Провел весь день и ночь, пока денница

Не вышла с новым солнцем в мир земной.

Когда луча ничтожная частица

Проникла в скорбный склеп и я открыл,

Каков я сам, взглянув на эти лица, -

Себе я пальцы в муке укусил.

Им думалось, что это голод нудит

Меня кусать; и каждый, встав, просил:

61 "Отец, ешь нас, нам это легче будет;

Ты дал нам эти жалкие тела, -

Возьми их сам; так справедливость судит".

Но я утих, чтоб им не делать зла.

В безмолвье день, за ним другой промчался.

Зачем, земля, ты нас не пожрала!

Настал четвертый. Гаддо зашатался

И бросился к моим ногам, стеня:

"Отец, да помоги же!" - и скончался.

И я, как ты здесь смотришь на меня,

Смотрел, как трое пали Друг за другом

От пятого и до шестого дня.

Уже слепой, я щупал их с испугом,

Два дня звал мертвых с воплями тоски;

Но злей, чем горе, голод был недугом".

Тут он умолк и вновь, скосив зрачки,

Вцепился в жалкий череп, в кость вонзая

Как у собаки крепкие клыки.

О Пиза, стыд пленительного края,

Где раздается si! Коль медлит суд

Твоих соседей, - пусть, тебя карая,

= 124 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Капрара и Горгона с мест сойдут

И устье Арно заградят заставой,

Чтоб утонул весь твой бесчестный люд!

Как ни был бы ославлен темной славой

Граф Уголлино, замки уступив, -

За что детей вести на крест неправый!

Невинны были, о исчадье Фив,

И Угуччоне с молодым Бригатой,

И те, кого я назвал, в песнь вложив.

Мы шли вперед равниною покатой

Туда, где, лежа навзничь, грешный род

Терзается, жестоким льдом зажатый.

Там самый плач им плакать не дает,

И боль, прорвать не в силах покрывала,

К сугубой муке снова внутрь идет;

Затем что слезы с самого начала,

В подбровной накопляясь глубине,

Твердеют, как хрустальные забрала.

И в этот час, хоть и казалось мне,

Что все мое лицо, и лоб, и веки

От холода бесчувственны вполне,

Я ощутил как будто ветер некий.

"Учитель, - я спросил, - чем он рожден?

Ведь всякий пар угашен здесь навеки".

106 И вождь: "Ты вскоре будешь приведен

В то место, где, узрев ответ воочью,

Постигнешь сам, чем воздух возмущен".

Один из тех, кто скован льдом и ночью,

Вскричал: "О души, злые до того,

Что вас послали прямо к средоточью,

Снимите гнет со взгляда моего,

Чтоб скорбь излилась хоть на миг слезою,

Пока мороз не затянул его".

115 И я в ответ: "Тебе я взор открою,

Но назовись; и если я солгал,

Пусть окажусь под ледяной корою!"

118 "Я - инок Альбериго, - он сказал, -

Тот, что плоды растил на злое дело

И здесь на финик смокву променял".

= 125 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

121 "Ты разве умер?" - с уст моих слетело.

И он в ответ: "Мне ведать не дано,

Как здравствует мое земное тело.

Здесь, в Толомее, так заведено,

Что часто души, раньше, чем сразила

Их Атропос, уже летят на дно.

И чтоб тебе еще приятней было

Снять у меня стеклянный полог с глаз,

Знай, что, едва предательство свершила,

Как я, душа, вселяется тотчас

Ей в тело бес, и в нем он остается,

Доколе срок для плоти не угас.

Душа катится вниз, на дно колодца.

Еще, быть может, к мертвым не причли

И ту, что там за мной о г стужи жмется.

136 Ты это должен знать, раз ты с земли:

Он звался Бранка д'Орья; наша братья

С ним свыклась, годы вместе провели".

139 "Что это правда, мало вероятья, -

Сказал я. - Бранка д'Орья жив, здоров,

Он ест, и пьет, и спит, и носит платья".

142 И дух в ответ: "В смолой кипящий ров

Еще Микеле Цанке не направил,

С землею разлучась, своих шагов,

Как этот беса во плоти оставил

Взамен себя, с сородичем одним,

С которым вместе он себя прославил.

Но руку протяни к глазам моим,

Открой мне их!" И я рукой не двинул,

И было доблестью быть подлым с ним.

О генуэзцы, вы, в чьем сердце минул

Последний стыд и все осквернено,

Зачем ваш род еще с земли не сгинул?

С гнуснейшим из романцев заодно

Я встретил одного из вас, который

Душой в Коците погружен давно,

А телом здесь обманывает взоры.

ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

= 126 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Vexma regis prodeunt inferni

Навстречу нам, - сказал учитель. - Вот,

Смотри, уже он виден в этой черни".

Когда на нашем небе ночь встает

Или в тумане меркнет ясность взгляда,

Так мельница вдали крылами бьет,

Как здесь во мгле встававшая громада.

Я хоронился за вождем, как мог,

Чтобы от ветра мне была пощада.

Мы были там, - мне страшно этих строк, -

Где тени в недрах ледяного слоя

Сквозят глубоко, как в стекле сучок.

Одни лежат; другие вмерзли стоя,

Кто вверх, кто книзу головой застыв;

А кто - дугой, лицо ступнями кроя.

В безмолвии дальнейший путь свершив

И пожелав, чтобы мой взгляд окинул

Того, кто был когда-то так красив,

Учитель мой вперед меня подвинул,

Сказав: "Вот Дит, вот мы пришли туда,

Где надлежит, чтоб ты боязнь отринул".

Как холоден и слаб я стал тогда,

Не спрашивай, читатель; речь - убоже;

Писать о том не стоит и труда.

25 Я не был мертв, и жив я не был тоже;

А рассудить ты можешь и один:

Ни тем, ни этим быть - с чем это схоже.

Мучительной державы властелин

Грудь изо льда вздымал наполовину;

И мне по росту ближе исполин,

31 Чем руки Люцифера исполину;

По этой части ты бы сам расчел,

Каков он весь, ушедший телом в льдину.

О, если вежды он к Творцу возвел

И был так дивен, как теперь ужасен,

Он, истинно, первопричина зол!

И я от изумленья стал безгласен,

Когда увидел три лица на нем;

Одно - над грудью; цвет его был красен;

= 127 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

А над одним и над другим плечом

Два смежных с этим в стороны грозило,

Смыкаясь на затылке под хохлом.

43 Лицо направо - бело-желтым было;

Окраска же у левого была,

Как у пришедших с водопадов Нила.

Росло под каждым два больших крыла,

Как должно птице, столь великой в мире;

Таких ветрил и мачта не несла.

49 Без перьев, вид у них был нетопырий;

Он ими веял, движа рамена,

И гнал три ветра вдоль по темной шири,

Струи Коцита леденя до дна.

Шесть глаз точило слезы, и стекала

Из трех пастей кровавая слюна.

Они все три терзали, как трепала,

По грешнику; так, с каждой стороны

По одному, в них трое изнывало.

Переднему не зубы так страшны,

Как ногти были, все одну и ту же

Сдирающие кожу со спины.

61 "Тот, наверху, страдающий всех хуже, -

Промолвил вождь, - Иуда Искарьот;

Внутрь головой и пятками наруже.

64 А эти - видишь - головой вперед:

Вот Брут, свисающий из черной пасти;

Он корчится - и губ не разомкнет!

Напротив - Кассий, телом коренастей.

Но наступает ночь; пора и в путь;

Ты видел все, что было в нашей власти".

Велев себя вкруг шеи обомкнуть

И выбрав миг и место, мой вожатый,

Как только крылья обнажили грудь,

Приблизился, вцепился в стан косматый

И стал спускаться вниз, с клока на клок,

Меж корок льда и грудью волосатой.

Когда мы пробирались там, где бок,

Загнув к бедру, дает уклон пологий,

Вождь, тяжело дыша, с усильем лег

= 128 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

Челом туда, где прежде были ноги,

И стал по шерсти подыматься ввысь,

Я думал - вспять, по той же вновь дороге.

82 Учитель молвил: "Крепче ухватись, -

И он дышал, как человек усталый. -

Вот путь, чтоб нам из бездны зла спастись".

Он в толще скал проник сквозь отступ малый.

Помог мне сесть на край, потом ко мне

Уверенно перешагнул на скалы.

Я ждал, глаза подъемля к Сатане,

Что он такой, как я его покинул,

А он торчал ногами к вышине.

И что за трепет на меня нахлынул,

Пусть судят те, кто, слыша мой рассказ,

Не угадал, какой рубеж я минул.

94 "Встань, - вождь промолвил. - Ожидает нас

Немалый путь, и нелегка дорога,

А солнце входит во второй свой час".

97 Мы были с ним не посреди чертога;

То был, верней, естественный подвал,

С неровным дном, и свет мерцал убого.

100 "Учитель, - молвил я, как только встал, -

Пока мы здесь, на глубине безвестной,

Скажи, чтоб я в сомненьях не блуждал:

Где лед? Зачем вот этот в яме тесной

Торчит стремглав? И как уже пройден

От ночи к утру солнцем путь небесный?"

106 "Ты думал - мы, как прежде, - молвил он, -

За средоточьем, там, где я вцепился

В руно червя, которым мир пронзен?

109 Спускаясь вниз, ты там и находился;

Но я в той точке сделал поворот,

Где гнет всех грузов отовсюду слился;

И над тобой теперь небесный свод,

Обратный своду, что взнесен навеки

Над сушей и под сенью чьих высот

115 Угасла жизнь в безгрешном Человеке;

Тебя держащий каменный настил

Есть малый круг, обратный лик Джудекки.

= 129 =

Электронная библиотека «Я книга»: http://www.ya-kniga.ru

118 Тут - день встает, там - вечер наступил;

А этот вот, чья лестница мохната,