Литературоведческое направление

В России литературоведение сложилось в начале 19 в., прежде всего, в трудах В.К. Тредиаковского, далее А.Г. Горнфельда, А.А.Потебни, А.Н. Веселовского и других. Сравнение было рассмотрено в рамках различных областей литературоведения с применением разнообразных методологических подходов.

Известный русский исследователь А.А Потебня в «Теоретической поэтике» определяет сравнение как троп, также он изучает его виды и формы в народной песне, гомеровских поэмах и поэтических произведениях. В своей работе он также анализирует случаи смешения сравнения с метафорой. По замечанию А.А. Потебни, «самый процесс познания есть процесс сравнивания» [Потебня 1997, с. 76].

Изучением сравнения занимался также А.Н. Веселовский - родоначальник исторической поэтики, который говорил о том, что связь мифа, языка и поэзии заключается в единстве психологического приема, основанного на том, что сознание человека живет в сфере сближений и параллелей. Значение сравнения в развитии психологического параллелизма А.Н. Веселовский видит в том, что с развитием человеческого самосознания идея тождества между ним и природой уступает место идее особенности. Так, по мнению исследователя, уравнения «молния - птица», «человек - дерево» сменялись сравнениями «молния как птица», «человек, что дерево» и т.п. Сравнение, таким образом, представляет собой «уже прозаический акт сознания, расчленившего природу» [Веселовский 1989, с. 146]. Оно становится формой образности: овладевает запасом сближений и символов, выработанных предыдущей историей параллелизма и развивается по указанным им стезям [Там же].

В.Б. Шкловский в свою очередь подчеркивает, что в психологическом параллелизме важно ощущение несовпадения при сходстве. Цель параллелизма, как и вообще цель образности, он видит в перенесении предмета из его обычного восприятия в сферу нового восприятия, т.е. своеобразное семантическое изменение [Шкловский 1925, с. 24].

Другой критик и теоретик литературы П.В. Палиевский также усматривал в сравнении элементарную модель художественной мысли. «Подобно тому, как во внутренней форме слова таятся элементарные признаки сравнения, - пишет он, - в сравнении уже видны важнейшие свойства общей художественной стихии - взаимоотражения. Ибо полноправный, «большой» художественный образ - это богатая система взаимоотражений. Предметы в нем освещают друг друга как хорошо расставленные зеркала» [Палиевский 1962, с. 80]. При этом художественной мысли ничто не может помешать вобрать в себя самые несовместимые вещи. Художественный образ нельзя ограничить конкретным временем и пространством, данными обстоятельствами и наличным объектом отражения [Там же].

Относительно соотношения сравниваемых предметов М.А. Петровский, русский литературовед и переводчик, отмечал, что в сравнении существенна именно раздельность сопоставляемых предметов, которая внешне выражается частицей «как» и т.п. Именно поэтому между сравниваемыми предметами, по его утверждению, ощущается расстояние, демонстрирующее раздельность сравнения [Петровский 1925, с. 861].

Б.В. Томашевский, литературовед и текстолог, высказывает мнение о том, что сравнение основывается не столько на сходстве самих предметов, сколько на сходстве авторского отношения к сравниваемым предметам [Томашевский 1929, с. 32].

Д.С. Лихачев, исследовавший поэтику древнерусской литературы, писал о принципах изучения сравнения: «С одной стороны, должны изучаться исторические изменения сравнений по хронологическим периодам развития литературы, с другой - по отдельным жанрам с целью выявления чрезвычайно существенных жанровых отличий сравнений» [Лихачев 1997, с. 508].

Что касается зарубежного литературоведения, то здесь сравнение определяется как фигура речи, в которой образно и описательно сопоставляются два понятия [A Dictionary of Stylistics 1989, p. 421]. Согласно английскому исследователю А. Бэну, сравнение не составляет фигуры, если сравниваемые предметы совершенно однородны. В словесных произведениях, действующих на чувство, - в ораторской речи и в поэзии - сравнения имеют целью дать большую силу впечатлению. Напротив, во всех формах речи, имеющих целью действовать не на ум, - как в описании, повествовании и рассуждении - сравнения употребляются для того, чтобы сделать предметы более понятными. А. Бэн устанавливает следующие правила для сравнений, служащих усилению впечатления:

. Выбранный для сравнения образ должен быть выразительнее, чем предмет сравниваемый.

. Степень усиления не должна переходить границ естественности.

. Сравнение не должно быть чересчур обыкновенно и избито. Некоторая доля свежести и оригинальности обязательна везде, где желают достигнуть сильного впечатления.

. Не следует употреблять сравнения, которые говорят только уму, не давая ничего чувству. Но обратное возможно: сравнение может не оправдываться с точки зрения ума, но впечатления сравниваемых предметов гармонируют между собой [Бэн 1886, с. 125].