Летне-осенний политический кризис 1915 г.

 

Трагическая череда поражений русской армии на фронте летом 1915 г. резко обострила политическую ситуацию в стране. Первые признаки этого обострения проявились в остром правительственном кризисе, который был спровоцирован кадетско-октябристским большинством IV Государственной думы.

16 июня под давлением думской оппозиции с поста министра внутренних дел был снят Н.А. Маклаков. 26 июня в отставку был отправлен военный министр генерал В.А. Сухомлинов, которого заменил близкий к кадетско-октябристским кругам генерал А.А. Поливанов, а через несколько дней со своих постов были сняты министр юстиции И.Г. Щегловитов, обер-прокурор Святейшего синода В.К. Саблер и другие влиятельные персоны, что прямо говорило о том, что верховная власть, потеряв опору в думских коридорах власти, начала сдавать свои позиции думскому (масонскому) большинству.

1 августа 1915 г. открылась очередная сессия IV Государственной думы, на которой думская оппозиция открыто выдвинула требование о создании «правительства народного доверия». 6 августа 1915 г. состоялся всероссийский съезд Военно-промышленных комитетов, на котором руководителями Центрального ВПК были избраны два самых непримиримых противника николаевского режима — лидер думских октябристов, масон Александр Иванович Гучков и лидер думских прогрессистов, масон Александр Иванович Коновалов, что стало прямым вызовом верховной власти со стороны влиятельных финансово-промышленных кругов Российской империи.

22―25 августа 1915 г. под председательством П.Н. Милюкова состоялось несколько совещаний представителей ряда влиятельных думских фракций, на которых было принято решение об образование межпартийного «Прогрессивного блока». В состав этого блока вошли 236 депутатов из фракций кадетов, октябристов, прогрессистов и прогрессивных националистов, лидером которых был известный монархист Василий Васильевич Шульгин. Председателем бюро «Прогрессивного блока» был избран октябрист, масон Сергей Илиодорович Шидловский, а фактическим руководителем стал Павел Николаевич Милюков.

26 августа либеральная газета «Утро России», издателем которой был Павел Рябушинский, опубликовала список «Правительства народного доверия — Комитета обороны», состав которого выглядел следующим образом: премьер-министр — Михаил Родзянко, министр внутренних дел — Александр Гучков, министр иностранных дел — Павел Милюков, военный министр — Алексей Поливанов, министр финансов — Андрей Шингарев, министр промышленности и торговли — Александр Коновалов, министр юстиции — Василий Маклаков и другие. Таким образом, либеральная (масонская) оппозиция и влиятельные промышленно-финансовые круги страны уже открыто предъявили претензии на высшую государственную власть и прямо указали царскому кабинету на его неспособность управлять страной в условиях войны.

В отечественной историографии до сих пор существуют разные оценки «Прогрессивного блока». Одни историки (Е. Черменский) уверены в том, что создание этого блока стало компромиссом между либералами и «черносотенным» дворянством, которое заняло ведущие позиции в «Прогрессивном блоке». Другие авторы (А. Аврех, В. Бовыкин) убеждены, что возникновение «Прогрессивного блока» знаменовало собой крах всей третьеиюньской системы, построенной на блоковой основе двух ведущих политических сил — реакционного дворянства и либерально-консервативной буржуазии.

15 сентября 1915 г. с подачи министра иностранных дел С.Д. Сазонова десять членов Совета министров, обсудив создавшееся положение, направили царю коллективное послание, в котором содержалась просьба вернуть великого князя Николая Николаевича на пост Главковерха и одновременно отправить в отставку Ивана Горемыкина, который был не в состоянии руководить правительством в условиях войны. Однако император с подачи своей экзальтированной супруги принял совершенно иное решение: в отставку были отправлены 8 из 10 участников этой «министерской забастовки», в том числе министры внутренних дел и путей сообщения Н.Б. Щербатов и С.К. Рухлов.

По мнению многих советских историков (В. Касвинов, А. Аврех, М. Флоринский), именно в этот период императрица вкупе с Г.Е. Распутиным и другими членами дворцовой камарильи фактически взяли всю верховную власть в свои руки, тасуя министров и руководителей центральных ведомств по своему личному усмотрению. Николай II практически потерял какую-либо способность к самостоятельному принятию решений, и в этих условиях часть членов «Прогрессивного блока» (А.И. Гучков, Н.В. Некрасов А.М. Крымов) вплотную занялись разработкой плана военного переворота и свержения Николая II.

В январе 1916 г. Николай II попытался сделать шаг примирения в сторону думской оппозиции, сместив с поста премьер-министра Ивана Логгиновича Горемыкина, однако новый глава правительства Борис Владимирович Штюрмер оказался еще более ненавистной фигурой для масонов и либералов думского разлива. В марте 1916 г. престарелый премьер-министр («святочный дед») занял в русском правительстве пост министра внутренних дел, а вместо генерала А.А. Поливанова руководителем военного ведомства был назначен генерал Д.С. Шуваев. В июне 1916 г. в отставку был отправлен министр иностранных дел С.Д. Сазонов, и «святочный дед» присовокупил к прежним ключевым постам в правительстве пост главы внешнеполитического ведомства Российской империи. Неслучайно современники, которым не откажешь в остроумии, метко окрестили русское правительство того времени «кувырк-коллегией».

 

Военная кампания 1916 г.

 

Несмотря на острый политический кризис в стране, военная кампания 1916 г. оказалась на редкость удачной для русской армии. Положительную роль в таком развитии событий сыграло несколько важных обстоятельств, в том числе обеспечение действующей армии необходимым количеством вооружений и боеприпасов. По мнению ряда историков (В. Поликарпов, В. Тюкавкин), ключевую роль в решении этой проблемы сыграл Центральный Военно-промышленный комитет. Их оппоненты (Н. Яковлев, О. Айрапетов) отрицают данный факт и заявляют, что руководители ЦВПК А.И. Гучков, М.И. Терещенко и А.Н. Коновалов больше занимались политиканством, нежели реальной помощью фронту.

Новая военная кампания началась на Кавказском фронте, где в январе — апреле 1916 г. генерал Н.Н. Юденич провел Эрзурумскую и Трапезундскую наступательные операции, в ходе которых, разгромив 2-ю и 3-ю турецкие армии генералов А. Изета и М. Киамиля, русские войска заняли стратегически важные города в восточной части Османской империи — Эрзерум, Трапезунд и Эрзинджан. В мае 1916 г. экспедиционный корпус генерала Н.Н. Баратова на багдадском направлении вышел на турецко-персидскую границу и вынудил противника перебросить на этот участок фронта дополнительные силы.

Самый крупный успех ожидал русскую армию на Юго-Западном фронте, где летом 1916 г. был проведен знаменитый Брусиловский прорыв. Первоначально план весенне-летней военной кампании на Восточном фронте был разработан на основе решений, принятых в январе 1916 г. на военной конференции стран-участниц Антанты во французском городе Шантильи. Согласно этому плану, автором которого был генерал М.В. Алексеев, главный удар по противнику должны были нанести войска Западного фронта (А.Е. Эверта) в общем направлении на Ошмяны и Вильно, а войскам Северного (А.Н. Куропаткин) и Юго-Западного (А.А. Брусилов) фронтов отводилась исключительно вспомогательная роль в районах Двинска и Ровно.

Генералы А.Е. Эверт и А.Н. Куропаткин скептически отнеслись к новому плану Ставки и заявили, что для его реализации нет ни достаточных сил, ни средств. В этой ситуации амбициозный генерал А.А. Брусилов предложил провести крупную наступательную операцию на его Юго-Западном фронте, и генерал-адъютант М.В. Алексеев после консультаций с Николаем II разрешил ему нанести «сильный, но вспомогательный удар по противнику на ограниченном участке фронта».

4 июня 1916 г. после мощной артиллерийской подготовки войска пяти армий Юго-Западного фронта перешли в наступление против крупной группировки австро-германских войск под общим командованием генерала А. Линзингена. Наибольший успех на первом этапе операции выпал на долю 8-й русской армии генерала А.М. Каледина, которая в ходе знаменитого Луцкого прорыва разгромила 4-ю австрийскую армию эрцгерцога Иосифа Фердинанда, и к 15 июня продвинулась вперед на 90―110 километров. Также успешно развивалось наступление войск 9-й русской армии генерала П.А. Лечицкого, которые, разгромив 7-ю австрийскую армию генерала А. Пфланцера, форсировали Прут, овладели Черновцами и вышли на реку Серет.

В то же время наступление войск 3-й, 7-й и 11-й армий Юго-Западного фронта оказалось менее успешным, поскольку, прорвав оборону противника, войска генералов Л.В. Леша, Д.Г. Щербачева и В.А. Сахарова практически сразу испытали на себе мощные контрудары со стороны армейских групп генералов Э. Бем-Ермолли и А. Боймера.

Первоначально успешное наступление войск Юго-Западного фронта не было поддержано Ставкой, которая, не ожидая такого успешного развития событий, не смогла вовремя организовать четкое взаимодействие других фронтов с войсками А.А. Брусилова. Более того, только 9 июля 1916 г. начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев принял решение о переносе главного удара на юго-западное направление, когда австро-германское командование уже успело перебросить на этот участок фронта несколько свежих армейских корпусов. В результате таких нерешительных действий только на левом фланге Юго-Западного фронта удалось достичь значительных успехов, овладеть Станиславом и Галичем и вынудить противника оставить всю Южную Галицию и Буковину. Однако все попытки разгромить войска противника в районе Ковеля и овладеть этим стратегически важным опорным пунктом войсками Особой армии генерала В.М. Безобразова не увенчались успехом. После продолжительных позиционных сражений к середине августа 1916 г. фронт стабилизировался по линии Стоход — Киселин — Галич — Станислав — Делятин.

Несмотря на очевидные просчеты, по мнению большинства военных историков (Н. Ростунов, А. Строков, Н. Таленский), Брусиловский прорыв имел огромное военно-политическое значение, поскольку:

• в ходе его проведения противник потерял убитыми, ранеными и пленными свыше 1,5 млн солдат и офицеров;

• в результате полного разгрома австрийской армии был практически полностью подорван военный потенциал главного военного союзника Германии на Восточном фронте;

• противник вынужден был перебросить на Восточный фронт 34 пехотных и кавалерийских дивизии, чем спас от полного разгрома итальянскую армию в Альпах и англо-французские войска под Верденом;

• эта операция сыграла исключительно важную роль в ходе всей войны, положив начало коренному перелому в пользу стран Антанты.

Справедливости ради следует сказать, что не все историки разделяют столь радужные оценки Брусиловского прорыва. Ряд современных авторов (С. Нелипович, А. Уткин) утверждает, что Брусиловский прорыв и полководческий талант его организатора стали объектом мифологии, поскольку в этом сражении на полях Галиции, Волыни и Буковины были полностью истреблены остатки старой кадровой армии и русского офицерского корпуса, а безвозвратные и санитарные потери Русской императорской армии были в три с половиной раза больше, чем потери противника.

 

10. Нарастание политического кризиса осенью 1916 ― зимой 1917 г.

 

Весной 1916 г. центром внедумской, главным образом масонской, оппозиции становится Москва. В апреле 1916 г. по инициативе князя Д.И. Шаховского, Е.Д. Кусковой и С.Н. Прокоповича состоялось совещание масонов, на котором вновь обсуждался будущий состав правительства народного доверия. Новый, согласованный со всеми, состав этого правительства выглядел следующим образом: председатель правительства — князь Г.Е. Львов, министр иностранных дел — П.Н. Милюков, военный министр — А.И. Гучков, министр торговли и промышленности — А.И. Коновалов или С.Н. Третьяков, министр юстиции — В.А. Маклаков или В.Д. Набоков и т. д.

В мае ― июле 1916 г. состоялся официальный визит парламентской делегации в составе П.Н. Милюкова, А.И. Шингарева, А.Д. Протопопова, В.И. Гурко, А.Н. Васильева, Д.А. Олсуфьева и других влиятельных членов «Прогрессивного блока» в страны Западной Европы. В ходе этого визита глава парламентской делегации Павел Милюков не только был принят монархами Англии (Георг V), Швеции (Густав V) и Норвегии (Хокон VII), президентом Франции Р. Пуанкаре, британским и французским премьер-министрами Г. Асквитом и А. Брианом, но и имел тайные контакты с членами влиятельных банковских домов Морганов и Ротшильдов, в том числе с главами французского и британского кланов — Эдмоном и Чарльзом Ротшильдами.

В июне ― августе 1916 г. начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев и председатель Государственной думы М.В. Родзянко независимо друг от друга направили на имя Николая II свои докладные «Записки» с предложением назначить для управления империей в условиях «тяжелой войны» «Верховного министра государственной обороны», наделенного диктаторскими полномочиями. Появление этих «Записок» ряд историков (В. Старцев) связывали с личными амбициями М.В. Алексеева и М.В. Родзянко, которые мнили себя в роли спасителей Отечества. Другие авторы (О. Платонов) не без оснований полагают, что за этими «Записками» стояли наиболее активные члены «Прогрессивного блока» (А.И. Гучков), которым необходимо было свалить правительство Б.В. Штюрмера и ввергнуть страну в очередной политический кризис. Но этот план не удался, и думская оппозиция начала открытую атаку на правительство.

1 ноября 1916 г. на вновь открывшейся сессии IV Государственной думы лидеры думской оппозиции (П.Н. Милюков, С.И. Шидловский, А.Ф. Керенский) открыто обвинили главу правительства Б.В. Штюрмера в государственной измене и ведении сепаратных переговоров с Германией, в которых принимали участие члены так называемой «немецкой партии», лидером которой якобы была сама императрица. И хотя в настоящее время большинство историков (Н. Яковлев, В. Дякин, А. Лубков) полностью отрицают факт ведения царским правительством сепаратных переговоров с Берлином, думская оппозиция добилась своего: 10 ноября 1916 г. Б.В. Штюрмер был отправлен в отставку, новым главой Совета министров был назначен Алексей Федорович Трепов, а министром внутренних дел стал Алексей Дмитриевич Протопопов.

Ситуация в столице накалилась до предела, поскольку недовольство николаевским режимом открыто стали проявлять все политические силы, в том числе ярые монархисты. В их среде в конце ноября 1916 г. созрел план физического устранения Григория Распутина, который, по их твердому убеждению, окончательно скомпрометировал монархическую власть. Вечером 16 декабря 1916 г. заговорщики, среди которых были великий князь Дмитрий Павлович, князь Феликс Юсупов и Владимир Пуришкевич, заманили Г.Е. Распутина в Юсуповский дворец на Мойке и убили его, сбросив труп старца в Малую Невку. По мнению ряда современных британских исследователей (Е. Барбан), активное участие в подготовке и реализации этого убийства приняли три офицера британской разведки — О. Рейнер, С. Аллей и Дж. Скэйл, а сам приказ об устранении Г.Е. Распутина был отдан главой британской разведки МИ-6 М. Смитом-Каммингом.

После убийства Г.Е. Распутина Николай II срочно прибыл из Ставки в Петроград. А.Ф. Трепов получил отставку и новым главой правительства был назначен князь Николай Дмитриевич Голицын, но фактическим его главой стал А.Д. Протопопов, который начал активно противодействовать любым попыткам либеральной оппозиции захватить государственную власть в стране.

Тем временем в недрах «Прогрессивного блока» созрел план военного переворота. В частности, по мнению ряда историков (В. Старцев), в середине января на совещании у М.В. Родзянко, в котором приняли участие А.И. Гучков, М.И. Терещенко, Г.Е. Львов, А.М. Крымов и другие заговорщики, был принят так называемый «план Гучкова», который предполагалось осуществить в начале февраля 1917 г. Этот план предусматривал проведение двух важнейших акций: 1) в час «X» группа офицеров во главе с генералом А.М. Крымовым должна была захватить царский поезд на пути из Могилева в Петроград, под угрозой физической расправы заставить Николая II отречься от престола в пользу единственного сына Алексея, а регентские полномочия передать своему младшему брату, великому князю Михаилу Александровичу; 2) одновременно с этой акцией в Петрограде гвардейские части должны были взять под арест всех членов царского правительства и установить контроль над важнейшими объектами столицы.

В план предстоящей операции были посвящены не только ее непосредственные исполнители, но и высший генералитет русской армии, в том числе начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев, командующий Северным фронтом генерал Н.В. Рузский, командующий Балтийским флотом адмирал А.И. Непенин и другие. Справедливости ради следует сказать, что большинство советских историков (И. Пушкарева, Б. Ананьич, В. Дякин, Р. Ганелин) отвергли данную версию своих коллег и заявляли, что «за модной идеей дворцового переворота стояла салонная болтовня А.И. Гучкова, Г.Е. Львова и компании, а не реальные шаги мнимых заговорщиков». Последние исследования, в частности работы В.С. Брачева и О.А. Платонова, убедительно доказали, что это была не «салонная болтовня», а реальный план свержения монархии, детально разработанный в ряде европейских столиц, прежде всего, в Лондоне, куда еще в апреле 1916 г. по настоятельному приглашению английского посла Дж. Бьюкенена выезжала на «консультации» влиятельная компания прогрессистов в составе П.Н. Милюкова, А.Д. Протопопова, А.И. Шингарева, И.В. Гурко, Г.Ф. Розена и других.

В середине февраля 1917 г. из-за гигантских снежных заносов на железной дороге в Петрограде сложилась крайне острая ситуация с продовольствием. В многочисленных очередях за хлебом начались стихийные акции протеста, грабежи и столкновения с полицией. В этой ситуации Николай II срочно созвал совещание с участием главы правительства и ключевых министров, на котором обсуждался вопрос о даровании «ответственного министерства». После бурных дебатов императора уговорили пойти навстречу думской оппозиции и 23 февраля выступить в Государственной думе по данному вопросу. Но вечером 22 февраля в телефонном разговоре с главой правительства Н.Д. Голицыным Николай II заявил, что завтра уезжает в Ставку и не сможет прибыть в Таврический дворец.

 

Тема: Русская культура Серебряного века (конец XIX ― начало XX вв.)

 

 

План:

 

1. Предварительные замечания.

2. Образование и просвещение.

3. Развитие российской науки.

4. Развитие русской литературы.

5. Развитие русского изобразительного искусства и архитектуры.

6. Развитие русского музыкального искусства, театра и кинематографа.

 

Предварительные замечания

 

Конец XIX ― начало XX в. представлял собой особую переломную эпоху не только в социально-политической, но и духовной жизни России. Великие потрясения, которые пережила страна за сравнительно короткий исторический период, не могли не отразиться на ее культурном развитии. Кроме того, важной чертой этого периода является усиление процесса интеграции России в европейскую и мировую культуру. Для части «образованных слоев» русского общества отношение к западной цивилизации всегда было показателем его ориентиров в поступательном движении России вперед. На протяжении столетий Запад представлялся не просто как определенное политическое, а тем более географическое пространство, а скорее как система ценностей — религиозных, научных, этических и эстетических, которые можно было либо принимать, либо отвергать. Поэтому возможность такого выбора неизбежно и периодически рождала сложные коллизии в российской истории, когда антиномия «свое―чужое» особенно остро возникала в переходные эпохи. А рубеж XIX―XX в. был именно такой эпохой, и проблема «русской европейскости» приобрела в этот период особый смысл, образно выраженный в хорошо известных строчках А.А. Блока о том, что «нам внятно все — и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений».

Идеалы «русской европейскости», ориентирующие развитие русского общества по пути европейской «культурности» и цивилизации, получили тогда зримое воплощение и в искусстве, и в науке, и в просвещении. Русская культура, не теряя своего национального лица, все более стала обретать черты общеевропейского характера, возросли ее связи со многими европейскими странами, что отразилось на широком применении новейших достижений научно-технического прогресса — телефона и граммофона, автомобиля и кинематографа, и т. д. Многие русские ученые вели научную и педагогическую работу за рубежом. Самое важное все же заключалось в том, что Россия обогатила мировую культуру достижениями в самых разнообразных областях научных знаний и культурного творчества.

Важной чертой развития культуры рубежа веков стал мощный подъем гуманитарных наук. «Второе дыхание» обрела историческая наука, в которой заблистали имена В.О. Ключевского, С.Ф. Платонова, П.Н. Милюкова, А.А. Корнилова, Н.А. Рожкова и других крупных ученых. Подлинных вершин достигла философская мысль, что дало основание знаменитому философу Н.А. Бердяеву назвать эту эпоху в истории России «религиозно-культурным ренессансом». Сам же этот религиозно-культурный ренессанс создавался целым созвездием блестящих русских мыслителей и философов рубежа эпох — С.Н. Булгаковым, С.Л. Франком, И.А. Ильиным, Д.С. Мережковским, С.Н. Трубецким, П.А. Флоренским и многими другими, многие из которых стали авторами знаменитого сборника «Вехи» (1909), в котором призвали интеллигенцию к покаянию и отречению от разрушительных и кровожадных революционных идей.

Рубеж XIX―XX вв. сегодня часто называют Серебряным веком в истории русской культуры. Это название принадлежит Н.А. Бердяеву, увидевшему в высших достижениях культуры своих современников отблеск российской славы предшествующих «золотых эпох». Поэты, зодчие, музыканты, художники той поры были творцами искусства, поражающего напряженностью предчувствий надвигающихся социальных катаклизмов. Они жили ощущением неудовлетворенности «обыденной серостью» и жаждали открытий новых миров.

 

Образование и просвещение

 

Система образования в России рубежа XIX―XX вв. по-прежнему включала три основных ступени: начальную — церковно-приходские школы и народные училища, среднюю — классические гимназии, реальные и коммерческие училища и высшую школу — университеты и институты. В системе начального образования существовало 43 000 церковно-приходских школ и более 28 000 земских начальных училищ, где обучалось свыше 6 млн крестьянских детей. По мнению ряда современных авторов (М. Зенина), в значительной мере развитие системы народного образования в стране было связано с деятельностью либеральных земств и демократической общественности. Их оппоненты (А. Лубков) вполне резонно утверждают, что более значимую роль в развитии российского начального образования сыграли «консерваторы», в частности многолетний обер-прокурор Святейшего синода Константин Петрович Победоносцев, стоявший у истоков создания церковно-приходских школ, которые дали бесплатное начальное образование десяткам миллионов российских крестьян.

В 1907 г. Министерство народного просвещения под руководством П.Н. Кауфмана подготовило проект закона «О введении всеобщего начального обучения в Российской империи», однако в ходе многолетних мытарств по различным кабинетам чиновников и депутатов в мае 1912 г. он был окончательно отклонен Государственным советом и канул в Лету. Тем не менее, к началу 1914 г. общая численность грамотного населения в стране составляла более 38%, что являлось очень неплохим показателем среди всех остальных промышленно развитых стран мира.

Еще одной формой получения образования стали знаменитые воскресные школы, где в основном преподавали студенты высших учебных заведений. Одновременно с воскресными школами, возникшими в конце прошлого столетия, стали действовать новые типы культурно-просветительских учреждений для взрослых — рабочие курсы, просветительские рабочие общества и народные дома, которые представляли собой своеобразные клубы с библиотекой, актовым залом, чайной и торговой лавкой. В числе таких учебных заведений особой популярностью пользовались Пречистенские рабочие курсы в Москве и Лиговский народный дом графини С.В. Паниной в Петербурге.

В системе среднего образования существовали четыре вида учебных заведений:

• классические гимназии;

• реальные училища;

• коммерческие училища;

• среднеспециальные учебные заведения технического, железнодорожного, горного и других профилей.

Растущая потребность в разных специалистах способствовала развитию высшего, в особенности технического, образования. К началу Первой мировой войны в России уже существовало несколько десятков высших технических учебных заведений, в том числе Московское высшее техническое училище (1866), Харьковский технологический институт (1890) и Томский политехнический институт (1896), а к прежним десяти императорским университетам — Московскому (1755), Тартускому (1802), Виленскому (1803), Казанскому (1804), Харьковскому (1805), Варшавскому (1817), Петербургскому (1819), Киевскому (1834), Томскому (1878) и Новороссийскому (1885) прибавился Саратовский университет, основанный в 1909 г. В это время общее количество студентов выросло с 14 тыс. до 38 тыс. человек.

В последние десятилетия Российской империи особое распространение получили частные высшие учебные заведения, в частности, Вольная высшая школа П.Ф. Лесгафта (1906), Психоневрологический институт В.М. Бехтерева (1907), Университет А.Л. Шанявского (1908) и другие, которые сыграли важную роль в демократизации высшего образования, поскольку в эти вузы принимались лица обоего пола независимо от национальной принадлежности, вероисповедания и политических взглядов. В начале XX в. дальнейшее развитие получило высшее женское образование, которое в 1911 г. было признано на официальном уровне, и уже к имеющимся 30 высшим женским учебным заведениям добавились Женский педагогический институт в Петербурге (1903), Высшие женские сельскохозяйственные курсы Д.Н. Прянишникова в Москве (1908) и ряд других.

Большое влияние на развитие народного просвещения и образования оказало развитие периодической печати и книгоиздательства. Если в начале XX века в стране выходило всего 125 легальных газет, то уже в 1913 г. их число достигло более 1000 наименований. Еще более впечатляющими темпами росли тиражи журнальной продукции, к 1913 г. в стране стало издаваться более 1260 журналов, а тираж самого массового литературно-художественного и научно-популярного журнала «Нива» (1894―1916) вырос почти в тридцать раз и составил около 280 тыс. экземпляров. По количеству издаваемых книг Российская империя занимала третье место в мире. В 1913 г. только на русском языке вышло почти 107 млн экземпляров книг.

Крупнейшие книгоиздатели России — А.С. Суворин в Петербурге и И.Д. Сытин в Москве способствовали приобщению народа к богатствам литературы, выпуская книги по доступным ценам в рамках таких проектов, как «Дешевая библиотека» А.С. Суворина и «Библиотека для самообразования» И.Д. Сытина. Кроме того, в 1899–1913 гг. в Петербурге существовало книгоиздательское товарищество «Знание», которое с 1902 г. возглавил А.М. Горький, где было издано 40 «Сборников товарищества "Знание"», включавших в себя новейшие произведения выдающихся писателей-реалистов того времени: самого А.М. Горького, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, А.И. Куприна, И.А. Бунина и других. Сам процесс просвещения в стране шел интенсивно и успешно, о чем красноречиво говорил тот факт, что к 1913 г. в Российской империи насчитывалось почти 76 тыс. различных общественных библиотек.

 

Развитие российской науки

 

На рубеже XIX―XX вв. наряду с традиционными сферами научных знаний получили развитие новые области науки, в частности, воздухоплавание, где выдающийся русский ученый профессор Н.Е. Жуковский, ставший основоположником современной гидро- и аэродинамики, создал теорию гидравлического удара, открыл закон, определяющий величину подъемной силы крыла самолета, разработал вихревую теорию воздушного винта и т. д.

Другой выдающийся русский ученый-самоучка К.Э. Циолковский стал основоположником теоретических основ воздухоплавания и аэрокосмической динамики. Ему принадлежат обширные исследования по теории и конструкции цельнометаллического дирижабля (1897), автопилота (1898) и другие крупные открытия и изобретения. В своей знаменитой работе «Исследование мировых пространств реактивными приборами» (1903) К.Э. Циолковский, подробно обосновав возможность межпланетных перелетов, предложил жидкостно-реактивный двигатель для подобных перелетов — ракету.

Работы выдающегося русского физика профессора П.Н. Лебедева сыграли большую роль в разработке теории относительности, квантовой теории и астрофизики. В частности, он открыл и измерил давление света на твердые тела и газы и стал основоположником научных исследований в области ультразвука.

Огромную роль в развитии научных знаний сыграл великий русский ученый академик физиолог И.П. Павлов, который разработал и ввел в научную практику принципиально новые методы исследования, в частности, метод «хронического» опыта. Наиболее значительные исследования академика И.П. Павлова относятся к физиологии кровообращения, а за исследования в области физиологии пищеварения ему — первому среди русских ученых, в 1904 г. была присуждена Нобелевская премия по медицине. Десятилетия последующей научной работы по этим научным направлениям привели его к созданию знаменитого учения о высшей нервной деятельности человека.

Еще один выдающийся русский ученый академик И.И. Мечников вскоре тоже получил Нобелевскую премию (1908) по физиологии за научные исследования в области сравнительной патологии, микробиологии и иммунологии. Тогда же основы новых наук, в частности биохимии, биогеохимии и радиогеологии были заложены академиком В.И. Вернадским, ставшим родоначальником знаменитой теории о биосфере земли и человека.

В этот же период дальнейшее развитие получили гуманитарные науки, которые испытывали на себе большое влияние процессов, происходивших в естествознании. В частности, под их влиянием в отечественной философии получил широкое распространение идеализм. Русская религиозная философия с ее постоянным поиском путей соединения материального и духовного начал, утверждением нового религиозного сознания явилась едва ли не самой важной областью не только науки и идейной борьбы, но и всей российской культуры. Основы религиозно-философского ренессанса, которым был отмечен весь Серебряный век русской культуры, были заложены великим русским философом В.С. Соловьевым, выросшим в «суровой и набожной атмосфере», царившей в семье его отца — великого русского историка академика С.М. Соловьева. По мнению большинства исследователей его творчества (А. Лосев, В. Зеньковский, П. Гайденко, К. Бурмистров), религиозно-философское учение В.С. Соловьева питалось из нескольких корней: 1) исканий социальной правды; 2) богословского рационализма и стремления к новой форме христианского сознания; 3) необычайно острого ощущения истории, но не через космоцентризм и антропоцентризм, а через своеобразный исторический центризм; 4) идеи Софии и идеи Богочеловечества, как узлового пункта всей его философской системы. Вся его система взглядов стала первым опытом синтеза религии, философии и науки. В его учении нехристианская доктрина обогащалась за счет научной философии, а наоборот, в философию он вносил христианские идеи, которыми обогатил и оплодотворил философскую мысль. Значение В.С. Соловьева в истории русской философии чрезвычайно велико не только потому, что он был автором таких выдающихся произведений, как «Философские начала цельного знания» (1877), «Русская идея» (1888), «Оправдание добра» (1897) и «Повесть об Антихристе» (1900), но и потому что, обладая блестящим литературным талантом, он сделал философские проблемы доступными широким кругам русского общества и вывел русскую мысль на общечеловеческие просторы.

Русский религиозно-философский ренессанс, отмеченный целым созвездием блестящих мыслителей той эпохи — Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, Д.С. Мережковского, С.Н. Трубецкого, Е.Н. Трубецкого, Г.П. Федотова, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и многих других — во многом определил направление развития не только российской, но и западной культуры, философии и этики, предвосхитив, в частности, появление такого философского течения, как экзистенциализм.

Не менее успешно в этот период творили и многие историки и обществоведы, в частности, В.О. Ключевский, С.Ф. Платонов, Н.Н. Милюков, Н.П. Павлов-Сильванский, А.С. Лаппо-Данилевский, В.И. Семевский, А.А. Корнилов, А.А. Кизиветтер, М.М. Ковалевский, С.А. Венгеров, А.Н. Пыпин и другие. Наряду с либеральной трактовкой исторических и философских проблем в те же годы была предпринята вполне удачная попытка рассмотреть основные проблемы философии, социологии и истории с марксистских, классовых позиций, где особо преуспели Г.В. Плеханов, В.И. Ленин и М.Н. Покровский.

 

Развитие русской литературы

 

Реалистическое направление в русской литературе на рубеже XIX―XX в. продолжали многие крупнейшие русские писатели прошлого столетия, в том числе Л.Н. Толстой («Воскресение» 1899, «Живой труп» 1900, «Хаджи-Мурат»1904); А.П. Чехов («Чайка» 1896, «Дядя Ваня» 1896, «Дом с мезонином» 1896, «Человек в футляре», 1898, «Дама с собачкой» 1899, «Три сестры» 1900, «Вишневый сад» 1903); И.А. Бунин («На край земли» 1897, «Антоновский яблоки» 1900, «Деревня» 1909, «Суходол» 1912, «Господин из Сан-Франциско» 1915) и А.И. Куприн («Молох» 1896, «Олеся» 1898, «Поединок» 1905, «Гранатовый браслет» 1911, «Яма» 1915).

Одновременно в критическом реализме появились новые художественные черты, связанные с опосредованным отражением действительности, что нашло свое зримое воплощение в так называемом неоромантизме. Наиболее ярким представителем этого течения в русской литературе того времени стал А.М. Горький, создавший в эти годы лучшие свои произведения: рассказы «Макар Чудра» (1892), «Челкаш» (1895) и «Старуха Изергиль» (1891), романы «Фома Гордеев» (1899) и «Мать» (1906), пьесы «Мещане» (1901), «На дне» (1902), «Дачники» (1904), «Варвары» (1905) и другие.

В конце XIX в., когда в обстановке политической «реакции» и кризиса народничества часть интеллигенции была охвачена настроениями общественного и нравственного упадка, в художественной культуре получило широкое распространение так называемое декадентство — новое явление в российской культуре, отмеченное отказом от традиционной гражданственности и погружением в сферу индивидуальных переживаний. Для эстетической концепции декадентства был характерен культ красоты, многие мотивы которого стали достоянием ряда художественных течений модернизма, возникших на рубеже XIX―ХХ вв.

Русская литература начала XX в., не создав нового «большого романа», тем не менее, породила замечательную поэзию, наиболее значительным направлением в которой стал символизм. Огромное влияние на символистов оказал великий русский философ В.С. Соловьев, обративший их в свою веру в Софию и так определивший сущность самого символизма: «Все, видимое нами, только отблеск, только тени от незримого очами». София, понимавшаяся В.С. Соловьевым как синтез Мудрости, Добра и Красоты, как посредник между человеком и Богом, как «Мировая душа», воплотилась во многих поэтических произведениях той поры, в частности в циклах стихов «О прекрасной даме» А.А. Блока, в сборниках рифмованной прозы «Северная симфония» и «Кубок метелей» А.Белого (Б.Н. Бугаева) и ряда других поэтов.