Глава 2. Организация и устроение монашеской жизни

 

Рассказ о внутренней организации и устройстве монастырской жизни логично будет начать с подробного описания основных вех того пути, который необходимо было пройти каждому человеку, решившему оставить мирскую жизнь и посвятить свою жизнь служению Богу - вместе с другими монахами Соловецкого монастыря.

Люди приходили в монастырь по разным причинам.

Родители присылали 10 - 15 летних мальчиков в монастырь на год и более потрудиться во славу Божию во исполнение обета, данного Богу в «минуту жизни трудную». Многие авторы воспоминаний пишут о том, что у этих отправленных в монастырь подростков даже было соответствующее особое название - «годовики». Часто после окончания «обетного» срока юноши принимали решение остаться в монастыре, становились послушниками, а после принимали иноческий постриг. Описывая подростков - «годовиков» мемуаристы нередко разделяются во мнениях относительно оценки самого явления. Например, В.И. Немирович-Данченко обвиняет монастырских наставников в излишней строгости, излишнем стремлении привить молодым людям склонность к монашеской жизни. Описывая монастырское училище для детей - трудников, автор пишет что оно готовит из детей будущих кандидатов на пострижение. С другой стороны он отмечает, что «на работе его (т.е - мальчика- «годовика» Прим.) не томят. Работай сколько можешь, сколько есть усердия, потому что эта работ не на хозяина, а на св.Зосиму и Савватия». Для самих подростков Немирович-Данченко оценивает время пребывания в монастыре как нужное и полезное: «Особенно выгодно пребывание в монастыре отзывается на мальчиках, если, разумеется, оставить в стороне склонность к аскетизму и монашеству, выносимую отсюда. Они приезжают домой ремесленниками, или вообще производителями другого рода. Знания эти дают им возможность упрочить свое экономическое положение; здесь они привыкают к опрятности и строгому порядку, - двум добродетелям, реже всего встречающимся в нашем крестьянстве»

Взрослые люди приезжали в монастырь либо на богомолье, либо имели желание какое-то время потрудиться для монастыря. Нередко ими двигало и конкретное желание удалиться от мира, приняв монашеский постриг. Но на самом деле желания и стремления человека ничего не меняли и не определяли какой-то его особый статус - все, кто оставался в монастыре на срок значительно превышающий время обычной «программы» богомолья (3 дня) автоматически переводились в разряд трудников.

По разным оценкам трудников в монастыре обычно было несколько сот. Остроумов пишет, что «их бывает в год от 500 до 600 человек; большинство из них архангельские и вологодские». П.Ф.Федоров пишет, что по состоянию на июль 1886 года в монастыре жило «646 обетников» В обмен на безвозмездный труд работники обеспечивались бесплатным жильем, питанием, одеждой - в общем, всем необходимым для жизни.

Возраст приходивших в монастырь трудников (на основании данных списков послушников) составлял в среднем 26 лет в списках 1865 и 1875 гг., 30 лет в 1886 году, 31 год в 1895 году и 29 лет в обоих последних списках. Минимальный и максимальный возраст варьировался от 11 лет (трудники Степан Вынин и Николай Панов) до 62 лет (Михаил Юркин в списках 1865 года).

Прожив таким образом некоторое время человек мог либо покинуть монастырь - либо просить о принятии себя в число послушников. Причем часто монастырское священноначалие «присматривалось» к кандидату в послушники еще достаточно долгое время. Согласно данным списков послушников Соловецкого монастыря средний срок от момента начала трудничества до принятия в число послушников составлял 4года - в списках за 1865 год, 5 лет - за 1875, 6 лет - за 1886, 8 лет - за 1895 и по 7 лет в списках за 1903 и 1913 годы соответственно. Таким образом, можно предположить, что с течением времени требования к «кандидату» в число послушников постепенно росли.

Нередко в списках встречается информация о крайне полярных сроках трудничества. К примеру, в списках за 1875 год читаем о послушниках Иване Ильине и Евдокиме Максимове, не проведших и года в трудниках. Напротив, в списках послушников за 1903 год упоминается Николай Панов, начавший подвизаться трудником в монастыре еще в 1876 году и принятый в число послушников лишь спустя 27 лет! И это далеко не единичный случай - в списках присутствует информация о более чем 10 послушниках, находившихся на положении трудников более 20 лет.

Средний возраст человека на момент принятия его в число послушников для 1865 и 1875 гг. составлял 31 год, в 1886 - 37 лет, в 1895 - 39 лет, в 1903 и 1913 году - 36 и 38 лет соответственно. Максимальный и минимальный возраста также сильно варьировались - от 17 лет (послушник Василий Сорокин, списки 1865 года) до 65 лет (послушник Петр Шумихин, списки 1875 года). Будущий настоятель монастыря архимандрит Иоанникий (Юсов) пришел в монастырь 15 лет от роду, а послушником стал в 19 лет.

В воспоминаниях современников (в частности, у Немировича-Данченко), посещавших Соловецкий монастырь, можно встретить бытующее мнение о том, что если в монастырь приходил человек, чьи специальные навыки и знания могли быть «полезны для монастыря» - руководство всеми силами старалось оставить его в монастыре, и в таких случаях срок трудничества и послушничества мог весьма существенно сокращаться. Своеобразная теория «полезного человека»: «монахи не любят выпускать из рук полезных людей <…> Другие до перваго пострижения ждут 8, 9 и 10 лет, а ему оно было дано в первый год: уж очень нужный человек, как бы не одумался, да не ушел» (Немирович-Данченко - описывая капитана монастырского парохода). Упоминает об этом и Федоров, рассказывая о своей встрече с бывшим монастырским трудником Иваном, прожившим в обители полтора года «по обещанию» и которым «монахи дорожили» за плотницкое умение

Абсолютно логично, что образованные и умелые люди ценятся всегда и везде - в том числе и в монастыре. Однако при всем практицизме подобного подхода данные списков не дают достаточно оснований, чтобы согласиться с выводом о существенном сокращении срока трудничества и послушничества для людей, обладавших особыми трудовыми навыками.

Проанализировав данные по 38 послушникам (списки 1886 - 1913 гг.), состоявшим в должности старост различных монастырских мастерских и учреждений, т.е действительно лиц, обладавших специальными профессиональными навыками и административными способностями, облеченных доверием священноначалия и игравшими важную роль в деле организации монастырского хозяйства - мы видим что в среднем срок трудничества для них составлял чуть менее 8 лет, т.е близок к максимальному значению данного параметра за все 50 лет.

После принятия в число послушников, человек становился наконец лицом, официально относящимся к числу монашествующей братии монастыря. С этого момента информация о нем начинала заноситься в ежегодно составляемые реестровые списки послушников.

Далеко не все из становившихся послушниками принимали монашеский постриг - некоторые возвращались в мир, некоторые переводились в другие монастыри (такие случаи, впрочем, очень редки и монастыри, куда переводились послушники, чаще всего являлись «подшефными» Соловецкой обители). В списках за 1875 год зафиксирован случай взятия послушника Ивана Иванова (позднее - иеромонах Иринарх) на военную службу (позже данное распоряжение Московской Казенной палаты было признано ошибочным и послушник отпущен в монастырь).

Списки за 1865 сообщают о том, что большинство послушников было пострижено в рясофор (86%), а некоторые имели благословение облачаться в стихарь, прислуживая в алтаре (24%). Некоторым также было «дозволено носить рясофор» без пострижения. В последующих списках информация о пострижении в рясофор более не указывается, что связано с выходом в 70-х годах XIX столетия особого указа Св.Синода, по словам Федорова, «уничтожившего эту переходную степень». Информация о благословении на ношение стихаря также более не встречается - видимо это связано с изменением информационной структуры заполнения соответствующего пункта формулярных списков.

Продолжительность срока послушничества в Соловецком монастыре (до совершения монашеского пострига) также менялась на протяжении рассматриваемых 50 лет. В 1865 году среднее значение составляло 8 лет, в 1875 - 9 лет, в 1886 и 1895 - 10 лет, после - спад до 8 лет в 1903 и 6 в 1913 гг. Однако снижение срока послушничества в начале века, как уже было показано, «компенсировалось» возросшим сроком трудничества.

Если говорить о минимальных сроках послушничества, то в среднем это 1 год и подобных случаев всего несколько. В начале ХХ века списки фиксируют неоднократные случаи снижения этого показателя и на срок менее одного года (11 человек в 1903 и 22 человека в 1913гг). Только в 1886 году минимальный показатель составляет 2 года.

Максимальные сроки послушничества подчас просто поражают: инок Савватий (Мурашев) (списки 1903 года) прожил послушником 24 года, монах Никон (Кувардин) (списки 1895 года) - 25 лет, монах Ефрем (Малфеев) (списки 1865 год) - 26 лет, монах Филарет (Кислый) (списки 1875 года) - 27. Но абсолютный «рекорд» по этому показателю, по данным списков, принадлежит монаху Даниилу (Ермакову) (списки 1886 года), 39 лет числившемуся послушником обители!

После принятия полного пострига человек уже не имел права самовольно покидать монастырь и обязан был полностью подчиняться своему монастырскому начальству. Основное отличие практического положения монаха от послушника заключалось именно в дисциплинарном устрожении жизненного порядка, непременной обязанности соблюдать все пункты монастырского устава - а его послушания, к примеру, могли остаться прежними.

Как показывают данные списков, большинство монашеских постригов происходило в определенное время года, зависящее от церковного календаря. Чаще всего это были Великий и Рождественский посты, а так же особые даты, когда в монастыре праздновались дни памяти особо почитаемых святых. Такую же тенденцию можно отметить и в отношении рукоположения монахов в священный сан.

Интересно отметить, что церемонии монашеского пострига проводились в Соловецком монастыре не каждый год. С 1865 по 1913 год в обители можно насчитать 16 годовых дат проведения монашеского пострига (Табл.11).

Таблица №11

 

Как можно заметить, временные промежутки не постоянны и различаются по значению в диапазоне от 1 года до 7 лет. Количество принимавших постриг также сильно разнится (от 5 до 48 человек). По всей видимости, определяющим фактором для назначения очередного церемониала монашеского пострига, являлось только принципиальное решение священноначалия.

Продолжая тему монашеского пострига необходимо отметить, что далеко не все иноки из числа братии Соловецкого монастыря приняли постриг в стенах обители. Каждый рассмотренный список сообщает о нескольких «инородных» иноках, переведенных в Соловецкий монастырь уже по принятии пострига. В подавляющем большинстве случаев эти монахи попали на Соловки не по своей воле, а принудительно, неся, таким образом, наказание за совершенные проступки. Соловецкий монастырь издавна считался одним из наиболее «популярных» монастырей для ссылки как особых преступников (для которых в монастыре до начала ХХ века существовала специальная тюрьма, закрытая в 1903 году по приказу военного министра А.Н. Куропаткина), так и «обычных» монахов, повинных в проступках, «достаточных» для отправки их на исправление в самый северный монастырь России. Не будем углубляться здесь, какого рода были эти проступки (об этом будет подробно рассказано в соответствующем разделе) - скажем только, что большинство ссыльных имело священный сан. Некоторые из них покидали монастырь, после отбытия срока наказания (он не был фиксированным, а определялся конторой Св.Синода на основании донесений об образе жизни, внутреннем настроении и поведении ссыльного, вносимых настоятелем Соловецкого монастыря в послужные списки), а некоторые оставались навсегда. В списках зафиксированы только 3 случая перевода в монастырь монаха по личному прошению.

Таким образом, списки монашествующих сообщают нам о присутствии в числе монастырской братии 1865 году - одного постриженика Троице - Сергиевой лавры (сам настоятель)и одного - Александро-Свирского монастыря. В 1875 году упоминаются два постриженика Ростовского Спасо - Яковлевского монастыря и один - Николо - Бабаевского монастыря. В 1886 году читаем о тех же. Списки 1895 года повествуют об одном постриженике Александро - Невской лавры, одном - Гуслицкого Спасо - Преображенского монастыря, а так же по одному принявшему постриг в Воскресенском Ново - Иерусалимском монастыре и Ярославском архиерейском доме. Особо много новых ссыльных монахов зафиксировано в двух последних списках. В 1903 году упоминаются постриженики Калужской Тихоновой пустыни, Екатерининской пустыни, Донского монастыря, Филейского Александро - Невского монастыря, Перемышельского Свято - Троицкого и Елецкого монастыря, Оптиной и Югской пустыни, Спасо - Вифанского и Трифоно - Печенгского монастырей, а также Псково - Печерского, Псковского Торопецкого и Ново - Торжского Борисо - Глебского монастырей. В 1913 году в монастыре числились постриженики Киевского Свято - Троицкого монастыря (3 инока), опять же Трифоно -Печенгского монастыря и Александро - Невской лавры, и, наконец, Драндского Успенского монастыря. Подводя итог отметим, что с 1865 по 1913 год в число братии Соловецкого монастыря входили выходцы из 24 других русских монастырей.

Средний возраст пострижения в монахи - очень стабильный показатель на протяжении всего временного промежутка. В 1865 году он составляет 42 года, в 1875 - 43 года, спустя десятилетие - опять 42 года, в 1895-1903 гг. - снова 43 года, и, наконец, немного снижается в 1913 - до 40 лет ровно.

При этом надо отметить, что случаев пострижения в монахи в возрасте до 30 лет по спискам насчитывается лишь несколько. Причем если первые зафиксированы в списках за 1865 год и самый «поздний» срок пострижения относится к 1851 году (ризничий иеромонах Антоний - принявший постриг в 25 лет), то следующие подобные прецеденты мы находим только в списках 1913 года - спустя более чем 60 лет. Если говорить о причинах - данные списков не позволяют сделать заключения о каких-то особых качествах и способностях людей, принявших монашеский постриг в существенно более раннем возрасте, нежели большинство братии.

Случаи принятия пострига людьми преклонного возраста не являлись большой редкостью - послужные списки сообщают о более чем 10 случаях пострижения людей в возрасте от 60 до 75 лет. В самом преклонном возрасте принял постриг с именем Арсения послушник Андрей Старков, 78 лет от роду - в 1902 году (прожив к тому времени в монастыре уже 29 лет).

Спустя какое-то время после принятия пострига монаху могло быть предложено принять священный сан - это напрямую зависело от священноначалия монастыря.

Далеко не все монахи принимали священный сан - многие так до конца жизни и оставались простыми монахами. Некоторым не было дано благословения, а некоторые, как в данном случае совершенно справедливо отмечает Федоров «избегают священства, страшась ответственности перед Богом и считая себя недостойными такого высокого сана». Впрочем, тут же автор от себя добавляет, что таких было совсем немного, и они суть «чуть заметные светлые точки на общем сером фоне простого житейского расчета», придерживаясь личного мнения, что монахи всегда стремились к принятию сана - из тех соображений, что священнослужители, якобы, обладали в обители лучшими условиями жизни.

Но, так или иначе, первой ступенью монаха на иерархической лестнице было принятие сана иеродиакона. Согласно статистическим данным, в среднем с момента пострига до принятия диаконского сана проходило около двух с половиной лет. Самый малый средний срок этого параметра относится к 1865 году - когда большинство иеродиаконов были рукоположены в первый же год после пострига. После этого показатель постепенно растет - 1,5 года в 1875, 3 года в 1886 и 4,5 года в 1895 - после чего снова падает в списках 1903 и 1913 гг. (3,5 и 2,5 года соответственно). Полюсные показатели составляют от 4 дней (к примеру, иеромонах Виталий, казначей монастыря в 1865 году) до 17лет (иеродиаконы Нафанаил (Квашнин), Венедикт (Федосиев) и Варсонофий (Виноградов) в списках 1895 года)

Как и обычные монахи, иеродиаконы после рукоположения могли по-прежнему исполнять свои обычные послушания (если не было другого распоряжения монастырского начальства). Однако помимо всех прочих послушаний иеродиаконы обязаны были проходить особые послушания священнослужителей - служение богослужебной «череды» в монастырских и скитских церквях.

Средний возраст иеродиаконского рукоположения составлял 34 года в 1865 году, 36 лет - в 1875, 41 год - в 1886, 45 лет - в 1895, 42 года - в 1903 и 39 лет в 1913 годах. Как и в случае со многими другими временными параметрами, наблюдается рост с начала периода до 1895 года, после чего значения падают.

Чаще всего, если монах рукополагался в первую степень священства, рано или поздно он удостаивался и принятия иерейского сана. Диаконское служение по своему очень важно и необходимо, но все же является лишь вспомогательным по отношению к священническому, не дает права самостоятельного совершения церковных таинств и богослужений. Помимо всего прочего диаконское служение менее заметно и не дает больших возможностей для поощрения человека (что тоже, все таки имеет значение). Если священник мог быть удостоен целого ряда церковных наград, то диакон мог получить лишь поощрительную грамоту от Св.Синода и, в, крайне редком случае - быть удостоенным сана архидиакона. Послужные списки сообщают лишь о двух архидиаконах, живших в Соловецком монастыре практически в одно время - Оресте (Кувшинском) (списки 1903 года) и Варлааме (Кочневе) (списки 1913 года). Причем если первый был удостоен архидиаконства в 69 лет, после 38 лет служения, то второй - в 45 лет, всего лишь через 8 лет после принятия сана. Это может говорить с одной стороны - либо о каких-то особых заслугах архидиакона Варлаама, либо - выдающихся данных для диаконского служения (например, хорошем слухе и голосе). Третья возможная причина - особая политика в этом отношении архимандрита Иоанникия (1895-1917), т.к оба случая приходятся на время его настоятельства.

Обычно срок между диаконским и иерейским рукоположением был более продолжительным, чем аналогичный перед принятием первой степени священства. Данные списков говорят о 4 годах в первом списке монашествующих, 5 годах - в 1875 году, 6,5 годах в 1886, 8 - в 1895, 6 - в 1903 и 4 в 1913 годах. Таким образом, снова видим классическую картину динамики - возрастание до 1895, после - плавное падение показателя вплоть до конца рассматриваемого периода.

Средние показатели возраста рукоположения монахов в священнический сан за весь период - 44 года. Динамика изменения та же, что и ранее - с той лишь разницей, что показатели начинают падение только после 1903 года. Показатели «возрастного» ряда выглядят следующим образом: в среднем 39 лет в списках 1865 года, 41 год в 1875, 46 лет в 1886, 47 лет в двух последующих списках и 43 года в 1913 году.

Описывая положение иеромонахов в Соловецкой обители, Федоров делает упор на исключительной привеллегированности данной монашеской категории: иеромонахи и «получают большую келию», «пользуются большим почетом со стороны богомольцев» и «вообще священники - старшая братия в монастыре, пользующаяся более почетной, легкой и спокойной жизнью; это общественное положение - вполне прочное, наиболее выгодное» Однако, помимо некоторого оттенка абсурдности подобного заявления (человек живет в монастыре десятки лет - только для того, чтобы к старости несколько облегчить свои жизненные условия и насладиться всеобщим уважением - а где же место монашескому подвигу?), оно не находит подтверждения и по данным списков. Большинство иеромонахов в списках любого рассматриваемого года аттестуются настоятелем «отличных качеств» жизни, о многих известно, что они проходили обычные (помимо богослужебных) послушания в монастырских хозяйственных заведениях. Не чурались иеромонахи и общих монастырских работ, например в воспоминаниях В.И. Немировича-Данченко сообщается, что в монастыре «даже наместники работают, как простые чернорабочие, исполняя разные «послушания», не говоря уже о разных иеромонахах, которые, кроме мантии, надеваемой в церковь, ничем не отличаются от прочих иноков». После рукоположения в иеромонахи, человек достигал определенной точки максимума - дальнейшее его продвижение по монастырской иерархической лестнице было возможно только в том случае, если он обладал особыми административными, хозяйственно - распорядительными дарованиями или большим духовным опытом. В таких случаях он мог занять одну из ключевых должностей в монастырской иерархии. Об устройстве этой «верхушки» монастырского управления и лицах, занимавших в ней должности, и будет рассказано ниже.