Универсальное правопреемство может иметь место в случае смерти гражданина и перехода его имущества по закону или по завещанию к его наследникам.

Единичное (сингулярное) правопреемство, т.е. правопреемство в отдельном материальном правоотношении, влечет за собой процессуальное правопреемство в тех случаях, когда по закону допускается переход отдельных субъективных прав. Это может иметь место в случае перехода права собственности, уступки требования, перевода долга.

Законодатель дает примерный перечень случаев материального правопреемства, которые влекут процессуальное правопреемство:

смерть гражданина,

реорганизация юридического лица,

уступка требования,

перевод долга

другие случаи перемены лиц в обязательствах.

Основанием для правопреемства юридических лиц является реорганизация юридического лица, когда согласно ст. 58 ГК "при слиянии юридических лиц права и обязанности каждого из них переходят к вновь возникшему юридическому лицу в соответствии с передаточным актом". Закон указывает на переход прав и обязанностей от одного юридического лица к другому и по основаниям, предусмотренным п.п. 2 - 5 ст. 58 ГК.

Однако в практике рассмотрения дел суды не всегда проверяют основания правопреемства и переход прав и обязанностей от одного субъекта к другому. Ликвидация юридического лица не влечет за собой правопреемства (п. 1 ст. 61 ГК).

Таким образом, основанием для возникновения процессуального правопреемства является материальное правопреемство или иная перемена лиц в материальном правоотношении. Если спорное материальное правоотношение не допускает правопреемства, процессуальное правопреемство также невозможно. В таком случае производство по делу прекращается (абз. 7 ст.220 ГПК РФ).

В судебной практике возник вопрос о допустимости правопреемства по делу о расторжении договора купли-продажи квартиры с условием пожизненного содержания (ренты).

Так, по нотариально удостоверенному договору купли - продажи от 29 января 1996 г. Рихтер М.Н. передала принадлежащую ей квартиру в доме 28 по Русаковской ул. в г. Москве Долгополовой О.В. с условием пожизненного содержания продавца.

В июне 1996 г. Рихтер М.Н. обратилась в Преображенский межмуниципальный суд г. Москвы с иском к Долгополовой О.В. о признании данного договора недействительным, ссылаясь на то, что ко времени заключения договора находилась в тяжелом болезненном состоянии.

В апреле 1997 г. Рихтер М.Н. обратилась в тот же суд с заявлением об изменении предмета иска и просила расторгнуть вышеназванный договор, указав, что ответчик взятые на себя по договору обязательства по ее содержанию и уходу не выполняет.

11 июля 1997 г. Рихтер М.Н. умерла.

Определением Преображенского межмуниципального суда г. Москвы от 15 сентября 1997 г. производство по делу по иску Рихтер М.Н. к Долгополовой О.В. было приостановлено до вступления в дело правопреемника истицы. Определением того же суда от 28 декабря 1997 г. в дело в качестве правопреемника была допущена ее наследница по завещанию Рукавишникова Н.В., в связи с чем производство по делу было возобновлено.

Решением Преображенского межмуниципального суда г. Москвы от 27 января 1999 г., оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 апреля 1999 г., договор купли - продажи квартиры с пожизненным содержанием, заключенный 29 января 1996 г. между Рихтер М.Н. и Долгополовой О.В., расторгнут.

Постановлением президиума Московского городского суда от 16 сентября 1999 г. протест прокурора г. Москвы оставлен без удовлетворения.

Также оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора РФ определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 11 апреля 2000 г.

В протесте, внесенном заместителем Генерального прокурора РФ в Президиум Верховного Суда Российской Федерации, поставлен вопрос об отмене всех состоявшихся по делу судебных постановлений и вынесении нового решения об отказе в иске Рукавишниковой Н.В.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, Президиум не находит оснований для удовлетворения протеста.

В протесте утверждается, что судебные инстанции исходили из ошибочного суждения о том, что спорные правоотношения допускают правопреемство. Поскольку обязательства покупателя квартиры Долгополовой О.В. по обеспечению ухода и содержанию продавца Рихтер М.Н. подлежали исполнению непосредственно в пользу последней, т.е. неразрывно были связаны с личностью Рихтер М.Н., они прекратились вследствие ее смерти. Следовательно, к наследнице Рихтер М.Н. не могло перейти ее право требования к Долгополовой О.В. по предоставлению содержания и ухода, вытекающее из договора от 29 января 1996 г. и, соответственно, право требовать расторжения данного договора ввиду существенного нарушения его условий.

С доводами протеста нельзя согласиться.

Действительно, в соответствии с частью 1 статьи 605 ГК РФ обязательство пожизненного содержания с иждивением прекращается смертью получателя ренты.

В силу личного характера обязательств по предоставлению содержания к наследнику получателя ренты не может перейти право требования по предоставлению содержания.

Однако защита указанного права не являлась предметом спора по настоящему делу. Предметом спора являлось требование получателя ренты о возврате недвижимого имущества (квартиры) ввиду существенного нарушения плательщиком ренты своих обязательств, т.е. требование о расторжении договора купли - продажи квартиры (часть 2 статьи 605 ГК РФ).

Указанное требование было заявлено первоначально самой Рихтер М.Н. и затем поддержано после ее смерти наследницей по завещанию Рукавишниковой Н.В.

В правоотношениях по возврату квартиры правопреемство являлось допустимым, поэтому суд правомерно допустил к участию в деле правопреемника истицы и разрешил спор по существу с вынесением решения о расторжении договора купли - продажи квартиры. Обстоятельства, послужившие основанием к расторжению указанного договора, в протесте не оспариваются[183].

Не допускается также правопреемство по делам по спорам о признании незаконным отказа в назначении пенсии.

Так, истец обратился в суд с заявлением о признании незаконным отказа в назначении пенсии по инвалидности.

В связи с его смертью суд в порядке процессуального правопреемства допустил к участию в деле в качестве истца его жену, которая предъявила дополнительные требования о взыскании выходного пособия при увольнении Б. и судебных расходов.

Решением городского суда исковые требования удовлетворены.

С таким выводом суда согласилась и кассационная инстанция.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации прекратила производство по делу, указав следующее.

Согласно ч. 1 ст. 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником.

В соответствии со ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу, если после смерти гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, спорное правоотношение не допускает правопреемство или ликвидация организации, являвшейся одной из сторон по делу, завершена.

Согласно ч. 2 ст. 1112 ГК РФ в состав наследства не входят права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя.

Из содержания ст. 1183 ГК РФ следует, что суммы начисленной наследодателю пенсии, оставшиеся не полученными им при жизни, переходят по наследству.

По данному делу заявлено требование о признании за супругом права на пенсию по инвалидности, а не о взыскании установленной и начисленной пенсии, которую муж не мог получить при жизни. Процессуальное правопреемство исключается в случаях, когда недопустимо преемство в материальном праве, в частности когда требование неразрывно связано с личностью истца или ответчика (по искам о расторжении брака, взыскании алиментов и др.), а также когда преемство противоречит закону или договору (ст. 383, ч. 2 ст. 1112 ГК РФ).

Таким образом, правом о признании незаконным отказа в назначении пенсии по инвалидности обладает исключительно тот гражданин, которому отказано в назначении данной пенсии, поскольку такое право связано с его личным субъективным правом.

С учетом изложенного правопреемство по заявленным требованиям законом не допускается[184].

Представляет интерес ответ отдела работы с законодательством Верховного Суда РФ на вопрос о допустимости правопреемства по искам о возмещении морального вреда, причиненного гибелью гражданина по вине причинителя вреда.

По мнению Верховного Суда РФ, к наследникам ответчика-причинителя вреда переходит обязанность по возмещению морального вреда в пределах действительной стоимости полученного наследственного имущества.

Если же умер истец, то вопрос о допустимости правопреемства зависит от того, как было разрешено дело: если иск был удовлетворен, то взысканная сумма морального вреда входит в состав наследства, и тогда правопреемство допустимо в исполнительном производстве. Если же истец умер до разрешения дела, то правопреемство недопустимо, так как право требовать возмещения морального вреда носит личный характер[185].

В отличие от материального, процессуальное правопреемство может быть только общим (универсальным): процессуальные права и обязанности стороны (или третьего лица) переходят к правопреемнику без каких-либо ограничений. В случае единичного (сингулярного) правопреемства в материальном правоотношении (например, при уступке права требования или переводе долга) правопреемство в процессе будет также общим.