IV. Составление хронологической таблицы

 

Этапы жизни	События
Детство и юность	Островский родился 31 марта (12 апреля) 1823 г. в семье воспитанника духовной академии, выбившегося в чиновники, и дочери просвирни. Его дед по отцу был священником, пономарем — дед по матери, с церковным причтом были связаны его многочисленные дядюшки и тетушки. В 1831 году, когда Островскому не было еще девяти лет, умерла его мать, Любовь Ивановна. «...Пестрое, цветное, дикое, причудливое, странное и милое Замоскворечье вскормило Островского, напитало его душу первыми впечатлениями, осталось в памяти художника на всю жизнь...» В сентябре 1835 года Николай Федорович подал в Московскую губернскую гимназию прошение принять туда своего старшего сына. Отец скромно просил определить сына «в такой класс гимназии, в которой по экзамену он окажется достойным». Островский оказался достойным поступить в третий класс... Островский учился в гимназии с умеренным успехом, особыми способностями не блистал. Островский успешно занимался с учителями музыки, учился читать ноты, умел подобрать на фортепиано и записать мелодию. Это помогло ему потом в совместной работе с композиторами. Все Островские глубоко уважали книгу. Едва Николай Федорович встал на ноги, он завел в доме большую библиотеку. Гимназист Островский получил доступ к отцовским шкафам с книгами и сделался увлеченным и самозабвенным читателем. Его увлечение— Пушкин, Грибоедов, Гоголь. 17 июня 1840 года Островский сдал последний экзамен... Он получил право поступать в университет без предварительных экзаменов. Никто из его товарищей по гимназическому выпуску не шел в юристы, а уж ему это совсем было не по душе. Но отец рассудил иначе. Скрепя сердце Островский окунул в чернильницу тонко очинённое гусиное перо и написал: «Окончивши полный курс гимназического учения, желаю, для усовершенствования себя в науках, поступить в Императорский Московский университет на Юридическое отделение. Александр Островский. 1840. Июня 18 дня...»
Университетские годы	Первый год университета Островский учился старательно и даже с увлечением, однако к концу второго курса он начал пропускать лекции; на весеннюю сессию 1842 года не явился. Не отмечая у студента Островского признаков усердия, факультет оставил его для повторного слушания курса. Не покидая театра до последнего хлопка, горячо приветствуя артистов, раскланивающихся на вызовы, Островский думал: вот где подлинная жизнь, вот где родной дом, и кафедра, и все, все, что только нужно ему. Едва ли не все деньги, перепадающие от отца, Островский тратил теперь на театральные билеты. Итогом этого увлечения стал провал экзамена по истории римского права 6 мая 1843 года. Это означало — исключение из университета. Островский не стал ждать и сам подал прошение об уходе. 22 мая ему было выдано свидетельство об «увольнении от университета». О том, что ждало Островского дома, мы можем лишь догадываться. Но точно известно одно: 19 сентября 1843 года Островский был зачислен в Московский совестной суд на должность канцелярского служителя, писца (отец сходил «куда-то, поговорил с кем надо»).
Годы службы в суде	Будущему драматургу пришлось работать там, куда обращались с исками родители против детей, а дети против родителей — и суд пытался разрешить эти споры «по совести». Вскоре (опять-таки не без участия отца) Островский был переведен в более современное и солидное учреждение — Московский коммерческий суд. Той осенью, когда Островский поступил в совестной суд, им был закончен первый дошедший до нас рассказ: «Сказание о том, как квартальный надзиратель пускался в пляс, или От великого до смешного только один шаг». Под рассказом молодой автор впервые выставил дату: 15 декабря 1843 года. Островский всегда отмечал на рукописях день окончания работы...
Начало литературного пути. Первые работы	Набросок двадцатилетнего Островского выдавал несомненный талант автора. Островский начинает пробовать себя и в драматургии. Одновременно затеваются 2 пьесы — «Исковое прошение» и «Несостоятельный должник». 9 января 1847 года в «Московском городском листке» с успехом были опубликованы «Сцены из комедии «Несостоятельный должник». 14 февраля 1847 года Островский называл самым памятным днем в своей жизни. Утром он поставил на рукописи «Картины семейного счастья» пометку об окончании драматургического первенца, а вечером читал пьесу на квартире С. П. Шевырева. Шквал поздравлений и похвал обрушился на него от друзей. В конце 1847 года он познакомился с женщиной, жившей по соседству. Агафья Ивановна, была годом или двумя старше Островского, но на брак с ней он не мог решиться — это значило бы вконец рассориться с отцом и остаться в самой черной нужде. Но Агафья Ивановна и не требовала от него ничего. Терпеливо ждала его, любила, обогревала, и чем дальше, тем труднее было ему расстаться с ней. Так вот, невенчанной женой Островского прожила скромно и достойно бок о бок с великим драматургом восемнадцать лет Агафья Ивановна… 1847—1848 и половину 1849 года Островский работал над пьесой «Банкрот». Пьеса получила свое второе название. 16 марта 1850 года журнал «Московитянин» с комедией «Свои люди — сочтемся» вышел в свет. Книжку журнала рвали из рук. Молодой Островский в короткий срок стал московской сенсацией. Итог цензурных злоключений «Банкрота» оказался безрадостным: комедия была запрещена для сцены и о пьесе не рекомендовано было упоминать в печати. Островский тяжело переживал свою опальность. Но артисты, писатели не только не отвернулись от него, но горячо выражали ему свои симпатии. Начало литературной судьбы Островского было тесно связано с журналом «Московитянином», издаваемым Погодиным. Но для человека, решившего зарабатывать на жизнь пером, журнал «Московитянин» был самым неподходящим на свете местом. «Адская скупость» издателя Погодина была притчей во языцех в московском литературном кругу.
Служба театру	В начале 1850-х годов репертуар русских театров был скуден. Афиши заманивали публику на русские варианты французских водевилей. Театру был нужен драматург... Драматургу был нужен театр. А пьесы Островского продолжали свое причудливое кружение по чиновничьим кругам и с надписью «Запрещается» оседали в секретном архиве. Автор берется написать пьесу, небольшую по объему, легкую, сценичную, которая без осложнений пройдет цензуру. Начинается работа над «Не в свои сани не садись». 14 января 1853 года состоялась премьера. На другой день вся Москва говорила о спектакле. 1853 год открыл Островскому дорогу на сцену. За драматургом шла группа молодых актеров, увлеченных его пьесами. В августе 1853 года в Малом театре была сыграна «Бедная невеста». Имя Островского укоренялось в репертуаре. 16 ноября 1959 года состоялась премьера «Грозы» в Малом театре. В 1860 году была разрешена для представления пьеса «Свои люди — сочтемся». С триумфом прошел десятилетие назад запрещенный «Банкрот». Затем одна за другой были дозволены к исполнению пьесы «Воспитанница» и «Доходное место». Казалось, положение Островского в литературе приобрело солидную устойчивость. Пьесы «Гроза» и «Грех да беда...» были увенчаны большой академической («Уваровской») премией. В 1863 году он был избран членом-корреспондентом Академии наук. О нем начала писать заграничная пресса. В 1868 году, он дебютировал в некрасовском журнале пьесой «На всякого мудреца довольно простоты»; затем каждый год одна за другой печатаются пьесы «Горячее сердце», «Бешеные деньги», «Лес», «Не было гроша, да вдруг алтын» и т. д. Успех пьес вернул Островскому силы
Последние годы жизни	В 70-е годы внешние события жизни Островского были бедны, заурядны, но огромная созидательная душевная работа тайно совершалась в нем. В том, что он делал, многое казалось пробой, исканием. Но когда на следующий день после премьеры почтальон приносил в дом свежие газеты, Островский раскрывал их с недоверием и опаской. Газеты писали: «Как измельчал талант первого нашего драматурга!» («Дешевая библиотека», 1871); «...Он пережил свой талант» («Новое время», 1872). Работа в «Отечественных записках», исследование истории русского театра, забота о молодых драматургах, хлопоты о пенсии, ожидание назначения на должность заведующего репертуарной частью московских императорских театров... Ревностно взялся за новое дело Александр Николаевич. В его руках оказалось руководство художественной частью в московских театрах. Он стал полным хозяином репертуара и теперь мог помочь начинающим талантли вым писателям. Настало время, о котором он мог только мечтать, но уже в первые дни службы он с ужасом ощутил, что взятая им на себя задача ему уже не по силам. Утром 2 июня 1886 года он, как всегда, работал, просматривал перевод «Антония и Клеопатры» Шекспира, читал журнал «Русская мысль». Смерть застигла его за письменным столом.