Переговоры обязательно заключайте предложением

 

Время [4]

 

 

1. От агитации к методу

 

Час возрождения Советской России пробил.

Если это так мало заметно на нашей государственной промышленности, то не будем забывать, что в далекие царские времена наша государственная промышленность была дефицитна для государства. Отдельные ее отрасли и единицы работали с прибылью лишь тогда, когда монопольно удовлетворяли широкую народную потребность.

Однако возрождение явно выражено и в промышленности, где имеются уже предприятия, достигшие довоенной выработки и даже шагнувшие за нее.

Возрождение же в торговле, финансах, транспорте и общей организации жизни бросается в глаза всякому, не ослепленному социальной ненавистью человеку.

Вместе с этим необходимо констатировать давно небывалую и все растущую жажду культуры. Нечего и говорить, что пронесшийся социальный шквал самое понятие культуры расширил. С понятием культуры соединяют не только грамотность и начитанность. Культура вырастает как сумма новых социальных умений, социальных сноровок. Через несколько лет и мы увидим поколение, выросшее в этих новых социальных устоях.

И именно теперь постепенно собираются силы для невиданной культурной кампании, в которой общенародный подъем будет соединен с рассчитанной методичностью.

Не только серьезные партийные, советские и общественные силы, но и новая молодежь постепенно выстраивается под знаком метода, ей начинает претить общая агитационная ходульность. Есть такие течения среди молодежи, которые вынашиваются сначала под спудом, в ограниченных небольших корпорациях и только после серьезной и продолжительной работы обозначают себя в маленькой корреспонденции. Эта корреспонденция говорит не о том, как надо бы сделать, а о том, как уже сделали.

Именно в контакте с этими настроениями, несколько еще официально прикрытыми, необходимо ставить «вопрос о времени».

 

2. Объективная установка

 

В Западной Европе, в Америке уже давно все построено по времени: и завод, и транспорт, и общественная, и частная жизнь. Там сложилась общая совершенно объективная установка на время.

В этом отношении наиболее разительной объективной установкой являются железные дороги. Они представляют из себя огромный, с вечным заводом хронометр, на который не только смотрят из любопытства, в него включаются  огромные массы вещей и людей (до половины городского населения).

Железные дороги, особенно пригородные, приноравливают свое движение к заводу. Пять с половиной часов утра… и уже движутся подземные дороги, чтобы успеть к утреннему началу работ перекинуть рабочие массы из одного пригорода в другой или пересадить на пригородные дороги и трамваи.

Сами заводы, еще раньше развитого железнодорожного движения, выдерживали уже два столетия свою установку времени. Эта установка стала обязательной не только для самого пролетариата. Утром в завод в одно и то же время входят и рабочий, и мастер, и инженер, и директор. В одно время и выходят.

Эта индустриальная установка времени накладывает свою хронометричность и на всю культурную жизнь народов. Ведь утром, при посадке на поезд, в шесть часов утра, в Париже я могу купить газету и в поезде ее проглотить. Беспощадный объективный хронометр будит лавочников и мелких рестораторов, для которых рабочий с раннего утра является клиентом. А вечером тот же хронометр заставляет пролетариат и мелкую буржуазию ложиться спать в десять часов.

Мы не будем приводить примеров этого упорядочения времени, диктуемого производством. Укажем в противовес этому, что у нас, в Советской России, есть особые поезда, названные директорскими (в одиннадцать часов!), на которых едет командующая производственная интеллигенция. Укажем, что у нас заводской труд считается физическим, и закон установил для него восемь часов, а канцелярский труд считается умственным, и закон установил для него шесть часов. Заводский рабочий, работающий сдельно, привыкший к учету каждых 15 минут, работающий, как известно, не только мускулами, но и нервами, мозгом, работает восемь часов, а канцелярские мухоловы, работающие помесячно и интересующиеся приходом вожделенного 4-го часа, работают шесть часов. Это в нашей Советской России дает свою инерцию былая барщина, барщина навыворот.

Этих фактов можно было бы привести множество. И все они говорят о том, что установки на производство у нас нет, объективная установка на время чувствуется слабо.

Не забудем, что слабая установка нами констатируется для городов, Если же вспомнить, что наши города тонут в полях и лесах, то для всей России в целом эта установка почти совсем нечувствительна. Деревня не подчинена транспортно-производственному ритму. Летом, особенно в разгар уборки, для нее время дорого: деревня спит 2–3 часа. Зимой время «коротается» (какое тут уплотнение, давай разряжение времени!).

При такой слабости объективных установок на время вполне естественно, что разговоры о времени концентрируются около таких невинных вещей, как собрания, и могут выродиться в поверхностный спорт вокруг стульев или же в совершенно неуловимую общую агитацию.

Однако постановка вопроса о времени отнюдь не напрасна.

Весь вопрос о том, как бы не сыграть второй раз «в прозпропаганду».

 

3. Субъективная установка

 

Прежде всего, необходимо установить, что если объективно-регулирующие нормы времени в нашей жизни представлены слабо, то дело идет о создании субъективных установок  на время.

Не только для нашей деревни — для наших городов неуловим пульс затерянных в толще обывательщины заводов и дорог. Когда мы говорим о советских учреждениях, то каждый представляет их в виде приемных, хвостов, канцелярий, заседаний, а далеко не в виде передвигающихся вагонеток, кранов, колес, локомотивов, регулярно идущих депеш, ордеров и нарядов.

Если говорить теперь об определенной кампании, то ясно, что при объективной установке успех обеспечивается быстро. Провести не только перераспределение времени, но дать новые формы быта на железных дорогах можно тем, что установить новый график движения.

При субъективных установках дело неизмеримо труднее. Установить распределение времени студента, живущего в одиночку на частной квартире, дело очень нелегкое. Еще труднее установить время советского гражданина вообще.

 

4. Условия субъективных установок

 

Отсюда мы можем сделать целый ряд выводов.

1. В современной России, при слабости объективных установок на время, нам придется проводить «хронизацию» жизни мерами преимущественно субъективного воздействия,  мерами, вообще говоря, малоэффективными и дорогостоящими, а при неверных ходах чрезвычайно убыточными, могущими создать перебои, замешательства.

2. Уже в силу того, что установки субъективны, они проявятся в чрезвычайном разнообразии:  каждая социальная группа потребует своих подходов, каждая группа выявит свою определенную природу (рабочий, директор, студент, крестьянин, красный воин).

3. Экономическая отсталость России потребует для проведения этих субъективных установок тщательного изучения  среды и значительного такта  (бытовые часы рабочего, или, что еще сложнее, жены рабочего).

4. Выбор объектов для субъективных установок должен производиться на основе определенного социального анализа:  есть такие области жизни, где хронизация будет сизифовой работой.

5. Субъективные установки будут проводиться тем легче, чем они более имеют контакта с объективными установками (рабочие часы заводов, расписание железных дорог, неоспоримый обычный обеденный час и т. д.).

6. Хронизация даст большой успех там, где трудовые, бытовые и организационные акты носят характер часто повторяемых явлений  (а не оригинальных и неповторяемых).

7. «Хронизация» наиболее легко проводима при публично оперативной деятельности  (а не закрытой, домашней, кабинетной).

8. Повышенное субъективное напряжение работников является фактором, способствующим «хронизации».

9. Такие области, которые находятся в состоянии  очевидного неоспоримого роста,  являются наиболее удобными и эффективными бассейнами для хронизации (чем застоявшиеся или падающие).

10. Только при известном успехе  и закреплении хронизации на основе субъективной установки возможно обращение ее в объективную (организационный устав, перестройка аппарата управления, издание декрета, внешняя символизация условного времени).

11. При создании субъективных установок необходимо утилизировать богатый метод объективных установок:  табельные листки на заводах, личные табели, сдельные бланки, запись ремонтной работы, наряды на поезда, трамваи и вообще средства передвижения, военные инструкции, связанные с установками, саперными работами, инструкционные карточки (введенные Тэйлором), листки браковщиков, производственные графики, хронометрические карты, визы часовых и разводящих, контрольные аппараты времени и часы у сторожей в заводах, будильники, хронометры, гудки и проч. и проч.

12. Необходимо помнить, что при объективных установках играет вначале огромную роль добровольчество  со строгой дисциплиной и только после известного периода, отмеченного достижениями,  выступает необходимость обязательного регулирования.

13. Площадь первоначальных опытов должна быть по возможности узкой,  со строго ограниченной базой, иначе и выводы будут не ясны и ответственность будет не серьезна.

14. Широкие публично-организационные шаги должны предприниматься после продолжительной закрытой методической работы,  иначе движение породит иллюзии и потонет в созданном им же хаосе.

15. Из всего этого следует, что движение за время должно подниматься не под лозунгом потребительства, а как производящее движение: надо, чтобы каждый участник, прежде всего, сам давал эффект  и воздерживался от яростного обличения. Для любимого нами яростного обличения должен быть неоспоримый ценз. Иначе — сыщиков времени будет больше, чем производителей времени.

16. Есть особо рискованные и в то же время любимые объекты для опытов по «хронизации» или даже по так называемой научной организации труда умственного.

Здесь раз навсегда необходимо установить, что упорядочение этого сложнейшего трудового отправления надо мыслить лишь на основе упорядочения элементарно-бытовых условий.

Вставать и ложиться в определенное время, принимать пищу в определенный час — гораздо лучше упорядочит и оздоровит умственную работу, чем сразу поставленная рискованная задача упорядочения работы головного мозга.

 

5. Первый шаг

 

Мы едва ли все же во всей полноте вскрыли проблему времени и ту организационную установку, в которой должна проводиться «хронизация» нашей жизни. Но и из сказанного ясно, что сложность обстановки не оправдывает ни радужных надежд, ни легкости методики. Настойчивость и серьезность как нельзя более необходимы в этой длительной кампании. И это даже в том случае, если проблема времени не будет расширяться до программы научной организации труда.

Это расширение понятно лишь логически, а не организационно. Организационно гораздо существеннее вопрос: с чего начать?

Издание декретов, регулирование собраний, жетоны и т. д. — все это выдвигалось в порядке каталога мер воздействия уже как будто на основе сложившегося поведения сторонников «хронизации».

Однако, этого поведения еще нет, и надо полагать, долго не будет, если за это поведение не считать обличительные статьи, заметки и предложения.

На самом деле вопрос стоит гораздо элементарнее, и, к удивлению многих, труднее. Вопрос стоит о самом необходимом условии «хронизации», о самой первой установке на время,  о том, чтобы изучить свое собственное время, чтобы стать собственником времени, чтобы оценить «быстрый бег его часов».

Изучать свое время (а мы его не знаем) необходимо прежде всего. Изучить время можно лишь на основе учета времени.

Производить учет времени — это и есть настоящая установка на время. Учет времени мы выдвигаем как первую и единственную  задачу всех, кто серьезно ставит проблему времени, а не придает ей крикливо-обличительный характер. Гораздо интереснее и достойнее показывать хотя бы самую скромную победу над временем, чем выставлять напоказ рассеянное, всюду и всем знакомое расточение времени.

 

6. Учетная сетка

 

Итак, учет.

Вспомнив вышеразвитые положения, мы можем установить, что при объективной установке времени легче производить и учет, чем при субъективной. При объективной даны точно определенные границы времени (рабочий день, расписание поездов, учебные часы в школах, рожки в казармах и т. д.). При субъективной — все зависит от меняющейся, часто капризной воли отдельного человека.

Спрашивается — возможно ли нам в настоящее время взять за основу учета  какую-либо объективную установку, обязательную для всех граждан? К сожалению, нет. Даже рабочий день наших фабрик и заводов не вполне локализован как в смысле времени работы, так и времени отдыха. Служебный день советских служащих локализован гораздо определеннее, но зато он расходится с рабочим днем, с учебным днем школ, армии и проч. В конце концов, окажется, что, к сожалению, мы теперь не можем предпочесть для удобства учета ни рабочую, ни служебную установку как скелет временного учета для всех граждан.

Отсюда вывод — основной установкой для учета придется взять логическую, а не социальную установку: двадцатичетырехчасовой график времени — от полуночи до полуночи (а не от полдня до полдня, так как это время подвержено большим колебаниям в расписании, чем в полночный час).

Итак, учетная сетка у нас будет: 0–1, 1–2, 2–3, 3–4, 4–5, 5–6, 6–7, 7–8, 8–9, 9-10, 10–11, 11–12, 12–13, (1), 13(1)-14 (2) и т. д. до 24(12).

Вот эта учетная сетка — то единственное, что объединяет всех граждан, все учетные документы, все карточки, все книжки учета.

 

7. Учетная карточка

 

Мы подошли к учетной карточке (хроно-карта).

Если бы ее представить лишь обозначением занятости данного человека (ибо, ведь, в нашей жизни есть не так мало людей с «ни чем не занятыми» часами), то мы бы имели следующую ленту:

 

Заполнение этой ленты с точностью до часа дало бы примерно такую картину занятости (черный квадрат — занятый, белый — незанятый час).

 

Уже из одного взгляда на эту ленту можно заключить, что ее носитель в регистрированный день был вне знакомых нам объективных установок — служебной (с 11 до 16 включительно) и рабочей (с 9 по 16 или по 17 включительно).

Следовательно, если бы мы имели только такой элементарный тип отметок времени, мы и тогда получили бы чрезвычайно интересные выводы о том, к какому типу объективных установок тяготеет данная субъективная установка.

Сравним, например, приведенную выше установку с объективной установкой совработника.

 

Но теперь же мы должны установить, что как только мы попытаемся ориентироваться на различные социально-временные условия, на различное содержание временных участков, так сейчас же выступают и различные типы карточек.

Различные типы карточек будут разниться именно установками, видами установок. Выступает на сцену номенклатура установок.

Мы уже различали выше два главных вида установок: объективную и субъективную. Субъективная установка соответствует тому, что мы называем бытом.

Отсюда понятно, что домашний труд нам надо отнести к области субъективных установок: труд и чистый быт там не имеют резкой грани. Отсюда не значит, конечно, что объективная установка совершенно не влияет или не может влиять на субъективную.

 

8. Социальная ценность установок

 

Природа объективных установок и субъективных установок различна. Объективная установка, прежде всего, — социальная установка,  т. е. она регулируется определенным признанным общественным укладом, не важно каким: феодальным, буржуазным.

А на почве обобществления орудий и средств производства эта объективная установка становится социалистической установкой.

На почве обобществления производства и потребления — коммунистической установкой.

Если бы нам в будущем удалось произвести статистическую обработку хроно-карточек только по принципу вышеотмеченных установок, то мы бы могли точно ответить:

Как социализировано  население, как коммунизировано  население.

Автоматические сводки хроно-карт дали бы график, который был бы неоспоримым манометром коммунизма СССР или его отдельных областей, городов и образований.

Вот почему нам теперь же необходимо вскрывать эти установки: они являются ключом к режиму, за который борется современный пролетариат.

Однако было бы неосмотрительно вводить в карточку времени (хроно-карту) номенклатуру объективных и субъективных установок. Это должно быть рабочим термином той статистики, которая будет оперироваться с самой разнообразной номенклатурой учетно-временных карточек, и только потом, после учетного опыта и определенной учетной воспитанности, объективная и субъективная установки должны определяться самим объектом, заполняющим карточку.

Мы не можем и не должны дать единый список номенклатуры, годный для всех социальных групп населения, ибо он был бы невыносим своим огромным количеством терминов и лишь облегчил бы общую статистическую обработку, но при обработке все равно пришлось бы сортировать карточки по социальным группам.

Сам учитываемый, однако, скоро придет к необходимости установить литеру  статей, их род, разряд. Мы и должны теперь пустить в обращение некоторые литеры, отметка которых нам кажется социально-важной.

Этими литерами будут: сон, пища, работа (служащая заработком или же носящая характер общественного служения или подготовки к ней), нарочный отдых, самообслуживание. —

В пределах этих литер будет устанавливаться номенклатура статей, которую не только трудно представить себе единой для всех социальных групп, но и в пределах одной группы.

В этом отношении можно быть уверенным, что все, поставившие себе задачу учета времени, сами выявят достаточно четко свою номенклатуру.

 

ЕСЛИ ТЫ ИМЕЕШЬ КЛЮЧ ВРЕМЕНИ, ТЫ — ВООРУЖЕННЫЙ ИНЖЕНЕР СВОЕЙ ЖИЗНИ, ТЫ — МОНТЕР И ЧУЖОГО ВРЕМЕНИ: ЗАВОДА, УЧРЕЖДЕНИЯ

 

 

9. Первая проба

 

Если этот учет идет при известном корпоративном или служебном надзоре, то можно было бы рекомендовать пробный месяц  учета для выявления номенклатур и литер. После пробного месяца многое выяснится и может войти в оборот твердая номенклатура и литеры.

Первый же месяц даст обильный материал о закрепленной номенклатуре и литерах, и во второй месяц уже начнется уверенное обращение  с хроно-картой.

Если субъект учета (он же и объект) в продолжение первого месяца удержится от всяких выводов и обобщений по поводу своих установок, если он не поторопится сделать статистический вывод из своей «анархии часов», то в течение второго месяца, когда он будет действовать с закрепленной номенклатурой, он в первый раз почувствует себя настоящим хозяином  своего времени. Он, может быть, не в состоянии будет себя реформировать (поспешность и тут будет мстить нам неудовлетворительностью), но он в первый раз создаст настоящий стеклянный колпак над своим временем. А это уже большое достижение:  он будет знать то, чего прежде не знал, хотя и собирался реформировать все и вся.

Стало быть, практически каждому, кто хочет экономить время, кто серьезно борется за время, можно было бы предложить начать производить учет своего времени.

На этот учет надо смотреть как на школу, как на экзамен зрелости для ответственного влияния на других. Учет времени был бы первой серьезной активной тренировкой,  где требуются силы, испытывается серьезность, закаляется социальный характер.

Мы уже выше говорили, что было бы серьезным достижением, если бы просто отмечалось занятое время (штриховалось), не занятые же часы оставлялись белым квадратом.

Серьезность тренировки увеличивалась бы так.

Прежде всего вводилась бы номенклатура, точно указывалась статья времени (на что израсходован данный час, полчаса).

После этого (если будет обнаружена выдержка) данная номенклатура уже сейчас же сортировалась бы (пример: номенклатура — уборка комнаты, литера — самообслуживание, символ литеры — С). Введение литер, повторяем, дело серьезное и с ним можно бы не торопиться.

Если бы отмечали время каждый час, то карточка времени (хронокарта) имела бы следующий вид:

 

Мы нисколько не претендуем на то, чтобы выдвигать эту карточку как окончательную.

Имея в виду различные социальные группы населения, мы могли бы несколько варьировать карточки.

Хроно-карта рабочего с ориентацией на объективную восьмичасовую заводскую установку, карта совработника с ориентацией на объективную шестичасовую, карта школьника на 8 час. утра, воина — на 6 час. утра, студента на вечерние или утренние пояса работы и т. д.

Конечно, каждый раз мы должны задаваться вопросом: не существовал ли в данной области уже определенный выношенный практикой прецедент, который с поправками мог бы быть пущен в дело? Как мы показывали выше, есть обилие заводских и административных документов, так или иначе служивших хроно-картой.

Дальше, не надо упускать из виду, что уже теперь есть, правда очень немного, учреждений, организаций, корпораций[5], практикующих учет времени.

 

10. Ценз

 

Такое учетное вышколивание должно быть обязательно для каждого, кто серьезно говорит о борьбе за время.

Надо поставить вопрос о том, чтобы иметь право заслужить свое прямое или косвенное воздействие на поведение лиц и организаций, расхищающих время (часто не по злой воле, а по неумению, по социальной отсталости). Словом, надо иметь ценз.

Как первую серьезную и в то же время простую форму такого ценза, мы мыслим ее в виде визы отметок времени. Или особо уполномоченный (своего рода табельщик) или явочным образом каждый участник корпорации требует карту времени у данного товарища и проверяет, заполнен ли текущий час  или текущие полчаса; не осталось ли не отмеченным израсходованное время или, что еще хуже, не отмечено ли вперед (фуксом) время. Носитель карточки, заполняющий ее, должен быть начеку, он не должен отговариваться занятостью, ибо черкнуть клетку (точка, черта, штриховка) можно при какой угодно занятости, даже во время своей собственной речи.

Вот это будет деловой искус, деловая проверка своей хроно-дисциплины, это будет предпосылка всех дальнейших операций как со своим собственным, так и с чужим (личным, организационным) временем.

Виза инспектора времени или доверенного товарища будет показателем ценза обладателя хроно-карты.

Если бы нам удалось создать хотя небольшую армию таких действенных «хронистов», да еще объединенных между собою, было бы положено начало уверенному движению по установке на время.

Есть идеи, которые принимаются с энтузиазмом. Но современная эпоха требует осложнения этого энтузиазма упрямой и размеренной методичностью.

Если мы создадим не вспышку, а прочную зарядку, то все дальнейшее пойдет за счет солидной основной инерции.

 

11. Меры учета

 

Если бы мы научились учитывать каждые сутки, но точно, и это бы было огромным достижением. Сутки от полуночи до полуночи являются крупной единицей учета, но если вообразить, что значительная часть всего громадного населения ведет хотя бы суточный учет своего времени, это было бы в культурном отношении целой революцией. Если бы учет проводился не по суткам, а только по дням в пределах объективной установки, то и это было бы огромным достижением. Следовательно, если мы теперь намечаем для сравнительно ограниченной группы меру учета времени на час, это, конечно, огромная попытка. Мы хотели бы именно настаивать на том, чтобы сейчас не гнаться за мелкой единицей учета.

Тот, кто совладал с часовым учетом, регулярно и искренне справился с этой задачей, может смело, как победитель, переходить к получасовым учетам. От получасового — к 1/4 часовому.

Посмотрим, какие же могут быть другие, еще более мелкие единицы учета. После часовых учетов, может быть учет минутный: учет времени с точностью до одной минуты. Этот учет предполагает в обстановочном смысле переворот. Если часовой учет можно вести, глядя на часы сравнительно редко, то минутный учет можно вести, только неотступно следя за часами. Поэтому, тот, кто владеет искусством минутного учета, тот уже может дать в высшей степени точную «фотографию рабочего дня». Наши заводы если ведут учет, — табельщиком, так и самим рабочим — то в форме часового учета. Этот учет иногда проводится чрезвычайно казенно и задним числом. Это не составляет еще никакой беды, если отметка идет на основе установленного темпа работы. В западно-европейских заводах сплошь и рядом бывает так, что табельщик при переработках рабочих на сдельной работе заносит им часть даже авансом на завтра. Но опять-таки, повторяем, это — при установленной норме работы. «Фотография рабочего дня», проводимая с точностью до минуты становится уже могучим средством точного учета. Именно эта форма учета практикуется на орга-станциях ЦИТа и является первым отправным документом предварительного обследования. Без «фотографии рабочего дня» невозможны никакие обоснованные выводы реорганизаций, хотя бы и самых мелких.