Начальный период формирования социалистической государственности

— I —

Согласно К. Марксу, социализм является переходным этапом от капитализма к коммунизму. Но со временем родилось понимание того, что социализм представляет собой отдельную политико-экономическую формацию, не менее самобытную, чем капитализм или коммунизм, обладающую собственными характерными качествами. Что социалистические государства — это в первую очередь государства социальные со всеми вытекающими из этого последствиями. Как складывался такой общественный строй?

Начало ХХ века знаменуется эпохальными изменениями в экономической и в социальной жизни России и всего человечества. Уничтожив в процессе переворота 1917 года старую власть с её капиталистическими атрибутами, частной собственностью и всевластием денег, трудящиеся столкнулись с дилеммой построения принципиально нового строя, другой экономической и социальной формации, не имеющей аналогов в мировой истории.

Марксизм, как идеологическое учение, под знаменем которого совершилась революция, по вполне понятным причинам не мог предоставить адекватные ответы на все эти вызовы. Более того, большевики не имели ни чёткого плана построения нового общества, ни какого-либо опыта государственного строительства. И это при том, что для создания социалистического государства требовалось использовать предназначенные именно для него инструменты развития, стимулы, параметры учёта и контроля, которых никогда не было раньше. Ситуация усугублялась ещё и тем, что старый аппарат управления с его опытом и знаниями зачастую не понимал новые реалии, а поэтому не принимал их и даже противодействовал им. Отсюда строительство социалистического государства и его становление не могло не сопровождаться новаторством, хаосом, перегибами, сопротивлением и его подавлением. Особенно на фоне романтических попыток большевиков вообще обойтись без денег и распределять товары бесплатно.

Гражданская война и иностранная интервенция привели финансовую систему России в немыслимое расстройство. В стране ходили царские деньги, «керенки», дензнаки и боны различных «белых» и националистических правительств, и наконец — советские деньги. Это были «совзнаки» и «пятаковки» — по имени комиссара финансов Георгия Пятакова, сделанные ещё по клише Временного правительства. Золотой запас страны уменьшился до катастрофических 150 тонн — самый низкий показатель за последние полторы сотни лет.

В это же время столь модные идеологические принципы свободы, равенства и «борьбы с проклятым прошлым», доведённые до абсурда, привели к тому, что все существовавшие ранее формы человеческих и общественных отношений, культуры, традиций и нравственности подверглись остракизму. В связи с чем в государстве воцарился полный информационный, моральный и нравственный хаос. Были разрушены основополагающие общественные институты, подорваны традиционные ориентиры. Гонению подвергалось всё святое: религия и мораль, семья и любовь, правила и приличия. «Комсомолка не должна отказывать комсомольцу. Иначе она мещанка!» — лозунг плаката Пролеткульта.

Отсюда всякие моральные и половые извращения стали не только легальными, но и модными. Так, демонстрации голых — это не современное «открытие» Европы, а Москва середины 20-х годов. Отсюда скрепы, которые связывают воедино человеческое сообщество, были утрачены, патриотизм сделался ругательным, страна стремительно катилась в морально-деградационную пропасть.

В этой связи нельзя не оценить заслуги И. В. Сталина, который отстранил носителей такого радикализма от власти. И вместо демагогии начал заниматься делом, в образованное после революции царство хаоса внедрять внятный порядок. Стал возрождать государство, семью, юрисдикцию, восстанавливать науку, образование, промышленность, культуру. Строить экономику на новых принципах. И на этом поприще достиг впечатляющих успехов.

— II —

Можно по разному относиться к этому человеку. С одной стороны, И. В. Сталин был, несомненно, жестоким тираном, диктатором и много сотворил зла. Однако с другой — он являлся крупнейшим государственным строителем, фактически спасшим страну от гибели и превратившим её в великую державу. А государственные деятели, как известно, оцениваются не по тому, насколько добрыми или жестокими они были, а по достигнутыми руководимыми ими странами результатами. Да и время после Революции было такое, когда человеческая жизнь не стоила ничего.

Вместе с тем сложности добавляло не только время. Отсутствие общепринятого понимания того, что и как надо строить, внесло раскол в сформировавшуюся после Революции правящую элиту. Так, согласно марксистской догме считалось, что коммунистическая революция произойдёт одновременно во всех цивилизованных странах или, по крайней мере, в самых передовых из них: Англии, Америке, Франции и Германии. И в каждой из них она будет проходить быстрее или медленнее в зависимости от того, где лучше развита промышленность, больше накоплено богатств и значительнее производительные силы. А совершаться они будут путём вооруженного восстания трудящихся против буржуазии и уничтожения её как класса: «Мы на горе всех буржуев мировой пожар раздуем!» (А. Блок, «Двенадцать»).

Согласно данному сценарию, Россия должна была стать запалом Всемирной революции, служить дровами в костре Истории, и поэтому её сбережение никак не предусматривалось. Так, Московское областное бюро РСДРП (б) в своей резолюции от 24 февраля 1918 года заявляло: «В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты Советской власти <в России > … Мы по-прежнему видим нашу основную задачу в распространении идей социалистической революции на все иные страны…».

Однако после подавления коммунистических восстаний в Австрии, Венгрии, Эльзасе, Галиции, Словакии, Ирландии, а особенно в Германии к октябрю 1923 года стало очевидно, что до Всемирной революции ещё очень далеко. Поэтому с неизбежностью встал вопрос о строительстве социализма в победившей буржуазию России. Но это в руководстве партии и страны встретило громадное сопротивление. В самом деле, если покопаться в мемуарах членов партии, то окажется, что многие ветераны её, делавшие своими руками Октябрь 1917 года, расценивали такую политику как термидор и предательство дела революции. А расширение экономического сотрудничества с капиталистическими странами, увеличение числа концессий и торговых договоров позволяло им говорить об отступлении руководства РКП (б) перед мировым империализмом, о его предательстве дела пролетариата и о буржуазном перерождении партии. При этом Г. Зиновьев и Л. Каменев открыто заявляли о невозможности построения социализма в СССР «ввиду его технико-экономической отсталости». Н. Бухарин утверждал, что индустриализация для страны губительна и проводить её не следует. А эти люди занимали ключевые позиции в идеологии, в партии, в государстве.

Данное противостояние привело к внутрифракционной борьбе не только за пути развития страны, но и за влияние в партии и в правительстве. Тем не менее, разум победил и XIV партконференция (апрель 1925 года) приняла тезисы Сталина о «построении социализма в отдельно взятой стране». Конференция продемонстрировала также первостепенное внимание к внутренним проблемам России, а не к внешним, и взяла курс на «смычку с деревней». В результате практика третирования всего русского была во многом прекращена, началось налаживание отношений с остальными странами мира и преодоление государственной изоляции. А политика экспорта революции без подпитки её руководством страны быстро затухала.

Сталин был прагматиком и относился к марксизму как к инструменту познания мира и социальных в нём отношений, а не как к догме. Понимал, что не силовым путём следует социализм распространять по миру, а прежде всего собственным примером организации справедливого и процветающего государства. Поэтому больше ценил тех, кто способен делать дело, а не тех, кто лучше знает марксистскую теорию, следует её догматам и умеет правильно говорить.

В результате всех этих процессов в стране образовалось три влиятельных центра силы. С одной стороны большевики-патриоты во главе с И. Сталиным, с другой — разрозненный конгломерат большевиков-интернационалистов во главе с Л. Троцким, борющихся за власть, должности и влияние. Их движение всецело поддерживалось административной бюрократией, в большинстве своей малоквалифицированной, не желающей покидать свои уютные кресла и не умеющей делать дело, обросшей связями, привилегиями, неограниченной властью и привыкшей к вседозволенности.

А третьей силой был НКВД — Народный Комиссариат внутренних дел. Это была карательная организация, взращённая на жестокости и подавлении всякого инакомыслия. С момента своего возникновения она питалась человечиной и больше ничего делать не умела. Поэтому данная контора создавала атмосферу страха, сеяла подозрение и карала всех, кто выделялся из общей серой массы. Была всецело заинтересована в том, чтобы борьба за власть и идеологические разборки никогда не прекращались. А иначе кому она была нужна?!

Вместе с тем стоящие перед государством задачи его выживания настоятельно требовали совершенствования административного управления, замены идеологических руководителей технократическими, кардинальной ломки, ротации элит. Эту проблему И. Сталин и его окружение пытались решить мирным путём через принятие Конституции 1936 года. В ней предполагалось проведение всеобщих, открытых, тайных и альтернативных выборов в Верховный Совет СССР, намечалось демократизировать всю общественную и политическую жизнь в стране. Согласно новой Конституции, упразднялась «Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик», в которой писалось о неизбежном торжестве мировой революции и объединении «трудящихся всех стран в Мировую Советскую Социалистическую Республику».

Проект новой Конституции реформировал всю избирательную систему в стране. В ней производственный принцип выдвижения кандидатов заменялся территориальным. Правом представления кандидатов наделялись не только парторганизации, но и профсоюзы, кооперативы, молодёжные организации, культурные сообщества. То есть партийные руководители, привыкшие автоматически избираться в Советы, должны были теперь доказывать своё право на лидерство. И вдобавок ко всему этому декларировалась независимость судов.

Очевидно, что после принятия такой Конституции партийная элита оказалась бы в совершенно новом положении, полномочия от Партии переходили к Совнаркому и Президиуму Верховного Совета. Это был критический пункт во взаимоотношениях сталинской группы с правящей бюрократией, костяк которой составляли «старые революционеры», большей частью люди без серьёзного образования и не соответствующие требованиям индустриального развития страны. Так, в интервью, данном американскому журналисту Рою Говарду 1 марта 1936 года Сталин говорил: «Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».

Но свой «хлыст» имелся и в руках партийной бюрократии. А она была мощной силой, каркасом, который держал в повиновении всю страну. Поэтому на угрозу из Кремля ответила организованным сопротивлением. В итоге закулисной борьбы на Пленуме ЦК ВКП (б) 4 — 7 декабря 1936 года предложение сталинской группы об альтернативных выборах при свободном выдвижении кандидатов от общественных организаций было отклонено. И вместо него было введено невнятное понятие «блока коммунистов и беспартийных», в котором для последних выделялась квота всего 20%. Кроме того, все кандидаты должны были предварительно «проверяться» парторганизациями (на практике — НКВД).

Таким образом, усилиями партийной «элиты» сталинская Конституция была превращена в фикцию, демократическое содержание её исчезло, осталась только форма. Гражданское управление в стране оказалось замороженным, развитие её сильно затруднено, бюрократия сделалась несменяемой и всесильной.

Несмотря на эту «победу» и чувствуя реальную угрозу существования своей элитной группы, коммунисты-интернационалисты на этом не остановились. И вместе с поддержавшими их некоторыми военачальниами, в том числе маршалами М. Тухачевским, И. Якиром и А. Егоровым, а также руководством НКВД решили сместить И. Сталина с занимаемой должности и свернуть начатые им преобразования. А чтобы продемонстрировать, что в стране ещё много «врагов народа» и поэтому процесс демократизации её преждевременен, ими был спровоцирован террор 1937—38 годов, жертвами которого стало свыше 700 тыс. человек. Причём в ходе его практически все секретари обкомов Партии настаивали на увеличении лимитов на расстрел подопечного им населения, ликвидации всех возможных конкурентов. И всё это делать не впрямую, а под завесой борьбы за коммунистические идеалы, за чистоту марксизма и ликвидацию всякого инакомыслия. В частности, на совести «борца с культом личности и сталинскими репрессиями» Н. Хрущёва, который был в этот период первым секретарем Московского горкома и обкома ВКП (б), а также входил в состав «Тройки НКВД СССР» по Московской области, было уничтожение более 32 тыс. человек.

Неудивительно поэтому, что в стране воцарился психоз страха, подозрений, шпиономании. Армия перед самой страшной войной фактически лишилась немалой части своих офицерских кадров, была деморализована. Маховик политических репрессий вращался с нарастающей скоростью, перемалывая правых и виноватых, умных и не очень, энтузиастов и карьеристов. «Лес рубят — щепки летят!» — часто употребляемое в это время выражение. Подразумевая под этим, что при таких массовых чистках наказание невиновных неизбежно. И только после этого террор с большим трудом усилиями коммунистов-патриотов был остановлен, многие из ещё оставшихся в живых узников возвращены на свои рабочие места. А главные инициаторы и виновные в этой провокации в ходе чистки репрессивного аппарата в 1939—40 гг были безжалостно уничтожены. И стали, таким образом, жертвами собственных махинаций.

В связи со всем этим затянувшийся процесс «ротации элит» оказался кровавым и беспощадным. С другой стороны, если бы его не было, тогда со старой «элитой» во всех последующих коллизиях своей истории страна бы не выжила. Неучёт этих обстоятельств существенно усложняет процесс понимания данного периода жизни советского государства.

Таким образом, среди высшего руководства Советского Союза беспорочных не было. А поэтому когда Н. Хрущёв назвал все эти политические репрессии сталинскими — он сильно грешил против истины. Вместе с тем справедливости ради следует сказать, что если Сталин был бессребреником (даже хоронили его в заштопанном мундире) и боролся за страну, то его враги в большинстве своём — ради личного благополучия и удовлетворения собственных амбиций.

Тем не менее, несмотря на этот негативный опыт, борьба коммунистов-интернационалистов (троцкистов) против национал-большевиков, патриотов с карьеристами на этом не прекратилась и с переменным успехом продолжилась ещё многие годы. С уничтожением членов Партии и беспартийных, фанатиков и прагматиков, карьеристов и идеалистов, творческих личностей и обычных исполнителей, представителей власти и простого народа, палачей и их жертв. Это была война демагогии с творческим осмыслением марксизма-ленинизма, которая велась не только в силовом поле, но и в идеологическом, властном, хозяйственном. Как во всякой войне, всё это сопровождалась уничтожением ярких личностей и с той, и с другой стороны, затронуло все аспекты жизни государства. И в конечном итоге «победа» партократов над технократами привела к деградации управления и к гибели Советского государства.

— III —

Несмотря на все эти коллизии, страну надо было спасать и строить. Поэтому параллельно с политическими дрязгами активно происходил процесс её оздоровления. Опыт «военного коммунизма», явившегося попыткой буквального перенесения марксистских догм в реальную действительность показал полную их несостоятельность. Поэтому был объявлен НЭП, который позволил ликвидировать голод и разруху, начать восстановление народного хозяйства. Но это мог быть только промежуточный этап, некий возврат к прошлому, ради которого не имела смысла сама Революция. Надо было строить нечто стабильное, прочное, которое отвечало бы коммунистической идеологии, и в то же время было жизнестойким, продуктивным, перспективным. Способным сделать пролетарское государство привлекательным для всего мирового трудового народа, светочем прогресса и справедливости.

Помогало этому то, что в России сохранилась блестящая плеяда прекрасных учёных, экономистов, организаторов, управленцев, способных пересмотреть многие существовавшие ранее понятия. И хотя их деятельность ограничивалась идеологическими догмами, тем не менее они занялись поиском инструментов, позволяющих разумно управлять хозяйственными процессами в новых условиях. И заложили, таким образом, принципиальную основу социалистической экономики, в которой отсутствовали капиталисты, а трудящиеся становились правящим классом. «Главное — у нас отпала частная собственность, а рабочая сила (уже) не является товаром» (И. Сталин).

В отличие от старого строя, советская экономическая наука была нацелена на благополучие не отдельных личностей, а всего народа в целом, ориентирована не на доход, а на полезность, управлялась разумом, а не стихией рынка. Человек в ней оставался традиционной для России частью общины или коллектива, а не «свободным индивидуумом», как на Западе. Общество формировалось как интернациональная семья, а не как всеобщий рынок. В производственной деятельности не было и намёка на извлечение прибыли, всё делалось ради общественного блага путём использования преимуществ коллективного разума и труда. В результате было создано особое качество советской промышленности: способность мобилизовать не только самые передовые, но и «дремлющие» ресурсы низкой коммерческой эффективности. И это задало вектор всего развития страны.

Неслучайно поэтому, что в этот период взошла звезда А. В. Чаянова, автора термина «моральная экономика» с его методами бесстоимостной оценки продукции и затрат ^[111]. В том же направлении работал Б. Д. Бруцкус с его критическим анализом капиталистической экономики ^[112], предварившим труды Ф. А. фон Хайека, Лауреата премии по экономике памяти Альфреда Нобеля, и Людвига фон Мизеса ^[82]. А также С. Г. Струмилин с его выдающимися конкретно-экономическими, статистическими и теоретическими разработками ^[113]. В частности, под его руководством была разработана первая в мире система материальных балансов. Тогда же А. А. Богданов создал «Тектологию» — всеобщую системную науку, предназначенную для анализа особенностей функционирования и управления социальными процессами ^[114].

При этом, вопреки существовавшей идеологической догме, оказалось, что навести порядок в хозяйственной жизни страны без рынка, без денег, без предпринимательства, без учёта и контроля невозможно. В этой связи И. Сталин отмечал, что «… без приведения в порядок денежного обращения и улучшения курса рубля наши хозяйственные операции как внутренние, так и внешние, будут хромать на обе ноги» («Правда», 18 декабря 1921 года). В результате партия и правительство взялись за укрепление финансовой системы как за одну из самых неотложных задач. В связи с чем на XI съезде РКП (б) в 1922 году подробная программа развития и укрепления социалистических финансов была представлена и утверждена.

Одним из важнейших условий оздоровления денежного обращения явилось создание в октябре 1921 года Госбанка РФ. При этом отраслевые банки превращались в органы долгосрочного кредита, а Госбанк — краткосрочного, что способствовало наилучшему обеспечению деньгами реальной экономики. И в то же время регулировали деятельность частников. Причём банки строго контролировали выполнение кассовых планов, следили за розничным товарооборотом как по отдельным позициям, так и по территориям. Боролись за устранение всяких задержек товаров в оптовых базах, на складах и в розничной сети.

Наряду с этим Совнарком декретом от 11 октября 1922 г. постановил предоставить Госбанку право выпуска банковских билетов в золотом исчислении достоинством в 1, 2, 3, 5 и 10 червонцев. А декретом Совнаркома от 26 октября 1922 г. Народному Комиссариату финансов было поручено «приступить к чеканке золотой монеты, именуемой червонцем», который имел массу и пробу, соответствующие золотой царской 10-рублёвой монете (7.74234 г. чистого золота). Такие монеты были отчеканены, но в обращение никогда и не поступили, поскольку на самом деле в стране отсутствовало нужное для этого золото. Однако свою стабилизирующую функцию червонцы исполняли вполне успешно.

На этом фоне рядом руководителей финансового хозяйства (Г. Я. Сокольниковым, Н. Н. Кутлером, А. Г. Хрущёвым и др.) была подготовлена и реализована денежная реформа 1922 — 1924 гг., отвечающая требуемым целям и основанная на новых принципах. Согласно ей, в 1924 году в СССР начался выпуск серебряных рублей и полтинников. Причём вместо прежних орлов и портретов коронованных особ их украшали фигуры работников, кующих своё счастье. Параллельно с этими деньгами функционировали также бумажные ассигнации, которые были подвержены рыночной конъюнктуре. И таким образом сочетание фиксированных и плавающих денег позволило стабилизировать всю денежную ситуацию в стране.

В результате валюта СССР оказалась одной из самых надёжных в мире. А «Значительные успехи восстановления промышленности, транспорта и сельского хозяйства и развитие товарооборота в течение 1922–1924 гг. создавали необходимые экономические предпосылки для завершения денежной реформы» (А. Г. Зверев. Нарком, министр финансов СССР с 1938 по 1960 гг) ^[121]. Кроме того, чтобы упорядочить положение в стране, в 1922 — 1923 годах были установлены местные бюджеты, позволяющие управлять входящими и выходящими из них денежными потоками, наводящими порядок во всём государственном пространстве. Одновременно стали осуществлять жёсткую экономию в области расходов на административный аппарат и на его структуры, упразднять лишние звенья в товаропроводящей сети, ненужные филиалы и представительства, снижать накопление товарных и денежных резервов.

Оригинальным достижением в развитии экономико-математической школы явилась разработка советскими учёными межотраслевого баланса производства и распределения продукции в народном хозяйстве страны на 1923 — 1924 годы. Она позволила в послереволюционное царство хаоса внести элементы прогнозирования и координации. И создала, таким образом, основу для последующего становления социалистической экономики, для разработки методов её планирования и управления.

В этом же направлении успешно работал целый ряд талантливых марксистских и просоветских экономистов. Это, прежде всего, Е. Преображенский с его теорией социалистического накопления, сформировавшей на многие годы экономическую политику СССР и многих развивающихся стран ^[115]. Выдающиеся работы выходили из-под пера Е. Варги, И. Трахтенберга и др. Пилотные проекты 1-го пятилетнего плана и годовые контрольные цифры, выполненные под руководством выдающегося экономиста В. Г. Громана, были составлены весьма квалифицированно и носили пионерский характер. В конце 20 годов вышли основополагающие работы Г. Фельдмана по моделям экономического роста, опередившие западные исследования в этом направлении на многие годы ^{[116] — [118]}.

В целом в этот период советская экономическая школа была на самом передовом уровне и вносила достойный вклад в мировую экономическую науку. Она позволила создать эффективный инструмент для индустриализации страны, обеспечила его и теорией, и правовой базой, и высококвалифицированными кадрами, и финансовой службой, адекватной решаемым задачам.

И так были заложены основы нового, не имевшего мировых аналогов социального государственного устройства. Создана система экономических и организационных понятий, принципиально отличавшихся от всего того, что было раньше. Сформирована своя философия и идеология управления, внедрены новые критерии, приоритеты и ценности. Причём основным инструментом образованной таким образом социалистической экономики являлось административное управление со всеми его достоинствами и недостатками (см. раздел 2.1.2). Именно ему она обязана и достижениями своими, и неудачами.

Понятно, что как всякая кардинальная ломка, такие преобразования не могли не сопровождаться ошибками, перекосами, эксцессами, жестокостью и ломкой человеческих судеб. Но примерно то же происходило и при построении капиталистических государств во время буржуазно-демократических революций (Нидерланды 15 — 16 веков, Англия начала 17 века, Великая французская революция 1789 — 1794 гг., Гражданская война в США 1861 — 1865 гг. и др.). И несмотря на то, что механизмы таких преобразований отрабатывались десятки лет и в разных странах, все они сопровождались громадными человеческими жертвами и материальными потерями. Хотя эта ломка была значительно меньшей, чем не имеющий мировых аналогов переход от частно-собственнической, капиталистической системы хозяйствования к социалистической, социальной, тем более за такой короткий срок и во враждебном окружении.

Если бы всё это не было проделано, тогда в условиях жесточайших санкций, постоянной агрессии соседей и продолжающейся внутренней борьбы страна была бы обречена на гибель. В самом деле, к середине 20-х годов в ней не было ни нормально работающих предприятий, ни нужного количества грамотных инженеров, рабочих и управленцев, ни оборонно-промышленного комплекса, ни добывающей и машиностроительной отраслей, ни крупных сельхозпроизводителей. Ничего. Так, по данным отчёта американского консульства в Вене (Отчёт 2158 от 09.04.1929), в Советском Союзе в это время «Из 770 директоров заводов 3.5% не имеют никакого школьного образования, 71.6% имеют начальное школьное образование, а остальные — полное школьное образование» ^[223]. А стране предстояло всего за 14 лет подготовиться к смертельной схватке не только с Германией — самым технически развитым государством того времени, прекрасно организованным и мотивированным, но и со всей Европой, активно помогавшей ей.

В это время случилась Великая депрессия 1929 — 1933 годов, которая привела к массовым банкротствам и к невиданной безработице во всех ведущих мировых державах, но не затронула СССР. Воспользовавшись ею, Советское руководство стало решать проблему модернизации производства путём сдачи в аренду иностранным и отечественным юридическим лицам на определённый срок части своих активов, природных богатств, предприятий, территорий, технологических комплексов и других объектов в виде Концессий.

При этом государство сохраняло свои права на их владение и на целевое использования данных объектов. А концессионеры могли извлекать свою прибыль только с помощью их продуктивной деятельности, внедрения новейших технологий, поставки высокотехнологичного оборудования и предоставления СССР льготных кредитов. То есть в отличие от «реформаторов» 90-х годов, которые продавали за бесценок отечественные предприятия и теряли всякий контроль над ними, здесь под недремлющим оком государства капиталы, опыт и технологии концессионеров использовались для восстановления, строительства и высокопродуктивной работы всего промышленного комплекса страны. И всё это исключительно за счёт иностранных фирм. При этом множество высококлассных западных специалистов, в том числе немецких, передавали свой опыт советским инженерам, обучали передовым навыкам труда рабочую силу, сами трудились с полной отдачей.

Данные концессии распределялись по всем секторам советской экономики, кроме мебельной промышленности. Причём объединение родственных предприятий в тресты позволяло незамедлительно переносить полученные по единичной концессии технологии на все предприятия трестов. Благодаря таким мерам был восстановлен и существенно увеличен экспортный потенциал советской экономики (нефть и нефтепродукты, руда, лес), явившийся источником поступления валюты. А также воссозданы такие стратегические отрасли, как добыча угля, чёрная и цветная металлургия, железнодорожный транспорт.

Кроме того, фактически с нуля были созданы такие хозяйственные отрасли, как машиностроение, металлургия, горнорудный комплекс и другие. Были подготовлены технические и военные кадры, разработано не уступающее передовым странам оборудование, вооружение, налажено их крупномасштабное производство. Благодаря коллективизации страна была обеспечена продовольствием. После чего надобность в концессиях отпала и они были прикрыты. Концессионеры получили приличные доходы, а страна — работающие предприятия. И всё это советским Правительством было проделано с величайшим профессионализмом и с ювелирной точностью.

 

Успехам способствовало и то, что общеобразовательная советская школа уже с 20-х годов была построена необычно для западного мира: по уровню подготовки учащихся она была подобна западным школам для элиты, но предназначалась для всего населения СССР. В результате прекрасно образованная молодёжь влилась в производство и повысила технический и организационный уровень всего народного хозяйства. В отличие от западного индивидуализма, привнесла в промышленные предприятия традиционную для России культуру общинной организации труда и жизнеустройства, поскольку большую часть её составляли выходцы из деревни. И это дало свой синергетический эффект, существенно повысило продуктивность всего народного хозяйства, оздоровило моральную и нравственную атмосферу в коллективах.

В связи с этим на предприятиях и между ними складывалась уникальная атмосфера труда, основанная на принципах взаимодействия и взаимопомощи. В ней товарно-денежные отношения играли вспомогательную роль, а содружеские — главную. Молодые, прошедшие прекрасную школу теоретической и практической деятельности руководители занимали ведущие позиции в управлении страны и её отраслей, предприятий. Они были мотивированы исключительно на практически значимые результаты, преданы делу, а не собственным амбициям, а поэтому среди них не было места корысти, коррупции и кумовству. В результате благодаря смекалке, высокой квалификации специалистов и рабочих, использования новейших достижений науки и техники удалось добиваться поразительных успехов малыми средствами. Смогла бы нынешняя российская «элита» справиться со всем этим? Риторический вопрос. И при этом ни один из прежних руководителей не стал миллионером!

Таким образом, в 30-е годы была разработана уникальная методология форсированного планирования и реализации программ крупного масштаба, в которых соединялись образовательные, научные, конструкторские, инженерные и производственные кластеры. Причём более 90 процентов их создавалось заново, а не было дореволюционным наследием. Это было время гигантских планов и свершений, невиданного энтузиазма масс, позволивших вовлечь в процесс построения новой жизни все людские, интеллектуальные и материальные ресурсы страны. Удалось организовать оригинальное сочетание трудовых и финансовых инструментов, оптимизирующих расходование и одних, и других. В результате советская хозяйственная система по критерию цена-качество сложной продукции оказалась лучшей в мире.

И всё это при отсутствии кредитов, при необходимости закупать за границей практически всю современную технологическую документацию, станки, транспорт и оборудование. За всё это приходилось расплачиваться золотом или полноценной валютой. Немыслимо трудная задача! Поэтому единственным источником подобных ресурсов стала внешнеторговая деятельность и внутренние накопления — от торгового оборота, снижения себестоимости продукции, режима экономии, использования трудовых сбережений граждан и т. д.

Этому способствовало также постановление ЦИК и СНК СССР от 23 мая 1930 года о переходе от долгосрочного кредитования большинства предприятий к безвозвратному финансированию капитальных вложений за счёт ассигнований из бюджета. Поэтому если в начале первой пятилетки через бюджет перераспределялось 27% национального дохода, то в 1940 году — уже 54%. Кроме того, это обеспечивалось также постоянным ростом поступлений от социалистического хозяйства, обеспечившим к 1940 году почти 90% доходов. Причём свыше половины этих сумм поступило от налога с оборота, а четверть дала прибыль государственных и кооперативных организаций ^[121].

Всё это не могло быть исполнено без предельной мобилизации всех ресурсов страны: интеллектуальных, традиционных, информационных, человеческих, природных. Таким образом, сталинское руководство действовало жестоко в силу необходимости, которая возникла в сложных исторических условиях и вынуждала именно на такие действия., Очевидно, что ни НЭП, ни рыночные инструменты, ни демократические институты с этим бы не справились. Это оказалось по плечу только административному аппарату. И, пользуясь его преимуществами, указанная гигантская задача была успешно решена.

— IV —

В результате уже к сороковому году совокупная промышленная мощь Германии и её союзников превосходила советскую всего в два раза. Однако главные трудности были впереди. Началась Отечественная Война, а на захваченной у СССР к ноябрю 1941 г. территории проживало около 40% населения, на неё приходилось 68% производившегося в стране чугуна, 63% добычи угля, 60% алюминия, 58% выплавки стали. Кроме того, это были ещё и важнейшие районы производства с/х продукции. Поэтому в условиях тяжелейшей войны и жестоких морозов буквально за 2 месяца было эвакуировано 2/3 всех промышленных предприятий страны в необжитые районы Сибири и налажено на них военное производство.

Это привело к тому, что уже к 1943 году СССР достиг решающего превосходства над Германией и всеми её союзниками в экономическом развитии, особенно в выпуске военной продукции. К этому времени было введено в строй 7500 крупных предприятий, обеспечивших устойчивый рост экономики, в результате чего объём промышленного производства лишь за год вырос на 38%. Только в 1943 году было выпущено 30 тыс. самолетов, 24 тыс. танков, 130 тыс. артиллерийских орудий всех видов, не считая боеприпасов, винтовок, пулемётов и средств связи. А всего за годы войны в СССР было произведено почти в два раза больше военной техники и вооружений, чем в Германии вместе со всей работающей на неё Европой. Всё это дало возможность ценой громадных потерь и невиданного героизма всего народа добиться Победы. Причём она явилась победой не только социалистической экономики, но и всего социалистического общественного строя.

Это позволило сокрушить смертельного врага, жестокого и беспощадного. Так, за годы войны на фронтах Советского Союза было уничтожено почти 80% всех вооружённых сил фашистской Германии и её союзников, не считая пленных. Сломлен хребет всей их военной силы. Поэтому западным союзникам противостояли только жалкие остатки былой мощи противников, что и позволило им без больших потерь освободить всю Западную Европу. Бомбить Германию и её союзников, пленять тех, кто уже отказался от борьбы.

 

Вместе с тем после Победы положение не стало легче. За годы войны страна потеряла почти 27 млн. населения, из которого свыше половины было гражданским. И это не считая миллионов раненых, изувеченных, больных. Было разрушено 1710 городов и более 70 тысяч сёл и деревень. Уничтожено около 32 тысяч промышленных предприятий, 98 тысяч колхозов, 4100 железнодорожных станций, 15.8 тыс. паровозов и мотовозов, 428 тыс. вагонов, 1400 судов морского транспорта и др. Потеряно 7 млн. лошадей, 17 млн. голов крупного рогатого скота, десятки миллионов свиней, овец и коз, домашней птицы. Поистине, Победа стоила очень дорого, но поражение обошлось бы значительно дороже!