На учредительном совещании в Москве

(4–10 января 1949 года)

 

(Запись В. Коларова)

 

Замечания Сталина по поводу решения Координационного совета:

1) Название должно звучать как «Совет экономической взаимопомощи», а не «эконом[ический] координационный совет».

2) Сделать Совет открытым для всех стран Европы, которые бы выразили пожелание к нему присоединиться; но решение о принятии новых членов выносят правительства.

В связи с этим Молотов разъяснил, что учредителями Совета считаются шесть перечисленных государств. Албания в их число не входит, потому как там партия новая и существуют известные отличия; ей не следует на это обижаться; разумеется, если Албания захочет, она будет принята.

Относительно Югославии Сталин сказал: «если югославы поумнеют, можно и их принять».

3) Сталин подчеркнул, что создание этого совета, которое мы задумали с известным опозданием, имеет огромное значение. Этот факт должен рассматриваться в перспективе развития Европы, перед лицом которой мы действуем. В ближайшие 8–10 лет будет вестись экономическая борьба за господство в Европе. Борьба будет вестись между США и Англией, с одной стороны, и СССР и странами с нар[одной] демократией — с другой. США сильны продовольственными товарами (хлеб, мясо, жиры, овощи, фрукты, табак) и хлопком, которым они снабжают Европу; Англия сильна тем, что снабжает Европу каучуком и цветными металлами. Европ[ейские] народы (Франция, Италия, Бельгия и др.) боятся, что могут остаться без этих абсолютно необходимых для существования вещей и подчиняются амер[иканскому] и англ[ийскому] господству. Но если они убедятся в том, что их потребности могут быть удовлетворены, не прибегая к помощи США и Англии, вера в англо-амер[иканское] владычество будет утеряна. Спрашивается, сможем ли мы в ближайшие 8–10 лет обеспечить Европу продовольствием, хлопком, углём, каучуком, цветными металлами? По-моему, сможем. Мы можем снабжать Италию углём, железом, хлопком, продовольствием. Можем и Франции обеспечить доставку такого сырья, как нефть, уголь, цветные металлы, хлопок — тех материалов, которые сейчас делают её зависимой от Америки и Англии.

Вот какая огромная задача стоит перед нами: освободить Европу от экономической зависимости от США и Англии путём развития нашего производства до такой степени, чтобы оно смогло восполнить дефицит продовольствия и сырья, испытываемый сейчас Европой и ставящий её в зависимость от США и Англии (вместе с Канадой).

Ту же самую идею Сталин развил и в тосте, произнесённом им на банкете, который он дал в честь делегатов Совещания. Он сказал, что нам нельзя ограничиваться только актуальными вопросами — произвести как можно больше машин, больше тракторов, — а нам надо смотреть вперёд и направить общие усилия на разрешение большой задачи: путём развития нашего производства вырвать Европу из лап англо-америк[анских] империалистов. Если англ[ийские] рабочие желают торговать с нами и получать от нас продовольствие, то мы и их сможем спокойно обеспечить.

Сталин отметил, что Совет эконом[ической] взаимопомощи создаст экном[ическую] базу Коминформу…

На последнем заседании при участии Сталина мною снова был поднят вопрос о военно-хозяйственном сотрудничестве. Сталин и Молотов отметили, что нам надо помогать при возведении аэродромов, дорог, выпуске снарядов и патронов. Сталин подчеркнул, что мы все должны выпускать истребители, надо развить их производство в Чехословакии и даже в Болгарии (без моторов). Когда я вскользь заметил, что развитие военного дела в Болгарии сопряжено с сильным напряжением, Сталин меня перебил: «А почему вы напрягаете ваши силы? Кто требует от вас подобного напряжения?»

Это был единственный случай, когда Сталин затронул военный вопрос. Из всего им сказанного можно было сделать заключение, что в ближайшие 8–10 лет он не предвидит войны и посему на ближайший период приоритетами для демокр[атических] стран являются развитие производительных сил, расширение производства продовольствия, хлопка, металлов, угля, каучука, горючего. В связи с этим с особым вниманием он отнёсся к просьбе венгров помочь им в развитии алюминиевой промышленности и к просьбе румын развить добычу и переработку нефти.

* * *

Вопрос Трайчо К[остова] с точки зрения русских товарищей совсем не считается исчерпанным и закрытым. Это ещё одна [...] рана, которая мешает восстановлению полного доверия русских к болгарам.

1) Когда мы разговаривали с Молотовым о необходимости распределения помощи грекам, он (иронично) заметил: скажите, что они хотят от вас, если это, конечно, не секрет.

2) На банкете Сталин всё время подначивал Югова: «мы с вами националисты…» Эту фразу он повторил по крайней мере раз 15–20, как он обычно делает, когда хочет втолковать какую-нибудь мысль. Это стало заметно и товарищам из других партий. Венгры спросили нас: что это значит? Мы не стали давать никаких объяснений. Оказалось, что поляки присутствовали на рассмотрении этого случая в декабре, они поняли намёки Сталина, и Мину спросил у меня, как обстоит дело с этим вопросом сейчас.

3) Мы не могли просить русских товарищей непосредственно поделиться с нами своим мнением по разным вопросам. Я говорил с Молотовым и Маленковым. Югов использовал реплику Сталина «мы националисты», чтобы узнать, что именно он хочет этим сказать. Насколько мне известно, он также говорил с Берией, на разговоре присутствовали и Молотов с Маленковым, которые вмешались в диалог. Все они заверяли, что в нашей партии и в её руководстве они совершенно не сомневаются. Они знакомы и с Димитровым, и с Коларовым. Но «кто такой Костов?», «как это могло случиться?». Сталин спросил Югова: «Как это вы допустили?», «Как вы, Югов, лично это допустили?». И снова повторил: «К чёрту нам ваши тайны». Все согласились с тем, что «Костову надо помочь», «по-видимому, он не плохой человек», но два вывода несомненны: а) доверие русских товарищей к Трайчо пошатнулось, сейчас они не могут ему доверять, они заняты подробным выяснением его личности, и б) русские товарищи считают, что в нашей системе и методах партийного руководства есть существенные недостатки, которые допускают подобные опасные инциденты.

Когда Молотов предоставил мне право поднять тост, я сказал: поднимем бокалы и выпьем за укрепление нашего сотрудничества и за его расширение в другие области деятельности наших государств.

Югов был сильно задет замечаниями Сталина и, очевидно, понял всю серьёзность случая с Трайчо. Он также всерьёз озаботился теми мерами, которые необходимо предпринять в Болгарии для укрепления парт[ийного] руководства и предотвращения впредь подобных опасных инцидентов.

В связи с этим он был со мной откровенен, как никогда раньше.

Югов, например, сообщил мне, что в разговоре со Сталиным в присутствии Молотова Сталин ему сказал: Димитров — большой человек, он пользуется большой известностью за границей. Коларов — большой человек, он тоже имеет международную известность; их нужно беречь.

Наверное, эта оценка русских товарищей моей собственной персоны, сопоставленная с тем отношением, которое выказывают ко мне некоторые наши товарищи на руководящих постах, заставила Югова разоткровенничаться. Так, он, напр., сообщил мне, что «они», по слухам, решили «задвинуть» Трайчо, что замечание Чанкова о том, что «каждый должен знать своё место», было сделано как раз в связи с этим обстоятельством. Он рассказал мне о безобразном поведении Трайчо с Георгием, когда обсуждали доклад Георгия на XVІ пленуме, а точнее — то, что Георгий как будто хотел «замазать» свои ошибки и если он во всём не признается, то Трайчо выступит с разоблачениями и т.д. Такое поведение Трайчо возмутило Югова, но никто из присутствующих не осмелился вмешаться. Сейчас же Югов открыто назвал поведение Трайчо в правительстве и в партии стремлением к диктаторству. Фактически в своём окружении из послушных помощников он самовластно принимал решение почти по всем вопросам, что он наделил отдельных министров исключительными правами и заменил собой совет министров и Политбюро, что он не советовался с Георгием по важным вопросам и т.д. Отдельные советники министров без ведома своих министров, в том числе и Югова, обращались к Трайчо, и он из-за своей привычки командовать в конце концов совершил оплошность перед русскими, довёл партию и правительство до конфликта с ВКП(б). Югов также находит, что имело место подхалимство и «пресмыкательство», что огромные средства тратились без разрешения Политбюро или правительства на ничтожные цели.

В связи с рассказом румын, как произошло отречение от престола Михая, речь зашла и о нашем Симеончике[1] и др. Потом Сталин спросил, что стало с людьми из царского (регентского) совета? Когда я сказал, что все регенты были расстреляны, он пожал мне руку.

Насчёт чешских коммунистов Сталин заметил в шутку, что они начали тяготиться властью, потому как ранее, когда народ спрашивал их, почему нет хлеба, нет магазинов, коммунисты отвечали, что, мол, во всём виноват Бенеш, а сейчас им приходится признаться, что виноваты как раз они сами.

Сталин и Молотов сказали, что поляки сдрейфили, сохранив в тайне оба взрыва, которые прогремели в ванной комнате здания, где должно было состояться чествование в присутствии президента республики и всех министров. Мину ответил, что они сначала не были уверены, что речь идёт о настоящем теракте, и поэтому ничего не сообщили, но сейчас убедились в истинности версии о теракте и собирались всё рассказать.

Коларов Васил. Стати, дневници, речи, доклади, писма, стенограми, шифрограми. Избрани произведения в 3 тома. Том 3 (1944 – 1950 г.). С. 618-625. Перевод с болгарского.

Центральный государственный архив. Ф. 147-Б, Оп. 2, Е.хр 67, Л. 1–20.

 

Примечание. Югов, Антон (1904-1993) - министр внутренних дел Болгарии (1944-1949), заместитель председателя Совета Министров Болгарии (с 1949).

Коларов В. (1877-1950) - заместитель председателя Совета Министров и министр иностранных дел (1947-1949), председатель Совета Министров Болгарии (1949-1950).

Молотов В. М. (1890–1986) — член ЦК ВКП(б) — КПСС, член Политбюро ЦК ВКП(б), член Постоянной комиссии по вопросам секретного характера и вопросам внешней политики при Политбюро ЦК ВКП(б), член Постоянной комиссии по вопросам хозяйственного характера при Политбюро ЦК ВКП(б), министр иностранных дел СССР (по 03.1949), член Постоянной комиссии по внешним делам при Политическом бюро ЦК ВКП(б) (по 10.1952), член Бюро — Президиума СМ СССР (по 03.1953), заместитель председателя Бюро СМ СССР (02.1947–04.1950), председатель Комитета информации при МИД СССР (по 03.1949), председатель Бюро СМ СССР по металлургии и геологии (04–06.1949), председатель Бюро СМ СССР по транспорту и связи (02.1950–03.1953), член Бюро Президиума СМ СССР (04.1950–03.1953), член Президиума ЦК КПСС (с 10.1952), член Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС (10.1952-03.1953), министр иностранных дел СССР (с 03.1953).

Маленков Г. М. (1902–1988) — член ЦК ВКП(б) — КПСС, член Оргбюро ЦК ВКП(б) (по 10.1952), член Специального комитета при СНК — СМ СССР — Специального комитета № 1 при СМ СССР, член Постоянной комиссии по внешним делам при Политическом бюро ЦК ВКП(б) (по 12.1952), член Политбюро ЦК ВКП(б) (по 10.1952), председатель Комитета по специальной технике при СМ СССР, заместитель председателя СМ СССР (по 03.1953), член Бюро — Президиума СМ СССР (по 11.1952), секретарь ЦК ВКП(б) — КПСС (по 03.1953), член Бюро Президиума СМ СССР (по 11.1952), член Президиума ЦК КПСС (с 10.1952), член Бюро Президиума ЦК КПСС (10.1952–03.1953), член Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС (10.1952–03.1953), председатель Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС (10.1952–03.1953), председатель СМ СССР (с 03.1953).

Костов Т. (1897–1949) — генеральный секретарь ЦК БРП (по 1946), заместитель премьер-министра Болгарии, министр электрификации и председатель Экономического совета (1946–1949).

Димитров Г. (1882-1949) - руководитель Отечественного фронта Болгарии, председатель Совета министров Болгарии (с 11.1946), генеральный секретарь ЦК БКП.

Чанков Г. (1909-?) – член ПБ БРП.

Михай I (р. 1929) – король Румынии (1927-1930, 1940-1947).

Бенеш Э. (1884-1948) - президент Чехословакии.