Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Праздник Святых Апостолов Петра и Павла
Литургию и после нее молебен я совершал соборно с 6-ю иереями. Между тенорами в правом хоре был и Rev. Jefferys, американский епископальный миссионер, всегда аккуратно приходящий петь всенощную, а сегодня певший и обедню. После службы он зашел ко мне, чтобы презентовать картину нашего Собора, обделанную, как японское «какемоно», и несколько номеров «Living Church» с интересными статьями. Тут же заговорил о том, что недавно писал в письме ко мне,— не позабочусь ли я о просвещении христианством китайских студентов, которых теперь множество в Токио, и о религиозном образовании которых никто не заботится? — Но у нас для этого людей нет, нам и для теперешних наших потребностей катихизаторов и священников мало, где же еще брать на себя новые обязанности? — Я хотел бы заняться этим делом под вашим руководством. — Пожалуйста, займитесь. Разве вы находите у китайских студентов благоприятную почву для сеяния Слова Божия? — Нет. Сколько я знаю, они совсем не думают и не склонны думать о религиозных предметах. — Так что же вам так хочется заняться ими? — Никто не занимается ими, а мне хотелось бы под вашим руководством (опять повторяет!). Не найдется ли у вас места для этого? — То есть комнаты в доме для катихизации китайцам? Конечно, найдется, даже и людей можно найти для катихизации им, если они будут приходить сюда: П. Исикава, А. Кадзима, о. Роман Циба... — Вот и отлично. Я попытаюсь. Но, разумеется, ничего не выйдет. «Под вашим руководством». Кто- нибудь молодой на моем месте уши бы развесил. Чуть не в православие просится. Но тщетны надежды на принятие истины всеми такими. На дешевое сочувствие у них душевных сил хватает, а смело и решительно переступить порог, отделяющий их от сознаваемой ими истины, нога не поднимается, гордости еще много у них, епископалов, мешающей им стряхнуть неправду и покориться истине. Часа в три пришел Mr. Andre сдать три ящика с пожертвованиями Александро-Невской Лавры для военнопленных: книги и священные предметы. Этот говорит: — Французский Министр хочет знать ваше мнение касательно неприязненных толков о миссионерах в текущей прессе. Японцы предлагают миссионерам возвратиться восвояси: сами-де мы справимся с христианским религиозным делом у себя. Конечно, без протестантских миссионеров они обойтись могут, у протестантов догматов нет — беречь нечего. Но в католичестве и православии не так, здесь определенное догматическое учение, которое без миссионеров японцы сохранить без повреждения еще не могут. Не так ли?
— Совершенно так! — согласился я с этим, и это мнение мое просил сообщить Министру. Действительно, японская протестантская пресса резко критикует своих миссионеров, прямо объявляет, что японцы переросли весьма многих из них образованием и пониманием, и всем таким без церемоний советуют вернуться домой и заняться чем-нибудь более полезным, чем бесплодное занятие проповедью здесь. В этом отношении положение православия здесь самое выгодное: миссионеров нет, указывать дорогу домой не для кого. Положение католичества иное, у них тоже многое множество миссионеров и их пособников из-за границы, между которыми, разумеется, не может не быть и таких, которым японцы могут сказать: «Мы переросли вас, не лучше ли вам домой...» Недаром французский Министр тревожится. Mr. Andre говорил, что он, Министр, уже писал об этом домой. Нужно иметь в виду, что сюда миссионеры могут быть допущены только с высшим, академическим образованием, и люди способные и ревностные. Служба военнопленным до того поглощает время, что я до сих пор к Собору нисколько не приготовился. Завтра надо будет отложить дела военнопленных и заняться соборными. Июня /13 июля 1905. Четверг Приведение в порядок статистических листов (кейкёохёо) и выписка из них для Собора; чтение писем и прошений к Собору, которых ныне больше, чем было в прошлом году. Между сим делом осмотр покрова и ящика, посылаемых купцом Ми- намидани Сеибеи Губернатору Санкт-Петербурга господину Зиновьеву в память сына его Александра, убитого сыном Сеибеи’я в мае прошедшего года. Покров превосходно вышит золотом: на белом поле два свирепых льва, кругом цветы. Ящик, в котором помещается покров, и во всю величину его превосходно лакированный. На покрове надпись, шитая золотом, что он «в память Александра Зиновьева». При этом ящике с покровом — небольшой ящик с «макимоно», в котором должно быть описание обстоятельств. Приносил показать Минамидани-сын, убивший, но и сам имеющий рану от Зиновьева; пуля от его револьвера до сих пор в теле Минамидани и мешает ему ходить и двигаться скоро, больно тогда; она где-то в груди. Я советовал попросить кого-нибудь из наших перевести «макимоно», а я поправлю; все же послать к Зиновьеву- отцу чрез французского посланника.
Потом был некто Иида, член Дезинфекционного общества, прежде писавший ко мне; желает сделать пожертвование на утешение наших военнопленных. Я похвалил его усердие и советовал купить что-нибудь такое, что получившие от него могли бы взять с собою в Россию на память: веер или платок с напечатанным видом, или картину и подобное. Конечно, пожертвование его — какая-нибудь малость, ен пять или близко к тому. Июля 1905. Пятница Утром в 7 часу Женская школа приходила прощаться: отправляются в Тоносава на каникулы, человек 25 учениц и учительниц. Целый день выслушивание отчетов священников, пришедших на Собор. Выслушал только 6 человек. Батюшки с развитым красноречием плодят речи до пресыщения. Нового, однако, почти ничего не узнал, за исключением рассказа о. Якова Мацуда о наших военнопленных в Нино- сима и о том, как он совершал погребение умерших из них, которых уже было 32. Там высаживают всех пленных, чтобы осмотреть — здоровы ли, и здоровых и обыкновенных больных немедленно распределяют по другим местам, заразительных же оставляют и лечат, из них многие умирают. Июля 1905. Суббота Выслушивание остальных священников. Всех из провинции собралось ныне только 9 доселе, почти все — старики. Военнопленные 5-го двора в Хаматера, порт-артурцы, прислали 110 ен пожертвования на Церковь. Бедные! Столько жертвуют для Бога, забывая свои нужды! Даже стеснительно принимать, жаль их, но как же и отказать? Вознагради их, Господи, душевным утешением! После всенощной была исповедь священников. Июля 1905. Воскресенье Служили 6 священников, пели причетники и оставшиеся семинаристы, которые, впрочем, скоро отправлены будут на каникулы в Босиу. В первый раз во время войны были русские посетители: доктор Мультановский, Полозов и сестры милосердия Павловская и Тур, еще член Красного Креста. Все бывшие на госпитальном пароходе «Орел». «Орла» у них японцы отобрали, а их отпустили, и они теперь возвращаются чрез Америку домой. Пароход, на котором идут, два дня стоит в Йокохаме, им позволили взглянуть на Токио в сопровождении переодетого полицейского, и вот они были в Соборе и у меня. Павловская — племянница Адмирала Рождественского — смотрит опечаленною, прочие — ничего. О Миссии здесь, по-видимому, не имели ни малейшего понятия, хотя Мультановский говорит, что четыре года тому назад уже был у меня. Наказывает Бог Россию, то есть отступил от нее, потому что она отступила от Него. Что за дикое неистовство атеизма, злейшей вражды на Православие и всякой умственной и нравственной мерзости теперь в русской литературе и в русской жизни! Адский мрак окутал Россию, и отчаяние берет, настанет ли когда просвет? Способны ли мы к исторической жизни? Без Бога, без нравственности, без патриотизма народ не может самостоятельно существовать. А в России, судя по ее мерзкой не только светской, но и духовной литературе, совсем гаснет вера в личного Бога, в бессмертие души; гнилой труп она по нравственности, в грязного скота почти вся превратилась, не только над патриотизмом, но над всяким напоминанием о нем издевается. Мерзкая, проклятая, оскотинившаяся, озверевшая интеллигенция в ад тянет и простой, грубый и невежественный народ. Бичуется ныне Россия. Опозорена, обесславлена, ограблена; но разве же это отрезвляет ее? Сатанический хохот радости этому из конца в конец раздается по ней. Коли собственному позору и гибели смеется, то уже не в когтях ли злого демона она вся? Неистовое безумие обуяло ее, и нет помогающего ей, потому что самое злое неистовство ее — против Бога, самое Имя Которого она топчет в грязь, богохульством дышат уста ее. Конечно, есть малый остаток добра, но он, видно, до того мал, что не о нем сказано: «Семя свято стояние ее...» Душа стонет, сердце разорваться готово. Единственное утешение, что смерть не за горами, недолго еще мытариться видом всех мерзостей, неистового безбожия и падения в пропасть; проклятие Божье навлекаемо на себя моим отечеством.
Июля 1905. Понедельник Ночью помер в университетском госпитале катихизатор Николай Явата, давно уже заболевший ужасною болезнью — суживанием глотки, почти совсем лишившей его возможности питаться. Священники сегодня держат свой «найквай», предварительное пред Собором частное совещание. Послал в Мацуяма одну тысячу ен из двух, пожертвованных американским благотворительным обществом; на белье, платье и прочие нужды наших больных в госпитале будет употреблена. Июля 1905. Вторник С 8-ми часов было в Соборе отпевание катихизатора Николая Явата; четыре иерея со мной отпели его. С 10-ти часов начался Собор наш. Всего 15 человек на нем заседало: 9 священников, собравшихся из провинции, 5 здешних и я. До 12-ти часов в Крестовой Церкви ценили состояние Церкви, число служащих, решили кое-что о священниках. С 2-х часов делали распределение кати- хизаторов, заседая в большой красной комнате наверху. Июля 1905. Среда Распределение катихизаторов прочитано, кое-что переменено. С 10-ти часов вошли в Церковь, где распределение опять было прочитано и утверждено. Затем о. Иоанн Оно сказал поочередно сущность всех «икеп» — предложений, присланных Собору; ничто из них не было принято. К 12-ти часам соборные дела все кончились. Пропето было «Достойно», и я сделал отпуск. Речи никакой не говорил, только при открытии Собора сказал краткую речь. В рутину обратилось это дело, вдохновения не чувствуется, особенно при таком маленьком Соборе и при таких грустных обстоятельствах.
Июля 1905. Четверг Послесоборные дела. Чтение корректуры Евангелия, печатаемого для военнопленных. Отпуск учеников Семинарии в Босиу на каникулы; 15 человек осталось и отправлены туда; при них повар и слуга; за их помещение там 10 ен в месяц. Июля 1905. Пятница Продолжение послесоборных дел и писание писем к военнопленным, и что за разнообразные темы сих писем! Некогда заносить в дневник, а стоило бы кое-что. Июля 1905. Суббота Утром является о. Борис Ямамура и говорит: — Ошиблись в распределении. И. Синовара и не думал проситься о переводе его из Мидзусава, а мы на частном собрании приняли, что он просился. Он обиделся, когда я уведомил его, что он переведен. Нельзя ли его оставить в Мидзусава? — Посоветуйтесь с священниками, как это сделать. Через час приходит он вместе с о. И. Оно, и приносят они целый лист надуманных перемен, уже не одного Синовара касающихся, а многих. Я рассердился и не мог удержаться от горячего выговора им. Так-то они уважают Собор! Сами подрывают его силу и значение. Кто же после этого станет дорожить соборным определением и подчиняться ему, если священники так легкомысленно нарушают его? Только что утверждено в Церкви, пред лицом Божьим, и, когда часть заседавших уже разошлась, остальные переделывают утвержденное по-своему! И прочее. Синовара оставить на прежнем месте я позволил, и еще одну перемену — тоже, все прочее не допустил. И еще одно легкомыслие — в другом роде. О. Иоанн Оно-младший, служащий у военнопленных в Хаматера, на днях написал мне, что у него недостает 1300 азбук неграмотным. Я удивился, однако же послал это количество из вновь напечатанных экземпляров. Сегодня отправлен ящик, и сегодня же получено потом письмо от него, что «азбуки всем есть из прежде посланных, что он прежде написал по ошибке, а если кто еще будет нуждаться, то он известит». Возись с этим народом! Июля 1905. Воскресенье Было бы хорошее воскресенье: и погода радостная, и в Церкви христиан много 197 но свинцом лежит на душе опозорение России, и от этого все в свинцовом, тусклом и мутном виде. До следующего воскресенья, 17 (30) июля 1905 г., вся неделя прошла в разборке книг, пришедших из России для военнопленных. Особенно много пришло творений Св. Иоанна Златоустого, нового перевода Санкт- Петербургской Духовной Академии, все доселе вышедшие 10 томов, каждый в 15 экземплярах. Кроме сего дела — ответы на кипы писем от военнопленных и из России о них же. Но сегодня, сверх всего этого, я болен. И к обедне не ходил. Ночью простудил желудок, и ныне почти беспрерывная резь, невозможность заснуть, оттуда ослабелость и необходимость лежать и ныть. Несносно! Июля 1905. Понедельник Необходимость раздавать жалованье заставила не лежать, хоть и охать. А к позору присоединилась новая клякса на лицо России: Сахалин забирают японцы по частям; нигде, конечно, нет им сопротивления, по малочисленности нашей. Кладут японцы наше сокровище себе в карман; уже рассчитали, что одного каменного угля у них на Сахалине теперь на 500 миллионов; а пленных русских — чиновников с женами и детьми привозят сюда и сдают французским консулам, военных забирают в плен и расселяют по колониям русских военнопленных здесь. Впрочем, в Хиросаки открыли для сахалинцев новую колонию, поселили там офицеров; нижних же чинов, около 500 человек, прислали в Нарасино, поблизости от Токио.
Сейчас только что ушел от меня Петр Уцияма, наш учитель Семинарии, взятый в военную службу, и ныне в качестве переводчика сопровождавший пленных сахалинцев в Нарасино. Встреча лично для нас с ним приятная, так как я люблю его, как своего хорошего воспитанника; и я его напоил чаем и обласкал, но он не знает, какую боль причинил мне своими добродушными рассказами.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2020-03-02; просмотров: 155; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.225.35.81 (0.06 с.) |