортивные действия согласно предписанным правилам, инструкции. В спорте этому соответствует выражение «техничное исполнение», то есть исполнение с рациональной техникой (структурой), при которой и энергии затрачивается меньше, и выход получается максимальный или близкий к нему.

Понятие «умение» в одном случае связывается с деятельностью в целом, а в другом случае – с отдельным действием, операцией. Поэтому в общей педагогике и общей психологии считается, что умение является более высокой психолого‑педагогической категорией, чем навыки. У «практических» же педагогов (в системе профессионального образования, физического воспитания и спорта) существует обратная точка зрения: навыки представляют более высокую стадию овладения двигательными действиями, чем умения. В связи с этим имеющиеся взгляды на соотношение понятий «умения» и «навыки» схематично можно представить следующим образом:

а) при деятельностном подходе к умению:

б) при операциональном подходе к умению:

Компоненты двигательного умения. При ознакомлении с физическим упражнением в первую очередь формируются сенсорный и интеллектуальный его компоненты, то есть зрительный образ и понятие об упражнении.

Двигательный компонент умения связан с исполнением двигательного действия. Он представляет собой используемые в новой комбинации ранее освоенные простые движения. Таким образом, на базе более простых движений создается более сложное новое упражнение.

Вегетативный компонент. Осуществление двигательных умений (упражнений) требует вегетативного обеспечения, то есть усиления работы сердечно‑сосудистой и дыхательной систем, увеличения расхода энергоресурсов организма.

Навыки как автоматизированные действия. Чаще всего навыки понимаются как частично или полностью автоматизированные действия. Автоматизация является следствием многократного повторения двигательных действий. Что же при этом происходит?

Разучивание двигательного действия (упражнения) связано с контролем спортсмена за ним, осуществляемым по различным каналам. Контроль же связан с активизацией и концентрацией внимания на двигательном действии (схема на рис. 9.1).

Рис. 9.1.Виды осознанного контроля за двигательным действием

Концентрированное динамическое внимание человека, выполняющего действие, может быть направлено на само действие, на результат действия и на ситуацию, в которой оно выполняется. Причем контроль над действием может быть двух видов: смысловой (что и как делать) и перцептивный (что происходит с мышцами, с частями тела и т. д.). В свою очередь, перцептивный контроль можно разделить на внешний (дистантный – контроль зрением, слухом, тактильный) и внутренний (с помощью проприорецептивных сигналов, сигналов с вестибулярного аппарата).

Переключение в случае необходимости концентрированного внимания то на одно, то на другое (с действия – на ситуацию или результат или с внешнего контроля за действием – на внутренний контроль) можно обозначить как динамический контроль. Говоря о нем, нельзя не вспомнить Н. А. Бернштейна (О построении движений. М.: Медгиз, 1947), который писал, что при автоматизации сознание разгружается лишь от второстепенных по смыслу деталей коррекционного управления движениями. Ведущие же смысловые коррекции никогда не уходят из поля сознания человека, они лишь переключаются с одного уровня регуляции движениями на другие в соответствии с тем, что человек хочет контролировать в данный момент. Поэтому при выполнении автоматизированных действий отчетливому осознаванию могут подвергаться как тактильно‑мышечные и другие ощущения, так и результат совершаемого действия и оценка ситуации (но не в одно и то же время).

Чем проще действие, тем легче оно выпадает из динамического контроля с использованием концентрированного внимания, которое переключается на результат действия или ситуацию.

Но означает ли переход динамического контроля с действия на его результат или ситуацию того, что действие (как полагают многие авторы) по ходу его выполнения не осознается? Очевидно, нет. Внешний перцептивный контроль над действием действительно снимается, а внутренний остается (недаром одним из признаков навыка считается переход с внешнего – зрительного контроля на внутренний – проприорецептивный).

Сложность осознавания новичком разучиваемого двигательного действия состоит в том, что, во‑первых, он должен помнить, что и в какой последовательности надо делать, во‑вторых, он вынужден не просто контролировать действие (получать информацию о нем), но и по ходу его выполнения анализировать эту информацию, чтобы узнать, правильно ли он выполняет действие. Контроль связан с выявлением сбоев, отклонений от программы, анализ – с поиском ошибок и их причин. Отсюда для новичка необходим как смысловой, так и перцептивный контроль, поскольку последний обеспечивает информацию, необходимую для смыслового контроля («обратную связь»).

При разученном действии надобность в смысловом контроле в значительной степени отпадает (человек уже выучил, что и в какой последовательности надо делать), но не исчезает потребность в перцептивном контроле, который из динамического контроля переходит в тонический. Это контроль над действием при минимальной интенсивности внимания человека. Примером такого контроля является внимание человека при вязании, ходьбе по улице, несении сумки и т. п. действий.

 

Опытная вязальщица чулок может вязать, не глядя, и даже вязать, читая книгу; твердо заученную на фортепьяно простенькую пьесу можно сыграть правильно в полной темноте. Стало быть, для сильно привычных и необширных движений руководство зрением не составляет совершенной необходимости. Это не значит, однако, чтобы движения происходили автоматично, без всякого контроля; некоторая доля внимания должна быть обращена со стороны работающего в их сторону, иначе работа была бы невозможна. Так, в местах читаемой книги, особенно сильно приковывающих к себе внимание вязальщицы, вязание останавливается. Значит, даже при чтении книги работница все‑таки следит за движениями своих рук. В чем заключается это слежение, догадаться нетрудно: она должна чувствовать спицы в своих руках и чувствовать меру производимых движений.

Сеченов И. М. Избранные произведения. М., 1952. Т. 1. С. 522

 

В этом случае программа действия как бы «считывается» с помощью тонического (постоянно присутствующего, но ослабленного) внимания. Переключая динамическое концентрированное внимание на ситуацию, на разговор с попутчиком и т. п., человек в то же время за счет тонического контроля все время получает информацию; запрограммированное и начатое действие выполняется (в мышцах в связи с этим поддерживается необходимый тонус, режим напряжения и расслабления). Мы как бы забываем о том, что вяжем, несем сумку, идем, а вспоминаем об этом (привлекаем к ним динамический контроль) только тогда, когда аппарат слежения выявит отклонения от программы действия (порвется ручка у сумки, нарушится порядок следования движений, нога потеряет опору или натолкнется на препятствие и т. д.). Если изменения в программе или в режиме работы незначительны (ниже порога ощущений), то они не вызывают ориентировочной реакции человека и подключения динамического контроля. Например, человек может не заметить, как он уронил газету, листок бумаги и т. п. Тонический контроль отчетливо проявляется при удержании позы прямостояния, сидения, удержании головы в вертикальном положении.

Таким образом, автоматизированное действие выполняется не при выключении сознания, а при распределении внимания, что подчеркивал П. А. Рудик.

 

Исследование навыков в области спорта показало, что традиционное понятие навыка как автоматизированного способа действия или как автоматизированных компонентов сознательной деятельности не может быть принято. Изучение навыков в спорте позволило установить: 1) высокий уровень совершенства, до которого они доводятся в процессе спортивной тренировки и без которого немыслимо успешное выполнение физических упражнений, и 2) высокую степень осознания выполняемого действия, объясняемую тем, что спортивные действия всегда требуют необычайно большой затраты энергии и всегда связаны с чувством большой ответственности.

Осознанное выполнение относится не только к самому физическому упражнению как целостному действию, направленному на достижение определенного ясно сознаваемого результата, но и к отдельным деталям выполняемых при этом движений. Эти детали ясно осознаются не только в процессе овладения навыком, но и при совершенном владении им: спортсмен, хорошо владеющий данным видом физических упражнений, в состоянии отметить в своем сознании малейшие отступления, допущенные им в технике выполнения упражнения, и внести соответствующие исправления в свои движения. Этим вызвано определение двигательных навыков в спорте как сознательных действий, доведенных в процессе упражнения до требуемой степени совершенства, то есть выполняемых точно, быстро и с минимальной затратой энергии.

Этот теоретический вывод оказался весьма существенным для правильной постановки методики обучения и формирования двигательных навыков в спорте, поскольку он привел к отказу от механического подхода к организации тренировочных занятий. При формировании двигательных навыков в спорте огромное значение приобрело создание у обучаемых правильных зрительно‑мышечно‑двигательных представлений об изучаемых физических упражнениях, особенно в тех видах спорта, технические приемы которых (как, например, в стильном плавании) значительно отличаются от привычных способов движений.

Рудик П. А. В сб.: Психология спорта. М.: ФиС, 1959. С. 18–19

 

Важно отметить, что автоматизированность действий не является обязательным признаком навыка как высшей стадии формирования умения. Она также не является целью формирования навыка и неизбежным его следствием. Автоматизированность действий надо понимать как возможность отключения динамического контроля (концентрированного внимания), то есть отчетливого осознавания, от каких‑то деталей и параметров действия. П. А. Рудик по этому поводу пишет, что автоматичность выполнения действия не может рассматриваться как признак, обязательный для всех видов навыков и выражающий якобы самое существо понятия навыка. В действительности же существо навыка следует видеть не в автоматичности, а в достигнутой путем упражнения определенной степени совершенства действия, которое на стадии навыка становится точным, быстрым и экономным. При этом в одних навыках эта степень совершенства действия может быть связана с автоматическим его выполнением, а в других – с контролем сознания.

Возможны и переходы с одного уровня контроля (концентрированного внимания) на другой (тонический контроль) при выполнении одного и того же упражнения. Например, конькобежец обычно осознает при поворотах (наиболее трудном в техническом отношении участке дистанции, на котором происходят сбои и даже падения) те элементы бега, которые при передвижении по прямому отрезку дистанции осуществляются при тоническом (сниженном) контроле.

 

В. Э. Мильман при изучении осознаваемости основных технических параметров выполнения фигуристами упражнений обязательной программы и прыжков установил, что существуют два варианта контроля. Первый выражается в уходе какого‑либо параметра из‑под контроля сознания, второй – в переходе из сферы автоматизированного контроля в сферу сознательного. Так, при выполнении прыжков переходы в ту и другую сторону были почти в одной трети попыток. Из них в 74 % случаев переходы были связаны с уходом контроля из сферы сознания, а в 26 % – с включением сознательного контроля. При выполнении обязательной программы переходов в сферу сознательного контроля было еще больше – 50 % (см.: Мильман В. Э. Самоконтроль у фигуристов как основа их технического мастерства // Научные труды ВНИИФК за 1970 год. М., 1972. Т. 2).

 

Кроме того, феномен автоматизации вовсе не гарантирует успешности освоения действия: ведь автоматизировать можно и неправильное действие. Поэтому П. А. Рудик, рассматривая навык как более совершенное выполнение действия, чем на начальной стадии первичного умения, отмечал, что непременной характеристикой навыка должно быть качество его выполнения.

В связи с вышесказанным возникает вопрос: если умелое действие (хорошо освоенное, выполняемое правильно, быстро и экономно) в силу каких‑то обстоятельств (например, значимости ситуации) выполняется полностью под динамическим контролем, то есть полностью осознается, перестает ли оно быть навыком? И с другой стороны, является ли не совсем правильное, но автоматизированное действие, навыком? Ответы на эти вопросы зависят от того, на какую позицию мы встанем. Если называть навыком любое автоматизированное действие независимо от качества его выполнения, то ответ на эти вопросы должен быть положительным. Если же придерживаться точки зрения, что навык – это сформированное умение, то ответ должен быть отрицательным. Надо полагать, что вторая позиция ближе к истине. Основным признаком навыка надо считать качество выполнения действия, а не автоматизированный способ управления им, хотя последний вовсе не исключается. Ведь главное – научить человека рационально использовать двигательное действие, то есть сформировать у него умение высокого уровня. Автоматизация же действия – это не цель, а следствие упражнения, появление механизма, облегчающего выполнение действия и контроль над ним.

Исключение смыслового контроля над тем, что и как нужно делать вследствие освоения программы и многократного успешного выполнения действия, создает у человека уверенность, психологически расковывает человека (на эту психологическую сторону формирования навыков обратил внимание Н. Д. Левитов), что позволяет раскрепоститься и мышечно. А это ведет к повышению точности движений. Уверенность человека позволяет без боязни переключать динамический контроль на получаемый результат и ситуацию деятельности. Способствует отключению или ограничению смыслового контроля и образование динамического стереотипа. А это приводит к слитности движений, так как человеку не надо тратить время на принятие решения о том, что делать дальше. Отсюда проистекает и быстрота автоматизированных действий.

 

9.2. Формирование двигательных умений (навыков) Стадии формирования двигательного умения (навыка)

 

Процесс формирования навыка условно разбивается на этапы, но их количество определяется разными учеными по‑разному. Например, физиологи говорят о трех стадиях, педагоги и психологи – о трех‑шести. Один из этих вариантов представлен на рис. 9.2.

Рис. 9.2.Условия и основные этапы формирования навыка (по И. А. Домашенко)

Далее рассмотрим предложенные В. Д. Мазниченко (см.: Двигательные навыки в спорте. Малаховка, 1981) пять стадий формирования навыка.

Первая стадия связана с формированием у обучающегося понятия и зрительного представления о двигательном действии в целом. Главные каналы получения информации – зрительный (показ) и слуховой (объяснения). Возникающее представление о двигательном действии носит обобщенный характер и не подкреплено мышечно‑двигательными ощущениями. Обучающийся понимает цель, но смутно представляет еще способы ее достижения.

Образно говоря, словесное описание двигательного действия и деятельности – это костыль обучающегося, от которого он по мере формирования навыка («научившись ходить самостоятельно») позднее отказывается (Ительсон Л. С. Лекции по современным проблемам психологии обучения. Владимир, 1972).

При передаче словесного описания двигательного действия и его элементов тренер должен пользоваться точной терминологией. Все употребляемые термины должны быть предварительно разъяснены обучающимся. Обозначение одних и тех же упражнений разными, иногда случайными, терминами затрудняет понимание движений, формирование у обучающихся адекватного образа.

 

Однажды на занятии по спортивной гимнастике у одной спортсменки никак не получалось выполнить на кольцах упражнение «свеча» (вис головой вниз прогнувшись). Я попросил сидевшую рядом со мной гимнастку, кстати, мастера спорта, схематически изобразить на бумаге правильное положение тела, обеспечивающее выполнение этого упражнения. К моему удивлению, гимнастка нарисовала то положение, которое и приводило к неудачным попыткам. Следовательно, даже она не имела правильного зрительного образа этого упражнения.

 

Формирование зрительного представления о двигательном действии зависит от выраженности ряда психических процессов, в частности от способности к «зрительному схватыванию» демонстрируемого действия, которое определяется объемом восприятия. Особое значение эта способность имеет при лимите времени, то есть при показе движения тренером в реальных условиях. При повторных показах движений зрительный образ формируется тем быстрее, чем больше выражена у обучающегося способность к переключению внимания и чем лучше кратковременная и долговременная память. Поскольку у обучающихся имеется разная быстрота формирования зрительного представления о разучиваемом упражнении, возникает необходимость контролировать степень сформированности этого представления.

 

Как известно каждому, видеть хоть тысячи раз, как что‑либо делается, и сделать это самому – совсем не одно и то же. Часто, глядя на искусную, быструю работу опытного мастера, не можешь отделаться от яркого ощущения, что и сам с первого же раза сделал бы то же самое ничуть не хуже его. Но если мастер, прочитав эту немую мысль в наших глазах, уступит нам свое место и мы отважимся сделать пробу своих сил, то столкнемся с таким своеобразным ощущением обескураживающего недоумения, которого не забудет каждый, хоть раз испытавший его. Наша правая рука, которую мы привыкли знать послушно‑исполнительной и безукоризненно скоординированной в ее движениях, вдруг окажется такой неловкой и непокорной, точно она отсижена или отморожена. <…> Дети особенно часто попадают впросак именно в случаях этого рода, когда то, что делается перед их глазами, кажется им до очевидности простым и доступным для повторения. Отсюда идут и порезанные носы, и уши у мальчишек, подстерегших, когда отец, кончив бриться, уйдет на работу, и искромсанная материя у девочек, с не меньшей самоуверенностью принимающихся за кройку платья в отсутствие матери.

Если вы хотите тут же, не сходя с места, еще раз испытать это знакомое переживание недоумения, то поставьте перед собой зеркальце и, заслонив правую руку от глаз листом бумаги так, чтобы видеть ее только в зеркале, попробуйте нарисовать квадрат и крест диагоналей внутри него («конверт») или еще что‑нибудь в этом же роде.

<…>Хотя перед нами и стоит отчетливый образ движения, мы не имеем вначале никакого понятия ни о тех коррекциях, которые нужны для его выполнения, ни о тех перешифровках, с помощью которых можно втолковать мышцам, как следует вести себя. Мы видим, как мастер выполняет на наших глазах эти понятные и ясные нам движения, но снаружи не видно тех скрытых перешифровок и коррекций, которые управляют ими в его мозгу.

Бернштейн Н. А. О ловкости и ее развитии. М.: ФиС, 1991. С. 215–216

 

Вторая стадия (или первая – в физиологических теориях) связана с начальным этапом выполнения разучиваемого действия, поиском тех двигательных (межмышечных) координаций, которые обеспечат выполнение двигательной задачи (вспомним, как человек учится удерживать равновесие при обучении езде на велосипеде). Задача этой и последующей стадии – научиться следовать предъявленному образцу. Эта стадия характеризуется широкой иррадиацией возбуждения по нервным центрам при недостаточности внутреннего торможения и неупорядоченности процессов центральной нервной системы. Иррадиация возбуждения приводит к избыточной фиксированности двигательного аппарата, так как в движение включаются и ненужные мышечные группы. Правда, с точки зрения И. А. Бернштейна, «излишнее закрепощение» имеет и положительную сторону, поскольку таким путем блокируется сокращение ненужных мышц и движению придается определенная направленность. Мышцы‑антагонисты активно вмешиваются в движение, тормозя его, что позволяет вносить коррективы по ходу его осуществления.

Эта физиологическая картина дополняется психологической, сопровождающейся эмоциональной реакцией на новизну, избыточным возбуждением волевого усилия, наличием неуверенности, а в ряде случаев – боязни. Все это приводит к защитным двигательным реакциям, к скованности. Контроль над действиями осуществляется за счет дистантных анализаторов (зрение и слух), а мышечные ощущения, возникающие при выполнении упражнения, дифференцируются еще слабо, и поэтому интероцептивный контроль играет второстепенную роль по сравнению с экстерорецептивным. Следовательно, представление о двигательном действии уточняется на этом этапе за счет «внешней» обратной связи.

 

То, что секреты навыков плавания или велоезды и т. п. заключаются не в каких‑нибудь особенных телодвижениях, а в особого рода ощущениях и коррекциях, объясняет нам, почему эти секреты не удается растолковать никаким показом (а любое движение всегда можно показать) и почему они совершенно и пожизненно незабываемы.

Бернштейн Н. А. О ловкости и ее развитии. М.: ФиС, 1991. С. 219

 

Третья стадия (вторая – у физиологов) характеризуется концентрацией возбуждения в тех нервных центрах, которые необходимы при управлении данным двигательным актом. Развивается внутреннее торможение, что позволяет точнее дифференцировать сигналы о совершаемом действии, особенно с проприорецепторов. И на этом этапе экстероцептивный контроль («внешняя» обратная связь) действует наравне с проприорецептивным контролем («внутренней» обратной связью). Правильное выполнение разучиваемых движений, обеспечиваемое изложенными выше физиологическими изменениями, снимает чувство неуверенности и боязни. Постепенно устраняются защитные двигательные реакции, мешающие правильному выполнению двигательного действия. И начинает формироваться динамический стереотип [20]  , хотя ошибки в выполнении еще возможны. Обучающийся уже понимает способы выполнения действия и достижения цели, но внимание еще напряжено и концентрируется в основном на движениях. При переключении же внимания на окружающую обстановку, партнеров и т. п. качество действия ухудшается.

Четвертая стадия – автоматизация действия. Техника движения выполняется стабильно. Контроль над движениями осуществляется в основном за счет проприорецептивных сигналов, а зрительная обратная связь отходит на второй план. По мнению Н. А. Бернштейна, это имеет большое значение, обеспечивает более высокое качество исполнения движений, так как детали выполняемого действия поручаются уровням, лучше приспособленным для такого управления. Кроме того, разгружается сознательное внимание от второстепенных по смыслу деталей. Однако при этом зрительный контроль остается как регулятор и по мере надобности используется обучающимся.

 

Двигательное действие может быть освоено на четырех уровнях (В. П. Беспалько, 1968). На первом уровне формируются умения и навыки распознавания и классифицирования двигательных действий. Обучаемый усваивает смысл и характерные признаки действия, овладевает умениями и навыками узнавания действия, но не пробовал выполнить его практически. На втором уровне обучаемый усваивает изучаемый вариант действия и способен выполнить действие в стандартных условиях. На третьем уровне обучаемый способен выделить в действии закономерности решения задач данного класса, что позволяет решать двигательную задачу не только в стандартных, но и в вариативно изменяющихся условиях, включая экстремальные (соревнования, жизненно опасная ситуация), а также самостоятельно обнаруживать и исправлять ошибки. На четвертом уровне формируется способность ориентироваться в ситуациях и разрабатывать новые программы действий, то есть самостоятельно формулировать двигательные задачи.

Боген М. М. Обучение двигательным действиям. М.: ФиС, 1985. С. 10

 

Пятая стадия в теории физического воспитания связывается с формированием умений высшего порядка, под которыми понимают умение варьировать техникой навыка в зависимости от условий его выполнения. Например, дискобол или копьеметатель должны учитывать направление ветра. Если ветер встречный, то угол выброса снаряда следует уменьшить (чтобы снизить сопротивление ветра полету снаряда), а если ветер попутный, то этот угол нужно увеличить (ветер будет дуть «в спину» снаряду, увеличивая дальность его полета).

Лыжники высокой квалификации могут перестраивать технику попеременного двух‑шажного хода сообразно изменившимся условиям гонки, например, на мягкой лыжне, когда ухудшается скольжение и уменьшается сцепление лыж со снегом. В этом случае лыжники увеличивают угол посадки, идут в более высокой стойке, толчок ногой производят под более тупым углом, что позволяет им избежать проскальзывания и полностью использовать силу мышц ног при отталкивании. Вносятся изменения в координацию движений рук и ног: если при передвижении по твердой лыжне толчок рукой опережает толчок ногой, то при передвижении по мягкой лыжне толчок рукой и ногой производится одновременно, что также уменьшает возможность проскальзывания при толчке ногой.

 

В одном соревновании чемпион мира по спортивной гимнастке М. Воронин при выполнении упражнения на кольцах не совсем удачно выполнил элемент, предшествующий соскоку. Поскольку в связи с этим у него не было уверенности в том, что удастся сделать двойное сальто, которым завершалось упражнение, гимнаст выполнил другой, не менее сложный соскок – сальто с поворотом на 360 градусов.

 

Умение высшего порядка связано и с находчивостью спортсмена, его умением заменить в случае необходимости один элемент упражнения другим.

 

Спортивная деятельность многообразна, что находит свое выражение в структурных особенностях динамических стереотипов, лежащих в основе техники отдельных видов спорта. Наибольшей стереотипностью и соответственно очень малой вариативностью в связи с изменяющимися условиями среды отличаются динамические стереотипы движений в спортивной гимнастике, где весьма важное значение имеет доведенная до совершенства и большой стабильности правильная форма движений. Наоборот, в таких видах спорта, как бокс, спортивные игры <…> на первом месте широкая вариативность соответствующих динамических стереотипов, поскольку выученные и доведенные до степени совершенных навыков технические приемы выполняются, как правило, при самых различных условиях (из разных положений, в разных направлениях, с различной степенью усилий, для решения различных тактических приемов, в борьбе с различными противниками и т. д.), оставаясь в то же время одними и теми же (стереотипными) действиями.

Рудик П. А. В сб.: Психология спорта. М.: ФиС, 1959. С. 19–20

 

* * *

 

Итак, общая динамика формирования двигательного навыка такова. При ознакомлении с двигательным действием в первую очередь формируется сенсорный и интеллектуальный компоненты навыка, то есть зрительный образ и понятие об упражнении. В дальнейшем эти компоненты развиваются, обогащаются и в совокупности с другими ощущениями (слуховыми, тактильными, вестибулярными, мышечно‑суставными) образуют полимодальный образ‑программу двигательной деятельности человека.

Формирование этого образа‑программы идет от общего, схематичного к расчлененному, детализированному, а затем к редуцированному (свернутому), обобщенному образу. Это делает контроль и запуск движения более быстрыми. Существенной особенностью формирования сенсорного компонента навыка является возрастание прочности перцептивного следа (запоминания ощущений) с увеличением числа повторений действия.

Концептуальная модель деятельности включает в себя память на ситуацию. С ее помощью спортсмен быстро определяет, что необходимо предпринять при возникновении той или иной ситуации (например, в спортивных играх). Память на ситуацию управляет двигательным действием на начальном его этапе, до того как начнет поступать информация по каналам обратной связи. Этот вид памяти определяет правильность или ошибочность выбора способа решения двигательной задачи.

В начале овладения двигательным действием наблюдается много ошибок зрительного опознания ситуации, очень продолжительны поисковые операции, спортсмены чаще ориентируются на случайные, а не на ведущие в данной ситуации признаки. Все это приводит к неправильной оценке ситуации и к принятию ошибочных решений. По мере научения, приобретения опыта возникает тонкое различение ситуаций и понимание их за короткое время, а отсюда и адекватность принимаемых решений. Создается впечатление, что решения принимаются интуитивно. Иа самом же деле речь должна идти скорее об обостренности сознания и о переводе процесса восприятия ситуации на уровень опознания, которое осуществляется легче и быстрее. Происходит «свертывание» внутренней речи, то есть вместо развернутой мысли, выраженной словами, человек использует одно‑два слова, обозначающих ту или иную ситуацию или необходимое ответное действие. Это также ускоряет процесс принятия решения.

Выше уже говорилось, что в процессе формирования двигательного навыка происходит исключение ненужных мышечных сокращений, связанных с иррадиацией возбуждения. Однако при утомлении, при психическом напряжении даже на фоне упроченного навыка снова могут появиться напряжения ненужных мышечных групп. Ярким примером этого может служить высовывание языка детьми при выполнении физических упражнений, когда они очень стараются.

При формировании навыка происходит и изменение взаимоотношений между мышцами‑антагонистами. В начале обучения может наблюдаться одновременная биоэлектрическая активность в этих мышцах. В дальнейшем напряжение в них либо уменьшается, либо исчезает полностью. Однако не в каждом случае напряжение мышцы‑антагониста следует рассматривать как несовершенство координации: в ряде случаев их одновременное напряжение представляет собой выражение специальной формы координации.

В результате исключения ненужных мышечных групп, своевременного включения мышц в работу и их выключения, расслабления мышц‑антагонистов возникает экономность движений, что сказывается и на их энергетической стоимости.

Осуществление двигательных навыков требует вегетативного обеспечения. Вегетативные функции мобилизуются при любой работе, прежде всего по безусловно‑рефлекторному механизму. Но формирование двигательного навыка, особенно сложного, связано с тем, что вегетативные функции приспосабливаются не вообще к работе, а к конкретному виду работы и деятельности. Такое приспособление носит условно‑рефлекторный характер.

Формирование вегетативного компонента навыка часто не совпадает по времени с окончанием формирования двигательного компонента навыка: при простом двигательном компоненте первый отстает по темпам формирования, при сложном двигательном компоненте – опережает его.

Роль сознания и мышления в двигательном научении. Говоря о роли сознания в управлении произвольными актами, необходимо выделить два аспекта: осознанность произвольных двигательных актов и сознательный характер их планирования.

Разучивание двигательного действия должно носить характер сознательных попыток воспроизвести его программу. Кроме того, и сама программа формируется не стихийно, а с помощью анализа внешней информации, то есть создания, как пишет П. Я. Гальперин, самим обучающимся ориентировочной основы действия. Даже в случае подражания опытному мастеру новичок опирается на сознательное, целенаправленное наблюдение образца разучиваемого действия, формируя у себя таким путем представление о нем. Все это подтверждает справедливость положения И. М. Сеченова о том, что движения регулируются не только чувствованием, но и мыслью.

В то же время отчетливая осознанность не обязательно сопутствует всем произвольным движениям в составе двигательного действия. Это наблюдается, в частности, при автоматизации действий.

В построении образа разучиваемого действия мышление направлено на познание связей между отдельными его элементами, на познание внешне‑средовых и биомеханических условий, обеспечивающих успешное выполнение отдельных элементов и действия в целом, на анализ сигналов разной модальности, сообщающих о результате совершенного движения или его части. Это приводит к тому, что процесс превращается из подражательной, пассивно исполняющейся деятельности в деятельность, насыщенную умственной активностью.

Поскольку мышление протекает в форме облечения мыслей в слова и фразы, большая роль в овладении двигательными действиями принадлежит речи. Установлено, что точное овладение терминологией – необходимое условие образования правильных представлений об изучаемом физическом упражнении. Как пишет П. А. Рудик, «эти исследования разрушили существовавшее ранее мнение, что главным элементом процесса обучения физическим упражнениям является показ движений, и установили, что перво‑сигнальные образы движений, создаваемые путем их демонстрации, могут стать правильными и полными только через их органическое соединение с второ‑сигнальными раздражителями. Было показано также, что „проговаривание“ технических приемов упражнения – важный фактор, содействующий их правильному выполнению» (Рудик П. А. Краткий очерк развития советской психологии спорта // Психология спорта. М.: ФиС, 1959. С. 19).

Использование слов для обозначения действий, для обозначения контролируемых в каждый момент выполнения упражнения элементов и поз создает своеобразную словесно‑смысловую мелодию, наподобие кинетической мелодии, отражающей ритм мышечных напряжений по пространственным, силовым и временным параметрам. Слова‑самоприказы, следующие друг за другом в строго определенной последовательности, становятся обязательным компонентом двигательного стереотипа (рис. 9.3).

Рис. 9.3.Управление двигательными действиями спомощью самоприказов (по Б. И. Якубчику)

(Источник: Якубчик Б. И. Некоторые индивидуальные различия в деятельности спортсмена‑акробата и учет их в процессе учебно‑тренировочных занятий//Вопросы психологии.1964. № 5)

Роль сознательности и мышления в формировании двигательных действий неоднократно выявлялась в экспериментах. Показано, что выработка у обучающихся навыков при знании их программы обучения происходит в несколько раз быстрее, чем без знания этой программы. Установка обучающимися движений на «прочувствование» способствует правильному восприятию и оценке техники выполняемого действия. Структура и объем усвоения при разучивании двигательных действий и поз определяются в первую очередь смысловым содержанием информации, передаваемой педагогом обучающемуся.