Каким был мой первый клуб раньше.

(Часть 1)

 

Что она из себя представляла? Я пришла осенью в последний день школьных каникул и потому помню много грязи на базу. Помню светлое песочное конкурное поле. И серое от кожуры семечек третье поле, которое так все и называли в честь подстилки «Семечки».

Из-за того что все нынешние тренера начинали ходить на конюшню в те же годы, они продолжают нести в люди это название, хотя шелухи там давно уже нет. Как-то раз жарким летом она начала тлеть. Не гореть, не полыхать синим пламенем, а тлеть, как торф. Ядовитым дымом заволокло почти всю конюшню и если ветер дул в сторону база – то дышать было нечем. Туда влили несколько пожарных машин, но все было тщетно. Пока экскаватором не соскребли последние семечки, от беды мы не избавились. Но с тех пор новую шелуху завозить уже не стали. На всякий случай.

Никаких ограждений не было ни на одном поле, насколько я помню. Кони частенько проворачивали трюк с убеганием в табун. Особенно часто этим баловался Верстак. Между нами бегал злобный лохматый жеребенок, сжирающий барьеры. Это была сиротка Гравюра. А спортсмены ездили на таких конях, которых сегодня либо уже нет, либо они попали в учебную группу. Тогда же на этих зверей смотрели только с открытыми ртами, восхищаясь их мощью и красотой. Спортивной группе завидовали во все года.

Мой папа пока еще не занимался верховой ездой, а только фотографировал со стороны. Он думал, что и я брошу вскоре. Но что-то явно пошло не так.

Когда мы впервые приехали на конюшню, я учуяла запах лошадей и вдохнула его с удовольствием всей грудью. Помню, как сегодня, что моя городская шапка пропахла насквозь всего за пару минут. И я не стирала ее почти что неделю, таская родной любимый аромат с собою в ненавистную школу. Там меня не понимали… собственно, сейчас я тоже с ужасом вспоминаю то, что занюхивала у всех на глазах не стираную шапку. Но тогда это был истинный восторг для меня. «Кони! В городе. Боже, наконец-то я буду ездить на конях!». Это была мечта всей моей жизни. И я не понимала тех, кто говорил, что лошади воняют.

 

(Часть 2)

 

Не было ни у кого никакой личной амуниции. Даже конюшня владела лишь элементарным колхозным набором: тряпочки под седло вместо вальтрапа, безразмерные брезентовые уздечки с железными огромными трензелями и железные согнутые пластины вместо скребков.

Кстати я такой пластиной пользуюсь до сих пор. Она напоминает лошадкам зубы по форме и жесткости. И поэтому когда ею скребешь запотевшее тело уставшей или наоборот только проснувшейся лошадки – она начинает испытывать истинное удовольствие, качая головой и дергая губешками.

Сколько себя помню – учебная группа не расчищала коням копыта. Отчасти это было связано с дефицитом крючков. В остальном – не понимаю, почему нас не учили. Но лично я начала учиться расчищать копыта из-за любви к лошадям: хотелось чистить ее целиком и полностью. Поэтому я ходила и выпрашивала у умельцев инструмент, а они заодно учили меня правильно просить у лошади ножку.

Новички всегда варятся в своем соку. Одного тренера не хватало на двадцать человек. Поэтому армейская система дедовщины не всегда была во вред. Иногда она помогала обучению. Но и проблем от нее тоже было много…

Сейчас нет такого, что творилось раньше. Старожилы забивали в раздевалке вольготные места и вышвыривали на улицу вещи новеньких, если им что-то не нравилось. А что из себя раньше представляла раздевалка? Никаких шкафчиков. Только две скамьи и скромный ряд крючков. И то дрались!

А вещей-то особо никаких не было ни у кого, кроме одежды. Это сейчас каждый ребенок покупает себе три вальтрапа, две уздечки, десять тысяч скребков… а тогда и купить-то было негде. Зато не было и воровства. Почти. Если грабили – то только ради хороших сапогов или курток.

Да-да, не все могли позволить себе хорошую зимнюю конюшенную одежду. Даже городская не подходила. Промерзала за пять минут.

Я помню частенько, как приходила в клуб, а там одна девчонка разгуливала в моей болоньевой куртке, а вторая в моих валенкоподобных сапогах. Но, завидев меня, они грустно вздохнули и без вопросов ушли скидывать все с себя. Родные вещи у них были значительно тоньше.

Но вот то, что все без зазрения совести таскали одежду друг друга – этот факт существовал. Были даже случаи, когда воровали футболки и штаны (о.о). Одна девочка засекла пропажу в школе… вот этой странности я уж точно не понимаю.

Почти все, даже спортсмены, выезжали в резиновых сапогах. Высшим шиком были кирзачи. Это смотрелось довольно забавно, когда на конях сидели маленькие дети с тоненькими ножками, торчащими из гигантской армейской обувки, которая досталась им от братьев и отцов.

Каски у всех были конюшенные, но… спортсмены ездили без них. Да-да-да… эх, были времена (сказала баба Влада)! И спортсмены же выезжали в майках частенько. А летом я видела некоторых в купальниках или в топиках на лямках. Правда, выступать на соревнованиях все равно всех заставляли в форме. Причем в каске.

Профессиональных хлыстов не было! Только ветки с деревьев. Юху! Веселуха. Зато бесплатно. И в принципе ничего постыдного в этом нет.

Я человек того времени. Да, я стара. И потому я не вижу ничего зазорного в том, чтобы ездить в каске с веточкой от дерева, в футболке и сапогах вместо шлепок (если это лето). Почему я вспомнила про стыд? Просто в некоторых современных клубах на меня смотрели как на бомжа, когда я бралась хлыстать лошадь подручными предметами. Они спрашивали «а чего ты нормальный хлыст не взяла?». Я говорю «что под руку попало – то и взяла. Коню-то все равно, чем его наказывают». Но меня все равно не понимали. «Зажрались», - думаю я в ответ.

 

Часть 3

 

Сложно представить, что когда-то в нашем клубе не было джигитовки. Она появилась где-то через год после моего прихода. Но я помню этот момент.

Все смотрели с недоверием на новую дисциплину. Никто не думал, что она так разовьется. Первых «счастливчиков» из коней стали обучать простейшей дрессуре вроде «сесть», «лечь» и бежать без остановки. Но тут же поползли и первые слухи: джигиты портят лошадей.

Честно говоря, никто не мог сказать точно, как именно джигитовка портила лошадей, но такие мрачные настроения ходили. Скорее всего, подобные слухи распускали дети из учебки, у которых забрали любимых лошадок. Обидно, понимаю. Сама ревела по Рамзе как ненормальная. Но все-таки нести бред от обиды нехорошо.

Помню, была у нас на конюшне девушка Настя, которая ходила уже целых пять лет. Я буквально заглядывала ей в рот от восторга. Говорила «ты, наверное, уже все умеешь!». А она лишь застенчиво смеялась и отмахивалась от этого. Частенько ездила на спортивных лошадях, но не выступала. Особенно часто ее сажали на молодую Люсю. А еще Настя разрисовала впервые наш коневоз. Теперь на его боку красовались три шикарных разноцветных коня! Как жаль, что сейчас их уже нет. Краска облетела со временем, и потому пришлось все замазать. Но у меня где-то еще остались фотографии сей красоты.

А вот и дочка Таврии Тигра. Чудная малышка. Таврюша была очень хорошей и заботливой матерью. Она тогда стояла еще в деннике и на всех крысилась, но при этом не кидалась на людей. Только делала выпады и скрипела зубами.

Я описываю все по ходу рассматривания фотографий, поэтому получается довольно сумбурно. Вольтижировка была обязательной программой учебной группы. Я помню еще этот трепет, когда смотрела на тех, кто постарше: «Они уже занимаются вольтижировкой! Крутые ребята». И вдруг Светлана Ивановна окликнула меня и позвала к себе… это произошло прямо посреди занятия. Я аж онемела от восторга и недоверия, за что очень быстро получила по шапке. Я всегда была немного тормозом и всегда за это получала. Но не лечилась.

Сперва эта дисциплина казалась мне очень трудной. Мышцы не накачались, навыка не было. Но я очень старалась и потому быстро компенсировала нехватку опыта. А когда узнала, что мы еще и на соревнованиях выступать будем – то восторгу не было предела! Об этом и о спортивной группе мечтали все. Вольтижировка не входила в спортивную программу, но позже из хороших вольтижировщиков вышли хорошие джигиты.

Я так усердно тренировалась и так отточила все элементы, что считала себя звездой. Но когда начались сами соревнования… слава богу, что я выступила одной из первых. Чтобы не успеть разочароваться. Что вытворяла вторая учебная группа…

Они делали какие-то немыслимые вертушки, прыжки, сальто с коня, заскок сзади на коня, стойки, рыбки и тд и тп. У нас аж челюсти отвисли. Примерно так и закончилась моя карьера в вольтижировке.

Хотя мы все равно продолжали баловаться этим на занятиях, когда приходило слишком много детей за раз. И чтобы было не скучно ждать своей очереди, мы задорно прыгали на Верстака и подначивали друг друга на новые элементы.

Моя первая встреча с Рамзой – это вообще отдельная тема. Отличная молодая кобылка, но со страшными красными глазами. Я на тот момент ходила всего полгода и считалась одной из самых слабых всадниц в группе. В то же время я, кстати, познакомилась с Катей Рыбалкиной (нашим нынешним тренером). Вернее, увидела я ее раньше. С моей плохой памятью на лица почему-то смогла запомнить именно ее.

Когда мы впервые с папой пришли на конюшню (на разведку), маленькая девочка-жучок Катя торопилась в раздевалку. Но засекла гостей краем глаза и предложила свою помощь (кажется). И отправила нас в конюшню в поисках Светланы Ивановны.

Она же первая ездила на Рамзе после заездки кобылы. И после нее рысачка досталась мне. Ух, как я ее испугалась тогда! Настолько сильно, что боялась толкнуть ногами. Тем более Рамза умела отменно лягаться, и я об этом знала. То есть любовь пришла далеко не сразу.

Но все-таки пришла. Первым в нее влюбился мой папа. У него хорошее чутье на лошадей. Рамза была той еще дурочкой, но при этом очень доброй и контактной лошадью. Она тоже стояла в деннике, и мы разучивали с нею разные игры. То они с папой толкались, как нанайские мальчики, то она засасывала его бороду, то тыкала в нас копытом (но делала это очень нежно). В общем, нашей радости от первого тесного знакомства с лошадью не было предела.

Хотя на занятиях у меня с нею ничего не получалось. Я не могла выслать ее в галоп, а рысь казалась слишком трясучей и быстрой. Часто падала с нее, но один раз это было совсем уж нелепо. В конце галопа перед шагом Рамза очень быстро побежала рысью. Меня чего-то растрясло, и я грохнулась прямо в лужу. ПРЯМО В ОДНУ ЕДИНСТВЕННУЮ ЛУЖУ! Промокла до нитки. Был ноябрь. Жуть, как вспомню…

А еще я плакалась из-за того, что с Рамзы сходили «яблочки». Я так мечтала, чтобы она осталась сказочной масти. Но кобыла нещадно белела, становясь похожей на своего отца. Сейчас же я смотрю на нее и думаю, что выглядит она не так уж плохо. Все что ни делается – все к лучшему.

 

Мой первый прыжок

 

Мой первый прыжок был на Верстаке. Это было нечто…

Сначала нужно было пройти несколько кавалетти, а за ними стоял 30см барьер. Ну короче меня сперва растрясло на палках, т.к. Верстак еще и замедлялся вместо того, чтобы ускориться. Мне приходилось одновременно толкать его, чмокать и держаться при этом самой.

А затем мы дошли до барьера, и все вылетело из моей головы. Я просто вжалась в коня, вцепилась в гриву и с криком «мамочки» едва не слетела на землю. Помогла лишь высокая холка Верстака: я врезалась в нее и каким-то чудом вернулась коню на спину.

Таким же мучительным и непонятным для меня стал и следующий прыжок… и следующий… и многие другие в этот день. Осознавать себя в прыжках я стала только через полгода, когда стала готовиться к соревнованиям на Рамзе. Вот там я и руками работать училась, и темпы чуть-чуть считала, и пятками пинала. Но до этого – каша несусветная. Вот вам и первый мой опыт.

 

Бархат

 

Итак, поступила просьба написать об этом черном проказнике. Конь и вправду колоритный. Почему бы про него не рассказать?

Раньше он стоял у частника. Кажется, даже в прокате. И там работала на нем девочка, которая очень сильно расстроилась из-за того, что хозяин продал любимую лошадь тайно. Правда, она думала, что его перепродали в другой прокат. И очень обрадовалась, когда узнала, что ему у нас хорошо.

Джигитовка тогда еще только-только зарождалась. Нам не хватало подходящих лошадей. И никто не знал, что это за дисциплина такая. Бывшей наезднице Бархата я объяснила, что от коней там ничего не требуется: только бегать по прямой. Она и успокоилась, попросив скинуть ей несколько фоток. Потом эта девчушка исчезла из моего поля зрения на совсем.

А конек в свою очередь безумно заинтересовал всех на нашей конюшне. Его поставили в денник, в котором сегодня стоит Геля. Дети толпами тайно заходили внутрь и восхищенно любовались вороной мастью. На тот момент у нас вообще не было черных коней!

А этот еще и задорный такой. Глазки напуганные, огромные. Голосочек тоненький. И самое смешное, что Бархат был не просто низким, но и коротким. Как пони переросток.

Он был всегда очень быстрым. Всегда норовил разнести. И из-за малых размеров на него долго не могли подобрать джигитовочное седло. На одних соревнованиях всадник даже скатился под пузо из-за худобы Бархата (ниже есть фото). Даже несколько раз. Но никто не пострадал, к счастью.

Вскоре коня откормили. И то самое седло наконец-то стало ему впору. Да и мышцы у него наконец-то наросли. Теперь Бархат стал походить на плюшевого мишку и еще больше стал нравится детям.

Только вот когда его стали отдавать в учебную группу на некоторые занятия – дети впервые прочувствовали все неудобства данной лошади на себе. Мелкая рысца, резвый галоп и довольно тугой рот. Особо отважные конники скатывались и залазили на него по десять раз за занятие.

С тех пор Бархат сильно вырос. Под этой статьей я выложила фотографии 2010 года (именно тогда его привезли). Но разницу можно увидеть и невооруженным взглядом.

Главной важной чертой коня было то, что он быстро обучился ремеслу. Был всегда контактным и достаточно работящим. Через год уже невозможно было представить, что джигитовка когда-то существовала без него. Бархат идеально вписался в нашу конюшенную компашку.

Сейчас этот задира стал наглее, чем раньше. Взгляд у него уже не наивный, а хитрый. Поведение немного изменилось. На джигитовочной прямой взял привычку разносить без надобности, а если седок слетает – то коняга может умчаться в даль светлую, радостно задрав хвост.

В общем, даже и не знаю, что еще можно рассказать об этой лошади. Ведь я на нем ездила всего 2 раза и из них галопила только лишь раз. Помню, что это была зима… где-то минус десять. И Бархат набирал такую скорость по снегу и льду, что мне жутко и дурно становилось. Но я с ним все-таки справилась.

Вот такой милый стоит у нас конек на конюшне.