Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Октября /11 ноября 1898. ПятницаБыл некто Иидзима Хандзюро, старый сёогунский керай, участвовавший в войне за Сёогуна во время реставрации под начальством Инамо- то, бравший тогда Хакодате и потом взятый в плен и отсидевший три года в тюрьме; ныне ученый, пишущий историю. Приходил отобрать у меня сведения касательно Цусимского дела в 1861 году. Начал странным приветствием: — Вы тогда уладили это дело, так имеете подробные сведения о нем,— и так далее. И не в первый раз я слышал эту нелепость. Источник ее не местный: значит, меня представляют не учителем веры, а политическим агентом, посланцем «главы Церкви» Императора, имеющим власть вершить даже такие дела, как нападение русского военного судна на Цусиму, но за то лишенным всякого права на уважение добрых людей,— политическим развратителем Японии, готовящим ее к завоеванию русскими. Я старался вывести Иидзима из этого заблуждения, хотя, видимо, безуспешно; сообщил ему, что мог, о Цусимском деле. Господин Сенума приходил сообщить, что в Семинарии кража, и вор не кто другой, как Фукуба, который уже и признался в трех учиненных кражах.— Что с ним делать? — Цосоветовал я чрез Феодосия Миягава, который, как видно, фактотум старого Фукуба, известить отца о поступках сына: пусть даст ему острастку. Если же и после того окажется вором, то отослать его к отцу безвозвратно.— Так вот отчего всучили нам сего птенца! А я думал, какие-нибудь высшие побуждения были. Октября /12 ноября 1898. Суббота Из Канума был благочестивый старичок, Пантелеймон Есида, пожертвовал одну ену на Церковь,— видимо, кровного труда; говорил, что христиане блюдут веру, но приращения нет, хвалил и катихизатора, но новых слушателей у него нет. Так только и слышно отовсюду, что проповедь в застое. Очевидно, что нынешнее политико-религиозные треволнения, или лучше — политико-религиозная болтовня производит свое влияние. Начальник тюрьмы в Сугамо, Арима, кажется, протестант, отставил четырех буддийских проповедников и пригласил христианского проповедника для заключенных, между тем как между ними только десять христиан и тысяча двести язычников, для которых оставлено было только два буддийских проповедника.— Буддисты подняли из-за этого шум, который с месяц уже продолжается, и против христианства изощряются самые острые перья (собственно кисти), имеющиеся в Империи; налет носящейся в воздухе паутины, но для легкой японской души и этого достаточно, чтобы до времени воспещать. Или: бывший недавно министром народного просвещения Озаки обмолвился в одной своей речи (будучи министром), что «если б Япония была республикой, то, наверное, выбрали бы президентом Мицуи или Ивасаки» (богачей нынешних: речь министра направлена была к отрезвлению от нынешнего слишком материального настроения). Этого сопоставления двух слов — «Япония и республика» было достаточно, чтобы возбудить такую газетную бурю против Озаки, что Император лично сменил его. А Озаки — христианин,— [?] опять повод вопиять против христианства, что и творится ныне, отчего мертвый буддизм представляется оживляющимся, а живое христианство замирающим. Ноября 1898. Воскресенье До Литургии о. Симеон Юкава крестил семь человек возрастных и детей. После службы был катихизатор из Мито, Фома Оно, с детьми. — Зачем пожаловал так экстренно? — Мать больна, пожелала видеть внуков. Достаточная причина, чтобы бросить без спроса служебный пост! Жена могла бы привести внуков. — Как дело проповеди в Мито? — Совсем бесплодно. — Но Вы хвалились одним очень усердным слушателем из важных лиц в городе? — Оставил слушать учение. То есть Фома Оно плохо объяснял ему учение, хотя мог бы хорошо, ибо старый катихизатор или был неаккуратен в преподавании, хотя должен бы быть аккуратным, или болтал безумолкно вне катихизации, хотя мог бы обуздывать свой язык. Болтун он такой, что не прерви,— целый день будет тянуть канитель, совсем пустую. Предложил ему сегодня чаю, напоил его детей, говорил, что нужно мне раздать иконы сегодня крещенным, намекал, что пора ему уйти, а он все сидел с сложенными к локтям руками пред непочатым стаканом чая и болтал о худых нравах в Мито, пока я, наконец, без церемонии взял иконы, благословил его и детей и пошел в классную к новокрещенным. Был потом христианин из Эсаси, на Эзо, Павел Араки, рыбопромышленник, родом из Хиросима, куда ныне отправлялся к родителям и ныне на возвратном пути в Эсаси, где у него семейство и рыбные ловли. Сетовал, что взял катихизатора из Эсаси. t — Так, значит, Церковь закрыта в Эсаси? — спрашивает. — Как закрыта? Если есть два-три христианина, то Христос там, сказавший: «Где будут два или три во Имя Мое, там Я посреди их». Кто же может закрыть Церковь, где Христос! Взят оттуда катихизатор Секи, потому что в другом месте он нужнее: об Эсаси он постоянно отзывался, что там нет слушателей,— зачем же ему там оставаться было бесполезно, когда в других местах слушатели есть, а катихизатора не было. Но Эсаси под непосредственным ведением священника, который будет посещать его, посещая другие свои Церкви.— Впрочем, о. Николаю Сакураи далеко до Эсаси; гораздо сподручней заведывать сею Церковью из Хакодате; о. Николай Сакураи сам указывает на это; о. архимандрит Сергий, осматривавший Церкви в Хоккайдо, того же мнения. Как Вы думаете об этом? — Это было бы очень хорошо. — Другие христиане Эсаси тоже не будут ничего иметь против перехода в ведение хакодатского священника? — Думаю, что ничего. — Сколько ныне христианских домов в Эсаси? Он насчитал семь в городе и пригородах. Значит, гораздо больше, чем я думал по отзывам о. Николая Сакураи и Секи. Я обещал написать о. Петру Ямагаки, в Хакодате, чтобы он взял Эсаси в свое ведение. От Хакодате до Эсаси всего пятнадцать ри; ежедневно идет туда дилижанс, с 1 еной 75 сен платы до места, и пароход, на котором за одну ену можно доехать; значит, сообщение весьма удобное, не то что из Саппоро. И катихизаторов в Хакодате двое — один может быть уделяем для Эсаси, когда там будут новые слушатели, каковые непременно найдутся, по словам Павла Араки. Ноября 1898. Понедельник Лука Хироока, катихизатор в Акуцу, внезапно явился, по пути к умирающему отцу, в Токусима, на Сикоку. Просил отпуска у своего священника, о. Тита, но он оказался путешествующим по Церквам, и ныне неизвестно где, а дело спешное; потому Лука решился прямо отправиться и по пути испросить разрешение у меня. Впрочем, я дал это разрешение еще вчера приходившему испросить его младшему брату Луки, медицинскому студенту здесь; и брат телеграммой известил вчера Луку. Просится на две недели, бедный, плачет об отце, который уже несколько лет лежит в постели больной, и ныне, вероятно, Господь разрешит его от страданий. Дал пять ен на дорогу. На днях послано было отцу пять ен «мимай», согласно письму оттуда с просьбой о помощи. В Токусима другой сын умирающего Иова, Даниил,— тоже катихизатор, болезненный, безуспешный по проповеди; оставлен был там больше из сострадания к отцу, за которым ухаживал. - Ноября 1898. Вторник Написано к о. Петру Ямагаке, в Хакодате, чтобы принял в свое ведение Церковь в Эсаси, ако. Николаю Сакураи, что Эсаси передано о. Петру, чтобы он известил о том христиан в Эсаси. Сказано в письме, чтобы о. Петр посещал Эсаси на неделе, не лишая христиан Хакодате Литургии в воскресенье: что дорожные ему и катихизатору будут оплачиваемы отсюда (из Миссии), что, если будут новые слушатели в Эсаси, один катихизатор из Хакодате должен быть отправлен туда,— тогда и на квартиру отсюда дано будет. Упомянуто также, чтобы в воскресенье, после службы, объявил христианам в Хакодате о присоединении Эсаси к его приходу. Если бы христиане по-прежнему вполне содержали о. Петра, то следовало бы испросить согласие христиан на то: но так как ныне они, изменив своему обещанию, содержат его только наполовину,— другая половина идет из Миссии, то нет причины и советоваться с ними. В перевод богослужения мы с Накаем мало-помалу совсем углубились. И явилась у меня мысль: издать в сокращении Праздничную Минею, Триоди постную и цветную и книжку молебнов. Христиане почти ничего этого еще не имеют: а между тем теперь есть кому и обучать богослужению: отцы Сергий и Андроник, обозревая Церкви, могут делать это. Если же дать окончания перевода Нового Завета, то долго еще пройдет без необходимых частей богослужения,— И Евангелия мы решили переписать так, как они есть у нас ныне, переплести достойно напрестольному Евангелию и начать читать на Литургиях с облачально- го места, на утренях посреди Церкви, так как ныне чтомого на амвоне и в алтаре почти никто не слышит, по тупости понимания, или безголосию чтущих, или не хотящих взять в толк (как диакон Кугимия), что чтут не для себя только, а для назидания других, или не имеющих сил читать так, чтобы все слышали (как о. Павел Сато). Перевод наш уже ныне так исправлен, что смело может быть отдан на употребление; ждать же возможно полной исправности его еще долго.— Сегодня уже выбран сорт японской крепкой и толстой бумаги, завтра старик Оогое примется за переписку Евангелия «евангельскими» буквами, чтобы книга вышла толще. Ноября 1898. Среда О. Андроник вернулся из своего сопутствия о. архимандриту Сергию в обозрении Церквей прихода о. Павла Кагета, на севере Ниппона. Хвалит о. Павла, не хвалит катихизатора в Оодате Сергия Сионое; очевидно, им двоим в одном месте не жить. О. Павел занял пятнадцать ен у тестя Сергия Сионое; десять ен выплатил, а пять еще нет; тесть же, старик Сионое, скупой ростовщик, поносит теперь о. Павла, говорит, что не может ходить в Церковь из-за него; настроил своего приемыша (катихизатора) против него; жена о. Павла, не в меру плодовитая на детей и болтливая на язык, в то же время маленькая ростом до смешного, Сира, моя добрая знакомая, подливает масла в огонь. От всех этих причин Церковь в Оодате в застое, новых слушателей нет, христиане, какие есть — а главный между ними все тот же старик Сионое,— холодны к Церкви.— Видно, что о. Павла нужно перевести оттуда. Но куда? Самое приличное место — в Мориока. Это главный стан о. Бориса Ямамура, но он никогда не живет там, а бывает только наездом, между тем как Церковь в Мориока, одна из главных на северной части Ниппона, стоит большего попечения. Но как поселить там о. Павла Кагета? Прямо предложить — и руками, и ногами упрутся против,— «мы-де, кроме о. Бориса, никого не желаем!». Таков уж японский нрав, несколько похожий на нрав русских саврасов,— «ндраву не припятствуй». Приходится прибегнуть к способу окольного пути: нужно будет частно, чрез секретаря Сергия Нумабе, о. Борису предложить внушить христианам Мориока: «просите себе священника,— вот к следующему Собору приготовьте прошение, чтобы поселен был священник в Мориока; вы, конечно, не можете содержать его, но это и не нужно будет, если вы будете просить такого священника, которому были бы поручены и другие Церкви, но который бы имел местом жительства своего Мориока». О. Борис — человек умный и бескорыстный: поймет и устроит, если ему откровенно и изъяснить, что это делается для водворения Павла Кагета в Мориока. По официальному же прошению христиан тотчас и будет им предоставлен о. Павел, с оговоркой, что хотя, мол, и нужен он в Оодате и окрестностях, но он может их ведать из Мориока, и потому, как ни опечаливает это христиан в Оодате, но он переводится в Мориока, согласно прошению христиан иметь там постоянного священника.— И о печали в Оодате будет упомянуто не ложно, ибо тогда христиане и сам Сионое взбеленятся,— «как-де от них отнимается священник?». Но таковы веления судеб! Ничего не остается, как успокоиться... 5 / 17 ноября 1898. Четверг Редактор Петр Исикава, тоже вернувшийся из сопутствия о. архимандриту Сергию, приходил рассказать о своем путешествии. Об о. Павле Кагета и катихизаторе Сергии Сионое повторил то же, что я слышал вчера от о. Андроника. Новое только то, что о. Борис оказывается добрым знакомым старика Сионое, и потому поверил ему, что «на о. Павла смотрят язычника, как на нищего, что деньги его в лохмотьях» (тогда как ничего этого нет), и прочее подобное. В Оою нашли они Церковь в очень хорошем состоянии, особенно благочестив дом Тимофея, хотя отец его еще язычник. Существует еще в тех местах обычай бросать в реку новорожденных детей — свыше двоих, хотя очень преследуется правительством: убеждение существует, что у кого в доме больше двух дочерей, тот дом разорится; но наперекор сему предрассудку в доме Циба четыре дочери, и дом больше и больше богатеет. В Носиро, где давно уже нет катихизатора, нашли семь христиан: из них один дом очень благочестивый: чудесное исцеление в этом доме было четырехлетней девочки от дифтерита, признанного уже неизлечимым. Отец настоял на отчаянной операции, твердо веруя, что Господь помилует его дочь, которая в то же время имела чудесное видение: красный крест ей виделся на стене совсем пустой, в госпитале; крест потом перешел ей на лоб: четырехлетний ребенок принял видение за действительность и долго потом спрашивал, где крест, чтобы дали ему его. Ныне этой девочке двенадцать лет. Отец ее учился когда-то в Катехизаторской школе, но не кончил,— должен был отправиться отбывать свою военную очередь: ныне он служит в Носиро по полиции; учение отлично знает и твердо хранит. Про о. архимандрита Сергия Исикава рассказывает, что он очень ласково обращается с христианами, умело наставляет их, нисколько не тяготится трудом путешествия. Это очень приятно. Зато о. Андроник совсем опечалил меня: просится в Россию, на службу в Орионе, по которой, говорит, не перестает скучать с самого уезда оттуда. Я говорю ему, что это — искушение отчасти от безделья, потому что, по причине головной боли, должен был бросить всякое дело, отчасти от диавола. Настоятельно советовал ему лечиться, к чему он не расположен был доселе, утверждая, что природа должна сама победить болезнь... Разговор был в алтаре, в Соборе, куда меня позвали посмотреть новосшитое облачение на престол; убеждал его именем Божьим. Посмотрим, что Бог даст. Если все-таки уедет, значит, не угодно Богу держать его здесь. 6 /18 ноября 1898. Пятница О. Петр Сасагава, из Сендая, пишет, по делу покупки земли под кладбище вместе с епископалами — чего добивается Reverend Jefferys,— что покупка эта желательна. Хотя у большей части сендайских христиан есть свои родовые места на буддийских кладбищах, но у многих они стали тесны, как и у самого о. Петра, который для погребения своей на днях умершей матери должен был купить новое место. Притом же в Сендае немало христиан не из урожденных сендайцев, для которых тем более желательна покупка. Я ответил, что, если сендайцы решат покупку, для чего соберут между собою деньги, то я пожертвую им от себя пятьдесят ен. Советовал совершить покупку, если она будет вместе с епископалами, на имя двух лиц, одного православного, другого еписко- пала: купленную же землю разделят надвое, соразмерно двум суммам, употребленным на покупку; место может быть одно нераздельное, с одной оградой кругом, но границы должны быть определены и известны в избежание недоразумений; погребать же могут совместно, не разбирая границ, если желают. 7 / 19 ноября 1898. Суббота О. архимандрит Сергий вернулся с обзора Церквей. Особенно хвалит новоначинающуюся Церковь в Масуда: крещены о. Павлом Кагета и им трое очень усердных верующих; из них Павел Сасаки изрубил своего домашнего идола и сжарил на нем курицу. Катихизатор Илья Накагава там одушевляет и обещает дальнейший успех. На проповеди отцов Сергия и Павла язычников было весьма много и слушали тихо и с добрым видом. О. Павел Кагета являет себя добрым священником, проповедь говорит красно и убедительно; дурного слова у него нет даже и про своего заведомого неблагожелателя, катихизатора Сергия Сионоя.— Вернулся о. Сергий совершенно здоровым и бодрым духовно. Из учеников Семинарии ближний к окончанию курса двадцатидвухлетний Конон Амано, отлично учившийся и ведший себя, принужден бросить занятия и отправиться на родину, в Окицу, шесть ри от Сидзуока: чахотка в сильной степени причиной того. Сын повара у бывшего в Йокохаме консулом господина Пеликана; взят на воспитание с семи лет, после смерти отца,— кажется, тоже от чахотки — по просьбе М-me Пеликан: воспитывался, до поступления в Семинарию, в нашей школе в Ко- одзимаци. Сколько расходов и попечений, и ни йоты пользы Церкви! К счастию, еще есть не бедный дом сестры, куда может отправиться. Был русский, господин Емильянов, сын охотопромышленника на Амуре, проживающий в Йокохаме. Едет в Америку и оттуда в Россию: но потерял, или украли у него, на станции железной дороги в Йокохаме бумажник с 1300 ен деньгами, документами его, квитанциями по расплатам на семь тысяч рублей. Обещал в публикациях сто ен награды за возвращение только документов, с потерей денег. И того нет. Ждет присылки денег от отца на дорогу. Ноября 1898. Воскресенье О. Павел Морита получает на свое содержание три ены от христиан в Такасаки (четыре — Маебаси, восемнадцать — из Миссии). Но не нравится им (служащим Церкви) быть в зависимости от христиан. Сколько уж раз было это: получающий старается уклониться от обязательства с местными христианами и быть в зависимости только от Миссии: тут легко — получил деньги в карман и спокоен: где Миссии усмотреть, трудится человек или нет! А не высылать она не может; при обязательстве же с местными христианами нужно трудиться, являть себя достойным их попечения и жертвы. И уклоняются! Так и о. Павел Морита ныне: под разными предлогами просит три ены из Миссии, а от такасакских-де буду получать, коли будут давать, как дорожные. Отвечено: дорожные он всегда может получить из Миссии; если же такасакские христиане, жертвуя на него, считают его «своим священником» (как он жалуется), то этому нужно только радоваться и стараться более и более закреплять эту связь; это будет нравственно полезно им и материально ему,— станут еще больше давать на содержание своего любимого священника. Иван Акимович Сенума, инспектор Семинарии, радостный приходил объявить, что благоверная его жена Елена Лукична благополучно возвела его сегодня в звание отца дочери. Удивительно приятно всегда смотреть на лицо отца первого дитяти: сияет необыкновенно радостным выражением.— Божие то дело — радость родителей! Ноября 1898. Понедельник Заслуженный катихизатор в Отару и Темия, Павел Мацумото, получивший разрешение на помещение своих двух дочек в Женской школе, с дорожными для них до Токио, пишет, что не с кем отправить их; видимо, желает сам привезти их, но стесняется сказать это. Написано ему, чтобы доставил их сам; послано для этого на дорогу ему десять ен оттуда и столько же обещано на обратный путь: для детей послано пятнадцать ен на дорогу и пять на зимнее платье им. Павел Мацумото лет десять уже не был на Соборах здесь: дорожные эти ему все равно, как были бы дорожные на Собор и обратно, если бы он захотел приехать хоть бы на бывший Собор нынешнего года. Один язычник из Яманаси пишет, изъясняет, что разорился в торговых делах и просит воспитать его пять человек детей,— «не в религиозном духе, однако, а в общесветском». Отвечено, что Миссия не имеет средств для того. В сегодняшнем номере «Japan Daily Mail» нападение язычников на наших христиан в Сиракава во время языческого праздника в сентябре. Заимствовано из «Сейкёо-Симпо». Не следовало бы, потому что дело собственно малозначительное, и ныне уже покрытое пылью давности: тем более, что и японские власти отнеслись к нему совсем не так безучастно, как видно из газеты, а старались быть справедливыми и участливыми к пострадавшим. Ноября 1898. Вторник Между катихизаторами есть такие, которые ничего не делают, а представляются деятельными. Таков, между прочим, Петр Мисима; ка- тихизацией не занимается, а пишет письмо с пятнадцатью вопросами: 1. Когда Священное Писание получило название «Библии»? 2. К каким именно Церквам написаны семь соборных посланий? 3. Перешел ли в руки Апостолов, для предания Церквям, «подлинник Пятокнижия руки Моисея, хранившийся в Иерусалимском храме»? И подобная галиматья. И нужно отвечать, иначе ропот. Будет отвечено с должным вразумлением — заниматься делом, а не праздно мыслить. Ноября 1898. Среда Японский гражданский праздник; классов не было. Погода мерзейшая. Утром крайне рассердил о. Петр Ямагаке письмом из Хакодате: сам же писал, что по постройкам все кончено, просил денег на угощение при освящении, и вдруг опять расчет более чем на сто ен разных поделок! Я резко отказал,— пусть делает на местные средства, или же не делает, если их нет. Главное же сделано — издержано почти полторы тысячи ен; все было предусмотрено при расчете, на все потом беспрекословно высылалось по первому запросу. Дальше начинается японская бессовестность (вроде нового нужника его мамаше, коридора к пустому сараю, ограды вокруг Церкви, тогда как существующая очень хороша),— ей и полагается предел. В три часа было в Соборе бракосочетание Мирона Сёо, гувернера в Семинарии, с девицей из Фурукава. [ Пропуск в оригинале] Ноября 1898. Понедельник Из Церквей хорошие известия: от о. Тита Комацу, извещающего о крещении в Оотавара и об оживлении этой Церкви; от о. Павла Морита, пишущего об оживлении Церквей Такасаки и Тасино; от певца в Маебаси и Такасаки, Павла Оонума, красноречиво описывающего общее церковное собрание прихода о. Морита в Такасаки: больше ста христиан из разных Церквей было: молились, произносили много прекрасных речей, взаимно настраивали себя на благочестивое прохождение жизни и распространение Христовой веры между язычниками. Письмо послано в редакцию «Сейкёо-Симпо» для напечатания. Вообще о. Морита — живой и оживляющий священник. Во время чтения писем явился из Йокохамы, с крейсера «Россия», матрос за книгами, которые я обещал капитану для матросской библиотеки. Дал книг семьдесят духовных и светских учебников, оказывающихся ныне ненужными для Семинарии, также несколько духовных книг для чтения. Была христианка из Накацу, жена Спиридона, живущего уже года три в Корее и имеющего там довольно большие торговые дела, вместе — благочестивого христианина. Жена его, по имени Пелагия, последний год жила там же с ним, но захворала и прибыла ныне сюда полечиться. Сетуют они, что нет в Корее христианского православного проповедника: ходят молиться в епископальную Церковь: твердо, однако, соблюдая свое православие. Я одобрил это. Свел ее в Женскую школу, так как она имела поручение от о. Петра Кавано видеть его дочек, вместе и познакомить ее с учительницами. Иван Акимович Сенума принес номер журнал «Гакусоо ёдан», где помещена его статья «Никорай кёо». Журнал «in the interest of educational work for yong people» довольно распространенный. Статья благонамеренная, но наполненная ошибочными известиями обо мне. В заключение он обещает писать о православной вере, что будет очень хорошо, если исполнит. Ноября 1898. Вторник Павел Соно, катихизатор в Оомия,— один час пути от Токио — приходил, хвалился успехом в Оомия, также в Кооносу: здесь навещал своего знакомого, просящегося из протестантства в православие. Странное явление: протестантский миссионер рекомендует японцам православие, как наиболее подходящее к усвоению в их стране. Это все тот же американский епископал Jefferys, миссионер в Сендае. Он не раз присылал мне вырезки из американских газет, сочувственные православию. Ныне прислал вырезку своей собственной статьи из «Japan Times», японской газеты, издаваемой на английском. В газете помещена была критика иностранных вер, с выводом, что ни протестантство, ни католичество не годятся для Японии; «вот православие-де и годилось бы, да вместе с ним нужно подчиняться иностранному монарху — русскому Императору, как главе Церкви». Jefferys пишет: «You seem to object to the Greek Church as owing allegiance to a foreign potentate. Is this quite true in point of fact?». И продолжает: «То be sure, the Czar of Russia is a member of the Holy Synod, the governing body of the national church: but he has no holy orders, beyond those of a sub-deacon, and would not presume to any further sacerdotal function». (И при таком понятии тем не менее сочувствие Православной Церкви и защищения ее!) Дальше идет: «The church in Greece is free, and there are other national churches of the Oriental type... As to the Seykyo Kwai in Japan, it contains nearly one fourth of the whole number of Christians, and has only one foreigner in any active sacerdotal function. It certainly has a better claim to be called a native church, than any other body of Christians. Its rites have both the sanction of antiquity and are suited to the dignity of an Oriental people, in approaching the throne of the Most High», и прочее. Кажется, Господь приближает время, когда Япония должна сделаться христианскою, и да даст ей Господь счастье сделаться прямо православною! Иван Акимович Сенума, в ответ на мое утреннее письмо ему, с препровождением номера «Гакусоо ёдан», пришел и все-таки просил рассказать ему «биографию»: я разболтался было, гуляя с ним по площадке у Собора, о том, как приехал в Японию, что было тогда в Японии, и прочее,— англичанин какой-то помешал, прося показать ему внутренность Собора, что я и сделал, несмотря на то, что было уж почти совсем темно. Во время занятия переводом Сенума опять пришел: — Христиане собираются устроить проводы о. Андронику, просят для этого столовую в Семинарии. — Нельзя, Семинария совсем не для таких предметов построена. Могут, если хотят, устроить здесь, в миссионерском доме, в классных залах внизу и наверху. Ноября 1898. Среда Кончили мы с Накаем переводить главные стихиры двенадцати и других важнейших праздников; принялись за менее важные. Сегодня шли стихиры новолетия. К о. архимандриту Сергию Преосвященный Антоний (Храповицкий), ректор Казанской академии, пишет, что «сюда собираются двое из Казанской академии, из коих один очень здоровый и веселый». Ладно! Пусть едут, уезжают,— ни радости, ни печали у меня по поводу сих обстоятельств не будет ни на грош! И думать об этом не буду. Все бесполезно! Видно, что тут русским миссионерам не бывать. А как быть? Бог весть! Верую, что Господь не оставит Японскую Церковь,— но кого Он пошлет ей? Покрыто мраком.— Вот о. Андроник, на которого я расположился было, через неделю уезжает. О. архимандрит Сергий?!?!..
|
||
Последнее изменение этой страницы: 2020-03-02; просмотров: 127; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.219.63.90 (0.005 с.) |