Что мы можем видеть в Самарканде?

Самарканд – один из древнейших городов нашей страны. Он возник в цветущей долине, орошаемой водами Зеравшана. В древности реку Зеравшан называли Согдом, а страну, орошаемую Зеравшаном, – Согдианой. Воинам Александра Македонского (уже в IV веке до нашей эры) пришлось брать штурмом крепостные стены Мараканды (так греческие авторы называли Самарканд). Согдийцы оказали македонцам упорное сопротивление. Через тысячу лет после македонцев на Согдиану обрушились арабы (VII век нашей эры), в XIII веке – монголы, до основания разрушившие древний город.

Самарканд вновь возник после монгольского нашествия к югу от развалин древнего городища. Властный, коварный и жестокий воитель Тимур приказал обнести новый город крепостной стеной.

За тридцать пять лет своих походов Тимур создал огромную империю, ядром которой была страна между Аму‑Дарьёй и Сыр‑Дарьёй, называемая Маверранахром, а столицей огромной империи Тимур сделал город Самарканд, существующий и доныне.

Эта империя возникла в результате разбойничьих, грабительских военных походов, которые не носили характера продуманного последовательного плана присоединения новых территорий к Маверранахру. Та или другая область, или страна, как правило, опустошалась войсками Тимура, и жестокий завоеватель не заботился о дальнейшем существовании разграбленной им страны.

Огромные богатства, награбленные Тимуром в его походах, использовались им для украшения Самарканда. Он строил новые мечети и медрессе, а также новые дворцы и новые великолепные сады для пышных приёмов и празднеств.

В некоторой степени награбленные в походах богатства способствовали и оживлению экономической жизни феодального Маверранахра. Но при этом следует помнить, что материальное благосостояние, послужившее базой для развития культуры, возникло не в результате естественного развития производительных сил Маверранахра, но было создано искусственно, за счёт ограбления покорённых стран.

В основе организованного Тимуром государства лежала феодальная система. Она‑то, в конечном счёте, явилась причиной распада огромной империи, созданной в процессе удачных походов жестокого завоевателя.

Сам Тимур, его сыновья и его сподвижники считали огромное государство, объединённое удачливым завоевателем, своим личным достоянием. Тимур делил и кромсал завоеванные им страны с их населением на уделы («суюргали») и раздавал их во владение своим сыновьям и внукам, а также представителям местной аристократии.

В Самарканд отовсюду стекались награбленные воинами Тимура богатства и обильная дань с побеждённых. Тимур всячески стремился поднять внешний блеск и славу своей столицы.

Тимур обнёс город новыми крепостными стенами и глубокими рвами. В Южной части города была выстроена грозная цитадель. В цитадели находился дворец Тимура. В этой же цитадели хранились богатства, свезённые из завоёванных и ограбленных Тимуром стран – Ирана, Закавказья, Хорезма. Вокруг Самарканда разбиты были роскошные сады. В их зелени утопали загородные дворцы, роскошью которых Тимур любил изумлять послов чужеземных государств. В отсутствие Тимура загородные дворцы и сады открывались и для населения – подданные Тимура также должны были знать, сколь велико могущество их повелителя.

Стремление прославить Самарканд как величайший город мира (а Тимур, не скрывая, говорил о своём стремлении завоевать весь мир) повело к тому, что селениям в окрестностях Самарканда давались громкие имена прославленных на Востоке мусульманских столиц – Дамаск, Багдад, Каир, Шираз и т. д.

Величие самаркандских дворцов и мечетей должно было подчеркнуть политическое значение тимуровой столицы. Дворцы и сады Тимура были разрушены во время последовавших за его смертью междоусобных войн, но ряд других замечательных построек времени самого Тимура и его внука Улугбека (медрессе и мавзолеи) сохранились до наших дней.

У каждого, кто побывал в Самарканде, в памяти встанут величественные порталы, стройные минареты и голубые купола древних построек времён Тимура и Улугбека.

Совершим прогулку по улицам и площадям древнего города. Вот Регистан – городская площадь старого Самарканда. С трёх её сторон высятся порталы трёх медрессе – духовных училищ[1]. Во времена Улугбека Регистан выглядел иначе. Самое прекрасное из трёх зданий Регистана построено Улугбеком. Две надписи на фасаде медрессе указывают время начала (1417) и окончания (1420) постройки, а также имя строителя медрессе. Это медрессе было построено сыном Шахруха, внуком Тимура, Улугбеком.

Во времена Улугбека здание имело четыре минарета, которые по смелому замыслу архитектора были поставлены наклонно: четыре минарета – четыре гигантских светильника, обращённых на четыре стороны света.

Весь фасад здания облицован изразцами, покрытыми глазурью, – голубой, синей, шоколадной – и похож на сверкающий ковёр. Надписи производят впечатление причудливых изящных узоров. Они (на фасаде и на облицовке минаретов) представляют собою сочетание геометрического и растительного орнаментов. Плоскости больших стен расчленены арками.

Великолепны и стройны одетые узорной облицовкой минареты, увенчанные тюрбанами. Всё это говорит о высокой культуре, о тонком вкусе, о мастерстве самаркандских зодчих.

Внутри медрессе двор, окружённый высокими стенами здания. Со всех сторон на него выходят двери худжр (общежитие было рассчитано на 80–100 человек), где когда‑то жили студенты, слушавшие в медрессе Улугбека лекции знаменитых учёных. Есть основания предполагать, что с лекциями выступал здесь и сам Улугбек.

Медрессе Улугбека – древнейшее из уцелевших зданий медрессе в Средней Азии. Современные Улугбеку поэты сравнивали его «с горой, подпирающей небо», а лазурь куполов – с синевою согдианского неба.

Но пойдём дальше. В нашей прогулке по Самарканду мы встретим ещё несколько зданий, которыми мог любоваться и сам Улугбек.

Неподалёку от Регистана высятся руины большой мечети, построенной Тимуром. Легенда приписывает постройку этой мечети прекраснейшей из жён Тимура красавице Биби‑Ханым. Историки же говорят, что среди жён Тимура не было ни одной, носившей такое имя; однако народные легенды упорно рассказывают о ней, и в них даже указывается могила близ развалин мечети, где будто бы погребена Биби‑Ханым.

В рукописях современников мы находим указания на то, что постройку этой мечети затеял сам Тимур в 1399 г. по возвращении своём из индийского похода. По его замыслу она должна была затмить все другие постройки на земле. Мы знаем, что Тимур стремился к мировому господству. Богатейшие страны Востока – Иран и Индия лежали у ног грозного завоевателя.

Столицу Тимуровой империи – Самарканд – поэты называли ликом Земли. Нигде не должно быть здания прекраснее и величавее самаркандской мечети, – порешил Тимур.

Мечеть Биби‑Ханым в наше время почти разрушена. От её гигантского голубого купола сохранилась лишь небольшая часть. Обрушились малые мечети и портал главных ворот. Но даже сейчас эти руины производят величественное впечатление.

Новый правитель Самарканда внук Тимура Улугбек и ребёнком, и взрослым посещал эту мечеть. По его повелению для соборной мечети из мрамора был вытесан гигантский пюпитр для священной книги – огромного рукописного корана. При Улугбеке подаренный им пюпитр находился внутри мечети, но впоследствии он был вынесен из неё и стоит теперь посреди обширного двора.

От мечети Биби‑Ханым отправимся на северную окраину города. Вот мы у ворот самаркандского гуристана (кладбища). Там мы увидим группу куполов Шах‑и‑Зинда. Это – кладбище феодальной знати и членов семьи Тимура. Входим в ворота и сразу начинаем подниматься по ступеням коридора, по обе стороны которого расположены мавзолеи редкостной красоты. Мастера проявили здесь много фантазии и искусства. Тот, кто побывал хотя бы раз на гуристане Шах‑и‑Зинда, никогда не забудет великолепных узоров его мавзолеев.

Строительство Шах‑и‑Зинда, начатое Тимуром, продолжалось и при Улугбеке, а входные ворота построены им от имени младшего из его сыновей Абдал‑Азиза. Здесь погребены сестра и две жены Тимура, а также его вельможи.

Могилы самого Тимура и его любимого внука Улугбека также находятся в Самарканде. Но для себя, для своих сыновей и внуков Тимур повелел построить особое здание. Оно известно в Самарканде, да и во всём мире, под именем Гур‑Эмир. Усыпальница Гур‑Эмир была достроена уже Улугбеком. Советские археологи полностью восстановили это великолепное здание, – и оно вновь засверкало всеми своими изразцами.

Над входной дверью в мавзолей арабскими белыми буквами по синему фону написано: «Это могила султана мира, эмира Тимура Гурагана». Внутри высокого здания, за резною из камня решёткой лежат намогильные камни Тимура и его сына Шахруха.

«У чёрного, траурного, нефритового, гладко отполированного надгробия с отчётливой надписью родословия Тимура, – говорил как‑то В. Л. Вяткин, – вспоминается всё то страшное и трагическое, что принёс лежащий под ним человек». Здесь, в мавзолее деда, погребён и знаменитый Улугбек.

Надгробная плита над могилой Улугбека говорит о том, что Улугбек убит 27 октября 1449 года. Слова, начертанные на плите, проклинают Абдал‑Лятифа, отцеубийцу.

 

 

Самарканд при Тимуре

Ряд архитектурных памятников свидетельствует молчаливо, но убедительно, что в Самарканде при Тимуре и его потомках – тимуридах достигли высокого совершенства архитектура, а также науки и поэзия.

Величавые формы зданий, красота узоров, украшающих их стены, наглядно свидетельствуют о том, что у самаркандцев в пятнадцатом веке имелись веские основания говорить с гордостью: «Самарканд руи заминаст», т. е. «Самарканд – лик Земли».

Попытаемся проникнуть в Самарканд пятнадцатого века.

После битвы при Анкаре (в 1402 году), в которой Тимур одолел самого сильного из своих противников, турецкого султана Баязета, европейцы сочли весьма важным делом извлечь выгоды от дружбы с могущественным властителем Азии, победоносным Тимуром.

Король Кастилии (так называлась тогда Испания) Энрике Третий отправил посольство ко двору Тимура в далёкий Самарканд. В числе послов находился Рюи Гонзалес‑де‑Клавихо.

В те времена каждому послу, кто бы он ни был, вменялось в обязанность неустанно наблюдать и собирать всякие сведения о народах и о виденных послами странах. Вот почему с первого же дня по выезде из Кастилии Клавихо начал вести свой дневник.

– Для чего вы делаете свои записи? – спрашивали у Клавихо.

– Для того, чтобы ничто не забылось и чтобы можно было полнее и лучше вспоминать и рассказывать о виденном, – отвечал он.

Клавихо, желая угодить королю Кастилии, оказал неоценимую услугу историкам. Дневник Клавихо, к счастью, не затерялся. Лет через полтораста после смерти Клавихо, в конце XVI века, дневник был отпечатан под заглавием «Жизнь и деяния Великого Тамерлана с описанием земель под его владением и господством». Книга, написанная кастильцем Клавихо (при критическом её восприятии и всестороннем учёте реальной исторической обстановки того времени), поможет нам совершить путешествие в глубь веков.

«Город Самарканд, – рассказывает Клавихо, – лежит на равнине. Он окружён земляным валом и глубокими рвами. Весь город окружён садами и виноградниками. Столько этих садов и виноградников, что когда подъезжаешь к городу, то видишь лес из высоких деревьев, а посреди него – самый город. По городу и по садам идёт много водопроводов. Вне города есть большие равнины, на которых находятся многолюдные селения, где царь поселил людей, присланных им из других, покорённых им стран».

Конечно, всё это благополучие, которое изумляло кастильца, добывалось тяжёлым трудом закабалённого крестьянства и грабежом завоёванных стран.

Далее Клавихо пишет: «…Тимур всячески хотел возвеличить этот город. Какие бы страны он ни завоёвывал и ни покорял, отовсюду привозил он людей, чтобы они населяли город и окрестную землю. Особенно старался он собирать мастеров по разным ремёслам: таких, которые ткут разные шёлковые ткани; таких, что делают луки для стрельбы и разное вооружение; таких, что обрабатывают стекло и глину, которые у них самые лучшие на свете.

Привёз он каменщиков и золотых дел мастеров, инженеров и бомбардиров. Столько всякого народа со всех земель собрал он, что народ не мог поместиться ни в городе, ни на площадях, ни на улицах, ни в селениях, и даже вне города, под деревьями и в пещерах, его было удивительно много. Город изобилует разными товарами, которые привозят в него из других стран: с Руси и Татарии приходят кожи и полотна, из Китая – шёлковые ткани, особенно атласы, мускус, рубины и брильянты, жемчуг и много разных пряностей. Из Индии в этот город идут мелкие пряности, т. е. самый лучший сорт: мускатные орехи, гвоздика, корица, инбирь».

История подтверждает, что Самарканд в начале XV века был центром крупной торговли, которая велась через Среднюю Азию между азиатскими и европейскими народами. Через Самарканд шли торговые пути мирового значения: в Малую Азию, к Средиземному морю, в Китай, в Индию.

Но Самарканд при Тимуре и его преемниках, называемых тимуридами, был не только центром ремесла и торговли, но и очень крупным центром научной мысли на тогдашнем Востоке.

Тимур повелел привезти в Самарканд ряд учёных математиков и астрономов, как велел он привозить в свой город мастеров и ремесленников. Присутствие крупных учёных не только льстило Тимуру, но было главным образом обусловлено стремлением усилить могущество своей империи. Слава об учёных Самарканда широко распространилась по странам Востока.

В Самарканде проживал в те времена историк Хафиз‑Абру, написавший замечательный труд по истории средневосточных стран, изысканно названный им «Сливки летописей».

В Самарканде жил и знаменитый медик своего времени – Нефис. Позднее в Самарканде жили и работали знаменитые астрономы Казы‑заде‑Руми и Гиасаддин Джемшид. Этих двух учёных Улугбек по праву считал своими учителями и наставниками.

В Самарканде блистали своими стихами поэты Сираджуддин Самаркандский, Бадахши и другие. Юный Улугбек мог слышать стихи «Юсуф и Зулейха» из уст самого творца этой знаменитой на востоке поэмы Джубека и чтение касыд из уст Секкаки, писавшего на тюркском языке. Улугбек и сам, увлекаясь поэзией, писал стихи и горячо спорил о достоинствах восточных поэтов.

Увлечение науками и поэзией было так велико, что в Самарканде с успехом и с большой выгодой работали знаменитые переписчики рукописей – каллиграфы. Они изощрялись друг перед другом в красоте письма, украшая свои рукописи рисунками художников. В заказах на переписку рукописей со стороны царевичей и придворных не было недостатка.

Немало внимания уделялось и музыке. Во времена – Улугбека славился в Самарканде флейтист Султан‑Ахмед.

В богатом городе нередко слышались споры о достоинствах того или иного поэтического произведения, о поэмах азербайджанского поэта Низами и поэта Индии Хусроя. В беседах упоминались имена Платона и Аристотеля, Евклида и Птолемея.

Неудивительно, что молодой, одарённый пытливым умом царевич Улугбек увлёкся речами учёных и, будучи правителем Самарканда, «протянул руку к наукам и добился многого», как говорит об этом знаменитый поэт Навои.

 

УЛУГБЕК – ВНУК ТИМУРА

 

Великому узбекскому поэту Алишеру Навои было всего лишь восемь лет, когда под Самаркандом был убит Улугбек. В молодости Навои отправился в Самарканд, ибо гремела слава об этом городе учёных, где ещё свежи были воспоминания о великом самаркандском астрономе. Вот что записал об Улугбеке Навои:

«Султан Улугбек, потомок хана Тимура, был царём, подобного которому мир ещё не знал.

Все его сородичи ушли в небытие. Кто о них вспоминает в наше время? Но он, Улугбек, протянул руку к наукам и добился многого. Перед его глазами небо стало близким и опустилось вниз.

До конца света люди всех времён будут списывать законы и правила с его законов» (Навои имел в виду законы движения небесных тел, изучению которых Улугбек посвятил жизнь).

Так великий поэт предсказал великому учёному бессмертие в памяти людей.

Как же сложилась жизнь тимурова внука и как мог он, наследник грозного завоевателя, приобрести славу учёного астронома?

Следуя историкам, мы расскажем кратко о жизни Улугбека. Военные походы в те времена длились годами. За Тимуром в далёкие страны обычно ехали с обозом его жёны и дети. В таком военном обозе 22 марта 1394 года у третьего сына Тимура, Шахруха, и его юной жены Гаухар‑Шад‑аги родился мальчик. Новорождённого назвали Мухаммед‑Тарагай.

Впоследствии, ещё при жизни деда, мальчика стали называть «великим беком» (эмиром). Прозвище Улугбек, т. е. большой, великий бек, так и укрепилось за мальчиком на всю жизнь.

К воспитанию своих внуков Тимур относился заботливо. Очевидно, ему хотелось хотя бы во внуках найти себе достойного преемника. Среди сыновей своих жестокий завоеватель и организатор огромной империи не находил достойного.

Тимур повелел Шахруху передать новорождённого сына на воспитание бабке Сарай‑Мульк‑ханым. Это было в обычаях тимурова двора.

И вот маленький Мухаммед стал скитаться вместе со своей бабкой с военными обозами деда. Он побывал и в Армении, когда его дед выступил против грозного султана Баязета, и в Афганистане, сопровождая деда в его походе на Индию.

Видимо, Тимур очень любил своего внука и заботился о нём. Придворный историк записал так: «Тимуру трудно было расстаться с любимым внуком, но он боялся, что жаркий климат Индии будет вреден для мальчика».

Четырёхлетний мальчик вместе с бабкою был оставлен в Кабуле. Известно, что Улугбек, лет пяти от роду, вместе с бабкой встречал своего возвращавшегося из индийского похода деда, прозванного русскими Тамерланом. В конце марта 1399 года на плоском берегу огромной и мутной реки был разбит пышный стан. Сюда Сарай‑Мульк‑ханым привела к Тимуру пятилетнего мальчугана. Улугбек на всю жизнь запомнил и встречу с дедом на берегу Аму‑Дарьи, и зимовку в Армении.

Маленькие внуки Тимура, по воле деда, принимали участие в торжественных приёмах иностранных послов. Вполне возможно, что именно Улугбек принял верительную грамоту короля Энрике из рук Кастильского посла Клавихо для передачи в руки деда. Это было в обычае тех времён, и десятилетний Улугбек, наверное, присутствовал на приёме послов из далёкой Кастилии. Несомненно, что перед смертью дряхлеющий Тимур задумывался над будущей ролью любимого внука. Правда, не его он назначил своим наследником, но до конца дней своих Тимур не расставался с Улугбеком.

Улугбек находился при войске Тимура, двинувшемся в поход на Китай, когда 18 февраля 1405 г. в г. Отраре (на Сыр‑Дарье) умер Тимур‑Ленг (Железный Хромец).

Тотчас после смерти Тимура начались междоусобия. Никто из тимуридов не захотел подчиниться Пир‑Мухаммеду, которого Тимур назначил своим преемником. Самаркандом овладел силой Халиль‑Султан. Шахрух, сын Тимура, укрылся в Герате. Одиннадцатилетнего Улугбека его опекун и наставник Шах‑Малик увёз в Бухару.

Четыре года Шахрух и Шах‑Малик (от имени Улугбека) боролись с Халиль‑Султаном. Во всех походах и битвах при войске находился и подраставший Улугбек.

Наконец, в 1409 году, когда Улугбеку минуло пятнадцать лет, Шахрух одолел своих соперников, овладел наследием Тимура и удалился в Герат, а правителем Самарканда объявил своего старшего сына Улугбека. Но лишь через два года после своего воцарения в Самарканде Улугбек смог избавиться от опекунства властного Шах‑Малика.

Едва ли Шах‑Малик, этот суровый воин (опекун и наставник), мог поощрять в Улугбеке стремление к наукам. Наоборот, всё было направлено к тому, чтобы воспитать в маленьком Мухаммеде любовь к военным походам, к военной славе, к дипломатическому искусству. Все старались внушить Улугбеку, что именно ему, любимому внуку Тимура, надлежит защищать империю, созданную великим его дедом, от монголов и кочевых узбеков. Соратники Тимура, окружавшие Улугбека, всё ещё бредили и военной славой, и надеждами на лёгкое обогащение. Молодой правитель Самарканда не мог (а вначале, может быть, и не хотел) противиться своим приближённым. И действительно, в первые годы правления Улугбек предпринимает ряд военных походов, отрываясь от своих занятий науками.

Придворные льстецы пытались поддержать в Улугбеке воинственный дух. До наших дней в Джизакском ущелье (ущелье это называют «Тамерлановыми воротами») сохранилась высеченная на скале надпись, в которой сообщается о походе Улугбека в 1425 году:

«С помощью господа бога, великий султан, покоритель царей и народов, тень божья на земле, опора закона божеского, Улугбек (да продлит бог время его царствования!) предпринял поход в страну монголов и от того народа возвратился невредимым». О результатах похода в этой надписи не упоминается.

В 1427 году Улугбек предпринял поход на север против кочевников. Этот поход окончился поражением Улугбека. Шахрух очень неохотно простил сыну его военную неудачу и едва не лишил его самаркандского наместничества. С этого времени Улугбек значительно охладевает к славе воителя, со страстностью отдаётся научным занятиям и начинает постройку астрономической обсерватории.