Мысленный; мысленно, в мечтах II собств.

1) геогр. (сокр. вм.) Бирма; бирманский. guó [го] - государство, страна, держава.

 

(2) «…хуншэчун..»: – досл. красная змея, еще один вид гучун.

 

 

(3) «Сынок, премного…» - – xi ǎ ogē мальчик, малыш, сынок (ласковое обращение к молодому человеку)

 

 

(4) «…тетушка Цзинь» - используется сочетание иероглифов - shěnshěn

диал. тётка (жена младшего брата отца). То есть здесь «тетушка» – это не только вежливое обращение к женщине старше 30 лет, но перед нами близкая родственница главных героев.

 

 

(5) «…забрела сюда…» - piāobó носиться по волнам, плыть по воле волн; дрейфовать (обр. в знач.: скитаться, не иметь постоянного местожительства, бродяжничать; бродяжничество).

(6) «… до княжества Цзинь…»: - провинция Шаньси в наши дни, ист., геогр. Цзинь (, княжество эпохи Чуньцю на территории нынешней пров. Шаньси и Сев.-Вост. Китая).

 

Среди богов Поднебесной был великий Янь-ди - бог солнца. Янь-ди научил людей сеять хлеба, собственным трудом добывать средства к жизни. В те времена люди трудились сообща, помогая друг другу, не было ни рабов, ни хозяев, урожай делили поровну, и люди относились друг к другу, как братья и сёстры. Чтобы хлеба росли, Янь-ди заставил солнце давать достаточно света и тепла, и с этих пор люди уже не беспокоились об одежде и пище. Все с благодарностью вспоминали его заслуги и почтительно называли Шэнь-нуном - богом земледелия.

 

Янь-ди был не только покровителем земледелия. Он был и богом-исцелителем, потому что солнце - источник силы. Предание гласит о том, что Янь-ди пользовался волшебной

«красной плетью», чтобы определять целебные травы. Ударит красной плетью и видит, ядовитые это травы или нет, помогают они против лихорадки или жара. Свойства трав обнаруживались сами собой, и так он лечил людские недуги. Другое предание говорит, что он сам пробовал различные целебные травы, чтобы определить их свойства, и в день отравлялся семьдесят раз. Ещё одно народное предание гласит, что Шэнь-нун перепробовал множество трав, и в конце концов, когда попробовал траву, вызывающую сильное отравление кишечника, он умер, пожертвовав жизнью для блага людей. До сих пор в народе относятся с опаской к ползучему растению с маленькими жёлтыми цветами, вьющемуся по стенам и изгородям. Говорят, что яд этой травы настолько силен, что от него умер даже Шэнь-нун.

 

О том, как Шэнь-нун пробовал лекарства, говорится в «Сказании о сотворении мира» Чжоу Ю: «Рассказывают, будто у Шэнь-нуна тело было из прозрачного нефрита и можно было видеть все его внутренности; и это правда. Как иначе удалось бы избавить его от опасности, когда он пробовал по двенадцати ядов в день? Но вот рассказывают, будто Янь-ди пробовал лекарства и спасался от всех ядов, когда же проглотил сороконожку, каждая её нога превратилась в червяка, те тоже начали размножаться, и Янь-ди, не сумев побороть их, умер... Это явная нелепость, ложная версия!»

 

Согласно мнению писавшего статью в энциклопедии мифов - автор легенды взбалмошен и смешон: из двух одинаковых народных преданий одному он почему-то верит, другому - нет. Но, думаю, стоит поблагодарить его за то, что он довольно точно записал сказание о Шэнь-нуне, бытовавшее в народе свыше трех столетий назад.

 

Люди не забыли, что бог Янь-ди отдал жизнь на благо народа. Поэтому до нас дошли оба предания о том, как он определял лекарства плетью и на вкус.

 

Говорят, в Шэньфугане, что в г. Тайюань провинции Шаньси, ещё сохранился сосуд, из которого Шэнь-нун пробовал лекарства, а в горах Чэнъяншань можно найти места, где Шэнь-нун плетью определял свойства лекарств. Эти горы называются также Шэнь- нунюань - Источник Шэнь-нуна, или Яоцаошань - Горы целебных трав.

Материал взят http://mifolog.ru/books/item/f00/s00/z0000001/st003.shtml.

(7) «…Война в Сибэй была непредсказуема…» - почему столь мощное государство, как Китай в разные периоды своего становления, с регулярной обученной, опытной и хорошо вооруженной армией, постоянно подвергалась набегам и разграблению со стороны кочевников? И как им, в итоге, удалось с ними справится? Давайте разбираться.

 

Для расширения пределов империи Циньская и Ханьская династии вели агрессивные захватнические войны против своих соседей по всему периметру границ. В эпоху политической раздробленности китайские правители неустанно воевали друг с другом.

 

Войны между царствами велись «правильно» — организованными формированиями регулярных армий в соответствии с тактикой и стратегией, выработанными в Китае за предыдущие столетия, и с использованием всех наличных сил и средств вооруженной борьбы. По принятым в Древнем Китае представлениям, победа в бою или сражении достигалась сочетанием «правильного боя и маневра»: «В бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром».

 

Суть «правильного» боя заключалась в том, что главные силы выдвигались навстречу противнику в «правильном» боевом порядке и вступали в сражение с его главными силами. Маневр в этом смысле представлял собой действие «специальных» маневренных частей (конница или боевые колесницы), которые наносили удар во фланг или тыл, неожиданно для противника. Итак, части «правильного боя» принимали на себя основную тяжесть боя, а задачей маневренных частей было решить исход боя, обеспечить победу.

 

Каждое государство имело свою армию, которая строилась на единых организационных принципах и включала разные рода войск: пехоту, кавалерию и боевые колесницы. Для защиты своей территории от соседей каждое царство использовало всю свою военную мощь и часто прибегало к поиску временных военно-политических союзников. Успех такого рода войн определялся в основном талантом стратегов-полководцев и численностью войска. Поэтому и то, и другое были предметами особой заботы любого правителя.

 

И этими междоусобицами китайских правителей пользовались внешние враги (в основном кочевые племена), которые совершали опустошительные набеги на территорию Китая.

 

С объединением Китая и образованием империи Цинь внешняя угроза сохранилась, однако теперь она стала исходить почти исключительно от соседних кочевых народов (сюнну). Кочевники-«варвары» не были обучены «правильному» ведению боевых действий. У них была массовая высокоподвижная конница, которая позволяла им наносить глубокие рейдовые удары вглубь циньской территории и, захватив добычу, быстро отступать в случае отпора.

 

Китайцам было крайне трудно воевать с сюнну (в другом переводе хунну). Во-первых, в китайском войске конница была немногочисленной и поэтому возможность преследования отступающего с добычей врага была ограниченной. Во-вторых, сюнну действовали «не по правилам» традиционного военного искусства, их действия больше напоминали тактику современной партизанской войны, поэтому регулярные китайские

войска были не способны справиться с ними. Самое главное — китайская армия не могла раз и навсегда покончить со своими неспокойными северными соседями, для этого в ту эпоху не было ни достаточных сил, ни эффективных средств, ни объективных возможностей.

 

Наиболее мудрые деятели при Циньском и Ханьском дворах понимали невозможность ведения войны с кочевниками. Они провидчески считали, что уничтожить всех кочевников просто невозможно, а война с ними лишь обескровит империю.

Об этом императору Цинь Шихуану говорил его первый советник Ли Сы: «Нельзя этого делать. Сюнну не имеют для жительства городов, обнесенных внешними и внутренними стенами, у них нет запасов, чтобы защищать их; они кочуют с места на место, поднимаясь (легко), словно птицы, а поэтому их трудно прибрать к рукам и управлять ими. Если в их земли глубоко вторгнутся легковооруженные войска, им неизбежно будет не хватать продовольствия, а если войска прихватят с собой зерно, то, обремененные грузом, будут (везде) опаздывать. Приобретение принадлежащих им земель не принесет нам пользы, а присоединение народа не создаст возможности подчинить его и удержать под контролем. Если же, одержав победу, истребить их, то вы не будете отцом и матерью для народа. (Война) утомит лишь Срединное государство и принесет радость сюнну, а это недальновидный план».

 

В эпоху Хань в китайской военной теории появились основы теории и практики военных действий с сюнну — этим «нетрадиционным» врагом. Глубокий и всесторонний анализ сильных и слабых сторон как своих войск, так и сюнну, позволил выделить «три преимущества» сюнну и «пять преимуществ» китайцев.

 

Сильными сторонами сюнну были: высочайшая подвижность и мобильность; высокое мастерство в стрельбе из лука на полном скаку; неприхотливость и способность переносить голод, жажду и усталость.

 

Сильными сторонами китайской армии являлись: наличие боевых колесниц, способных вести бой на ровной местности; наличие на вооружении арбалетов, которые по дальности поражения превосходили луки кочевников. Если боевые порядки сюнну смешивались,

они теряли способность противостоять китайцам; кожаные доспехи и деревянные щиты сюнну не могли их защитить от китайского оружия; сошедшие с коней сюнну не представляли собой серьезного противника.

 

Исходя из этих военно-стратегических соображений ханьские полководцы строили планы войн и операций против северных противников.

 

Столкнувшись с необходимостью ведения борьбы с сюнну, вооруженные силы Циньской империи подверглись структурным изменениям.

 

Это выразилось, прежде всего, в снижении роли отрядов колесниц — главной ударной силы войска на поле боя. В борьбе с неорганизованными ордами кочевников колесничные формирования не обладали должной эффективностью. В то же время резко возросли роль и значение кавалерии. Пехота была способна действовать против кочевников только в обороне или в качестве гарнизонов на Великой Китайской стене. Встретив сопротивление, сюнну отступали и наносили удар в новом месте. Только кавалерия была

способна не просто противостоять кочевникам, но и нанести им решительное поражение в бою и упорно преследовать их во время отступления.

 

Поэтому в войнах с кочевниками, в том числе и в крупных сражениях с ними, боевой порядок китайского войска стал отличаться от «классического». Сюнну налетали неорганизованной массой со всех сторон, уничтожали разрозненные отряды китайцев и продвигались вглубь страны до тех пор, пока их не останавливали и обращали в бегство. Вынужденная «подстраиваться» под тактику кочевников, китайская армия силами пехоты, используя выгоды местности и инженерные сооружения, останавливала сюнну, а затем конница переходила к преследованию противника. Исходя из этого, китайское войско теперь имело два основных элемента боевого порядка: позиционный, или оборонительный (в основном пехотные подразделения), и маневренный, или наступательный (отряды конницы).

 

Кроме того широко использовалось оружие дистанционного поражения.

Для обучения всадников стрельбе из лука специально вырывали неглубокие канавки, по которым пускали лошадь. Благодаря этому руки лучника не были заняты управлением лошадью, и он имел возможность тренироваться. За 30–40 м до цели всадник выпускал стрелу. Несмотря на такие тренировки, китайские лучники не могли сравниться в искусстве владения луком с кочевниками, овладевавшими необходимыми навыками с детских лет.

 

В результате появились арбалеты «ну» - за несколько столетий до нашей эры - и, как считается, были изобретены в царстве Чу. Основная часть арбалета — спусковое устройство, которое представляло собой систему нескольких рычагов (зацепные зубья, спусковой крючок, эксцентриковая планка), насаженных на две оси, благодаря чему достигалось взаимодействие всех элементов устройства. В Ханьскую эпоху стали применяться спусковые механизмы, которые делались из бронзы, а не из дерева. Это увеличило дальность полета стрелы до 600 шагов.

 

Китайские мастера в Ханьскую эпоху изготавливали не только тяжелые арбалеты, но и маленькие, с небольшой рукояткой — так называемые пистолеты-арбалеты. Именно таким оружием в 203 г. до н. э. чуский полководец Сян Юй ранил Лю Бана.

 

Мастерство изготовления арбалетов достигло в Китае такого уровня совершенства, что спусковой механизм, созданный китайцами еще в III в. до н. э., не изменялся несколько столетий.

 

В эпоху Борющихся царств уже широко применялись многозарядные арбалеты, которые за один выстрел выпускали сразу несколько стрел. «Залповая» стрельба из одного арбалета достигалась путем вырезки на одном ложе нескольких стреловодов (желобов). Воины, вооруженные такими арбалетами, располагались на поле боя за пехотой.

 

К тяжелому оружию дистанционного действия относились стационарные (крепостные) и подвижные (станковые) камнеметные и стрелометные машины.

 

Первые централизованные китайские империи еще не имели пороховой артиллерии, однако широко применялось так называемое «нападение огнем». В древнекитайском

трактате «О военном искусстве» Сунь Цзы говорится о пяти видах нападения огнем:

«Первое, когда сжигают людей; второе, когда сжигают запасы; третье, когда сжигают обозы; четвертое, когда сжигают склады; пятое, когда сжигают отряды».

 

Для организации поджогов в стане противника использовались специально обученные и экипированные «диверсионные» группы, отряды или одиночные воины, которые проникали в тыл противника и устраивали там пожары. Кроме того, в китайской армии широко использовались «огневые животные» и «огневые птицы», к которым привязывали специальные емкости с зажигательной смесью. В пехотных частях были специально обученные группы стрелков из «огневых арбалетов», выпускавших горящие стрелы.

 

Организация «нападения огнем» требовала особых знаний и навыков от полководца. Он должен был учитывать климатические и погодные факторы, условия местности, направление и силу ветра.

 

Одновременно опасность «нападения огнем» заставляла военачальников предусмотреть меры борьбы с огнем — очистку своего расположения от сухой травы, подготовку возможных участков вблизи своего расположения для устройства встречного огня.

 

Также использовались разного рода оборонительные сооружения. Самым известным до сих пор является Великая китайская стена.

 

Первая централизованная китайская империя Цинь с самого своего основания в 221 г. до н. э. была вынуждена защищать свою огромную территорию от внешних врагов с севера, прежде всего от внезапных нападений стремительной конницы сюнну. Цинь Шихуан решил приступить к строительству грандиозного сооружения Древнего мира — мощной оборонительной стены вдоль всей северной границы империи, которая, по его замыслу, могла бы «отгородить» и защитить Китай от опасностей внешнего мира.

 

Строительство этого сооружения облегчалось тем, что к этому времени каждое из трех северных царств Китая (Цинь, Чжао, Янь) уже имело свои стены, ограждавшие их от нападения кочевников. При Цинь Шихуане все эти стены были отремонтированы, расширены и соединены в стройное единое оборонительное сооружение протяженностью свыше 4 тысяч км. Отсюда и возникло название «Ваньли чанчэн» —

«Стена длиной в 10 тысяч ли», т. е. чрезвычайно длинная. В Европе она известна как Великая Китайская стена.

 

Стена была выложена из больших плит, пересыпанных утрамбованным лёссом, наружная часть облицована крупными прямоугольными плитами. Высота стены в среднем составляла 7,5 м, ширина по верху — 5,4 м. Расчет делался на то, чтобы по верху стены могли свободно разъехаться две повозки. Для несения караульной службы и наблюдения за противником в стене были сделаны смотровые щели и бойницы. В стене были сделаны многочисленные ворота, которые служили, с одной стороны, пограничными и таможенными пунктами, а с другой стороны, предназначались для прохода китайских войск во время походов в земли кочевников.

 

На расстоянии примерно 2,5–3 км друг от друга находились сторожевые башни, достигавшие в высоту 15 м. Как правило, они размещались на господствующих высотах и

позволяли контролировать огромные пространства. Башни имели обычно два этажа: верхний этаж — закрытая с четырех сторон площадка с амбразурами, нижний этаж — жилое помещение для охранного гарнизона. В башнях складировалось необходимое количество сухого хвороста, который предназначался для подачи дымового сигнала в случае появления в пределах видимости противника. Сменяемые караулы китайских воинов несли постоянную круглосуточную службу на верхних этажах башен. Дымовой сигнал на одной башне дублировался на соседней башне, повторялся на следующей и таким образом достигал крупного гарнизона военного поселения. Поднятый по тревоге гарнизон быстро собирался и выступал навстречу противнику.

 

Создание Великой Китайской стены могло в какой-то степени гарантировать защиту северных границ Циньской империи. Однако само по себе это инженерное сооружение не обеспечивало полной безопасности китайского государства. Необходимо было иметь хорошие дороги для быстрой переброски войск из внутренних районов империи к северной границе. Также были нужны удобные рокадные дороги вдоль стены для перемещения караульных гарнизонов. В 212 г. до н. э. император Цинь Шихуан приказал своему военачальнику Мэн Тяню, фактически построившему Великую стену, приступить к строительству магистральной дороги для передвижения войск. Помимо центральной дороги, к северным рубежам империи уже в Циньскую эпоху развернулось широкомасштабное сооружение военных дорог для быстрой переброски войск в различные районы империи и к ее границам.

 

Государственные и военные дороги соединяли со столицей все областные (уездные) центры. По обеим сторонам дорог возводились высокие насыпи, которые скрывали передвижение войск, препятствуя наблюдению за перемещением армии. Пусть дороги в Китае не мостились камнем и потому быстро разрушались. Но все равно в итоге, умело используя преимущества, предоставляемые сложным рельефом местности, циньские войска вели успешные оборонительные действия против внешних врагов. В зависимости от сил и средств агрессора они могли быстро перебросить войска, перекрыть все проходы в горах, вынуждая войска противника идти только по одному маршруту в заранее подготовленный «мешок». Это позволяло даже небольшому отряду циньских войск противостоять большим силам противника и обращать в бегство «сотни десятков тысяч солдат» и вовремя получить подкрепление.

 

Также использовались социальные меры. Для закрепления за собой и освоения отвоеванных у кочевников территорий император Цинь Шихуан предпринял акции по массовому переселению жителей внутренних районов в новые северные районы. В 212 г. до н. э. 50 тысяч семей были переселены на целинные и пастбищные земли в Юньян к западным границам империи. Вслед за этим было предпринято еще несколько массовых кампаний по перемещению населения. Все переселенцы освобождались от налогов и повинностей.

 

Таким образом, шел процесс создания первых в истории Китая военных поселений, которые в последующие столетия стали типичной чертой социальной структуры китайского общества. Военные поселения являлись плацдармами для будущих походов, призванных расширить владения императора, — основы политики «цань ши» («постепенно поедать чужую территорию, как шелковичный червь листья»). Заселение пограничных территорий создавало также надежную продовольственную базу для

войск, расквартированных на севере. Государству не нужно было больше отправлять огромные караваны с продовольствием к далеким северным границам.

 

Именно в дальних пограничных военных поселениях рождались и воспитывались самые лучшие воины для китайской армии. С детства они привыкали к военной жизни, постоянно участвуя в отражении набегов кочевников. Военные поселения, по сути, представляли собой первый рубеж обороны государства от внешних врагов-кочевников.

 

Материал взят из книги «Армии Древнего Китая III в. до н.э. — III в. н.э.», автор Попов И. М.

 

Таким образом, удалось остановить вторжения кочевников и в дальнейшем им успешно противостоять. А яркий пример вторжения кочевников и действий сил китайской армии можно увидеть в замечательной экранизации студией «Дисней» старой китайской легенды «Мулан», как прочим и другие культурно-исторические отсылки.

 

(8) «…Чжунъюаня…» - - zhōngyuán

1) центральная равнина, середина равнины;

2) Чжунъюань (историческая область, в широком смысле весь бассейн Хуанхэ, в узком - окрестности Хэнань);

Обр. Китай.

 

 

(9) «…Госпожа Чжу Ша…» - если совместить вместе иероглифы или же даже разбирать по отдельности, то перевод по сути один - zhūshā - киноварь/красная киноварь. Не намекает ли на что автор или это случайное совпадение?

 

(10) «…как государство знахарей…» - - guó [го] - государство, страна, держава; Wū [у]

1) * танцовщица-шаманка (заклинательница духов, дождя); шаманка, колдунья; чародейка; ведьма;

2) шаман, колдун; чернокнижник; чародей, маг; заклинатель духов, некромант;

3) шаманство; шаманский;

4) * знахарь, лекарь; врачеватель.

 

Также тот же иероглиф «У» используется для сокращенного обозначения горы Ушань и легенды о фее горы Ушань.

 

Ушань шэнь-нюй — Божественная дева с горы Ушань. По преданию, безвременно умершая дочь мифического государя Янь-ди по имени Яо-цзи была похоронена на склоне горы Ушань (пров. Сычуань). и Небесный государь назначил ее божеством этой горы. По утрам она превращалась в красивую тучку и парила над горами, а по вечерам проливалась дождем. Устав, она останавливалась на одном из 12 пиков горы Ушань, где и был сооружен даосский храм в ее честь. Считается, что поскольку она умерла вскоре

после выхода замуж, то ее сексуальная жажда не была удовлетворена.

 

По преданию, рассказанному в предисл. к оде Сун Юя «Горы высокие Тан», а также в его оде «Святая фея», она ночью во сне явилась к правителю Чу - Хуай-вану (ван – титул: царь, князь, правитель) и предложила свою любовь, а утром ушла. Правитель повелел построить Храм Утренней Тучки. С тех пор в Китае выражение «тучка и дождь» (юнь юй) стало синонимом любовного свидания, а «играть в тучку и дождик» или «дождь, пронзающий тучи», - синоним сексуального акта. Слово «Ушань» используется образно в значение - место встречи любовников; любовное свидание. А разве это отсылает нас к названию главы?

 

Также гора Ушань упоминается в сказании том, как фея Яо-цзи помогала великому Юю усмирять потоп. Даос Ду Гуан-тин (850-933 гг.) в книге «Записки о бессмертных из Юнчэна» (Юнчэн цзи сянъ лу) пишет об этом так.

 

«Госпожа Юнь-хуа по имени Яо-цзи, двадцать третья дочь Ван-му, постигла даосское искусство управлять ветром, совершенствовать дух и летать, превращаясь в иные существа. Однажды, возвращаясь с Восточного моря, она пролетала над рекой. Перед ней открылась Гора шаманов и заклинателей - Ушань с её вздымающимися пиками, укромными лесистыми ущельями, похожими на алтари огромными камнями. Долго не могла она оторваться от этого зрелища…»

 

Может ли это место быть легендарной страной Фэймянь? Или здесь найтись небесная киноварь?

 

 

(11) «…раскалывают бамбук…»: shìrúpòzhú [шижупoчжу] – идиома: подобно тому, как раскалывают бамбук (обр. в знач.: сметать все на своем пути, сокрушить все препятствия, одержать стремительную победу, с легкостью добиться успеха).

 

 

(12) «…Пань Аню…» - - прежнее имя Пань Юэ (). Пань Ань (литератор времен Западной Цзинь (247-300 гг.), олицетворение мужской красоты).

 

Существует чэнъюй, относящийся к нему - zhì guо yíng chē забросать фруктами полную повозку. Пань Ань был настолько прекрасен, что, когда ему случилось ехать по улице, женщины забросали красавца фруктами, открыто восхищаясь красотой.

 

 

(13)»… кости младенцев затвердели…» - одной из главных особенностей у новорожденных - это наличие родничков черепа. Родничками называют мягкие места на головке ребенка, они располагаются в местах схождения черепных костей. Когда ребенок проходит по родовым путям, кости черепа накладываются друг на друга, а после появление малыша на свет череп «расправляется», приобретая более выпуклую форму. Всего родничков шесть, но у доношенных малышей к моменту рождения, как правило, открытым остается только один, в районе темечка между теменными и лобными костями,

— так называемый большой родничок. В норме его размер составляет от 0,5 до 3 см, а форма напоминает ромб. После рождения он помогает ребенку адаптироваться к

изменчивой внешней среде: поддерживать температуру тела, регулировать колебания внутричерепного давления. К полугоду большой родничок значительно уменьшается, а к 8-16 месяцам закрывается полностью. Второй родничок, задний малый, находится между затылочными и теменными костями. Он заметно меньше, чем передний, и закрывается уже к 2-3 месяцам. Роднички не требуют особого ухода. К родничку можно прикасаться и рукой, и расческой — хотя, разумеется, сильно давить на него не стоит, как, впрочем, и на любую другую часть тела ребенка.

 

 

(14) Город Даянь -. dàyàn [дaянь] дикий гусь. chéng [чэн] – город.

 

 

(15) «…гостевом доме почтовой станции…» - yìgu ǎ n [игуань] стар. постоялый двор; гостевой дом на почтовой станции.

 

Китайский сайт baidu говорит, что в «Словаре современного китайского языка», это иероглиф интерпретируется как «некое место для гонцов или чиновников, служащее для передачи документов, смены лошадей или же предоставляющее места для проживания и отдыха».

 

По сути станция была похожа на обычный гостевой дом или гостиницу. Здесь можно было передать официальные документы или информацию, выпить чаю, поесть и отдохнуть в ожидании смены лошадей. Подобные станции получили развитие во времена династии Тан как часть эффективной политики для развития внешенеэкономической торговли и защиты территории. Дороги в те времена были весьма плохими, но с возникновением на них целой сети почтовых станций, что были словно бусины нанизаны на нити дорог, возникла возможность быстрой смены лошадей и гонцов, их успешного координирования, и, как следствие, возможность быстрой передачи информации. Быстрый обмен донесениями и приказами являлся важным фактором для победы над вражескими силами.

 

Почтовые станции, помимо дорог, располагались вдоль рек. И за воротами города. Даже если ворота на ночь были закрыты, гонец всегда получал все необходимое.

 

В комплекс почтовой станции входили разнообразные строения. Были места для стражи, для приезжих, здание управления, дом начальника станции, храмы, конюшни, кухни, склады и другое. Каждое здание имело величественный внешний вид и изысканную отделку. Весь комплекс был снаружи обсажен деревьями, что создавало с одной стороны красивый вид, а с другой – мешало возможным шпионам разглядеть происходящее внутри.

 

Также имелся главный зал или павильон, который при необходимости мог становиться приемным кабинетом для прибывшего чиновника. Причем таких залов/павильонов могло быть несколько, и между ними существовали существенные различия. Так зал для императора весьма отличался от зала, скажем, для посла. И лишь чиновники сопоставимых рангов могли работать вместе в одном зале.

 

Кухни были расположены между зданиями, а конюшни и склады вынесены на задворки.

Также имелись дворы. В переднем дворе было место для приема прибывших, гонцов и транспорта. Задний двор служил для отдыха гостей. Между ними располагалось главное здание, окруженное другими зданиями. Существовал так же внутренний двор, построенный на манер галереи. Иногда во дворах размещался пруд.

 

Для слуг существовало отдельное здание. Весь комплекс зданий был обнесен стеной.

Таким образом, почтовая станция отличается от обычной гостиницы именно тем, что совмещает функции и структуру обычного гостевого дома и правительственного учреждения.

 

Примечание к части

 

Была создана группа переводчицы в ВКонтакте https://vk.com/club177662299. Статьи, переводы артов и додзинси на мультифэндом, оповещение о выходе новых частей проектов и многое другое. Подписывайтесь!

Никнейм - Елена Shanina - указан именно тот, который и был взят изначально для перевода субтитров аудиопостановки "Основатель темного пути", и который поныне используется во всех других проектах как подпись автора, переводчика, со-переводчика и редактора. Но политика Фикбука запрещает писать никнейм и русскими, и латинским буквами одновременно. Так что не удивляйтесь.

 

Выражается огромная благодарность и глубокая признательность:

 

Little White Hollow за предоставление полного варианта оригинала новеллы "Стратегия императора" с комментариями автора.

 

Рудольфу Веберу за предоставление полного варианта оригинала новеллы "Стратегия императора".

 

Atsushi за предоставление полного варианта оригинала новеллы "Основатель темного пути" для работы над субтитрами.

Глава 19

 

[Глава 19 - Город Даянь ]

 

«Тайны, тайники, механизмы и хитрые замыслы». (1)

 

 

Ночь была холодной; евнух Сыси заварил свежий чайник горячего чая, занес его внутрь и, склонив голову, удалился из спальни.

 

Дуань Байюэ тотчас же закрыл окно: «Уже довольно поздно, почему ты все еще не спишь?»

 

Чу Юань ответил: «Тебя жду». Дуань Байюэ: "...... "

Чу Юань отложил служебную записку (2), что держал в руке, поднял глаза и сказал с легкой насмешкой: «Почему лишь тебе позволительно людей посылать, чтобы следить за Нами, а Нам, что же, не разрешено иметь шпионов в поместье Синань?»

 

Дуань Байюэ поднял бровь: «Тогда, после того, как Ваш князь обратно домой вернется, думается, должно ему все тщательно проверить и выяснить, у кого столько храбрости и отваги нашлось».

 

Чу Юань с улыбкой покачал головой, налил в чашку чая и вручил ему.

 

«Все же шло хорошо, почему ты внезапно приехал в этот город Даянь?» - Дуань Байюэ присел на край стола.

 

«Ты ведь слышал о клане (3) Тяньша?» - спросил Чу Юань. Дуань Байюэ обомлел: «Клане Тяньша?»

«Он находится в Синане, ты должен был хотя бы немного слышать о них», - сказал Чу Юань.

 

Дуань Байюэ кивнул: «Главу клана зовут Наставница Лань Цзи; она умеет создавать яды, а школа их боевых искусств использует подлые, низкие, коварные, недозволенные и зловредные методы; с чего это тебе внезапно в голову взбрело спросить о них?»

 

«Этот город – Даянь – входит в состав провинции Цзыюнь (4), с горно-лесистой местностью и пышной обильной растительностью, с изобилием редких видов древесины, а раз так, то в городе много плотников, столяров и мастеров резьбы по дереву», - сказал Чу Юань. – «Да возьми хоть кучку самых обычных стульев из грушевого дерева – стоит заявить только, что сделали их в Даяне, и в магазинах столицы цена на них взлетит по меньшей мере на треть».

«И что?» - Дуань Байюэ все еще был в недоумении.

 

«Здесь делают не только домашнюю мебель», - сказал Чу Юань. – «Скрытое и потайное оружие, деревянные мечи (5) и искусные башни (6); любой из стариков, сидящих в переулке и всем и всему кости перемывающих день за днем, запросто может оказаться прославленным мастером в создании ловушек и механизмов; поговаривают, что изначальные чертежи башни Цзюсюаньцзи, которая после тебя в негодность пришла, тоже отсюда».

 

«Тебе нравится Фэньсин?» - спросил Дуань Байюэ.

 

Не ожидавший, что он вдруг заговорит об этом, Чу Юань заметно остолбенел.

 

Но, прежде чем его прогнали, Дуань Байюэ тотчас же сменил тему: «До меня доходили слухи, якобы мастера, который создал Цзюсюаньцзи, зовут Старик Му Чи (3), но я не знал, что он родом из Даяня.

 

«Нам некоторое время назад стало известно о том, что Старик Му Чи вернулся в Даянь, а чтобы прибыть сюда поводом стала проверка работы местных чиновников», - сказал Чу Юань. – «И только приехав сюда, Мы узнали, что клан Тяньша опередил нас и уже похитил его; и по сей день доподлинно неизвестно, жив ли он или мертв».

 

«Лань Цзи похитила Старика Му Чи?» - Дуань Байюэ потер подбородок. – «Я думал, что чародейка, что злу себя посвятила и жизнью других питается, будет похищать только молодых, сильных и красивых мужчин».

 

Чу Юань посмотрел на него в упор.

 

Дуань Байюэ спокойно сказал: «Меня не похищали». Впрочем, она все еще жаждет завладеть Яо-эром.

 

«Мы уже послали людей в окрестности разузнать все, что можно, о делах клана Тяньша в Даяне», - сказал Чу Юань. – «Нам обо всем вскоре будет доложено».

 

«Зачем тебе Старик Му Чи?» - спросил Дуань Байюэ. – «Хочешь тайное оружие построить, или нужно разгадать тайну каких-то хитроумных механизмов во дворце?»

 

Чу Юань отвел глаза: «Это дело князя Дуаня не касается».

 

Дуань Байюэ снова потер подбородок: «Что если поместье Синань может помочь?»

 

«Если в сердце князя возникло желание Нам помочь, пусть держится подальше от клана Тяньша», - сказал Чу Юань.

 

Дуань Байюэ немного поразмыслил над этим: «Боишься, что меня чародейка-красавица похитит?»

 

У Чу Юаня чашка с чаем выпала из рук.

«Ваше Величество?» - евнух Сыси, заслышав шум, осторожно спросил снаружи. Прежде чем Чу Юань рот открыл, Дуань Байюэ уже ответил: «Все в порядке».

Евнух Сыси рассудил, что нужды в нем нет, и продолжил стоять снаружи, засунув руки в рукава.

 

Чу Юань: "....... "

 

В комнате стало слишком тихо; Дуань Байюэ небрежно взял со стола тарелку с выпечкой:

«Можно их съесть?»

 

Чу Юань ответил: «Они отравлены».

 

Дуань Байюэ рассмеялся и откусил кусочек, потом покачал головой: «Слишком сладкие, думаю, тебе они тоже не понравятся».

 

«Ты очень голоден?» - Чу Юань нахмурился.

 

«Я мчался сюда три дня без сна и без отдыха, как ты думаешь?» - Дуань Байюэ налил себе еще чая.

 

Чу Юань приказал Сыси принести немного еды.

 

Была уже середина ночи; и главный повар почтовой станции, естественно, не смогла преподнести им свежих и питательных морепродуктов, - всего лишь две чаши постной лапши и немного закусок, хотя довольно аппетитных. Но, прежде чем палочки Дуань Байюэ успели дважды перемешать лапшу, евнух Сыси доложил с порога, что явился человек, посланный все разведать, и хочет что-то сообщить, и как раз ждет во дворе.

 

Дуань Байюэ, захватив с собой чашу с лапшой и несколько паровых пирожков, отправился за ширму и, устроившись там, продолжил есть.

 

Чу Юань не знал, смеяться ему или плакать, но приказал Сыси позвать того человека.

 

«Ваше Величество», - имя вошедшего человека было Сян Ле, и он был одним из личных императорских телохранителей Чу Юаня; его цингун был весьма высокого уровня. -

«Сегодня ваш подчиненный получил известие, что правитель провинции Цзыюнь - Сюй Чжицю - похоже, тайно связан с кланом Тяньша».

 

Чу Юань разом помертвел, Дуань Байюэ слегка нахмурился.