Чистая вода; чистый, прозрачный.

Существует также уезд Миншуй (городского округа Суйхуа провинции Хэйлунцзян).

 

(3) «Воды цзянху центральных равнин слишком глубоки»: – анлейт говорит, что

«когда уровень воды слишком глубок, трудно увидеть дно (то есть правду). Значит, что в цзянху все не так, как кажется, в данном случае».

Китайский сайт baidu пишет, что это сочетание иероглифов подразумевает опасность, скрытые замыслы. Словно «лужа грязной воды, полная подозрений, искушений, ревности, ненависти и других подобных им вещей». Также является синонимом слов непостижимый, непредсказуемый.

 

(4) «…и песчинки в глазу не стерпит…»: – кит. сайт baidu пишет, что речь идет о человеке, который никогда не станет мириться ни с чем, что идет вразрез с его представлениями.

 

(5) «…была второй хуфу в храме клана Чжуйинь для Хуа и Тан…»: - hùf ǎ [хуфа] - будд. покровительствовать буддизму; защитник буддийской веры, покровитель буддизма, Дхармапала.

В буддизме существует культ дхармапал (защитников веры) - «защитников дхармы». Изначально речь шла о гневных божествах в буддийской мифологии, защищающие Учение и каждого отдельного буддиста. Но, впоследствии, хуфу могли стать и святые, которые во имя защиты веры не следуют буддистским принципам «непричинения зла живым существам». Изначально в буддизме роль святых играли исключительно мужчины, но после продвижения буддизма на восток в Китай и Японию – появились женщины- святые. Например, Гуаньинь, что давно у всех на устах, хотя она относится к

бодхисатвам, а не к дхармапалам.

 

Сразу скажу, что и я, и анлейт были в затруднении при переводе того, кто же такая невеста Дуань Юя. Анлейт пытался увязать концы с концами, так что в итоге объявил клан Чжуйинь даосской религиозной сектой, хотя хуфу – это термин чань-буддизма, а клан, как уже упоминалось, относится к цзянху. А иероглиф цзо – как понижение в статусе. Все это смутило меня и подвигло к раскопкам. Иероглиф цзо может переводиться как второй, тот, кто после первого, как по мне, и просто обозначает ранг в иерархии храма, - который вполне может быть на территории, подконтрольной клану, или быть родовым храмом клана или семьи Чжуйинь, - сродни той самой уже ранее упоминавшейся «левой руки» императора. Поэтому я выбрала именно такой вариант перевода. Хотя тот же gong [гун] – храм – означает еще замок, дворец, двор (правителя). И, может, речь идет о верхушке клана Чжуйинь. Или же, Чжуйинь все-таки может быть храмом, скажем монахов-воинов. Которых, вероятно, можно причислить к цзянху.

 

К сожалению, даже потратив целый день на поиск и чтение разного материала, в том числе на иностранных и китайских сайтах, могу сказать, что понять, к чему отсылается и что точно имеет в виду автор, пока не вышло. Очень смущало к тому же, что в конце фразы были иероглифы хуа и тан – цветок и груша. В 17 главе было выяснено, что речь идет о фамилии и имени невесты Дуань Юя. Ее зовут - Хуа Тан - что в переводе на русский - "цветок груши". Весьма красиво.

 

Хотя дословный разбор всех иероглифов долго заставил сомневаться, а не отсылка ли здесь к стихотворению поэта и художника Ван Вэя «Цвет груш в левом флигеле дворца», или, в другом переводе, «Лепестки грушевых цветов у левых дворцовых ворот», который, помимо прочего, был известным последователем чань-буддизма, прославился переводом буддистских текстов и дружбой с шестым патриархом чань-буддизма. Вопрос стоял еще в том, что груша на китайском – это и «тан», и «ли». И без оригинала сложно сказать, была ли отсылка к стихам или нет. Несмотря на все усилия, даже на китайских сайтах оригинала для сравнения найти не удалось. Понимаю, что меня, скорее всего, просто занесло не туда, но все равно предлагаю насладиться переводом на русский язык, выполненным А. Штейнбергом:

 

Нехотя слетают

На траву у крыльца, Ветерок относит

Их легко от дверей. Желтой иволге любо Шалить без конца —

С лепестком впорхнула В палаты дворца.

 

И существует еще два стихотворения, написанные на тему этого произведения. Авторства Хуанфу Жань:

Прелестно цветут

И улыбкой радуют взгляд.

Сдается: вот–вот

С мотыльками вспорхнут наравне. Влетает порой

Вешний ветр сквозь двери палат — Два–три лепестка

Опустились на платье ко мне. Авторства Цю Вэя:

Холодная их красота — Точь–в–точь нетронутый снег. Чуть слышимый аромат

В одежды мои проник.

А вешний ветер ни на миг Не замедляет бег, —

Пригнал к нефриту крыльца, Душистый сугроб воздвиг.

 

Белые цветы груши в Китае являлись, с одной стороны, символом печали и непостоянства, с другой — красоты.

 

Надеюсь, в будущем ситуация с невестой Дуань Юя окончательно прояснится…или же так и останется загадкой. И также появится контекст, который позволит определить, чем же на самом деле занимается клан Чжуйинь, и не только он. А пока оставляю за собой право в подобных спорных моментах называть группу людей, занятых одним делом, под одним началом и имеющих подконтрольную территорию, - кланом, как некое общее наименование.

 

 

(5) «…справедливо заметил…» - – k ǔ k ǒ upóxīn – кит. идиома «на словах резок, в душе добр» (обр. в знач.: резко, но справедливо критиковать; говорить горькую правду с добрыми намерениями).

 

 

(6) «…«постели и подушки»…» - – chuángz ǐ - постель и подушка, постельные дела (обр. о чем-л. интимном, не достойном распространения или непристойном).

 

 

(7) «…нэй си…» - Nei Xi [нэй си] – досл. «внутреннее дыхание». Анлейт пишет, что это термин цигун [qi gong], обозначающий технику дыхания без использования рта или носа, но с помощью других средств, таких как кожа. Для практиков высокого уровня.

В процессе поиска информации именно такая формулировка не была найдена. Есть Телесное дыхание (ти си), или Кожное дыхание (фу си). Телесное, или кожное дыхание является одной из основных целей в дыхательных техниках цигун. В процессе такого дыхания все ваше тело вдыхает ци через поверхность кожи. На выдохе вы подводите ци к вашей коже, и поры кожного покрова раскрываются. На вдохе вы втягиваете ци окружающей среды, и поры тела закрываются. Согласно ряду источников, подведение ци к коже — совершенно необходимый шаг, если вы хотите научиться выводить ци за

пределы собственного тела. Если освоите эту технику, то благодаря ей сможете направлять ци буквально куда угодно. При этом ваше тело будет иметь достаточно ци, а движение энергии будет бесперебойным и равномерным. В даосских источниках эта методика телесного, или кожного дыхания считается одной из фу ци фа (методов подчинения ци); она является частью лин бао би фа («метода Духовного Сокровища для достижения конца»). После достаточно долгих тренировок вы сможете продлить длительность дыхательных циклов (см. также Самавритти-пранаяма или квадрат пранаямы), достигнув цели гуй си (дыхания Черепахи). Считается, что способность черепахи жить в течение нескольких сотен лет заключается в ее умении совершать воздухообмен через поверхность кожных покровов. Если касаться исключительно физиологического аспекта, дыхание всей поверхностью тела свойственно тем же червям или губкам, но разве они долго живут? Также в свое время были проведены исследования на тему, можно ли поддерживать жизнедеятельность человека исключительно газообменом, идущим через кожу, без использования обычного дыхания легкими. В связи с тем, количество проникающего кислорода через кожу крайне мало, существовать человеку, используя лишь кожное дыхание, невозможно. Но здесь речь идет о неком мистическом контексте, и не стоит забывать слова Шекспира: «Есть многое на свете… что и не снилось нашим мудрецам».

 

Возвращаясь к теме «внутреннего дыхания», возможно, речь идет все о той же ци. В различных источниках о ней пишется как о «дыхании» или «дыхании-ци». В даосском трактате «У чжэнь пянь» («Трактат о постижении истины») говорится: «Существует три типа дыхания: от грубого к тонкому, вдох и выдох через нос — это дыхание носом.

Сохранение центра (нижний даньтянь), поднимание и опускание - это дыхание ци. (Когда же) особо спокойное и возвращается к своему истоку - называется дыханием шэнь».

Так что, термин нэй си вполне возможно отсылает нас к банальной регулировке разного рода ци посредством дыхательных практик цигун. Занимаясь цигун (тренируя работу с энергией ци), считается, что можно вбирать природную силу энергии чжен-ци (не путать с чжэнь-ци), которая наиболее важна для пополнения энергии человеческого организма; поэтому практика цигун – лучшее средство и сильнейшее лекарство для поддержания всех видов ци. А «внутренняя» отсылает нас к разновидностям ци, наполняющих тело человека, типов которой довольно много.

 

 

(8) «…три жены и четыре наложницы…» - sān qī sì qiè – кит. идиома, досл. пер. - «три жены и четыре наложницы», обр. множество жен и любовниц.

 

 

(9) «…отклонение ци…»: - z ǒ uhu ǒ rùmó [цзоухо жумo] – досл. как устойчивое выражение - помешаться на..., увлекаться до безумия, быть одержимым (чем-л.); утратить связь с реальностью, вступить на путь порока.

 

Но, думаю, речь не об этом. А снова стоит обратиться к практике цигун. Если вы научитесь накапливать ци в своем теле (особенно в даньтяне), то следует помнить, что при недостаточной внимательности или по небрежности ваша ци может уклониться в сторону от правильного пути; эта ситуация чревата опасностями. Причина такого положения дел - в отсутствии знаний, в недопонимании или в ошибочной методике занятий. В цигун такие отклонения называют «цзоу хо жу мо», что значит: «Пустить

Огонь по ложному следу и впустить дьявола/злого духа». Смысл первой части фразы в том, что ци направляется не туда, куда надо, а вторая часть гласит, что при этом разум попадает во владения «дьявола/злого духа». Если это случается во время практики цигун, возможны серьезные неприятности и даже повреждения. «Отклонения» - это явления, приводящие к потере самоконтроля, возникновению душевного и физического дискомфорта и препятствующие нормальной жизнедеятельности.

«Отклонения» - это проблема, с которой прежде всего сталкиваются цигунисты в ходе занятий и даже до их начала, и которая вызывает их наибольшее беспокойство. Во многих случаях это объясняется тем, что им приходится слышать от других самые разные истории о том, как в результате ошибок при выполнении тех или иных упражнений могут возникать определенные проблемы, выражающиеся, например, в появлении ощущения удушья, вздутия живота, головных болей, неконтролируемых движений тела и даже нервных расстройств. Существует целый перечень как самих отклонений, причин, их вызывающих, а так же способов их устранения, в том числе, иглоукалывание и массаж.

Так, например, в журнале «Цигун и спорт» дается такое указание: «После появления

«отклонения» определить, с каким местом на теле или какими внутренними органами, меридианами, точками оно связано. Выполнить похлопывание пальцами и ладонями соответствующих точек и меридианов и их массаж. Расслабиться и легко сосредоточить внимание на нижней области даньтянь».

 

Описанные в разнообразных источниках методы устранения «отклонений» в основном применяются при хаотическом движении «внутренней ци», сдавливании в груди, головокружении и головных болях и некоторых других часто встречающихся неблагоприятных симптомах. В более серьезных случаях, таких, как, например, - кровотечение из носа, кровохарканье, мочеиспускание с кровью, поллюция, коллапс – обязательно следует обратиться за помощью к врачу.

 

 

(10) «…сердечным каналам…» - mài; mò [май; мo] - санскр. нади (каналы движения праны (ци) в йоге).

Глава 17

 

[Глава 17 – Небесная киноварь]

 

Кто знает, может быть, вам удастся ее разыскать.

 

Хотя евнух Сыси и был немного полноват, и выглядел довольно коренастым, но он не был сведущ в боевых искусствах, и поэтому Дуань Нянь с легкостью вытащил его из комнаты.

 

В комнате стало очень тихо.

 

Чу Юань молча и бесстрастно наблюдал за быстрыми летящими движениями Нань Мо-е, который снял с Дуань Байюэ все, кроме нижних штанов (1), дерзновенно открыв взору крепкую и светлую верхнюю часть тела.

 

 

......

 

 

«Помогите мне – его нужно держать, крепко обхватив», - велел Нань Мо-е.

 

Чу Юань помедлил немного, затем помог приподнять Дуань Байюэ, прислонив к себе, заключив его в объятия.

 

Нань Мо-е достал серебряную иглу и воткнул ее в одну из акупунктурных точек Дуань Байюэ.

 

И в этом не было иного смысла, кроме того, как вызвать пронизывающую до самых костей боль, и тем самым растрогать, разволновать и вызвать сожаления.

 

Несмотря на то, что Дуань Байюэ был без сознания, он стиснул зубы, костяшки рук побелели.

 

Нань Мо-е продолжал настойчиво просить: «Чтобы ни случилось, вы должны, крепко обхватывая, держать его и не отпускать».

 

Чу Юань: ".......... "

 

Через час Нань Мо-е воткнул, по крайней мере, несколько сотен серебряных игл в тело Дуань Байюэ.

 

Половину - для лечения, а другую половину – лишь для того................ чтобы все казалось еще

более тяжелым и ужасным.

 

Чувствуя, что человек на его руках постоянно стонет, Чу Юань, сам того не сознавая, вплотную прижал его к себе обеими руками.

Нань Мо-е был очень этим доволен.

 

Посеять семена чувственной близости, как раз пользуясь случаем, - до чего же хорошо, вот то, что нужно.

 

«Почему у него внезапно возникло отклонение ци?» - спросил Чу Юань во время перерыва в лечении.

 

«Не внезапно», - сказал Нань Мо-е, что извлекал иглу вращающим движением, - «у Байюэ уже было внутреннее увечье, и, когда во время брачного поединка он снова заставил себя принять бой, было неизбежно, что он пострадает».

 

Чу Юань нахмурился: «Было внутреннее увечье, когда он его получил?»

 

«Долгая история», - Нань Мо-е прочистил горло, намереваясь поведать все с самого начала, но Дуань Байюэ уже очнулся: «Учитель!»

 

«Хорошо, что ты очнулся, очнулся – и славно; не внял совету - вот и получил слабость в конечностях, чуть кровью не истек из семи отверстий (2), переносица потемнела, да еще и чувствовал, словно десять тысяч муравьев пожирают твое сердце, так, что лучше умереть, чем жить (3)», - Нань Мо-е, казалось, вздохнул с облегчением, встал и сказал. -

«Я пойду на кухню, посмотрю, не готова ли горячая вода».

 

Когда он достиг выхода, то снова настойчиво сказал: «Я настоятельно прошу императора Чу непременно и во что бы то ни стало держать моего ученика, как и раньше, во избежание возможных осложнений, все-таки яд гу не похож на другие, с ним нужно быть весьма осмотрительным».

 

Чу Юань: "....... "

 

Дуань Байюэ: ".......... "

 

 

«Ты страдаешь от гу?» - Чу Юань подождал, пока Нань Мо-е выйдет, прежде чем стал расспрашивать.

 

«Найдется ли среди выросших в Синане хоть один человек, у кого в теле не будет пары гучун», - отмахнулся Дуань Байюэ. - «Подумаешь, большое дело».

 

«Почему внезапно возникло отклонение ци?» - снова спросил Чу Юань.

 

Дуань Байюэ ответил: «Потому что, демонстрируя умения на сцене, должным образом не направил изначальную мысль.

 

«Поскольку ранения серьезные, князю должно вернуться в поместье Синань и как

следует отдохнуть», - Чу Юань покачал головой. - «На сей раз для войны в Сибэй - присутствовать князю Дуаню нет необходимости».

 

«Если я не приду, кто тебе поможет?» - Дуань Байюэ немного приподнялся.

 

«Глава цзянху Шэнь Цяньфэн, он и сяо Цзинь - друзья», - сказал Чу Юань. - «Цинь Шаоюй тоже достиг соглашения с Нами».

 

«Похоже, у тебя много помощников», - улыбнулся Дуань Байюэ, откинулся обратно и сказал. - «Хорошо, тогда я вернусь в Синань».

 

Чу Юань не стал продолжать разговор, и тишина заполнила все вокруг; и было так тихо, что они почти могли слышать дыхание друг друга.

 

Долгое время спустя Чу Юань встал: «Отдохни как следует, здесь тебя никто не побеспокоит».

 

Дуань Байюэ сказал: «Хорошо». Его голос прозвучал немного неестественно.

 

«Что случилось?» - увидев странное выражение лица, Чу Юань крепко схватил его за запястье, чтобы проверить пульс, и обнаружил, что тот намного быстрее обычного.

 

Глаза Дуань Байюэ покраснели.

 

Чу Юань хотел тут же броситься за Нань Мо-е, но был остановлен.

 

«Это не яд», - глухим голосом сказал Дуань Байюэ. - «Немного времени, и я буду в порядке».

 

Чу Юань слегка нахмурился; вначале он все еще не понимал, но его глаза случайно скользнули ниже пупка Дуань Байюэ – «одна вещь» (4) была огромной.

 

Когда на человеке лишь тонкое нижнее белье - некоторые изменения особенно очевидны.

 

.......

.......

.......

 

Дыхание Дуань Байюэ стало бурным и тяжелым. Чу Юань выскочил за дверь.

 

 

Нань Мо-е пребывал во дворе, снова и снова перебирая на столике, словно в поисках нужного ему, корни, части животных и травы, притворяясь, что очень занят.

Чу Юань возник у двери спальни, все его лицо было ярко-красным.

 

«Ваше Величество», - евнух Сыси со всей мочи бросился к нему, чтобы поддержать, -

«неужели князю Синаня нехорошо?»

 

Дуань Нянь тоже подбежал, не зная, что произошло внутри.

 

«Цяньбэй (5)», - Чу Юань не знал, как описать случившееся, снова хотел что-то сказать и не смог.

 

Нань Мо-е понимающе сказал: «Может быть, в некой области произошли небольшие изменения?»

 

Чу Юань, которому на голову словно обрушился вес в десять тысяч цзюней (6), закивал, будто сотрясаемый раскатами грома.

 

И это не просто небольшие изменения - они... весьма значительны, огромны.

 

«Это хорошо, это хорошо», - Нань Мо-е похлопал себя по бедру. Чу Юань: "........... "

Это хорошо?

 

Нань Мо-е бросил Дуань Няню: «Давай быстро, одна нога здесь, другая там – в публичный дом - и закажи всех самых красивых женщин, да сюда приведи, не слишком много – десяти-двадцати вполне достаточно».

 

«Зачем?» - переполошился Дуань Нянь, евнух Сыси подумал, что со слухом у него беда, ведь прозвучало что-то совсем уж невообразимое.

 

«Зачем нужны цинлоунюй (7)?» - Чу Юань тоже не удержался и спросил. Нань Мо-е ответил: «Конечно, чтобы совокупляться».

Чу Юань лишился дара речи. Такой ответ.

Нань Мо-е терпеливо сказал: «Тело Байюэ поражено хэхуаньгу (8), если незамедлительно и вовремя ничего с этим не сделать, я боюсь, чего доброго, что оно может взорваться».

 

Чу Юань: "......... "

 

Чу Юань: "......... "

 

Чу Юань: "......... "

Взорваться?

 

Стоило Дуань Няню осознать сказанное, как он тут же ринулся в город со всех ног.

 

«Вернись!» - с яростью бросил Чу Юань.

 

Дуань Нянь неохотно остановился, зачем ему возвращаться, ведь если с этим затянуть – его господин и взорваться может.

 

«Конечно, это же резиденция императора Чу, пустить сюда посторонних и дать им узнать об этом – весьма неудобным будет», - Нань Мо-е словно пришел в себя. - «Тогда я попросту отведу Байюэ прямиком в бордель, там много разных женщин, и он сможет выбрать, кого захочет, и сколько захочет».

 

Прежде чем он закончил говорить, Чу Юань взмахнул рукавом (9) и вошел во внутренние покои (10).

 

Нань Мо-е тут же присел у порога, чтобы подслушивать. Евнух Сыси: ".............. "

 

 

Дуань Байюэ морщился от страданий, все его тело целиком было залито потом. Чу Юань стоял у постели, небо и человек сражались (11) в его сердце.

«Ваше Величество», - Нань Мо-е закричал снаружи, держа руки в рукавах. - «Когда мы сможем вывести нашего господина, с этим нельзя тянуть слишком долго».

 

«Закрой глаза», - хрипло сказал Дуань Байюэ. Чу Юань не сразу отреагировал: «................ да?»

Дуань Байюэ развязал свой пояс.

 

Чу Юань мгновенно развернулся и стал смотреть в окно; и было не разобрать, красное ли его лицо или же белое, чистое, лишенное эмоций.

 

В комнате было по-прежнему тихо, однако частое тяжелое дыхание и неясные сомнительные звуки в полной мере давали понять, что происходит.

 

Результат действия таблетки, которую Нань Мо-е скормил Дуань Байюэ перед отъездом в поместье Чжоу, поистине может ошеломить и напугать человека.

 

Прошло много времени.

Дуань Байюэ не сводил глаз с Чу Юаня.

 

Чу Юань почувствовал, что ему, вероятно, предстоит простоять на ногах у окна до рассвета. К счастью, как только он уже был готов спасаться бегством, в покоях все стихло.

 

Чу Юань ловко бросил в сторону Дуань Байюэ шелковый носовой платок. В Синане множество гу, и пострадать от них – вот уж невидаль, обычное дело. Однако он не ожидал, что именно этот человек неожиданно окажется в центре подобных событий, и какое же непристойное действие оказывает эта гнусная тварь - хэхуаньгу.

 

С кровати довольно давно не доносилось ни звука.

 

Чу Юань подошел - Дуань Байюэ уже заснул после всего, что было.

 

.........

 

В эту ночь Чу Юань остался в кабинете; и даже, когда евнух Сыси захотел чай принести,

- прогнал его прочь.

 

На рассвете крепкий сон отступил, и Дуань Байюэ открыл глаза. Прямо перед ним появилось лицо Нань Мо-е.

Дуань Байюэ закрыл глаза, будто продолжая пребывать в бессознательном состоянии.

 

Нань Мо-е с досадой сказал: «Вот все-таки когда Учителю доведется вина выпить на твоей свадьбе?»

 

Дуань Байюэ сказал: «Учитель, человека обычно сначала спрашивают, как он себя чувствует».

 

«А как же иначе, поэтому я уже проверил твой пульс», - сказал Нань Мо-е. -

«Использовать хэхуаньгу, чтобы подавить и поглотить золотого шелкопряда (12), живущего внутри тебя, - признаю, это чрезвычайно экономит время и силы. Хотя он немного ослабляет тело, тем не менее, большого вреда не наносит».

 

Дуань Байюэ и сам не знал, что сейчас чувствует. Честно говоря, лучше уж страдать и боль терпеть, когда золотой шелкопряд вгрызается в тело, чем снова, как прошлой ночью, оказаться в таком затруднительном положении и потерять самообладание.

 

«Вот женишься, тогда и поймешь, в чем соль и прелесть хэхуаньгу», - Нань Мо-е покачал головой с видом опытного человека.

Дуань Байюэ всем сердцем возжелал вновь закопать его в могилу.

 

«Как только золотой шелкопряд проснется, ему потребуется по крайней мере три дня, чтобы снова впасть в спячку», - продолжил увещевать его Нань Мо-е. - «Если бы Учитель был на твоем месте, то он бы принимал хэхуаньгу и голову от наслаждения бы терял до изнеможения и удовлетворения. Ведь это намного лучше, чем десять тысяч стрел, пронзающих твое сердце (13)».

 

Дуань Байюэ прогнал его.

 

Нань Мо-е вздыхал снова и снова, однако, заметив Чу Юаня, стоящего во дворе, поспешно сказал: «Ваше Величество, мой господин, он снова ядом поражен».

 

Чу Юань решительно повернулся и ушел.

 

Нань Мо-е посмотрел, как он бесстрастно уходит, и мучительно захотел вернуться в спальню и там ударить Дуань Байюэ ладонью, вызвав кровавую рвоту, а затем вернуться в Синань вместе с Дуань Нянем.

 

Когда время придет, и ты его решишь навестить, а он уже будет ни жив, ни мертв, - вот и посмотрим, все же спасешь ты его или нет.

 

 

После этого еще два дня золотой шелкопряд в теле Дуань Байюэ время от времени становился активным, неторопливо блуждая от мозга к суставам; и всему его телу вот- вот хотелось форму поменять или разорваться на куски. В последний раз, когда боль воцарилась в нем, он снова впал в бессознательное состояние; и в это неясное время ему показалось, как будто теплым влажным полотенцем ему мягкими движениями протерли лоб, но мучительное страдание стерло все мысли и вновь увело его за собой.

 

Чу Юань поправил одеяло и осторожно положил руку обратно. После он повернулся и вышел, а затем сразу же отправился в город в другое поместье.

 

«Золотой шелкопряд?» - Е Цзинь кивнул. - «Я знаю об этом, в Мяоцзане используют этот гучун, чтобы пытать и убивать людей, он коварный и гнусный, мерзость в общем, почему ты спрашиваешь об этом?»

 

«Разве от него нет противоядия?» - спросил Чу Юань.

 

«Ты отравлен?!» - Е Цзинь подскочил и схватил его за запястье, чтобы проверить пульс, вздохнув с облегчением лишь спустя долгое время. - «Все в порядке, ничего нет. Чтобы удалить золотого шелкопряда сначала нужно найти небесную киноварь, но это не более чем миф, слухи из древних легенд, даже если ты император, боюсь, непросто будет ее отыскать».

 

«Непросто или невозможно?» - Чу Юань решил выяснить все подробности.

«Мир настолько большой, что она может где-то да быть», - Е Цзинь шмыгнул носом. - «Но тут такое дело, что сложно сказать наверняка».

 

Услышав все это, Чу Юань погрузился в молчание.

 

«Так в ком гу?» - продолжил расспрашивать Е Цзинь. - «В Сыси?» Чу Юань растерялся: «С чего ты решил, что в нем?»

«Наугад сказал», - ответил Е Цзинь. - «А кроме Сыси, ты, похоже, ни о ком другом и не беспокоишься». Не говоря уже о том, чтобы самолично в гости заявиться и о лекарстве расспрашивать.

 

Чу Юань спросил: «А что насчет тебя?»

 

«А я – совсем другое дело», - Е Цзинь скрестил руки на груди. - «Я – искусный целитель». И я не настолько близок с тобой.

 

В поместье Чжоу Дуань Байюэ целиком отдался медитации, и, наконец, заставил всех золотых шелкопрядов уснуть. Хотя прошло всего лишь три дня – по сути, короткое время,

- но страданий, которых он пережил, было немало, и его лицо все еще было бледным и изможденным.

 

Евнух Сыси, счастливо улыбаясь, принес чашу со вкусным бульоном; и начал говорить, что его приготовили специально для него и что он очень полезен для питания.

 

Дуань Байюэ, не удостоив вниманием его слова, безразлично прикончил бульон в несколько глотков.

 

А евнух Сыси продолжал: «Его Величество лично следил за его приготовлением». Дуань Байюэ почувствовал, что ему следовало пить его немного медленнее.

Чу Юань толкнул дверь и вошел.

 

Евнух Сыси, что хотел убрать пустую чашу, быстро отступил, склонив голову.

 

Чу Юань остановился у постели и равнодушным голосом произнес: «Мы возвращаемся в столицу».

 

Дуань Байюэ спросил: «Когда?» Чу Юань ответил: «Завтра».

Дуань Байюэ улыбнулся и больше не сказал, лишь посоветовал: «Путь далекий, и дел у

тебя немало, так что останавливайся почаще и отдыхать не забывай». Чу Юань сказал: «Хорошо».

«Еще», - Дуань Байюэ задумался на мгновение. - «Неважно, что наговорил тебе мой Учитель, не верь ему».

 

«Включая небесную киноварь?» - спросил Чу Юань.

 

«Лекарство это только в слухах да легендах существует, разве можно их достоверными счесть?» - голос Дуань Байюэ звучал легко и беззаботно. - «Не принимай все это слишком всерьез, незачем сердце тебе утруждать».

 

«Почему ты раньше мне не рассказал про гу?» - снова спросил его Чу Юань. Дуань Байюэ ответил: «Потому что так и лицо можно потерять».

Чу Юань: "...... "

 

Дуань Байюэ поднял бровь: «И если бы я не смог прийти на брачный поединок, не потерял бы я напрасно обещанные мне юго-западные земли?»

 

«Отдохни пока как следует», - Чу Юань решил, что не стоит и дальше попусту болтать, встал и добавил. - «Что касается небесной киновари, Мы поможем тебе с ее поисками».

 

Дуань Байюэ сказал: «Благодарю».

 

Но стоило Чу Юаню до двери дойти, его снова остановили: «Сегодня вечером, выпьем по чаше вина, вместе?»

 

.....

 

Дуань Байюэ опирался о кровать: «В эту поездку в Хуаньтяньчжай сосуд с «Сюэю» (14) я захватил специально для тебя».

 

Чу Юань сказал: «А тебе не повредит?»

 

«Золотой шелкопряд просыпается лишь один раз в году», - сказал Дуань Байюэ. - «Я уже в порядке, кроме того, гучун нельзя сравнивать, скажем, с раной от меча, и это - всего лишь немного вина».

 

Чу Юань поколебался немного и кивнул: «Хорошо».

 

Дуань Байюэ не переставал улыбаться, пока смотрел, как Чу Юань уходит.

Нань Мо-е неторопливо влез в окно. Для удобства, когда приходил в поместье Чжоу, он носил маску заклинателя духов, купленную в придорожном ларьке за медь: синяя морда, торчащие клыки; вид злобный, свирепый и жуткий; шерсть по всему лицу, - когда евнух Сыси впервые увидел его таким посреди ночи, то чуть в обморок не упал от испуга.

 

Дуань Байюэ спросил: «Если я использую свою внутреннюю энергию и выбросом вызову кровавую рвоту – Учитель промолчит?»

 

Нань Мо-е сказал: «Нет, даже если крови будет десять глотков». Дуань Байюэ накрыл голову одеялом.

Нань Мо-е сказал: «Но на этот раз можно сказать, что ты успеха добился; и, зная, что он придет, и вино пить будет, и случится что может, - не хочешь, чтобы Учитель дал тебе некое лекарство - в вино добавить?»

 

«Эй, кто-нибудь, сюда!» - терпение у Дуань Байюэ лопнуло.

 

«Господин», - Дуань Нянь подошел к двери.

 

«Отведи Учителя спать», - приказал Дуань Байюэ. - «Если он не захочет спать, то оглуши его и брось на кровать».

 

Дуан Нянь немедленно вышел, таща Учителя за собой.

 

Нань Мо-е при этом продолжал указания раздавать: «По крайней мере, одежду смени что ли, а если не хочешь – так просто донага разденься (15)».

 

Голова Дуань Байюэ пульсировала, будто хотела развалиться на части.

 

Вечером Чу Юань прибыл вовремя, как и ожидалось.

 

Дуань Байюэ действительно переоделся; и выглядел он весьма впечатляюще. Чу Юань: «...............................»

«Располагайся», - с этими словами Дуань Байюэ поставил на стол две чаши для вина.

 

«Ты сам его сделал?» - спросил Чу Юань.

 

Дуань Байюэ улыбнулся: ««Фэйся», что было отправлено в столицу, тебе понравилось?» Чу Юань кивнул.

«Хорошо, что понравилось, я пришлю еще в следующем году», - Дуань Байюэ распечатал сосуд с вином. - ««Сюэю» чуть крепче «Фэйся», попробуй сначала немного, если тебе не

понравится --»

 

«Тогда Мы можем уйти?» - перебил его Чу Юань.

 

Дуань Байюэ помолчал немного, затем покачал головой: «Если тебе оно не понравится, я пошлю кого-нибудь в город - купить пару сосудов «Нюйэрхуна» (16)». Он сделает все, что потребуется, чтобы этот важный ему человек остался.

 

В глазах Чу Юаня появился редкий намек на улыбку. Дуань Байюэ вручил ему чашу вина.

После того, как Чу Юань закончил пить, он сказал: «И правда - крепкое».

 

«Как быть, если ты напьешься?» - спросил Дуань Байюэ.

 

Чу Юань налил себе еще одну чашу: «Если я напьюсь, сразу же Сыси зови, он стоит во дворе». И, уверен, что твой Учитель тоже там обретается.

 

Дуань Байюэ рассмеялся и покачал головой, касаясь своей чашей его.

 

Евнух Сыси, скрестив руки, стоял и ждал во дворе.

 

Нань Мо-е немного поболтал с ним, лузгая тыквенные семечки.

 

Прежде всего, нужно отношения налаживать и связями обзаводиться; возможно, они еще пригодятся в будущем.

 

Вина оставалось уже полсосуда, Чу Юань потянулся, желая налить себе еще, но был остановлен Дуань Байюэ: «Я же сказал, что оно слишком крепкое, если много выпить - напьешься».

 

«И что с того, что напьюсь?» - возразил Чу Юань.

 

«Мне нужно сказать тебе кое-что важное», - Дуань Байюэ мягко и осторожно отвел его руку.

 

«Да?» - Чу Юань посмотрел на него.

 

«Ты в самом деле решил лично отправиться в Сибэй?» - спросил Дуань Байюэ. Чу Юань кивнул.

«В бою у мечей и ножей нет глаз, будь весьма осторожен», - Дуань Байюэ положил на стол нефритовую печать (17). - «Войска Синаня уже размещены во всех крупных

населенных пунктах Сибэя, вот верительная бирка (18). Когда армия мятежников северных пустынных земель отправится в поход для захвата южных земель, кто-нибудь найдет тебя».

 

Чу Юань сказал: «Премного благодарен».

 

«В благодарности нет нужды», - Дуань Байюэ снова протянул ему сосуд с вином. - «И, завершая весь этот разговор, - ты все еще хочешь напиться?»

 

Чу Юань замешкался и спросил: «Твои раны действительно серьезны?»

 

«Опять Учителя слова?» - Дуань Байюэ покачал головой. - «И почему ты веришь ему». Чу Юань пристально посмотрел прямо на него.

Дуань Байюэ невозмутимо сказал: «Даже если на руке лишь царапина будет, он выставит все так, как будто рука сломана оказалась».

 

Чу Юань отвел взгляд: «Хорошо, что с тобой все в порядке».

 

Уголки рта Дуань Байюэ приподнялись, он снова налил ему чашу вина.

 

«Почему бы нам не поужинать в соседней комнате?» - искренне предложил Нань Мо-е. Хотя был всего лишь один сосуд с вином, но, похоже, что те двое будут пить его до утра, так что бессмысленно торчать во дворе до рассвета.

 

Еще раз посмотрев на его синюю жуткую маску с клыками, евнух Сыси решительно покачал головой.

 

Такое лицо - что уж о еде говорить, даже просто рядом сидеть - мучение.

 

Последняя чаша вина опустела; когда Чу Юань встал, его голова показалась ему довольно тяжелой.

 

Дуань Байюэ обнял его.

 

«Позови Сыси, пусть войдет», - сказал Чу Юань, словно в полузабытьи.

 

«Хорошо», - согласился Дуань Байюэ, но не сделал ни движения, лишь продолжил его обнимать.

 

Чу Юань закрыл глаза и нахмурился. За столько лет можно было по пальцам сосчитать,

сколько раз он напивался, и ему было тягостно.

 

«Как следует заботься о себе», - Дуань Байюэ похлопал его по спине. - «Когда я вернусь из уединения, если битва в Сибэй еще не будет закончена, я приду и найду тебя».

 

На шее сбоку появилась едва заметная влажность, а может просто воображение разыгралось; ресницы Чу Юаня дрожали.

 

Дуань Байюэ глубоко вздохнул и открыл дверь.

 

«Ай-йо», - евнух Сыси торопливо вбежал внутрь.

 

«Нет необходимости варить бульон от похмелья (19), ему достаточно просто хорошенько поспать», - сказал Дуань Байюэ. - ««Сюэю» можно быстро напиться, но утром все будет в порядке».

 

Евнух Сыси кивнул и, поддерживая Чу Юаня, отвел его в спальню.

 

Прежде чем Учитель смог его за руку сграбастать, Дуань Байюэ решительно запер дверь комнаты.

 

Нань Мо-е присел на корточки, продолжая сплевывать шелуху от тыквенных семечек; видимо, в прошлых жизнях он не раз и весьма провинился, иначе ему никак не понять, как он мог выучить… такого способного наставника оскорблять ученика.

 

Он не знал, должно ли ему хвалиться или горько плакать, если в будущем он снова прежнего князя повстречает.

 

На следующее утро Чу Юань и Шэнь Цяньфань, один тайно, а другой открыто, покинули Хуаньтяньчжай.

 

Несколькими днями позже Дуань Байюэ, забрав Чжао У и Хуа Тан, направился обратно в поместье Синань.

 

В дороге Нань Мо-е без счета скупал леденцы, вышитые веера и маленькие колокольчики, пока они не заняли всю повозку.

 

Дуань Байюэ заметил: «Желаешь Яо-эра подкупить, боюсь, что этого будет недостаточно».

 

Лицо Нань Мо-е скривилось, словно от горечи.

 

Дуань Байюэ продолжил: «Однако, если сверху добавишь любимую всей душой цзыцзиньгу [червонное золото гу] Учителя – пожалуй, добьешься желаемого».

 

Лицо Нань Мо-е тут же вытянулось.

Дуань Байюэ слез с лошади и, нагнувшись, зашел в экипаж.