Общая характеристика истории этических учений

Выделим и рассмотрим основные этапы в истории этических учений.

Античная этика. История античной этики делится на два этапа. Первый этап – от «Илиады» Гомера (IX–VIII вв. до н.э.) до учения софистов: чему следовать и чего избегать. Изречения Семи мудрецов (VII–VI вв. до н.э.).

Героический и дидактический эпос Гомера и Гесиода, практическая мудрость Семи мудрецов отражали особенности морали древних греков:

1) Естественное понимание ими смысла человеческой жизни, жизнерадостное восприятие мира. Восприятие земной жизни, как единственно подлинной жизни:

«Всем смертным ныне я хочу подать совет:

Живя, познайте радость, ибо тот, кто мертв, –

Лишь тень в подземном мраке, он теперь – ничто,

Живущим надо жизнью насладиться здесь».

(«Греческая эпиграмма». М., 1960)

2) Вторая особенность греческой морали – стремление древнего грека быть полезным обществу.

3) Рационализм морали древних греков: «Познай самого себя».

Второй этап начинается с V в. до н.э. Противоречия внутри греческих полисов обострились, связь между гражданами полиса значительно ослабла, индивидуальные интересы все более брали верх над интересами государства. В обществе утверждается мнение о том, что отдельный человек сам по себе обладает этической ценностью, а не только как представитель сословия, народа, государства. Этика этого этапа становится учением о добродетели и добродетельной личности, о ее нравственной суверенности и самоценности:

«Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют».

Протагор (490–420 гг. до н.э.) Аристотель (Стагирит), живший в 384–322 гг. до н.э., систематизировал накопленные к тому времени морально-этические воззрения на мир и человека, дал название новой науке «этика» и поместил ее в систему наук между политикой и психологией. Именно Аристотель считается отцом-основателем этики как самостоятельной области знания. Термин «этика» содержится в названии трех работ философа: «Этика к Никомаху», «Евдемова этика», «Большая этика».

Этика есть практическая философия, учение о добродетелях, ведущих к благу, к счастью. Что же такое добродетель? Прежде всего, это поступок, ведущий к благу, без причинения ущерба благу другого. Все добродетели Аристотель делит на два типа: дианоэтические – добродетели разума, высшая добродетель разума есть мудрость; этические добродетели – добродетели характера или чувства, например, мудрость, щедрость. Аристотель формулирует правило золотой середины и считает необходимым следовать:

Добродетель – это золотая середина между двумя пороками: пороком избытка и пороком недостатка.

Как же даны добродетели человеку? Считалось, что человек от рождения добр или зол. Аристотель же утверждал, что человек от рождения, имеет лишь склонность к добру и злу. Преобладание того или другого зависит от трех причин – среда или окружение; обучение; самовоспитание.

Первую часть этики Аристотеля можно назвать этикой индивидуальных добродетелей. Вторую часть – этикой социальных добродетелей. Высшей социальной добродетелью Аристотель считает справедливость.

Вторая часть содержит в себе учение о справедливости. Мы можем выделить две ключевые характеристики справедливости:

1. справедливость как высшая социальная добродетель;

2. справедливость как мера требований и воздаяний.

Виды справедливости:

1. Уравнивающая справедливость: равным – за равное и поровну.

2. Распределяющая справедливость – неравным - за неравное не поровну.

Аристотель заложил основу аксиологических категорий этики, которые дают представление о базисных ценностях индивидуальной и социальной жизни:

1. Добро, зло, благо.

2. Справедливость.

3. Долг и ответственность.

4. Честь и достоинство.

5. Стыд и совесть.

6. Счастье и смысл жизни.

Этика средневековья представляется, на первый взгляд, полной противоположностью античной этики. Однако, при характеристике учений Августина Блаженного, Ф. Аквинского, М. Экхарта обнаруживается противоречивость и определенная пестрота мнений по тем или иным этико-теологическим проблемам. Это, конечно, не отменяет главной установки средневековой этической мысли на понимание морали как обусловленного «свыше» феномена, но, вместе с тем, позволяет учитывать его сложность и неоднозначность.

История этической мысли средневековья включает три периода:

1. Ранее средневековье – период патристики. Период творений Святых отцов церкви. Творения «отцов церкви» выявили различия между античным и средневековым типами этического сознания, примером может служить учение Августина Блаженного. «Исповедь» Августина интересна еще и тем, что отражает индивидуальный путь мыслителя к христианским добродетелям через преодоление своей греховности и гордыни.

2. Период схоластики. Схоластика в общем виде есть «искусство доказательства» чего-либо, искусство опровержения. Само понятие «схоластика» со временем приобретает негативный оттенок. Фома Аквинский и его последователи назывались томистами. Аквинат формулирует свое учение на основе философского наследия Аристотеля. Он также понимал этику как науку о добродетелях, ведущих к благу. Но к тем двум классам добродетелей, о которых писал Аристотель, Фома Аквинский добавляет еще один класс – богословские добродетели: всего этих добродетелей три: вера в Бога, надежда на Бога, любовь к Богу.

3. Позднее средневековье. Мейстер Экхарт «Духовные проповеди и рассуждения», двадцать восемь идейных положений которого были объявлены (в папской булле 1329 года) еретическими. Он говорит о том, что человек богоподобен, следовательно, он должен стремиться к совершенству и не должен грешить. Сильны мистические мотивы и попытки отстоять нравственную суверенность человека.

Этика Возрождения. В эпоху Возрождения гуманизм, рационализм, натурализм выступают в качестве главных ориентиров, предопределяя этическую рефлексию Нового времени, связанную с идеей суверенности личности. Яркий представитель – Джордано Бруно. Этические трактаты: «Изгнание торжествующего зверя»; «О героическом энтузиазме». Последний из названных – повествование о героизме человека в любви.

Этика Нового времени.

Теория разумного эгоизма берет свое начало от философских построений таких выдающихся мыслителей XVII в., как Локк, Гоббс, Пуффендорф, Гроций. Представления об «одиноком Робинзоне», обладавшем в естественном состоянии неограниченной свободой и сменившем эту естественную свободу на общественные права и обязанности, были вызваны к жизни новым способом деятельности и хозяйствования и соответствовали положению индивида в промышленном обществе, где каждый владел какой-либо собственностью (пусть даже только на свою рабочую силу), т.е. выступал как частный собственник и рассчитывал, следовательно, на себя, свое собственное здравое суждение о мире и свое решение. Он исходил из собственных интересов, и их никак нельзя было сбрасывать со счетов, поскольку новый тип хозяйства, прежде всего промышленное производство, опирается на принцип материальной заинтересованности.

Эта новая общественная ситуация была отражена в представлениях просветителей о человеке как естественном, природном существе, все свойства которого, в том числе и личный интерес, определены природой. Ведь в соответствии со своей телесной сущностью каждый стремится получить удовольствия и избежать страданий, что связано с любовью к себе, или себялюбием, основанной на самом важном из инстинктов - инстинкте самосохранения. Так рассуждают все, в том числе и Руссо, хотя он несколько выбивается из общей линии рассуждений, признавая наряду с разумным эгоизмом также и альтруизм. Но и он достаточно часто обращается к себялюбию: «Источником наших страстей, началом и основой всех прочих, единственной страстью, которая рождается вместе с человеком и никогда не покидает его, пока он жив, является любовь к себе; эта страсть первоначальная, врожденная, предшествующая всякой другой: все другие являются в некотором смысле лишь ее видоизменениями... Любовь к самому себе всегда пригодна и всегда в согласии с порядком вещей; так как каждому вверено прежде всего его собственное самосохранение, то первою и самою важною из его забот является - и должна являться - именно эта постоянная забота о самосохранении, а как бы мы могли заботиться о нем, если бы не видели в этом своего главного интереса?».

Итак, каждый индивид во всех своих действиях исходит из любви к себе. Но, будучи просвещен светом разума, он начинает понимать, что если будет думать только о себе и добиваться всего только для себя лично, то столкнется с огромным числом трудностей, прежде всего потому, что все желают одного и того же - удовлетворения своих потребностей, средств для чего еще очень мало. Поэтому люди постепенно приходят к выводу, что имеет смысл в какой-то мере ограничить себя; это делается вовсе не из любви к другим, а из любви к себе; следовательно, речь идет не об альтруизме, а о разумном эгоизме, но такое чувство - гарант спокойной и нормальной совместной жизни. XVIII в. вносит в эти представления свои коррективы. Во-первых, они касаются здравого смысла: к соблюдению требований разумного эгоизма толкает здравый смысл, ибо без учета интересов других членов общества, без компромиссов с ними нельзя построить нормальную повседневную жизнь, нельзя обеспечить бесперебойное функционирование хозяйственной системы. Опирающийся на самого себя независимый индивид, собственник приходит к такому выводу самостоятельно как раз потому, что наделен здравым смыслом.

Другое дополнение касается разработки принципов гражданского общества (о чем далее еще пойдет речь). И последнее касается правил воспитания. На этом пути среди тех, кто разрабатывал теорию воспитания, в первую очередь между Гельвецием и Руссо, возникают некоторые разногласия. Демократизм и гуманизм в равной степени характеризуют их концепции воспитания: оба убеждены в том, что надо предоставить всем людям равные возможности для воспитания, в результате чего каждый сможет стать добродетельным и просвещенным членом общества. Утверждая природное равенство, Гельвеций, однако, начинает доказывать, что все способности и дарования людей от природы абсолютно одинаковы, а различия между ними создает лишь воспитание, причем огромная роль отводится случаю. Как раз по той причине, что случай вторгается во все планы, результаты нередко оказываются совсем не такими, как человек первоначально предполагал. Наша жизнь, убежден Гельвеций, часто зависит от ничтожнейших случайностей, но поскольку мы их не знаем, нам кажется, что всеми своими свойствами мы обязаны только природе, однако это не так.

Руссо в отличие от Гельвеция не придавал такого значения случайностям, он не настаивал и на абсолютной природной тождественности. Напротив, по его мнению, люди от природы имеют разные задатки. Однако то, что получится из человека, в основном также определяется воспитанием. Руссо впервые выделил различные возрастные периоды жизни ребенка; в каждый период наиболее плодотворно воспринимается какое-то одно особое воспитательное воздействие. Так, в первый период жизни надо развивать физические задатки, затем чувства, затем умственные способности и наконец нравственные понятия. Руссо призывал воспитателей прислушиваться к голосу природы, не насиловать натуру ребенка, обращаться с ним, как с полноценной личностью. Благодаря критике прежних схоластических методов воспитания, благодаря установке на законы природы и детальной проработке принципов «естественного воспитания» (как видим, у Руссо «естественна» не только религия – «естественно» также и воспитание) Руссо смог создать новое направление науки — педагогику и оказал огромное воздействие на многих мыслителей, приверженных ей (Л.Н. Толстой, И. В. Гёте, И. Песталоцци, Р. Роллан).

Когда мы рассматриваем воспитание человека под тем углом зрения, который был так важен для французских просветителей, а именно, разумного эгоизма, нельзя не заметить определенных парадоксов, обнаруживающихся почти у всех, но главным образом у Гельвеция. Он как будто движется в русле общих представлений о себялюбии и личном интересе, но доводит свои мысли до парадоксальных выводов. Во-первых, он интерпретирует личный интерес как материальную выгоду. Во-вторых, все феномены человеческой жизни, все ее события Гельвеций сводит к понятому таким образом личному интересу. Тем самым он оказывается основателем утилитаризма. Любовь и дружба, желание власти и принципы общественного договора, даже нравственность — все сводится Гельвецием к личному интересу. Так, честностью мы называем «привычку каждого к полезным для него поступкам». Когда я, скажем, плачу о погибшем друге, в действительности я плачу не о нем, а о себе, потому что без него мне не с кем будет поговорить о себе, получить помощь. Конечно, нельзя согласиться со всеми утилитаристскими выводами Гельвеция, нельзя сводить все чувства человека, все виды его деятельности к пользе или к желанию получить выгоду. Соблюдение нравственных заповедей, например, скорее наносит индивиду ущерб, нежели приносит выгоду, — нравственность не имеет отношения к пользе. Отношения людей в сфере художественного творчества также не могут быть описаны в терминах утилитаризма. Подобные возражения раздавались в адрес Гельвеция уже в его время, причем не только от врагов, но и от друзей. Так, Дидро спрашивал, какую выгоду преследовал сам Гельвеций, создавая в 1758 г. книгу «Об уме» (где впервые была изложена концепция утилитаризма): ведь она сразу же была осуждена на сожжение, а автору пришлось трижды от нее отречься, да и после этого он боялся, что его заставят (как Ламетри) эмигрировать из Франции. А ведь Гельвеций все это должен был предвидеть заранее, и, тем не менее, он сделал то, что сделал. Более того, сразу же после пережитой трагедии Гельвеций начал писать новую книгу, развивая идеи первой. В связи с этим Дидро замечает, что нельзя сводить все лишь к физическим удовольствиям и материальной выгоде и что лично он часто готов предпочесть жесточайший приступ подагры малейшему презрению к самому себе.

И все же нельзя не признать, что, по крайней мере, в одном вопросе Гельвеций был прав - личный интерес, причем материальный интерес, утверждает себя в сфере материального производства, в сфере экономики. Здравый смысл заставляет признавать здесь интерес каждого его участника, а недостаток здравого смысла, требование отказаться от себя и пожертвовать собой якобы ради интересов целого влечет за собой усиление тоталитаристских устремлений государства, а также хаос в экономике. Обоснование здравого смысла в этой сфере оборачивается защитой интересов индивида как собственника, и это как раз то, что ставилось и до сих пор ставится в вину Гельвецию. А между тем, новый способ хозяйствования зиждется именно на таком независимом, руководствующемся собственным здравым смыслом и отвечающем за свои решения субъекте - субъекте собственности и права.

За прошедшие десятилетия мы так привыкли отрицать частную собственность, так привыкли оправдывать свои действия бескорыстием и энтузиазмом, что почти утратили здравый смысл. Тем не менее, частная собственность и частный интерес - необходимые атрибуты промышленной цивилизации, содержание которой не исчерпывается одними лишь классовыми взаимодействиями. Конечно, не стоит идеализировать рыночные отношения, характеризующие эту цивилизацию. Но тот же рынок, расширяя границы спроса и предложения, способствуя увеличению общественного богатства, реально создает почву для духовного развития членов общества, для освобождения индивида из тисков несвободы. В связи с этим следует заметить, что давно назрела задача переосмысления тех понятий, которые прежде оценивались лишь как негативные. Так, необходимо понять частную собственность не только как собственность эксплуататора, но и как собственность частного лица, свободно распоряжающегося ею, свободно решающего, как ему поступить, и опирающегося на свои собственные здравые суждения. Нельзя не учитывать при этом, что сложные взаимоотношения между собственниками средств производства и собственниками своей рабочей силы, в настоящее время существенно трансформируются благодаря тому, что увеличение прибавочной стоимости все в большей степени происходит не за счет присвоения доли чужого труда, а за счет повышения производительности труда, развития компьютерных средств, технических изобретений, открытий и т.п. Важное влияние оказывает здесь и усиление демократических тенденций.

Проблема частной собственности требует сегодня специального исследования; здесь мы можем лишь еще раз подчеркнуть, что, отстаивая частный интерес, Гельвеций защищал индивида как собственника, как равноправного участника промышленного производства и члена общественного договора, родившегося и выросшего на почве демократических преобразований. Вопрос о соотношении индивидуальных и общественных интересов выводит нас к вопросу о разумном эгоизме и общественном договоре.

Новое время – это эпоха научных, технических, социальных революций. Этика и философия также изменяются. Человек как нравственный полноценный субъект находится в центре внимания философов Нового времени, озабоченных проблемой согласования индивидуального бытия со всеобщим характером моральных предписаний. Немецкая классическая философия оказалась особенно благоприятной «почвой» для обновления этической теории. Две главные персоны этого периода, изменившие представления о предметной области этики, – И. Кант, Г.В.Ф. Гегель. Более того, можно сказать, что вся последующая этическая рефлексия (прямо или косвенно) определялась воздействием этих великих мыслителей.

Этика И. Канта. И. Кант совершает переворот в понимании объекта и предмета этики. Этим определяется его особое место в истории этики. Основные произведения: «Критика практического разума», «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов», «Лекции по этике». Философию И. Канта называют критической философией, это объясняется тем, что Кант написал три «Критики...». Первое его критическое произведение называется «Критика чистого разума». Чистый разум – это разум познающий. Следующая критика – это «Критика практического разума». Практический разум есть разум действующий, он управляет нашим поступками. И третья критика, «Критика способности суждений» – эстетическая теория Канта.

Завершая «Критику чистого разума» И. Кант формулирует четыре философских вопроса:

1. Что я могу знать? (метафизика)

2. Что я должен делать? (этика)

3. На что я смею надеяться? (религия)

4. Что есть человек? (антропология).

Три первые вопроса и ответы на них должны помочь найти ответ на главный четвертый вопрос: «Что есть человек?». Этим вопросом задавались многие философы, но и поныне верна мысль. Ф.М. Достоевского: «Человек есть тайна», и к постижению этой тайны мы можем только приближаться.

Основные положения этического учения И. Канта:

Существует два мира – реальный мир, «мир вещей для нас», мир необходимости, а не свободы. Это мир феноменов, мир явлений, который имеет свои законы существования. Второй мир – «мир вещей в себе», это мир «ноуменов», мир сущностей, мир свободы. Это мир умопостигаемый.

Кант определяет этику как науку о «должном». Противоположностью этой категории является «сущее». Таким образом, Кант фиксирует основное противоречие изучаемое этикой – противоречие между «сущим» и «должным». Должное же есть универсальный нравственный закон, представленный в виде категорического императива (слово «императив» означает повеление). Категорический императив означает строгое, безусловное повеление к поступку. Исследователи обнаружили около десятка формулировок категорического императива, но общепринятыми являются две из них:

Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать принципом всеобщего законодательства.

Относись к человеку в своем лице и в лице всякого другого, всегда как к цели, и никогда только как к средству.

Категорический императив – единственный, всеобщий, универсальный, пригодный для всех времен и народов; он вечен и неизменен. Важным является вопрос: «Как дан нравственный закон человеку?». Кант категорично заявляет, что нравственный закон дан человеку «априори», то есть, до всякого опыта.

В своей этике Кант провозглашает автономию нравственности от религии. Это есть следствие априорной природы нравственного закона. При этом Кант не отрицает бытие Бога, а значит, возникает антиномия. Кант формулирует три постулата: о бессмертии души, о свободе воли, о бытии Бога. Эти постулаты нужны для того чтобы объяснить, как в мире реальном может реализовать нравственный закон человек. Для этого человеку необходима свобода воли, которая выводится из бессмертия души. Наблюдая за человеческими поступками, мы без труда заметим, что подавляющее число поступков человек совершает не «ради долга», а лишь «сообразно с долгом». Нравственный поступок, следовательно, тот, который совершен «ради долга». «Долг ради долга» – критерий следования категорическому императиву.

Что же управляет человеческими поступками в повседневности? Подавляющее большинство поступков управляется гипотетическими императивами, которые содержат в себе определенные условия их выполнения. В своем этическом учении Кант задает вертикаль необходимости:

Должное – объективная необходимость (для всех).

Долг – субъективная необходимость (для себя).

Обязанности – конкретизация долга.

Главной обязанностью Кант считает обязанность по отношению к себе, с нее он начинает строить систему обязанностей.

В «Лекциях по этике», полемизируя с Баумгартеном, считавшим, что этика есть прикладная наука, и что она должна быть приспособлена к потребностям человека. Кант отвергает это положение и утверждает, что этика не может быть иллюзорной, заигрывающей с человеком. Этика должна быть точной и святой.

Этика Г.В.Ф. Гегеля. Г.В.Ф. Гегель не писал специальных этических произведений. Основное произведение, содержащее его этическое учение, – это «Философия права». Г.В.Ф. Гегель предпринимает попытку разделить мораль и нравственность. Он, в отличие от Канта, является представителем объективного идеализма, поэтому, с точки зрения немецкого мыслителя, реальный мир, общество, человек – есть воплощение Абсолютного духа. Вся история человечества – это объективация и опредмечивание Абсолютного духа.

I. Первая триада – историческая эволюция воли:

природная воля, есть первая стадия развития воли. Сама природная воля есть рефлексы и инстинкты;

субъективная воля – это разумная воля, она осознает себя, но не осознает другие воли, поэтому Гегель отмечает, что субъективная воля – это несвободная воля, она воспринимает только себя. Эту стадию называют стадией произвола, потому что субъективная воля осознает и признает только себя;

объективная воля – свободная воля, она осознает другие воли и соотносит себя с ними.

II. Вторая триада – развитие морали и нравственности:

абстрактное право – его суть в праве на свободу частной собственности;

мораль – соответствует стадии субъективной воли, не отличается совершенством;

нравственность – соответствует стадии объективной воли, это проявление свободы воли.

III. Третья триада – развитие нравственности:

семья;

гражданское общество;

государство.

Нравственность – это «повиновение в свободе». Таким образом, она обретает статус надсоциального надиндивидуального родового духа.

Во многом, взгляды Г.В.Ф. Гегеля на мораль и нравственность подготовил уже И. Кант. Его противопоставление понятий «категорический императив» и «гипотетический императив» отражает возможные различия нравственности и морали.

Еще один представитель немецкой классической философии Людвиг Фейербах полагал, что идеалистическая этика Канта и Гегеля слишком высоко вознеслись над реальной действительностью. Он попытался на основе эвдемонизма построить этическое учение, понятное для каждого человека.

Этика новейшего времени (XX век)

В ХХ веке представление об этике изменилось. Более того, последние десятилетия ХХ века сама этика существенно трансформировалась. Соответственно, этическое знание приобрело новую историческую форму: оно специализировалось.

Как изменилось представление о предметной области этики? Э. Фромм в работе «Человек для себя» дает следующее широкое определение этики: «Этика есть гуманистическая наука об искусстве жить…». Мыслитель выделяет два типа этических систем. В авторитарной этике авторитет определяет, в чем благо человека. Он же устанавливает законы и нормы поведения. В гуманистической этике человек сам и творец норм, и их исполнитель; он их создает, он их регулирует, и он их соблюдает. Гуманистическая этика основывается на принципе самоопределения человека, а не на трансцендентном авторитете. «Благо» – это то, что хорошо для человека, а «зло» – это то, что человеку вредит; единственный критерий этической оценки – благополучие человека. Гуманистическая этика – это прикладная наука «искусства жить», основанная на теоретической «науке о человеке».

Если рассматривать этическую мысль XX-го столетия под другим углом зрения, то становится очевидной ее поляризация на два типа, которые можно обозначить как «прикладной» и «теоретический».

Таким образом, мы можем сформулировать следующее определение: «Этика – это практическая философия морали и нравственности, изучающая их происхождение, сущность, специфику и закономерности исторического развития».

 

 

ТЕМА № 4. Категории этики

Категориями этики являются наиболее общие понятия, которые отражают основные и существенные моменты морали. Они формируют целостную систему и теоретическое содержание этики. Специфика этических категорий в том, что кроме гносеологического момента они содержат ценностные и нормативные элементы. Другими словами, они не только отражают нравственные отношения, но и оценивают, рекомендуют или запрещают что-либо. К основным нравственным категориям относится благо, добро, долг, совесть, честь, достоинство, счастье, смысл жизни и т.д.

Добро и зло – это фундаментальные морально-этические категории которые выражают моральную оценку условий, действий и поступков как отдельного человека, так и социальных групп, коллективов, классов, а также различные социальные события. Они характеризуют деятельность человека с точки зрения её нравственного значения. Эти понятия имеют конкретно-исторический характер, их содержание изменялось в процессе исторического развития. В первобытном обществе добро было связано с полезной деятельностью для коллектива, а зло – с вредными для него действиями. С возникновением классов мораль приобретает классовый характер, одни и те же поступки, события оценивались одними слоями общества как добро, другими – как зло. Последующее развитие общества способствовало более многосторонней моральной оценке социальной ценности явлений, их полезность. На протяжении истории в понятиях добра и зла закреплялось нечто общее, что позволяло отличать моральное от аморального. Хорошо - это то, что общество считает приемлемым, что оно рекомендует для себя и своих членов, то, что утверждает в поведении людей из прошлого, настоящего и рекомендует для будущего. Нравственно (добро) есть то, что соответствует интересам, потребностям, надеждам людей, безнравственно (зло) – то, что приходит в противоречие с ними. Добро и зло должны быть связаны с объективными тенденциями социального прогресса. Добро - это такое поведение и деятельность, которые соответствуют прогрессу общества и личности, которые ориентированы на сохранение и всестороннее развитие человека как высшей социальной ценности. Зло отождествляется с теми формами поведения и социальной деятельности, которые препятствуют индивидуальному и социальному прогрессу.

Благо (добродетель) – этическое понятие с оценочным и нормативным содержанием, отражает положительные свойства людей – соблюдать идеалы, нормы и принципы морали. Порок есть характеристика отрицательных моральных качеств, безразличие и несоблюдение нравственных норм. Благо формируется в процессе воспитания и социальной деятельности, в результате освоения нравственной культуры. В разные эпохи это понятие имело разное содержание и изменялось одновременно с изменением общества и моральных норм.

Честь – этическая категория, выражающая отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества. Оно основывается на искренности и взаимном доверии, на соблюдении и выполнении данных обязательств относительно других людей и общества. Честь вырождается в высокомерие, чванство, тщеславие, ложное самолюбие.

Совесть – категория этики, характеризующая способность личности осуществлять моральный самоконтроль, самостоятельно формулировать для себя нравственные обязанности, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков. Совесть - это одно из выражений нравственного самосознания личности, это субъективное осознание личностью своего долга и ответственности перед обществом. Совесть - это один из наиболее древнейших и интимно-личностных регуляторов поведения человека. Вместе с чувством долга, чести, достоинства она позволяет человеку осознать свою нравственную ответственность перед самим собой как субъектом морального выбора и перед другими людьми, обществом в целом.

Долг – категория этики, отражающая моральные обязанности человека, выполняемые из сознательного побуждения. В долге находит выражение требования общества по отношению к личности и обязанности личности по отношению к обществу. Поэтому содержание и ценность морального долга имеет конкретно-исторический характер в зависимости от периода развития общества. Вместе с тем, в понятии морального долга включается и необходимость выполнения некоторых общечеловеческих норм морали, вытекающие из совместной жизни людей. Моральный долг носит императивный характер, это своеобразное принуждение. Поэтому осознание морального долга выступает как внутреннее требование, помогающее человеку лучше ориентироваться в своем поведении и выполнять лучше свои обязанности, соблюдению моральных требований даже в отсутствии элемента принуждения. В христианской этике моральный долг определяется сверхестественными силами. В идеалистических системах долг понимается как нечто абстрактное вне реальных связей, как продукт сознания (как у И. Канта категорический императив). Профессия врача обязательно предполагает осознание долга, обусловленный особенностями его деятельности. Высший моральный долг врача – в бескорыстном служении больному.

Достоинство – этическая категория, выражающая моральную ценность человека, его отношение к самому себе и признание или непризнание обществом его личностной ценности. Достоинство – это форма самосознания и самоконтроля личности, способ понимания человеком своей ответственности по отношению к самому себе как моральное существо. Чувство достоинства не позволяют человеку совершать поступки не соответствующие его поведению, убеждению и в тоже время уважать достоинство других людей. Таким образом, достоинство способствует моральному совершенствованию личности. Общество, в свою очередь, обязано признать и обеспечить необходимые условия для проявления достоинства всех её членов. Достоинство есть важный аспект моральной и социальной свободы человека. Понимание этой категории было различным в зависимости от ступени развития общества и философско-этических доктрин. В религиозной этике достоинство и моральная ценность человека связаны с выполнением им определенных религиозных рекомендаций.

Счастье - понятие морального сознания, означающее такое состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворенности условиями своего существования, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения. В его содержании переплетаются не только доминирующие социальные потребности, идеалы, но и цель, смысл жизни, мечты и повседневные желания личности. Как и мечта, счастье является чувственно-эмоциональной формой идеала, но в отличие от неё означает не устремления личности, а исполнение этих устремлений. Счастье тесно связано со смыслом жизни – понятие присущее любой мировоззренческой системе, обозначающее назначение, цель жизнедеятельности людей. Оно определяется содержанием массовых представлений о путях достижения счастья, поисков идеалов.