Специфика употребления стилистического приёма умолчания в масс-медиальном дискурсе

 

Исследуя в нашей работе прием умолчания и его когнитивно-прагматические цели, мы исходим из основных концептуальных положений О.В. Пузановой, автора диссертационного исследования «Прагматика и семантика умолчания» [Пузанова 1998: 15-160], выполненного в русле когнитивно-прагматического подхода. Здесь уместно обратить внимание на тот факт, что когнитивно-прагматический подход к лингвистическим явлениям представляется чрезвычайно перспективным, поскольку когнитивно-прагматическая парадигма является относительно новой, сформировавшейся и продолжающей формироваться в последние годы на базе двух наиболее влиятельных научных парадигм - когнитивной и прагматической; поскольку язык представляет собой одну из сторон ментальной деятельности человека, основывается на сложной когнитивной инфраструктуре, значит, его необходимо изучать во взаимосвязи с другими когнитивными способностями и механизмами; при этом, особая роль языка заключается в осуществлении коммуникации между людьми, язык - это инструмент действия и, одновременно, воздействия. Два этих положения составляют основу принятого в работе когнитивно-прагматического подхода.

В нашем исследовании нам необходимо выявить и описать когнитивные и прагматические факторы, обусловливающие выбор говорящим определенной конструкции (языковой структуры).

Вслед за О.В. Пузановой мы полагаем, что использование говорящим приёма умолчания своеобразно коррелирует с основными принципами и постулатами успешности процесса коммуникации, при этом прием умолчания в масс-медийном дискурсе может демонстрировать его обусловленность коммуникативными нормами, культурными и этническими традициями определённого социума.

Теоретический анализ лингвистической литературы показал, что индикатором умолчания на формально-грамматическом уровне является обрыв говорящим речевой цепи, когда часть сообщения не получает вербального выражения, однако, запланированный отправителем сообщения смысл высказывания, несмотря на его формальную незавершённость, актуализируется в конкретном дискурсе полностью. В качестве финального компонента такого незавершенного высказывания выступает, как правило, многоточие или тире. На просодическом уровне факт умолчания регистрируется вследствие интонационной незавершённости актуализируемого высказывания [Пузанова 1998: 56].

Далее исследователь отмечает, что умолчание дает возможность сокрытия всего того, что коммуникант не хочет сообщить своим собеседникам, чем, безусловно, определяется его главная роль. Умолчание создает многозначительные паузы, обходит некоторые важные моменты, перескакивая на новую мысль.

Особый интерес представляют положения О.В. Пузановой, констатирующие, что, для направления мыслей реципиента в нужную для говорящего сторону прием умолчания особенно эффективен, поскольку это действенный способ убеждающего внушения, состоящий в том, что коммуникант не договаривает все до конца, не вербализует детально очевидные мысли, конечные выводы, а только сообщает веские фактические данные, которые и на сознательном, и на подсознательном уровне «запускают» механизм мышления таким образом, что реципиент самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих интеллектуальных подсознательных и эмоциональных ассоциаций приходят к конечным выводам, прогнозируемым коммуникантом.

При этом следует иметь в виду, что умолчание реализуется в ситуации намеренного обрыва говорящим речевой цепи, когда часть сообщения не получает вербального выражения и характеризуется стремлением говорящего максимально воздействовать на реципиента. С одной стороны, говорящий использует умолчание для привлечения и акцентирования внимания собеседника на своей мысли. С другой стороны, посредством умолчания говорящий стимулирует умственную деятельность адресата, побуждает его к поиску, направляет ход его мыслей.

Другая исследовательница Н.Н. Шацких в своей статье, посвященной признакам недосказанности и умолчания, подчеркивает, что умолчание является «информативно и функционально значимым компонентом процесса общения» [Шацких 2007: 315-318].

Следует отметить, что О.В. Пузанова убедительно доказывает, что использование говорящим приёма умолчания своеобразно коррелирует с постулатами успешного речевого общения (количества, качества, отношения, способа), разработанными в конверсационной теории Г.П. Грайсом [Грайс, 1985].

Автор подробно характеризует данную корреляцию. Так, например, соблюдение говорящим постулата количества, как правило, обеспечивает оптимальную информативность его высказывания. Своеобразие употребления приема умолчания заключается в том, что рематическая часть недоговорённого высказывания оказывается в поверхностной структуре полностью невыраженной. Тем не менее, как свидетельствует анализ теоретической литературы по данной проблематике, употребление приема умолчания всегда информативно и может передавать широкий спектр значений (ложь, согласие, ненависть, просьбу, угрозу, упрёк, негодование и др.). Коммуникативная информация, передаваемая умолчанием всегда имплицитна.

Что касается постулата качества, то, согласно О.В. Пузановой, он предусматривает истинность высказывания говорящего. Применение приема умолчания как коммуникативного акта может передавать истинную или ложную информацию. Умолчание истинно, если в соответствии с интенцией говорящего события, явления, факты объективной действительности не подвергаются искажению и в конкретной коммуникативной ситуации легко декодируется реципиентом. Умолчание ложно, когда говорящий использует данный приём с целью сокрытия правды и дезинформации реципиента. Умалчивая факты действительности, говорящий обычно даёт ложную характеристику реальным событиям в целях соблюдения социальных норм и конвенций, сохранения гармоничных отношений с собеседником. По законам нравственности, требующим от коммуникантов искренности в общения, акт умолчания рассматривается как ложь. Не случайно в поговорках говорится: Сокрытие правды - та же ложь. Умолчание - молчаливая ложь. Умолчание - ложь молчания. Тем не менее, согласно правилам этического поведения, умолчание часто выступает как норма общения, то есть несообщение информации не является ложью, что также засвидетельствовано в народных поговорках: Умолчал, но не солгал. Умолчать - не значит солгать. Последняя интерпретация учитывает семантику глагола умолчать, перефразируемого как умышленно утаить.

Нельзя не согласиться с автором по поводу того, что релевантность приёма умолчания в дискурсе подразумевает естественность, логичность или необходимость его применения в ходе речевого общения. В частности, говорящий обрывает своё высказывание, в случае отклонения от темы общения или изменения вербального и / или экстралингвистического контекстов.

Характеризуя постулат способа, О.В. Пузанова пишет, что умолчание передаёт информацию имплицитно и представляет собой намёк, который может быть интерпретирован реципиентом по-разному, при этом, умолчание в соответствующем контексте может выступать как достаточно однозначный акт речи.

Механизм декодирования умолчания реципиентом происходит с учётом экстралингвистических, паралингвистических и лингвистических факторов общения.

Приём умолчания способствует реализации правил вежливой коммуникации (максим такта, великодушия, одобрения, скромности), выступая в качестве способа смягчения невежливости речевого акта, угрожающего «лицу» слушателя, что в итоге позволяет предотвратить конфликтную ситуацию и добиться максимальной эффективности социального взаимодействия. Соблюдение в диалогическом общении принципа вежливости обеспечивается следующими особенностями приёма умолчания:

. тесная связь умолчания с социальными нормами поведения;

. направленность приёма умолчания на адресата;

. использование приёма умолчания с целью снижения эгоцентричности говорящего;

. нацеленность приёма умолчания на соответствующий перлокутивный эффект;

К экстралингвистическим факторам общения, обеспечивающим успешное декодирование умолчания собеседником, в лингвистической литературе относят тему общения, темпоральный, локальный, культурный аспекты коммуникативной ситуации, тональность и регистр общения, а также коммуникативные роли, социальные статусы, личностные отношения участников коммуникации, их тезаурус, фоновые знания, стратегии и тактики общения.

Умолчание часто взаимодействует с различными средствами невербальной коммуникации (мимикой, жестами), которые поясняют, дополняют или опровергают смысл коммуникативного хода отправителя речи.

В исследованиях по данной проблематике отмечается, что лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием модальных глаголов, перформативов, оценочной лексики, междометий, фразеологизмов, инвективов, а также вопросительной или отрицательной интонацией.

Умолчание способно выполнять в процессе общения как обязательные, так и факультативные функции. К обязательным функциям обычно относят информативную и регулятивную. Среди факультативных наиболее частотны эмотивная, контактивная, дисконтактная, социокультурная.

Информативная функция умолчания является ведущей и заключается в его способности имплицировать различную коммуникативную информацию с опорой на прагмалингвистический контекст. Информативная функция умолчания характеризуется рядом специфических особенностей: в процессе непосредственного общения умолчание всегда имплицирует некую коммуникативную информацию, часто прагматически очень нагруженную, при этом адекватное восприятие имплицитно выраженных значений определяется макро / микроконтекстом и ситуацией общения. При этом отправитель сообщения «программирует» определённые импликационные процессы в сознании реципиента, заставляя слушателя домыслить то, о чём он умолчал.

Регулятивная функция умолчания заключается в воздействии на адресата и реализуется в ситуациях просьбы, совета, упрёка, угрозы.

Использование умолчания в ситуации просьбы позволяет смягчить прескриптивность коммуникативного акта и деликатно побудить адресата к действию, которое потребует от него определённых усилий, затрат времени, однако направлено на удовлетворение потребностей говорящего.

Рассмотрим более подробно, в чем состоит суть факультативных функций, отображенных в теоретической литературе. Эмотивная функция умолчания отражает эмоционально-психологическое состояние коммуниканта (волнение, потрясение, страх, негодование, гнев, ненависть, презрение, благодарность, смущение, удивление), непосредственно влияющее на его речевую деятельность. Актуализация эмотивной функции умолчания, как правило, является следствием эмоционального напряжения, вызванного экстралингвистическими условиями, и поэтому носит реактивный характер: умолчание занимает позицию зависимой реакции на то или иное коммуникативное действие собеседника. Для декодирования прагматического значения умолчания в эмотивной функции особая роль отводится авторскому описанию эмоционального состояния и поведения говорящего, конкретной ситуации общения, а также авторскому повествованию, эксплицирующему коммуникативный характер целеустановки эпизода общения.

Контактивная функция умолчания демонстрирует стремление говорящего к сотрудничеству. В случае межличностной разобщённости умолчание направлено на преодоление некоммуникабельности реципиента. При гармонично развивающемся контакте умолчание можно рассматривать как высшую форму взаимопонимания между собеседниками.

Умолчание способствует сохранению и укреплению контакта между коммуникантами на основе эмоционального, рационального или этического общения. При эмоциональном характере общения использование и декодирование умолчания происходят на основе чувств коммуникантов. Рациональное общение способствует актуализации умолчания благодаря общности личностных смыслов или жизненных позиций собеседников. При этическом характере общения реализация умолчания основана на сходстве нравственных, моральных представлений участников интеракции. Умолчание способно одновременно осуществлять эмоциональный, рациональный, этический виды контакта с учётом своеобразия межличностной коммуникации.

Дисконтактная функция умолчания свидетельствует о нарушении говорящим принципа Кооперации. Умолчание, выполняющее дисконтактную функцию, демонстрирует отчуждённость говорящего, состояние дискомфорта, испытываемое от общения с собеседником.

Социокультурная функция умолчания заключается в том, что его употребление обусловлено социально-культурными нормами и этническими традициями сообщества. Использование умолчания в социокультурной функции даёт говорящему возможность примирить свои асоциальные интенции с этикой речевого взаимодействия с целью предотвращения возможной конфликтной ситуации. Реализация социокультурной функции умолчания также обеспечивает соблюдение говорящим требований профессионального этикета в конкретном социоэтническом сообществе, что особенно актуально в таких сферах жизнедеятельности, как политика, юриспруденция, медицина. В работе О.В. Пузановой отражается тот факт, что Англии, как и во многих других социумах, люди часто вынуждены недоговаривать из-за различных табу, бытовых, религиозных верований, функционирующих в данном сообществе как норма. В социокультурной функции умолчания также находит своё отражение фактор половой принадлежности. Общий стратегический характер приёма умолчания объясняет более высокую степень его употребления мужчинами, чья речевая деятельность отличается большей рациональностью, чем женская. В социальном плане половой диморфизм не оказывает особого влияния на использование умолчания женщинами. Социокультурная функция умолчания также демонстрирует, что диалогическое общение регулируется формулой «свой - чужой». Как показывают исследования, в общении со «своим» использование приёма умолчания рассматривается как признак полного взаимопонимания между коммуникантами, в то время как в общении с «чужим» употребление коммуникантом умолчания направлено на сокрытие какой-то информации, дезинформацию. Кроме того, несмотря на богатство языка, говорящий использует ограниченные языковые ресурсы, в результате чего возникает противоречие между стремлением говорящего как можно более полно выразить свои мысли и невозможностью использования всех ресурсов, а также между стремлением к однозначности и необходимостью расширять контекст для ее достижения. Выражения, которые мы воспринимаем как обычные, становятся однозначными и понятными только благодаря нашему коллективному и индивидуальному опыту [Некрасова 2003: 7].

Таким образом, умолчание характеризуется интенциональностью, коммуникативной информативностью, специфической силой воздействия, полифункциональностью.

 

3.2 Анализ примеров из русского языка (на материале современной российской прессы)

 

Настоящее исследование посвящено изучению стилистического приема умолчания как одного из компонентов общения, который рассматривается в контексте масс-медиального дискурса. Для комплексного анализа нам представляется необходимым учитывать различные составляющие: глобальную тему общения, лингвистические и экстралингвистические параметры общения, личностные отношения участников коммуникации, их фоновые знания, стратегии и тактики общения (прагматический макроконтекст); лингвистический микроконтекст (структура предложения, части речи); формальное выражение (многоточие, тире, вербализация лексическими или синтаксическими средствами). Для выявления специфики употребления данного приема в масс-медиальном дискурсе мы должны определить функции данного стилистического приема на примере статей различных жанров современной российской и британской прессы. Начнем с российских изданий. В данном параграфе мы проанализировали статьи из интернет-источников различных российских газет, имеющих доступ в электронном виде. Мы работали с такими известными изданиями как «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», ежедневная деловая газета России «Ведомости», журнал «Коммерсантъ Власть», в перечисленных изданиях, как правило, представлена информация об экономических, финансовых, корпоративных и политических событиях, анализ и прогнозы развития ситуации, а также мнения редакции и независимых экспертов на самые актуальные темы, волнующие бизнес-сообщество; интервью с наиболее влиятельными российскими и зарубежными бизнесменами и чиновниками.

Рассмотрим наиболее интересные и репрезентативные примеры [Наталия Гладкая 2013: 10:03].

(1) В №44 «АиФ» - НП» опубликовано интервью с известным волгоградским художником Владиславом Ковалем под заголовком «Родину-мать - в степь?», где художник рассуждает, что Родина-мать своим образом является надругательством над памятью павших… На это интервью пришел ряд откликов читателей.

Макроконтекст: статья представляет собой публицистический очерк. Автором приема умолчания является непосредственно автор статьи, которая посвящена различным мнениям, касающимся великого монумента. Тема не может оставить равнодушным никого из читателей, ведь для большинства читателей Родина-мать - это святыня и олицетворение родины, которая смогла противостоять врагу в тяжелые для нее времена. Нашлись и те, кто так не считает, поэтому автор в самом начале статьи сразу оговаривается: «Мы просто хотели показать, что существуют разные мнения. И они, наверное, имеют право на существование».

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием сложноподчиненного предложения, состоящего из трех частей, средств когезии (где, что), оценочной или стилистически маркированной лексики (известный, надругательство).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие.

Можно интерпретировать, что автор статьи целенаправленно употребляет данный прием в связи со сложностью затрагиваемой темы, чтобы реципиент самостоятельно, путем собственных размышлений и сопутствующих интеллектуальных подсознательных и эмоциональных ассоциаций пришел к конечным выводам по поводу своего собственного отношения к великому монументу.

В данном примере является очевидным, что прием умолчания выполняет информативную и социокультурную функции [Наталия Гладкая 2013: 10:03].

 

(2) Нина Сергеевна Беляева, 40 лет: « А разве не позор, что на кургане разбиты теплицы и огороды и стоят огородные пугала…»

Макроконтекст: автором приема умолчания является женщина, выражающая свое мнение по поводу происходящего на Мамаевом кургане, опубликованное в рамках вышеназванной статьи.

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием сложноподчиненного предложения, состоящего из трех частей, средств когезии (что, и), однородных членов предложения, оценочной или стилистически маркированной лексики (позор).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие.

В данном примере прием умолчания выполняет факультативную эмотивную функцию, которая отражает эмоционально-психологическое состояние коммуниканта (негодование и, может быть, презрение), Актуализация данной функции, как правило, является следствием эмоционального напряжения, вызванного экстралингвистическими условиями (ситуация вокруг памятника), и поэтому носит реактивный характер: умолчание занимает позицию зависимой реакции в этом конкретном случае на сложившуюся ситуацию.

Обратимся к следующему примеру [Михаил Леонтьев 2013: 00:05].

(3) Но на деле существуют поручения программного характера - их десятки или сотни. А существуют локальные, их уже многие тысячи. Причём значительная часть - поручения даже не нынешнего, а предыдущего президента. Все они подписываются и… тихо топятся. Зачем контролировать то, что нельзя исполнить? Вы ведь не можете прыгнуть на Луну с шестом, правда? Тут то же самое…

Макроконтекст: Статья представляет собой публицистический очерк, с явно выраженной авторской оценкой. Автором приема умолчания является непосредственно автор статьи, которая посвящена многим политическим вопросам: это и реализация или исполнение поручений президента, и кадровые перестановки в правительстве и некоторые другие.

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием нескольких предложений, создающим контекст; средства когезии (причем, ведь, правда, тут то же самое) стилистически маркированной лексики (многие тысячи, значительная часть, тихо).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие.

В данном примере прием умолчания выполняет такие факультативные функции, как социокультурную и контактивную. В данном случае автор, употребляя прием умолчания демонстрирует, что потенциальный читатель воспринимается им как «свой», то есть использование приёма умолчания можно рассматривать как признак полного взаимопонимания между коммуникантами. В диалогическом общении функция умолчания демонстрирует стремление говорящего к сотрудничеству. Умолчание способствует сохранению и укреплению контакта между коммуникантами на основе рационального общения, которое способствует актуализации умолчания благодаря общности личностных смыслов или жизненных позиций собеседников.

Рассмотрим следующий пример [Александр Колесниченко 2012: 00:05].

(4) Во Франции, например, идут дела по поводу активов сразу нескольких действующих и бывших глав африканских стран, например, президента Экваториальной Гвинеи Теодоро Обианга. Включая случай, когда эти «чудесные» люди расплачивались за всякие «Феррари» прямо казначейскими обязательствами своей страны. Наши клептократы до такого пока ещё не доросли… Но грязные деньги из одних стран в других - это новые рабочие места, налоги, приток капитала на рынок недвижимости.

Макроконтекст: Статья представляет собой интервью-беседу с одним из самых авторитетных в стране экспертов по коррупции, Еленой Панфиловой, гендиректором Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл - Россия», которая и является автором приема умолчания.

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием нескольких предложений, создающим контекст; средства когезии (например, например, Включая случай, когда, пока) стилистически маркированной лексики («чудесные» люди, всякие «Феррари», клептократы, не доросли, грязные деньги).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие. Следующее предложение начинается с союза но.

В данном примере прием умолчания выполняет информативную функцию, которая у приема умолчания является ведущей и заключается в его способности имплицировать различную коммуникативную информацию с опорой на прагмалингвистический контекст (возможно, информацию о том, что наши коррупционеры делают все возможное, чтобы «дорасти» до уровня возможности расплачиваться казначейскими обязательствами своей страны, по крайней мере, употребление пока не доросли может явно натолкнуть на эту мысль), а также стремится подвести адресата к определенному самостоятельному заключению.

Обратимся к следующему примеру [Варсегов-Грачева 2013].

(5) Да и нереально соцработнику каждого мальца проконтролировать. Приходят к Филиппу, скажем, Киркорову чужая тетя и просит предъявить дитя… Или к министру какому-нибудь… Ха-ха. А в то же время я помню, как девочка из «элитарной» семьи из окна выбросилась оттого, что отец ее дрессировал взаперти словно мартышку, дабы успешно «выводить напоказ» - а учителя низко кланялись и не заикались о том, что ребенок со сверстниками не общается.

Макроконтекст: Статья представляет собой рассуждение колумнистов (т.е. авторов, ведущих колонку (раздел, рубрику) в каком-либо издании) о системе социального патроната (дискуссионная тема для нашей страны в связи с потенциальной опасностью ювенальной юстиции), они и являются авторами приема умолчания в примерах (5), (6), (7).

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием нескольких предложений, а именно пяти, создающим контекст; средства когезии (скажем, и, или,) стилистически маркированной лексики (малец, дитя, элитарная семья).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие и фраза Ха-ха. Следующее предложение начинается с конструкции А в то же время.

В данном примере прием умолчания выполняет информативную функцию, а также вероятно, эмотивную и контактивную.

Макроконтекст примеров (6) и (7) рассмотрен выше, обратимся к анализу лингвистического микроконтекста названных примеров [Варсегов-Грачева 2013].

(6) Ведь система скорой передачи в приемные семьи по-прежнему не налажена, а про детдома и интернаты мы уж говорили… Это все равно, что указывать: «Всем сеять пшеницу!» - и при этом не выделить ни одного нового поля, и даже не удобрить старого.

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием одного сложносочиненного предложения, средства когезии (ведь, по-прежнему, а), отсутствием стилистически маркированной лексики.

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие. Следующее предложение является как бы суммированием, подведением итогов выше сказанного и начинается с конструкции Это все равно, что [Варсегов-Грачева 2013].

(7) К тому же надобно там установить видеокамеры в режиме онлайн, дабы все мы могли бы видеть, что там творится. Но нету на то политического решения… А поскольку в нашей стране даже для журналистов все двери закрыты наглухо, то всякая болтовня о каком-то там общественном контроле просто смешна и цинична.

Лингвистический микроконтекст, актуализирующий усечённое высказывание, характеризуется наличием двух предложений, средства когезии (К тому же, дабы, что, но), стилистически маркированная лексика (надобно, дабы, творится, нету).

В качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие. Следующее предложение содержит конструкцию А поскольку…, то…

В данном примере прием умолчания выполняет информативную и эмотивную функции, поскольку тема социальных патронатов, отсутствия адекватной законодательной базы, малочисленности примеров положительного опыта работы с так называемыми неблагополучными семьями может вызвать огромное количество разнообразных эмоций у автора приема.

То есть в данном случае мы убеждаемся в том, что эмотивная функция - это реакция самого автора приемы, посредством других же функций автор пытается вызвать реакцию у своего реципиента.

Рассмотрим следующие примеры (8), (9), взятые из одного интернет-источника, а именно ежедневной деловой газеты России «Ведомости», интервью с Андреем Комаровым, основным владельцем группы ЧТПЗ [Виталий Петлевой 2013].

(8) - Но вы пробовали себя и в другой сфере - в 1990 г. пошли работать администратором в театр «Сатирикон»…

Театр, кстати, довольно любопытный бизнес. Мне было очень интересно работать там. Это мой первый опыт управления проектами.

Макроконтекст: Интервьюер употребляет прием умолчания, обращаясь к необычному факту биографии собеседника, ожидая его реакции.

Лингвистический микроконтекст включает сложноподчиненное предложение, с придаточным определительным, формальные средства когезии (но); стилистически маркированная лексика, на наш взгляд, отсутствует.

Прием умолчания употребляется в контактоустанавливающей функции.

(9) - Есть ли у вас личные инвестиции, кроме ЧТПЗ?

Что касается моих личных инвестиций - без комментариев.

Макроконтекст: Собеседник употребляет вербализованный прием умолчания, не желая давать интервьюеру какую-либо информацию о своих финансах.

Лингвистический микроконтекст включает конструкцию (Что касается…) и связанную с ней предложно-номинативную конструкцию (без комментариев), формальные средства когезии и стилистически маркированная лексика, на наш взгляд, отсутствует.

Прием умолчания употребляется в информативной и дисконтактной функции, причем дисконтактная функция, вероятно, свидетельствует о нарушении говорящим принципа Кооперации.

Таким образом, в рассмотренных нами примерах печатных изданий российской прессы были выделены следующие важные составляющие для интерпретации коммуникативно-прагматического потенциала стилистического приема умолчания: макроконтекст, отражающий экстралингвистические параметры коммуникативной ситуации, а также лингвистический микроконтекст, характеризующийся наличием разнообразных языковых средств, среди них можно назвать средства формальной когезии (к тому же, дабы, что, но, а, ведь, по-прежнему и т.д.), а также стилистически маркированную лексику, а также параллельно употребляемые стилистические приемы (бессоюзие, однородные члены, архаизмы и т.д.). В большинстве примеров в качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие, но в некоторых случаях это может быть предложно-номинативная конструкция (без комментариев).

 

Заключение

 

В данной дипломной работе была рассмотрена проблема специфики функционирования стилистического приема умолчания в массмедиальном дискурсе. Стоящая перед нами цель - определение прагматического потенциала стилистического приема умолчания в масс-медиальном дискурсе - определила весь ход научной работы. В первой главе мы рассмотрели масс-медиальный дискурс как особую систему, его структуру, составляющие элементы, основные характеристики и функции, а также некоторые инструменты реализации данных функций.

Вторая глава нашей дипломной работы посвящена непосредственно анализу стилистического приёма умолчания как выразительного средства языка, основных подходов к его изучению, а также его функциональных характеристик.

Прежде всего, необходимо отметить, что умолчание как целенаправленный коммуникативный акт характеризуется стремлением говорящего максимально воздействовать на реципиента. Кроме того были выявлены важные моменты. С одной стороны, автор высказывания использует умолчание для привлечения и акцентирования внимания собеседника на своей мысли. С другой стороны, посредством умолчания говорящий стимулирует умственную деятельность адресата, побуждает его к поиску, направляет ход его мыслей. В результате, самостоятельность и осознанность вывода повышают силу воздействия.

Следует отметить, что коммуникативная информация, передаваемая умолчанием, всегда имплицитна и обязательно декодируется реципиентом. Значение умолчания декодируется реципиентом с помощью комплекса семантико-прагматических факторов общения, к которым, в частности, относятся тема общения, темпоральный, локальный, культурный аспекты коммуникативной ситуации, тональность и регистр общения, а также коммуникативные роли, социальные статусы, личностные отношения участников коммуникации, их тезаурус, фоновые знания, стратегии и тактики общения. Декодирование умолчания слушателем часто происходит с опорой на макроконтекст, только он помогает правильно понять и интерпретировать данный стилистический прием.

В третье главе мы проанализировали конкретные примеры, содержащие стилистический прием умолчания. В рассмотренных нами примерах печатных изданий российской и британской прессы были выделены следующие важные составляющие для интерпретации коммуникативно-прагматического потенциала стилистического приема умолчания:

·   макроконтекст, отражающий экстралингвистические параметры коммуникативной ситуации,

·   лингвистический микроконтекст, характеризующийся наличием разнообразных языковых средств, среди них можно назвать средства формальной когезии (к тому же, дабы, что, но, а, ведь, по-прежнему и т.д. / and, if, by which, but, when, so и т.д.), а также стилистически маркированную лексику, а также параллельно употребляемые стилистические приемы (бессоюзие, однородные члены, архаизмы и т.д.).

В большинстве примеров в качестве финального компонента обрыва речевой цепи незавершенного высказывания выступает многоточие, но в некоторых случаях это может быть предложно-номинативная конструкция (без комментариев /without comments).

В ходе исследования нами была выявлена интересная закономерность, характерная именно для британских изданий - это место употребления стилистического приема умолчания - в подписи к фото или в подзаголовке к статье, а не в основном тексте.

При выявлении функций стилистического приема умолчания в рамках масс-медиального дискурса было важно обращать внимание на жанровую принадлежность текста - источника данного приема. Анализ показал, что в основном, прием умолчания характерен для таких жанров, как публицистический очерк, интервью, мнение колумниста, то есть для тех жанров, в которых автор может высказать свою оценку того или иного события или явления. Для пресс-релизов или новостных сообщений употребление данного стилистического приема нехарактерно.

Что касается непосредственно функций приема умолчания, в ходе комплексного исследования было установлено, что в масс-медиальном дискурсе как в британской, так и в российской прессе авторы употребляют его в информативной, социокультурной, эмотивной, контактной и дисконтактной функциях.

Таким образом, высокая коммуникативная информативность, насыщенность и многофункциональность умолчания обеспечивают его способность к отражению субъективного мира адресанта и реализации его коммуникативных интенций.

Подводя итоги вышесказанному, можно сказать, что нам удалось решить поставленные цели и задачи: дать определения понятиям «дискурс», «масс-медиальный дискурс», «стилистический прием», «стилистический прием умолчания»; исследовать особенности стилистического приема умолчания; установить и описать основные условия и причины, побуждающие говорящего к выбору стилистического приема умолчания среди всего многообразия вербальных и невербальных средств коммуникации; проанализировать спектр значений, имплицируемых умолчанием в масс-медиальном дискурсе; выявить и описать основные функции, выполняемые умолчанием в масс-медиальном дискурсе.

В то же время в данной теме существует целый ряд спорных вопросов, требующих дальнейшего уточнения.

 

Библиография

медиальный дискурс умолчание стилистический

1. Александрова О.В. Язык средств массовой информации как часть коллективного пространства общества. - М.: Изд-во МГУ, 2003. - 99 с.

2. Арнольд И.В. Стилистика английского языка (стилистика декодирования). - М., 1981. - 295 с.

3. Артамонова Ю.Д., Кузнецов В.Г. Герменевтический аспект языка СМИ // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования - М.: Изд-во МГУ, 2003. - С. 32-49.

.  Бардина Н.Е. Аксиологические стратегии аргументативного дискурса современного английского языка: На материалах политической риторики и социально-бытового общения. Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол. н. - Иркутск, 2004. - 16 c.

5. Бернацкая А.А. Приём перечисления в стилистике и риторике // Риторика и синтаксические структуры: Тез. краев. науч.-практ. конф. - Красноярск, 1988. - С. 98-103

.   Борисенко В.И. Эвфемизмы в языке буржуазной пропаганды США // Социальная лингвистика и общественная практика. - Киев: Вгаца шк., 1988. - С. 147-156.

.   Борисова Е.Г. Знаковые уровни в политической рекламе // Рекламный текст. Семиотика и лингвистика. - М., 2000. - С. 209-214.