Странные встречи. История двадцать пятая

 

 

1

 

Самое интересное в застолье наступило, когда почти всё было съедено и выпито.

Компания подобралась подходящая – эрудированная и языкастая.

Благополучно миновав несколько тем, способных вызвать зевоту даже у безнадёжных кретинов, мы скользнули к обсуждению проблемы, благодатнее которой нет: одиноки ли мы во Вселенной или где‑нибудь тоже есть несколько поддатых гомо сапиенс, которые ломают голову над этим же?

Я сидел, помалкивал и потешался в душе.

«Люди нисколько не изменились за последние сто лет, – думал я. – Если в конце девятнадцатого века в салонах на полном серьёзе обсуждали, сколько ангелов может уместиться на острие иглы, то теперь – сколько инопланетных цивилизаций нас изучают?»

Знатоки оперировали цифрами и фактами, почерпнутыми в жёлтой прессе.

Сначала мне было интересно, потом – приелось.

Как раз в этот момент от компании отделился мужчина лет тридцати пяти.

Я прекрасно помнил, что в начале беседы, пока не затронули НЛО и другие миры, он был энергичен и остроумен, а потом как‑то замкнулся.

Он слушал нас и негромко посапывал носом – не то давил в себе смешок, не то удивление.

Мне показалось, что всё‑таки смешок.

Припоминая на ходу, как его зовут (нас знакомили?), я отправился следом. Василий Петрович... или Павлович?., открыв форточку на кухне, разминал сигаретку.

Мы закурили.

– Мне кажется, – сказал я, – вы относитесь к той группе людей, кто поверит в существование НЛО только тогда, когда потрогает своими руками или увидит своими глазами.

Он выпустил в форточку длинную струю дыма и пожал плечами.

– В каком‑то смысле – да, – сказал он. – Но я и видел, и трогал.

На секунду мне показалось, что я ослышался.

– Как‑как? Вы действительно видели НЛО и прикасались к нему? Я вам завидую. Наверное, вы даже знаете, пьют ли зелёные человечки индийский чай.

Он усмехнулся и заметил:

Логичнее было бы предположить, что зелёные человечки любят зелёный чай.

Вот так, наверное, и возникают нездоровые сенсации. Один пошутил. Другой услышал и пересказал третьему. А третий не имел чувства юмора и всё принял всерьёз.

– Я вовсе не шучу, – возразил он. – Пришельцы меня полгода обхаживают.

– В следующий раз, когда они будут обхаживать вас, возьмите меня с собой, – попросил я. – Хочу на них посмотреть хоть одним глазком.

– Почему бы и нет... Какой у вас номер телефона?

Я вручил ему визиту, Подумал, что шиза косит наши ряды, и отправился к уфологам, обсуждающим, каким образом летающие тарелки так стремительно меняют направление движения – вопреки законам механики – и исчезают, словно растворяясь в воздухе.

Я слушал их, и услужливая фантазия рисовала образ Великой Шизы – исполинской старухи в белом ку‑клукс‑клановском балахоне, расписанном летающими тарелками, чёртиками, снежными человеками, каббалистическими знаками.

И, разумеется, с непременной косой в руке...

 

2

 

Прошло дней двадцать.

Под бременем повседневной суеты я забыл обо всём и, когда однажды вечером у меня зазвонил телефон, долго не мог сообразить, кто это и что ему от меня надо.

– Ах, да!.. – осенило меня наконец. – Конечно, помню... Добрый вечер.

– Сегодня в половине первого ночи у меня будет встреча, – сообщил Василий Павлович. – Я, в общем‑то, идти не хочу, но вы просили...

«Дёрнул меня чёрт!..» – подумал я и попросил перезвонить минут через десять.

К счастью, тот знакомый, на именинах которого я встретил Василия Павловича, оказался дома.

Я спросил, не кажется ли ему, что у вышеупомянутого Василия Павловича тараканы шуршат в черепной коробке?

Мой приятель несколько обиделся.

– Это ты напрасно, – сказал он. – Умнейший человек. Докторскую собирается защищать.

– Диссертация – это как раз не показатель... Послушай, а он часом не психиатр?

– Нет, онколог. А что?

Положив трубку на рычаги, я на секунду заколебался. Может, всё‑таки оставить записку? Как говорится, на всякий случай.

А потом снова позвонил Василий. Павлович.

– Встреча состоится километрах в полутора от того места, где Таганрогское шоссе вливается в БАМ,– сообщил он. – Это на Западном.

– Промзона. Я знаю.

– Куда за вами заехать? – спросил он, и я подробно объяснил.

Кофр с фотоаппаратурой я решил не брать.

Кусок велосипедной цепи показался мне более уместным.

По календарю на улице было начало декабря, а по погоде – не то ранняя весна, не то поздняя осень.

Туман.

Сыро.

В такую ночь даже плохой хозяин не выгонит собаку на улицу...

Минут через двадцать прикатили белые «Жигули», заляпанные так, что я с трудом догадался о цвете.

– Еле нашёл, – проворчал Василий Павлович и взглянул на часы.

Я сел не на переднее, а на заднее сидение.

Если что, вкачу этому сбрендившему онкологу цепком по кумполу – мало не покажется.

– Не опоздаем? – спросил я.

– Нет.

Машина понеслась по безлюдным улицам.

Было уже за полночь.

Из‑за тумана, который, как казалось, с каждой минутой всё сгущался, я с трудом различал, где мы едем.

– Кстати, Василий Павлович, – сказал я. – Как вы узнали, что встреча состоится именно сегодня?

– В газете прочёл, – проворчал он.

– В какой?!

– Я пошутил, – сказал он. – Мне трудно объяснить, почему встреча будет именно сегодня и именно в том месте, где я сказал. Я понял это утром. Я проснулся с мыслью, что сегодня будет контакт... Наверное, гипноиндукция.

– Очень простое и доступное объяснение, нечего сказать... А с чего всё началось?

– Месяцев шесть назад возвращался на машине из Азова. Было поздно, примерно, как сейчас.

Вдруг заглох мотор.

Я испугался, что придётся ночевать в открытом поле. Открыл дверцу, чтобы выйти из машины и поковыряться в моторе, и тут увидел толстый, как колонна, луч света.

Он шёл, как казалось, с неба и упирался в землю перпендикулярно горизонту.

Тут я впервые ощутил, как в голове у меня зарождается чужая мысль.

Эта мысль была: «Не бойся, мы не причиним тебе вреда...».

Световая колонна приблизилась и остановилась в паре метров.

Страха не было. Мне было интересно, что будет дальше.

А дальше было вот что.

Из колонны вдруг вышел человек среднего роста, аккуратно одетый и гладко причёсанный. Улыбнулся мне и произнёс:

«Наверное, ты уже догадался, кто я?»

«Пришелец», – сказал я.

«Пришелец – да. Но не совсем, – сказал человек, вышедший из луча. – Знаешь, что такое параллельный мир? Так вот, параллельных миров на самом деле бесконечное множество, ия – из одного из них...»

После небольшой беседы, он предложил мне войти в луч и провести какой‑то комплекс исследований абсолютно для меня, по его словам, безвредный.

Я вошёл.

Что было потом – совершенно не помню.

Очнулся я на рассвете в автомобиле.

Посидел немного и поехал домой.

Через некоторое время, утром, снова ощутил просьбу приехать на место контакта.

Я поехал, заранее приготовившись.

Я взял с собой фотоаппарат, а в карман положил диктофон.

Кроме того, я составил подробный список вопросов обо всём, что меня интересовало, – ведь обмен информацией должен быть взаимным, не так ли?

– Конечно, – сказал я.

– Я сделал украдкой несколько снимков.

Как выяснилось потом, плёнка оказалась засвечена.

Ни на один вопрос пришелец не ответил.

Он сослался на то, что у него, к сожалению, крайне мало времени, да и словарный запас невелик.

И повёл меня в луч.

Магнитофон не записал ничего.

Чистая плёнка.

– Сколько раз вы побывали в... гм!., луче?

– Восемь.

– Отказаться пробовали?

– Конечно! Мне быстро надоели эти встречи.

Своей бессмысленностью, например. Тем, что пришельцы отвели мне роль бессловесной скотины...

Я сказал, что больше не приду, но они меня уговорили.

Сказали, что была проделана огромная работа (хотел бы я знать, какая!), потрачено огромное количество сил и энергии...

Если сменится объект, то им придётся начать с самого начала.

– Как относятся к вашим полуночным поездкам близкие?

– Жена то есть?

– Ну да.

– Честно говоря, мне не хотелось бы об этом говорить.

– Ладно. Скажите, какие‑либо изменения в себе вы не обнаружили за время знакомства с пришельцами?

– Мне самому хотелось бы это знать... Месяца полтора назад я ложился в мединститут на обследование – разумеется, под цивильным предлогом. Никаких отклонений в здоровье и психике. А так же никаких следов хирургических операций или вживлённых инородных тел...

Мы подъезжаем. Ложитесь на пол, между сиденьями, – там чисто...

– Вы полагаете, что у пришельцев нет каких‑либо биологических или тепловых детекторов?

– Я не знаю, что у них есть, а чего нет... Ложитесь скорее!

Я лёг.

Было неудобно.

Судя по тому, как медленно двигался автомобиль, мы приближались к точке рандеву. Нервозность водителя передалась и мне.

Вдруг мотор заглох, и «Жигули» остановились.

– Первый признак, – сказал Василий Павлович. – Сейчас они появятся.

А по‑моему, он просто выдернул ключ зажигания из гнезда....

– Не вставайте, – прошептал Василий Павлович. – А то спугнёте. Я скажу, когда. Сердце громко колотилось у меня не то в груди, не то в горле.

– Появился луч. Приближается.

Какие‑то странные блики, источник которых явно находился неподалёку от машины, заплясали на потолке и на противоположной стенке.

Как будто нас осветила фарами приближающаяся машина.

Вот только никакой приближающейся машины не было.

– Осталось метров пять, – негромко сказал Василий Павлович. – Луч ближе не подойдёт. Можете смотреть.

Я вскинулся и охнул, наступив на онемевшую ногу.

Блики тут же пропали.

Мягко заурчал двигатель «Жигули».

Видел ли я долю секунды луч света, толстый, как колонна, начинающийся как бы от раскисшей пахоты и уходящий в небо?

Кажется, видел что‑то в этом роде.

Но клясться под присягой я бы не стал.

Прихрамывая, я вылез из машины и несколько раз обошёл то место, где мне померещился луч.

Потом даже шагнул в центр, хотя знакомые экстрасенсы как‑то предостерегали меня от таких действий.

Впрочем, ничего не произошло – ни тогда, ни позже.

Когда мы уже ехали обратно, я сказал:

– Если они снова вступят в контакт, вы дадите мне знать?

Он пожал плечами.

– Почему бы и нет?.. Только вряд ли это произойдёт ещё раз.

 

3

 

Прошло полгода.

Василий Павлович не звонил.

За повседневной беготнёй и нервотрёпкой я как‑то позабыл о его существовании.

И только случайно встретив общего знакомого, я вспомнил и поинтересовался, как там поживает Василий Павлович.

Оказалось, что медика нет в живых.

– Что? – опешил я. – Как же это произошло?

– Самым нелепым образом. Инсульт. После банкета по случаю защиты докторской.