Почему люди грязно ругаются.

Вы уже знаете, что в нашей деревне почти морское зеленое озеро. Я не видел ни одной картины, ни в одном кино, чтобы море жило посередине леса.

Передо мной до самого того берега розовый коврик лежит. Вокруг стрекозят голубые стрекозы.

Тихонько, чтобы не расплескать коврик, лежу на нем. За ноги меня кто-то клюет. Потом за ладошки. А, это наши ласковые серебряные карасики. Не знал я, что они ручные.

Поворачиваю обратно, к людскому безлюдному берегу. На этом берегу растут розовые сосны. Теперь я плыву по их прозрачным верхушкам, рядом прыгают караси, сосны ловят их своими лапами.

На берег прибежал малышеватый малыш, он смеется, я тоже засмеялся, нам вместе по-деревенски хорошо.

За малышом пришла на берег его мама, вся розовая на последнем солнце. У нее есть еще один карапуз, еще не рожденный. Он лежит в животе у мамы и всё слышит.

Он не видит этой розовости, но уже слышит, как смеется родной братик, как смеюсь неродной, но веселый я, как в своей лесной квартирке кукушка зовет дятла на ку-ку-кушанье, на угощение.

И тут неродившийся карапуз услышал грязные матерные слова…

Каждый из нас их слышит. В городе это везде. Когда стоит ележивая очередь, или автобус ломится, или просто… два дяденьки встретились, давно не виделись.

И даже дети то и дело вспоминают изделие из теста, которым угощают на масленицу.

И вот карапуз, не успев родиться, не успев полюбить свою маму – уже слышит про нее грязные, не-розовые слова.

Мне уже не себя, не эту маму, мне карапузёнка жалко. Мне страшно, а вдруг он не хочет теперь родиться?

Матерные слова прозвучали снова - и я понял, что это… Это ругалась сама розовая беременная женщина. Она была не пьяная, не злая, не больная. Она просто говорила старшему малышу, чтобы он не лез в воду. Он и не лез, топал только пяткой по мокрому песку.

Господи, Господи!

Мне стало холодно. Мне стало тускло. Стало плохо, как будто пришла война, которая снится. Я каждое утро этот кусочек сна ножницами обрезаю, но все равно и днем боюсь войны.

Я схватил свои вещички и торопом побежал домой.

Кукушка показывала дятлу ку-ку-кукиш.

Бабушка в огороде ловила кролика Уголька, он сбежал из клетки на свободную травку.

Никогда бы не подумал, что такой жирнобрюх может так быстро проскакивать между ногами человека и быстро исчезать в зарослях капусты, выжирая ее изнутри.

Я тут же нырнул за ним в заросли, а когда вынырнул…

Этот крупный ушастый скот уже сидел на руках у бабушки и торжественно аплодировал мне ушами.

– Вот кишкомотатель, – ругает его бабушка. – Погонял же он меня по огороду! Какой я бегун – шлёп-нога!

Пока мы с бабушкой кормили травой эту бочку с ушами, я всё думал: вот ведь и бабушка обругала кролика, а слово необидное, даже забавное – кишкомотатель.

– Бабушка, а почему люди матерятся?

– Тебя обидел кто?

– Меня-то никто. Мне просто понять хочется – почему? Почему обругать легко, а похвалить – тяжело язык поворачивается? Почему плохие слова на языке, а не хорошие?

Бабушка держит букет крапивы и улыбается:

– Ты у нас из роду выделился. Философ! Понять… Иди их пойми, почему такие пустолайки? Четырьмя словами обходятся. И лают, и лают. Раньше так и говорили: матерно лает.

Вот бабушка… И не только моя. Вы послушайте, братки-ребятки, как говорят наши бабушки!

У них говорок, как грядка прополотая. Ни одного сорнячка, ни одной значит-крапивы, ни одного это-самое-пырея, ни одного ну-осота не растет.

– Бабушка, а тебе что, нравится слова наискивать хорошие?

– Наискивать? – бабушка наклоняется, вырывает из морковной грядки ромашку; приморковилась, думала, не заметят ее.

– Нравится наискивать. Поищешь в голове – и красное словцо выпустишь по свету гулять, людей радовать. Это добрая работа.

А, понял теперь. Плохое словцо по свету пустить – это не работа, оно само на языке сидит, а хорошее словцо – его наработать надо, придумать, вспомнить.

Мы не привыкли к такой работе, правда? Мы чужой только пользуемся работой – телевизор слушаем, магнитофон, учителя. Слушаем, слушаем, слушаем чужую нестарательную работу. Слушаем, а сами-то не говорим. Так что… это самое… ну, значит… звереем, в общем.

Нам-то что делать, ребята? Так и будем покорно лаять? Или выключим телевизор – сядем на завалинку? Поговорим?

ЭТО МОЖЕТ ТОЛЬКО РЕБЕНОК

В доме у нас никого. Мы с бабушкой одни из человечества, да под окном кузнечик один из кузнечества. Бабушка не ходячая, нога у нее расхворалась. Но мне, ребята, совершенно не страшно.

В деревне, я заметил, вообще не страшно. В деревне я совсем никого из землян не боюсь. Я боюсь только НЛОшников.

Хотя, если разобраться, на НЛОшке тоже интересно полетать, узнать, чем у них там кормят. А главное, как у них дела со справедливостью?

Справедливость должна быть всеобщая, космическая. Тут главное – начать. Если на Земле будет справедливость, она быстро распространится по всей Галактике.

А начинаю справедливость – я. Да, я – просто Ванька. Первый додумался до такой простой детско-взрослой справедливости. Но ведь это же всегда кто-нибудь первый придумывает простые вещи. Например, мороженое. Или компьютер. Тут главное – мысль.

Пушкину явился шестикрылый Серафим.

А я придумал, как быстро всю жизнь по справедливости сделать.

И знаете, ребята, смотрю я сейчас в окно, там темно и пахнет теплой землей, а я себя вижу – большого, как подсолнух. Как будто я иду по главной дороге деревенской, а люди добрые меня поздравляют со всеми праздниками, даже с Международным женским днем. А я всех людей понимаю, и всех зверей, и птиц, и рыбок. Весь ход справедливой природы вижу, природу не мучаю, мне и рук-то мыть не надо. А если встанет какой-то вопрос, то я подумаю-подумаю и мудро отвечу.

Да, даже в космос полететь хочется, всем звездам рассказать.

Ложусь в свою кровать-шестикрылку, глаза закрываю. Тут вопрос любопытный, приятно подумать над вопросом таким: почему же раньше никто не додумался? Почему я-то первый?

Не дадут ли первому Нобелевскую Мировую премию? И не учредить ли премию Ивановскую Галактическую? Вручать исключительно детям один раз в два года. За особо выдающиеся мысли и проекты. Только ребенок может придумать, как сделать, чтобы не было разводов. Даже я этого не могу. А какой-нибудь мальчик где-нибудь в Коста-Рике, какой-нибудь Костя – разгрызет эту проблему. Самое главное – заставить взрослых давать детям деньги и хорошую еду. Все остальное дети сами придумают.

Или школа с домашним заданием… А детские ревущие сады? А работающая зачем-то мама? Ну, назовите хоть одного взрослого, который всё это толково устроит. Взрослому, как всегда, некогда.

Это может только ребенок. Потому что ребенок еще чувствует природу, он невысоко вырос от земли, он ходит босиком, а когда останавливается, у него между пальцами ног растет розовый клевер.

Потерпите еще немного, ребята, еще полстранички… Сейчас придумаем всё самое справедливое.

ДЕТСКИЙ PЫHOK

(мысли и проекты)

Кто такой ребёнок? Он, по-вашему, человек? Тогда скажите, братцы, чем он отличается от щенка или котёнка? Человек, когда он хочет, может пойти и купить, что ему надо, а щенок? А котёнок? А ребёнок?

Если признать, что ребёнок это человек, то он нецелый человек, вот как голова профессора Доуэля. Голову накормят, дадут почитать, позаниматься чем-нибудь научным, включат телевизор. Но она не сможет даже сходить погулять без разрешения, а сходить и купить себе, что хочется, например, жевательную резинку, она и не мечтает.

Хотя взрослые – вы заметили? – всегда что-то держат во рту: мужчины папиросу, женщины – булочку или ватрушку.

Ребёнок должен сам уметь заработать выгодно и выгодно купить. Сейчас вы скажете высокомерно: да, правильно, детей надо готовить к жизни. А я скажу вам: нет. Детям надо жить. Жить, а не готовиться полжизни к жизни.

И нам нужен не игрушечный, а настоящий Детский Рынок, который очень поможет нам в настоящую минуту.

Детские маленькие базарчики уже работают: в каждой школе, в туалете или под лестницей дети продают и меняют что-то нужное на что-то очень нужное. Около взрослого вещевого рынка, на дороге, на самом ходу сидят дети – они продают или отдают расплодившихся рыбок, собак, кроликов. Любой живодёр может отобрать у ребёнка и товар, и деньги.

Теперь вы поняли, что все дети – за Детский Рынок?

Каждый ребёнок приохотился к какой-то работе: кто-то вышивает, кто-то фотографирует, кто-то разводит курочек или кроличков, и вся эта детская работа, детский мир, детская жизнь никому не нужны. Вот ты уже уфотографировал всю семью, всем починил утюги, радиоприемники. Всё, ты встал в тупик, ты никому не нужен со своим делом, ты начинаешь тупеть… А тебя только ругают, что разбросал по всей комнате железки или лоскутки.

Ты уныло просишь рубль и уныло идешь смотреть унылое кино.

Если ты можешь прийти и продать свой нужный труд, и тут же получить деньги, и купить тут же!.. Зачем тебе уныло бить фонари или привязывать к дверям соседей ведро известки?

Да, на рынке можно продать, а можно и обменять. Могут матери и бабушки менять детские вещи – малые на большие, и наоборот.

Чтобы не продавались сигареты и другая порнография, нужна полиция. Я бы нарядил полицейских в старинную сказочную форму. Полицейскими будут работать взрослые мужчины, потому что мужчина – это защитник, и женский, и детский.

Будут и пацаны-полицейчики, следить, нет ли обмана, ссоры, разврата, какой-то гадости. Если есть нарушение, сопротивление, тут зовут на помощь взрослую полицию.

Если кому-то нечего продать, а охота повеселиться или купить гвоздей, птиц, рыб или крокодила – на Детском Рынке можно заработать, ведь там, у Рынка, будут всякие мастерские.

Девочки могут сшить косынки, фартуки, прихваточки для горячей кастрюли. Пацаны делать табуретки, обувные полочки, шкафчики. Приходишь, смотришь книгу заказов – ага! А если нет заказов, придет заказчик лично. А если не придет, продашь шкафчик на Детском Рынке.

Там, на Рынке и около, будет множество служб и службочек. Конечно, кафе, конечно, видеозальчики, тир, комната матери без ребенка, где мать покрасит губы, выпьет кофе и похвалит своего бизнес-сынка в разговоре с другой матерью.

Там будут мастерские для художников, и можно заказать свой портрет или портрет взрослого себя, и даже портрет своего будущего сынка или дочки.

Можешь петь свои песни, или читать свои стихи, или свои пародии на свои стихи.

Любой взрослый и усталый в таком веселом месте может обратиться в ребенка, и ему не надо пить водочку, чтобы поребячиться и подурачиться. Пой громко, на тебя никто не покажет пальцем. Прыгай, кто дальше, или канат перетягивай, есть и спортивная площадка.

Если отец развелся с мамой и приходит к тебе по воскресеньям, вы не будете мерзнуть на лавочке, а сразу пойдете на Детский Рынок или на Детскую, около Рынка, Площадь.

И там твой папа покажет тебе, что он не пьяница и не подлец, а хороший мастер, талант. Он научит тебя мастерить в мастерской, или делать корзинки, или он умел в детстве дудочки, а сейчас никто нс умеет.

Я думаю, все уже согласны делать Детский Рынок, или внести деньги на его строительство, или побежать обсудить это с друзьями… Подождите, еще что-нибудь придумаем.

Самое главное, я думаю, чтобы на этом Детском Рынке, на Детской Площади дети видели, что можно жить лучше, по-другому, по-доброму.

Ну, например, если пацан пришел в цветочный магазинчик и сказал, что хочет купить цветы матери или бабушке – ему отдадут их бесплатно. Вы засмеетесь, что он эти цветы перепродаст… Пусть, но тогда он перепродаст немножко и свою маму, он узнает, как кусает и царапает совесть.

Или вот. Старым людям на Рынке должны быть сделаны кресла с подогревом и массажем спины и другие удобства, например, горячий чаек с медком.

Если ты заработал денег и пошел на Детскую Площадь, в "Театр про детей" – ты, извини, должен умыться перед входом в зал. Не хочешь – иди на мультики, неумытый.

Будет на Рынке "Зоологическая камера хранения". Представьте: приходит папа и показывает веселые билетики на юг. А мама задает свирепый вопрос: а куда мы денем кошку, попугая, рыбок?

А ты, конечно, находчиво отвечаешь: "Мы их отнесем в "Зоокамеру хранения".

За ними там присмотрят, покормят, полечат, поиграют и даже, возможно, пустят в случку.

Если у вас заболел голубь отитом или кошка бессонницей – приходите в "Зообольницу".

Теперь, наверно, все хотят поскорее сделать что-то детское, потому что радость – всем!

Если кто-то сидит и ворчит, что этот Рынок навредит детям, что дети обнаглеют и начнут… ну, не знаю, что начнут, только не хулиганить и не воровать. Если кто-то ворчит, я спрошу у этих взрослых: а кто из них хотел бы быть головой профессора Доуэля? Никто!!! Это для них ужасно: ни пошевелиться, ни почесаться. Целая книга про это написана, давно, и всё печатают, печатают, печатают, как ужасно быть одной только головой.

А ребёнку без денег хуже, хуже, чем этой голове. Голова хоть профессор, а ребёнок – кто?

ЖИВОЙ СТИМУЛ

(мысли и проекты)

У вещей и живых существ может быть вторая жизнь, хотя и не в вашем доме.

Представьте себе: у вас окролилась крольчиха или окотилась котиха. А вам, как назло, не надо крольчат или котят, но зато надо щенка, хоть заболей (хоть умри – говорят, но мертвому не купят, а вот больному могут купить).

Но если есть в вашем городе или поселке Детский Рынок, вам не надо болеть. Надо делать обмен. Но не из рук в руки, в недобрые руки или в неумелые руки, а в магазине "Живой стимул".

Вы приходите и сдаёте трёх котят, сдаёте тетеньке-продавцу, которая обязательно любит животных и других может научить.

Хотите – возьмете за котят деньги, хотите – щенка. А хотите – пару канареек и три аквариумные рыбки.

Если у тебя нет котят, поросят, а тебе нужно щенка, ты можешь взять прочитанную книжку и продать в магазин "Вещевой стимул". Если книжку жалко, всегда найдутся штаны, из которых ты вырос, и тогда можно обменять их на беспородного бульдога.

Кстати, когда ты приобретаешь кого-то в "Живом стимуле", то должен написать декларацию о коте или декларацию о черепахе, смотря кого ты хочешь. В этом документе ты собственной рукой пишешь, как будешь ухаживать, чем кормить и сколько раз своего нового дружка. Это – обязательно, и тебя проверит детская комиссия.

На Детском Рынке можно поменять испорченный будильник на разбитые очки, обрезок провода на десять пробок от одеколона, пакет молока без молока на пачку мела без мела.

Все это интересно ребенку, потому что он – быстрорастущий организм и ему нужна быстрая, растущая жизнь.

Друзья, меняйте надоевшие вещи! Вы получите новую жизнь!