Позитивные и критические оценки массовой культуры

 

Распространение массовой культуры породило научные исследования этого явления. В США, а затем и в других странах сформировалась социология мас­совой культуры. В некоторых концепциях массовая куль­тура рассматривается как положительное явление, отражающее рост жизненного уровня и образования и к тому же являющееся фактором демократизации общественной жизни.

Массовая культура, по оценке некоторых отечественных культурологов, выполняет ряд позитивных функций. Одна из них состоит в приоб­щении миллионов людей к ценностям высокой и народ­ной культуры Начиная с 1920 года в США выпущено 80 млн. грампластинок с музыкой Моцарта, в 10 раз увеличилось число симфонических оркестров, в 10 раз чаще люди посещают концерты, чем бейсбольные мат­чи, каждый год продается 400 млн. экземпляров книг. За количественным ростом следует видеть качествен­ное изменение культурной ситуации в мире, случившее­ся благодаря внедрению технических достижений.[16]

Существует и немало критических оценок массовой культуры как закамуфлированного средства манипуляции общественным сознанием и состоянием масс. Наиболее содержательно эту сто­рону массовой культуры раскрыл Г. Маркузе в книге «Одномер­ный человек» (1964) и других работах. Он показал, что культура позднего капиталистического общества становится репрессивной и порождает одномерные влечения среди широких слоев, под­верженных принципам потребительства и интегрируемых в буржуазную обыденность всей системой духовного воздействия. Индивиды оказываются встроенными в систему потребительских ориентаций, которые обеспечивают функционирование капита­лизма как типа социальной организации через снятие субъектив­ных конфликтов, возникающих среди рядового населения. Другая линия критики идет со стороны сторонников высокой и элитарной культуры. Содержательное воплощение эта линия получила, например, в работе известного испанского мыслителя X. Ортега-и-Гассет «Восстание масс». Для него массовая культу­ра предстает как оформленное сознание ограниченной, самодо­вольной, агрессивно настроенной и непросвещенной массы, при­сваивающей себе миссию навязывать обществу свои узколобые культурные стандарты общего блага, снижая, тем самым, уровень духовной жизни в целом. Ортега-и-Гассет противопоставляет «жизнь благородную и жизнь пошлую». Если первая воплощает в себе энергию, творчество, достижения и заслуги, поиски высо­ких идеалов, то вторая – воплощение косности, разрушение норм и ценностей, примитивизацию жизни и отношений.

Разрабатывая проблему «личность и культура», проблему истинных культурных ценностей, А.Н. Андреев отмечает, что «истинная ценность культуры – в ее способности гармонизировать взаимоотношения человека с природой на любом этапе его (человека) развития».[17] Понятия личность и культура – неразделимы. Невозможно быть личностью и быть некультурным. Социализация, вовлечение в общественные отношения есть не что иное, как процесс окультуривания. Проблема истинных культурных ценностей стоит очень ост­ро. Размывание шкалы ценностей, отрицание ее объективного ха­рактера приводит к заполонению всех сфер общественной жизни культурной продукцией, которая является таковой только в том смысле, что несет на себе печать общественных отношений. Но – каких отношений? Ценность культуре придает не степень изо­щренности ее языка или степень занимательности, развлекатель­ности, общедоступности. И так называемая элитарная культура, и массовая изменяют основному предназначению культуры – быть способом духовного производства личности.

«Демонизм», приписываемый массовой культуре, объясняется ее вездесущим умением сводить челове­ческие чувства до упрощенного удовлетворения сиюминутных страстей, не стесняемых какими-либо моральными ограничения­ми. Такая критика широко распространена как в нашей стране, так и на Западе или в странах любого региона. По определению одного из американских критиков, это «культура до пояса», не затрагивающая собственно духовные сферы бытия. А вот как пи­сали, например, в своем письме в «Независимую газету» (февраль 1994 г.) академики П. Волобуев и Б. Рыбаков и писатель Ф. Шахмагонов: «Это поток из сточной канавы, поток безвкусицы, мерзости и одичания. На крикливо оформленных обложках - урод­ливые хари, окровавленные зубы вампиров и прочей нечисти, чудовища из расстроенного воображения торговцев ужасами, гру­бый секс и убийства, убийства, убийства...»[18] И.Я. Левяш дает такое определение массовой культуры: «Масскульт, или массовая культура – это стандартизированная, коррумпированная и бездуховная псевдокультура, соответствующая потребностям и вкусам человека-массы, антипод подлинной культуры».[19] Известный американский ученый Д. Макдональд предложил рас­сматриваемое явление именовать «масскультом», так как «в действи­тельности это вовсе не культура. Масскульт – это пародия на высокую культуру». Отечественный культуролог В.С. Поликарпов согласен с этой оценкой и считает, что «здесь нет места искусству, а потому не стоит говорить ни о нравственном очищении посредством искусства, ни о собственно худо­жественном наслаждении. Нет смысла рассуждать о «художественном качестве», «эстетической ценности» и тому подобном. Все эти слова – из словаря высокой культуры. Но именно высокая, истинная культура наряду с фольклором всегда главенствовала в европейском художест­венном сознании. Пошлость массовой культуры скрывалась в их тени».[20] Масскульт создается и навязывается сверху спе­циалистами-мастерами, профессионалами (эстрадные композиторы, текстовики, певцы, теле- и кинорежиссеры и сценаристы, менеджеры и т.д.). И если народное искусство имеет собственное художественное достоинство, то масскульт лишь пародирует высокую культуру, пара­зитирует на ней.

Ряд западноевропейских исследователей (А. Гобар, Е. Тибо и др.) счи­тают, что проникновение американской массовой культуры, американизация национальных культур Европы представляет собой культур­ную войну. Так, А. Гобар в своей книге «Культурная война» пишет: «Культурная война уже началась, без положенного объявления, без бараба­нов и труб. Война при помощи лживых слов, при помощи обманчивых представ­лений, при помощи предательских улыбок. Классическая война целила в серд­це, чтобы убивать и покорять, экономическая война целила в живот, чтобы эксплуатировать и обогащаться, культурная войны целит в голову, чтобы пара­лизовать, не убивая, чтобы покорить, испортив, и обогатиться за счет разложе­ния культур и народов. Культурная война употребляет все свободы и злоупот­ребляет ими, чтобы проникать повсюду и разрушать изнутри все ценности, все различия, все духовные богатства народов».[21]

Как только заходит речь о массовой культуре, по мнению рос­сийского социолога А.Б. Гофмана, «даже наиболее беспристраст­ные исследователи утрачивают порой объективность. Случается, что даже деятели культуры, убежденные в собственной привер­женности демократическим ценностям, считают своим долгом ее осудить. При этом используются разного рода ухищрения, в част­ности терминологические. Массовая культура решительно про­тивопоставляется культуре масс, народной, подлинной культуре и т.д. Этому обычно предшествует процедура сведения первой к низкопробной, пошлой продукции, создаваемой ловкими ремес­ленниками и мошенниками на потребу неразвитой в духовном отношении массе».[22] Далее исследователь пишет: «Чрезвычайно важно выяснить, какие реальные альтернативы скрываются за такого рода ходом мысли. На сегодня доминируют две критические позиции – куль­турный элитаризм и традиционализм (последний часто выдается за народность). Явно или неявно подразумевается, что в прошлом существовал золотой век культурного процветания, когда «истин­ные» творцы создавали исключительно «подлинные» культурные ценности, а «истинные» ценители «по-настоящему» усваивали их. Недифференцированно критическое отношение к массовой культуре, ее «отбрасывание» многими западными, а вслед за ними и некоторыми отечественными теоретиками и практиками, по сути дела, скрывает снобистскую критику масс. Разумеется, не­приятие низкопробной продукции, предлагаемой «рынком» куль­туры, не может вызвать возражений, однако низкое качество и массовость – отнюдь не синонимы».[23] Представим себе заведомо низкопробное произведение искус­ства, не распространяемое средствами массовой коммуникации и «потребляемое» в рамках небольшой группы. Отнесем ли мы его к массовой культуре? Отрицательный ответ очевиден.

С дру­гой стороны, шедевры мировой культуры могут одновременно или последовательно принадлежать обоим измерениям: массово­му и внемассовому. Произведения Баха сами по себе, конечно, не возникли в сфере массовой культуры. Однако будучи записа­ны на грампластинку, магнитофонную ленту или же используемые в качестве музыкального сопровождения в соревнованиях по фигурному катанию, они, несомненно, уже принадлежат массо­вой культуре. При этом, что особенно важно подчеркнуть, они не перестают принадлежать своему гениальному автору и никоим образом не могут его скомпрометировать. То же самое относится и к часто упоминаемой «профанированной» Моне Лизе на упа­ковке туалетного мыла и к другим подобным фактам.

Распространенный мотив критики массовой культуры – стан­дартизация, неизбежно сопровождающая ее «продукцию». Такая критика всегда явно или неявно исходит либо из идеализации традиционной культуры, якобы не знавшей стандарта, либо из сведения культурных ценностей прошлого только к высшим уни­кальным классическим образцам (при этом забывают о том, что «средние» и «нижние» этажи зачастую просто канули в Лету). Уместно заметить, что заниматься этим – значит уподобляться человеку, который стал бы сравнивать, к примеру, современный типовой жилой дом, построенный массовым индустриальным методом, с каким-нибудь флорентийским палаццо XV в. и энер­гично доказывать очевидные эстетические дефекты первого в срав­нении со вторым, подразумевая, что хижин во Флоренции того времени просто не существовало.

Дилеммы типа «массовая или народная?», «массовая или клас­сическая?» необоснованы. Более уместно и ближе к реальности сопоставление массовой культуры с элитарной, традиционной и специализированной. Но здесь важно осознавать условность и подвижность этого различения. В современных обществах эли­тарное, традиционное и массовое составляют пересекающиеся между собой и взаимопроникающие элементы культуры, кото­рые зачастую не могут существовать друг без друга.

В 70-80-х гг. в западных странах стала количественно преоб­ладать культура среднего уровня (мидкульт). Для телепрограмм, радиопередач, журналов уровня мидкульта характерно соедине­ние образцов высокой культуры и популярной. Священная исто­рия становится сюжетом для музыкальной оперы «Иисус Хрис­тос – суперзвезда». Экранизация «Оливера Твиста» и «Войны и мира» адаптирует классику к «экранной» культуре, но тем самым приподнимает духовный мир зрителя над обыденным уровнем. Мидкульт делает модными образцы подлинно художественного творчества (например, высокоинтеллектуальные романы А. Камю или У. Фолкнера), создает моду на популярную науку, старину, альтернативные стили бытия и т.д.

Существенной особенностью массовой культуры стало широ­кое распространение в ней не только собственно развлекательной художественной продукции, но и популярной науки. Огром­ное число научно-популярных журналов дополняется постоян­ными радио- и телепередачами образовательного характера. Пуб­личные чтения, семинары, сессии, летние лагеря собирают небы­вало обширные аудитории и способствуют приобщению широ­ких масс населения к научным знаниям. Но конечно, наряду с собственно научными, хотя бы и популярными знаниями немалое распространение получают и оккультные знания, а также различ­ного рода манипулятивная психотехника, хорошо приживающая­ся в массовой культуре.

Для массовой культуры 70-80-х гг. характерны попытки ее этизации. Общеизвестно разлагающее влияние масскульта: про­паганда насилия, порнографии, наркотиков превратилась в его атрибут. Среди теоретиков массовой культуры, считающих ее обя­зательным атрибутом технизированного мира, стали раздаваться призывы поднять ее моральный уровень. Этизацию масскульта связывают обычно с ростом влияния гуманитарной интеллиген­ции и диффузией религиозных ориентации, хотя и в «размытом» и неустойчивом поисковом виде.

Таким образом, распространение массовой культуры породило научные исследования этого явления. В некоторых концепциях массовая куль­тура рассматривается как положительное явление, отражающее рост жизненного уровня и образования и к тому же являющееся фактором демократизации общественной жизни. Однако зачастую массовая культура решительно про­тивопоставляется культуре масс, народной, подлинной культуре и т.д. На сегодня доминируют две критические позиции – куль­турный элитаризм и традиционализм. Недифференцированно критическое отношение к массовой культуре, ее «отбрасывание» многими западными, а вслед за ними и некоторыми отечественными теоретиками и практиками, по сути дела, скрывает снобистскую критику масс. Разумеется, не­приятие низкопробной продукции, предлагаемой «рынком» куль­туры, не может вызвать возражений. Однако необходимо учитывать, что дилеммы типа «массовая или народная?», «массовая или клас­сическая?» необоснованы. Более уместно и ближе к реальности сопоставление массовой культуры с элитарной, традиционной и специализированной. Но здесь важно осознавать условность и подвижность этого различения. В современных обществах эли­тарное, традиционное и массовое составляют пересекающиеся между собой и взаимопроникающие элементы культуры, кото­рые зачастую не могут существовать друг без друга.

Массовая культура – сложный социально-культурный феномен, характерный для массового общества, возможный благодаря высокому уровню развития коммуникационно-информационных систем, высокой степени урбанизации и индустриализации. И как сложный социально-культурный феномен, он не может оцениваться однозначно.

 

Заключение

Массовая культура – термин, используемый в со­временной культурологии для обозначения специфической разновидности духовного производства, ориентированного на «среднего» потребителя и предполагающего возможность ши­рокого тиражирования оригинального продукта. Появление массовой культуры принято связывать с эпохой становления крупного про­мышленного производства, потребовавшего для своего об­служивания создания армии наемных рабочих. Происходив­шая одновременно ломка традиционной социальной структуры феодального общества также способствовала возникновению массы людей, оторванных от привычных форм деятельности и связанных с ними духовных традиций. Массовая культура возникает, с одной стороны, как попытка новых социальных слоев (на­емных рабочих и служащих) создать собственную разновид­ность городской народной культуры, с другой – как средст­во манипулирования массовым сознанием в интересах господствующих политических и экономических структур.

Массовая культура стремится утолить естественную человеческую тоску по идеалу при помощи набора устойчивых мировоззренче­ских клише, формирующих неявный кодекс миропонимания и модели поведения.

Массовая культура создает современную мифологию, кон­струируя собственный мир, который нередко воспринимается ее потребителями как более реальный, чем их собственное обыденное существование.

Существенной стороной массовой культуры является точный выбор адресата-потребителя (возрастной, со­циальной и национальной групп), что определяет выбор со­ответствующих художественных и технических приемов и, в случае успеха, приносит значительный доход.

Массовая культура тради­ционно противопоставляется элитарной культуре, способной создавать уникальные по художественной ценности продук­ты, требующие для своего восприятия определенных интел­лектуальных усилий и исходного культурного багажа.

Массовая культура служит своеобразным посредником между общепринятыми ценностями элитарной культуры, авангардистским «подполь­ем» и традиционной народной культурой. Превращая эзоте­рические откровения и маргинальные художественные экс­перименты в часть «наивного» сознания, массовая культура способствует его обогащению и развитию. В то же время, фиксируя суще­ствующие в обществе массовые умонастроения и ориента­ции, массовая культура оказывает обратное влияние на элитарное культуротворчество и в значительной степени задает ракурс современного прочтения культурной традиции.

Динамика массовой культуры способна дать достаточно точную картину эволюции социальных идеалов и мировоззренческих моделей, основ­ных тенденций духовной жизни общества. Массовая культура представля­ет собой естественное порождение современной цивилизации.

 

Список использованной литературы

 

1. Андреев А.Н. Культурология. Личность и культура. – Мн.: Дизайн ПРО, 1998. – 160 с.

2. Гофман А.Б. Дилеммы подлинные и мнимые, или о культуре массовой и немассовой // Социс. – 1990. – № 8. – С. 106.

3. Ерасов Б.С. Социальная культурология: Пособие для студентов высших учебных заведений. – М.: Аспект Пресс, 1996. - 591 с.

4. Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. – М.: Академический Проект, 2000. – 736 с.

5. Культурология. XX век. Энциклопедия. T.I. – СПб.: Университетская книга; ООО «Алтейя»,1998. – 447 с.

6. Левяш И.Я. Культурология: Курс лекций. – Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 1999. – 544 с.

7. Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. – М.:«Гардарика», 1997. – 344 с

8. Полищук В.И. Культурология: Учебное пособие. – М.: Гардарики, 1999. – 446с.

9. Разлогов К. Коммерция и творчество: Враги или союзники? – М., 1992. – С. 160-180.

10. Разлогов К. Феномен массовой культуры // Культура, традиции, образование. – М., 1990. – Вып. 1.

[1] Кравченко А.И. Культурология. – М., 2000. – С. 73.

[2] Кравченко А.И. Культурология. – М., 2000. – С. 313.

[3] Ерасов Б.С. Социальная культурология. – М., 1996. – С. 406.

[4] Разлогов К. Феномен массовой культуры // Культура, традиции, образование. – М., 1990. – Вып. 1. – С. 134. См. также: Разлогов К. Коммерция и творчество: Враги или союзники? – М., 1992. – С. 160-180.

[5] Кравченко А.И. Культурология. – М., 2000. – С. 300.

[6] Ламонд И. Массовая культура и средства массовой информации // Культуры – диалог народов мира. 1983. №4. С. 37-43.

[7] Ерасов Б.С. Социальная культурология. – М., 1996. – С. 409.

[8] Ламонд И. Массовая культура и средства массовой информации // Культуры – диалог народов мира. 1983. № 4. С.37-43.

 

[9] Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функ­ции // Общественные науки и современность. 1998. № 6. С.138-148.

[10] Ерасов Б.С. Социальная культурология. – М., 1996. – С. 410.

[11] Разлогов К. Феномен массовой культуры // Культура, традиции, образование. – М., 1990. – Вып. 1. – С. 134.

[12] Разлогов К. Феномен массовой культуры // Культура, традиции, образование. – М., 1990. – Вып. 1. – С. 119.

[13] Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функции// Общественные науки и современность. 1998. №6. 146-148.

[14] Разлогов К. Феномен массовой культуры // Культура, традиции, образование. – М., 1990. – Вып. 1. – С. 141.

[15] Культурология. XX век. Энциклопедия. T.I. – СПб.,1998. – С. 339.

[16] Кравченко А.И. Культурология. – М., 2000. – С. 314.

[17] Андреев А.Н. Культурология. Личность и культура. – Мн., 1998. – С. 93.

[18] Ерасов Б.С. Социальная культурология. – М., 1996. – С. 415-416.

[19] Левяш И.Я. Культурология: Курс лекций. – Мн., 1999. – С. 445.

[20] Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. – М., 1997. – С. 317.

[21] Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. – М., 1997. – С. 318-319.

[22] Гофман А.Б. Дилеммы подлинные и мнимые, или о культуре массовой и немассовой // Социс. – 1990. – № 8. – С. 106.

[23] Там же.