Биографические данные пациента

Информация биографического характера - это еще одна важная составляющая индивидуальной модели режимов. С одной стороны, терапевт может задавать пациенту прямые вопросы о взаимосвязи между симптомами и фактами их биографии. Следует спрашивать, насколько, на взгляд пациента, переживаемые во взрослом возрасте проблемные эмоции связаны с его детским или юношеским опытом, проявлялось ли похожее поведение в детстве и т.д. Например, пациенты с выраженным режимом требовательного родителя рассказывают, что в детстве подвергались давлению со стороны родителей или воспитателей, требовавших от них достижения высоких результатов; в некоторых случаях такая модель поведения была лишь отражением собственных непомерных амбиций родителей, не предъявлявших к ребенку особых требований. Некоторые пациенты могут объяснить, как формировались их схемы самообесценивания, при первых же расспросах терапевта.

С другой стороны, терапевты должны выдвигать собственные гипотезы в отношении биографического происхождения схемных режимов пациентов и обсуждать эти гипотезы с последними. Например, если пациент рассказывает, что в детстве семья часто переезжала из одного отдаленного района в другой, можно высказать предположение о стрессогенном воздействии повторяющейся смены социального окружения, в результате которого сформировалась схема социальной изоляции.

Однако многие пациенты и члены их семей успешно справлялись с такими стрессорами, и подобная схема у ребенка не развивалась. Мы полагаем, что с пациентом следует прямо обсуждать все возможные гипотезы. Сходным образом, если пациент упоминает об очень близкой связи с родителями (например, если 30-летний пациент проводит с родительской семьей каждые выходные и ежедневно созванивается с матерью), можно предположить наличие схемы слитности с другими, режима зависимого ребенка или дисфункционального родительского режима, ставящих под вопрос личностную автономию пациента.

Пример из практики: использование биографической информации на основании рассказа пациента

Кэтрин, 29-летняя пациентка с ПРЛ, отказывается есть, так как вид пищи вызывает у нее отвращение, тошноту и ненависть к себе. Когда она решается поесть, она чувствует себя «ужасным человеком». Она рассказывает, что в детстве приемная мать часто обвиняла ее в том, что она ворует еду, и наказывала ее тем, что не разрешала ей сидеть за общим столом или вовсе лишала еды. Ненависть пациентки к себе, ассоциирующуюся с приемом пищи, можно интерпретировать как режим карающего родителя, который говорит: «Ты такая скверная, что не заслуживаешь еды».

Помимо самооценки и открытого обсуждения, проводятся диагностические упражнения на воображение, которые помогают прояснить биографические корни актуальных эмоциональных проблем и дисфункциональных паттернов поведения. При выполнении упражнения пациента просят «прожить» проблемную ситуацию в воображении и связать возникающие переживания с воспоминаниями и образами из более ранних периодов жизни, чаще всего из детства. Результаты таких упражнений имеют большое значение для успешной концептуализации случая.

Пример из практики: использование биографической информации при помощи упражнений на воображение

Мария, 42-летний психолог, является членом секты с очень жесткими правилами.

Она впала в депрессию после того, как ее старшая подруга разорвала с ней отношения из-за того, что Мария критиковала нравы членов секты. Несмотря на то, что Мария понимает, что ее критика абсолютно справедлива, она очень огорчается из-за сложившейся ситуации, боится отвержения и ругает себя. На первый взгляд, интенсивность ее переживаний кажется неоправданной, так как Мария счастлива с мужем и семьей и не зависит от отношений с подругой. По просьбе терапевта Мария выполняет упражнение на воображение, пытаясь связать переживаемые ею чувства с событиями из детства. Она вспоминает, как мать лишала ее любви и ласки в наказание за непослушание или споры. Поступок подруги активировал детские эмоции и связанный с ними режим карающего родителя.