Марта /13 апреля 1900. Пятница

В шестом часу утра еще раз простился с о. Вениамином, который отправился, чтобы на французском почтовом пароходе, снимающемся в девять часов, следовать в Нагасаки.— Дал телеграмму консулу Костыле­ву в Нагасаки: «Игумен Вениамин поехал туда на житье для русских христиан и для миссионерского дела. Прошу ваших добрых забот о нем».

Дообеденным переводом (дошли в окончательном исправлении до 22-й главы Деяний) мы с Накаем кончили занятия.

После обеда кончились классы в школах — до после Пасхи.

Вечером была всенощная, на которой были в Церкви все учащиеся; пели причетники; служба в правом приделе.

В восемь часов вечера Илья Яци привел свою жену и отца ее, вполне примиренных с ним. Дал я наставление отцу, чтобы отныне он сердился и бранился на детей только с тем, чтобы примирить их, а не разъеди­нять, как доселе было, и прочее. По-видимому, все отлично уладилось. В Понедельник Яци поместит жену в Женскую школу, а сам отправится в Исиномаки продолжать катихизаторскую службу.

Апреля 1900. Лазарева Суббота

С шести часов Литургия, за которой были все учащиеся. Пели при­четники. Было человек шестьдесят причастников — из города и служа­щие Миссии.

О. Мии пишет, что молчаливость катихизатора в Миядзу Марка Ода- гири привела в отчаяние христиан Миядзу и его самого — о. Семена, иметь-де это в виду к Собору, то есть Одагири убрать оттуда. Придется написать к Одагири, чтобы искал себе другой службы; проповедник, вечно молчащий,— аномалия, которую нельзя вечно терпеть.

Заявился русский, некто «Александр Иванович Козьма, военный электротехник», и попросил исповеди и святого причастия. Из служа­щих во Владивостоке, пробовавший, по разным причинам, лишить себя жизни, но спасенный вовремя данным противоядием. Говорун, каких редко: человек, видимо, хороший, но способный, по живости характе­ра, вдаться в крайность. Прислушавшись и присмотревшись к нему, я не усомнился исполнить его просьбу: после всенощной исповедал его, при­чем он оказался еще более искренним, чем заявился прежде, и прочитал причастный канон и молитвы на сон грядущий. Ночь предложил ему провести в квартире отбывшего о. Вениамина.

За всенощной ныне было меньше, чем в прошлом году, хотя погода была хорошая. Вайи — были ветки цветущей сакура.

Апреля 1900. Вербное Воскресенье

Пред Литургией крещено более двадцати взрослых и детей.

Причастное правило я прочитал для себя и вместе для господина Козьмы; за Литургией он и приобщен Святых Тайн вместе с сотнею японцев, взрослых и детей.

За обедней было несколько матросов с «Адмирала Корнилова», кото­рые потом попросили отслужить им молебен, оный и отслужен был им по-японски о. Павлом Сато. За молебен матросики дали русский золо­той в 5 рублей, который, по обычаю, поступил на Церковь.

Из Церкви зашел еще ко мне вместе с господином Козьмой чиновник с «Корнилова» Иван Абрамович Терентьев, который позавтракал у меня вместе с господином Козьмой и потом пожертвовал на Церковь золотой в 15 рублей.

Были затем, днем, с визитом офицеры с «Корнилова» и сухопутный офицер Петр Алексеевич Россов, шесть лет служивший в Приамурском крае, изучивший китайский язык и ныне едущий в военную Академию,— очень умный и симпатичный.

Написал к Феодору Ивановичу Васильеву, консулу в Йокохаме, и его жене Лидии Ивановне, чтобы выпросили из Католической школы в Йокохаме находящихся там русских девочек сюда дня на три-четыре отговеть в последние дни Страстной и встретить Пасху. Послал также Лидии Ивановне расписание времени церковных служб здесь во время Страстной; она, видимо, благочестивая, доброго воспитания в петер­бургской благочестивой семье; дай Бог, чтобы и сохранила это!

В шесть часов вечера была вечерня и повечерие; учащиеся все были, из города почти никого.