Национальная идея и божественная заповедь

Национальная идея нетождественна религиозному откровению. Безусловно, Нагорная проповедь Христа должна восприниматься каж- дым в качестве морального кодекса. Однако в качестве национальной идеи она невозможна. И дело здесь не в ее общечеловеческой апелля- ции. Божественное откровение, равно как и заповедь, адресно сориен- тировано от Бога — к людям. Человек в данном случае выступает не деятельностным субъектом, а медиатором идущих свыше установле- ний (рис. 1.1.1).

 

 

² Соловьев В.С. Спор о справедливости. М.-Харьков, 1999.

 

Бог                                Бог

 

 

Откровение

Национальная идея

 

 

Народ                          Народ

 

Рис. 1.1.1. Различие божественной заповеди и национальной идеи

 

Национальная же идея имеет прямо противоположную направлен- ность. Она выстраивается не от Бога к человеку, а от человека — к Богу. Место Божества может быть занято и каким-либо общественным, ме- нее трансцедентным, идеалом. Важен в данном случае деятельностный, мобилизующий аспект национальной идеи.

Моисей, получив от Бога откровение на горе Синай, имплементи- ровал его в еврейский закон — Тору. Однако Моисеевы заповеди яв- ляются национальной идеей евреев. Национальная идея заключается в обретении «земли обетованной». В первом случае имела место реф- лексия восприятия внешнего идейного воздействия, во втором — идея деятельного решения.

К чему может привести подмена активно деятельностной нацио- нальной идеи божественными заповедями, иллюстрирует пример тол- стовского учения. Христианские заповедальные постулаты, утверждал Л.Н. Толстой, в их буквальном предписании никто не соблюдает. Кто, например, рассуждал он, готов в ответ на удар по одной щеке подста- вить другую?! Пафос толстовского призыва заключается в принятии христианских заповедей как руководящей общественной идеи. Итогом стала формулировка Л.Н. Толстым идеологии о «непротивлении злу насилием»3. Конечно же, признавал он, при отсутствии силового про- тиводействия зло глобально восторжествует. Но тогда-то и произойдет вмешательство трансцендентных сил. Но мы обязаны задать вопрос: а что если не произойдет?!

Пацифистский утопизм Л.Н. Толстого был подвергнут беспощад- ной развернутой критике как с правых, так и с левых позиций. В проти-

³ Ломунов К.Н. Лев Толстой в современном мире. М., 1975; Гусейнов А.А. Понятие веры, бога и ненасилия в учении Л.Н. Толстого // Разум и экзистенция. СПб., 1999; Мелеш- ко Е.Д. Философия непротивления Л.Н. Толстого: Систематическое учение и духовный опыт. Тула, 1999.

вовес толстовской идее непротивления И.А. Ильин выдвинул концепт

«православного меча»4.

Активно-деятельностный подход к национальной идее рассматри- вается авторами не как альтернатива религиозного миропонимания. Религия может не только быть встроена в идеологию, но и выступать по отношению к ней целеопределяющим началом.

Православие, как ни одно другое из направлений христианства, соответствует деятельностной парадигме национальной идеи. Ав- густиновская линия всеобщей предопределенности для него непри- емлема. Бог, согласно православному богословию, даровал человеку свободу выбора между добром и злом. Высшей заданности и предо- пределенности для человека в греховности и добродетельности не существует. Вся его жизнь — это результат его собственного выбора и действия.

Впрочем, и учение о предопределении может быть интерпрети- ровано в деятельностном ключе. Бог предопределяет судьбу человека и государств, однако постигнуть божественный замысел невозможно. Ж. Кальвин рассматривал успех человека как свидетельство богоиз- бранности. Опираясь на данное положение, кальвинизм, как никакое другое направление христианства, оказался праксиологически (дея- тельностно) ориентирован5. Именно эта сторона кальвинистского уче- ния позволила М. Веберу утверждать, что основанием генезиса капи- тализма в Европе стала реформационная ценностная инверсия6.

Теория предопределения может, таким образом, служить и в каче- стве катализатора социальной активности, и основанием пассивного миросозерцания. Следовательно, религиозность и активная жизненная позиция, вопреки представлениям классиков марксизма, не противо- речат друг другу.

 

Трансценденция Закона

В модернизированных философских системах в качестве транс- цендентного начала выступает уже не Творец, а Закон. Коль скоро ход истории объективно предопределен, то какие-либо деятельностные возможности у человека отсутствуют. Программное преобразование мира, противоречащее направленности высшего закона, при этой по- становке вопроса также невозможно.

⁴ Ильин И.А. Путь к очевидности. О противлении злу силою. М., 1993.

⁵ Кальвин Ж. Наставление в христианской вере: в 2 т. М., 1997.

⁶ Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Избранные произведения. М., 1991. С. 61–272.

В свое время парализующее воздействие на русских гегельянцев ока- зывало положение философии Гегеля о «разумной действительности»7. Если, рассуждали они, самодержавный строй в России действителен, следовательно, его существование разумно. Только открытие ими за- тем другого гегельянского положения о том, что все действительное не только разумно, но и «достойно гибели», позволило актуализировать субъектную деятельностную роль человека. Именно это открытие при- вело В.Г. Белинского к переходу на революционную платформу. Одна- ко опять-таки закон, а не ценностное целеполагание субъекта, задавал в данном случае характер политической позиции8.

Такой же трансцендентный фатализм обнаруживается сегодня в дискурсе о вызовах глобализации. Тренд разрушения национальных государств провозглашается ныне многими аналитиками как объектив- ная предопределенность. Для российского государства, а шире и рус- ской цивилизации, в данной футурологической проекции нет места. Мы, поясняют свою позицию сторонники указанного подхода, лично против глобализационной унификации. Однако наша ценностная по- зиция тут не при чем. Гибель цивилизаций и национальных государств есть объективный вектор развития мира. Поэтому противостоять этим процессам, как выражению трансцендентного Закона, бессмысленно. Парадоксальным образом личное неприятие унифицирующего глоба- лизма сталкивается с согласием с неким фатумом. Антиглобалист де- факто превращается в адепта глобализма. Суть этой позиции сводится к коллаборационистскому отношению к доминирующей в современ- ном мире силе. Стоит ли противостоять врагу, если его победа в силу очевидного превосходства предопределена?!

Логическая цепочка, ведущая от представления о фатуме до пассив-

ного приятия вероятности гибели российского государства, прослежи- вается достаточно очевидно.

Авторское понимание природы национальной идеи основывается на принципиально иной методологической платформе. Общественные тренды и закономерности не есть фатум. Субъективная воля человека сама по себе является фактором исторического процесса. Посредством целенаправленных усилий тренд может быть изменен. Исследование Центра проблемного анализа и государственно-управленческого про- ектирования по демографической проблематике9 иллюстрирует на ши- роком ансамбле страновых примеров такого рода возможности. Каза-

⁷ Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. М., 1978.

⁸ Шпет Г. К вопросу о гегельянстве Белинского: Этюд // Вопросы философии. 1991.

№ 7.

⁹ Якунин В.И., Багдасарян В.Э., Сулакшин С.С. и др. Государственная политика вывода России из демографического кризиса. М., 2008.

лось бы, тренд репродуктивного указания человечества предопреде- лен, подтверждается статистикой устойчивого снижения динамики рождаемости по большинству стран современного мира. Однако в тех случаях, когда государство (общество) брало на себя задачу проведе- ния целенаправленной комплексной демографической политики, трен- довая заданность разрушалась. Принцип управляемости обоснован- но противопоставляется в данном случае принципу трансцендентной предопределенности.