В пищевых производствах (начало XX в.)

В России, как и в других странах, капитализм развивался циклически. Народнохозяйственный подъем 60-х гг. сменился первым в стране экономическим кризисом 1872-1877гг.

На развитие сельского хозяйства, пищевой промышленности в конце ХIХ в. повлиял и мировой аграрный кризис 1870-1890-х гг., который был вызван, главным образом, массовым поступлением на мировые рынки дешевого американского зерна, издержки производства которого были гораздо ниже, чем в европейских странах. Это привело к падению мировых цен на хлеб, что, в свою очередь, сделало убыточным производство на продажу риса, овса, пшеницы и других культур, как в Западной Европе, так и в России.

Но с 90-х гг. начался в стране длительный интенсивный экономический подъем, связанный с железнодорожным строительством. И все же в конце XIX в. Россия оставалась аграрной страной. По переписи 1897 г. 74,6% населения империи существовало за счет крестьянского труда и кормило остальные 25,4%. 12,285 млн. человек было занято в обрабатывающей промышленности и горном деле, 93,7 млн. – в сельском хозяйстве.

В начале ХХ в. разразился мировой экономический кризис, который привел в расстройство финансовую систему России. После депрессии последовал бурный подъем народного хозяйства страны в 1909-1913 гг.

В развитии пищевых отраслей, перерабатывающих растительное сырье, на первое место вышла мукомольная промышленность. В начале ХХ в. в стране функционировали разные группы мукомольных предприятий: товарное мукомолье на крупных мельницах, переработка привозного зерна на средних мельницах, переработка для местных нужд зерна его владельцев на мелких мельницах. По данным за 1908 г., на долю мукомольно-крупяной отрасли приходилось 30,4% общей стоимости продукции пищевой промышленности.

В начале ХХ в. обозначился технический переворот в мукомольном производстве. Массовое внедрение вальцовых станков, имевших огромное преимущество перед жерновыми поставами, широкое распространение сконструированных русскими мукомолами рассевов, веех, аппаратов для увлажнения зерна паром, рост и совершенствование энергетического хозяйства выдвинули мукомольное дело России на уровень, не уступающий по развитию лучшим мельницам Запада. Это доказала деятельность таких хлеботорговцев и мукомолов, как Бугровы и Башкировы.

Промышленный подъем характеризовался высокой степенью концентрации производства и рабочей силы. Вследствие высокой концентрации промышленности в России возникли монополии картельного и синдикатного типа (объединение капитала в сфере сбыта), которые в начале ХХ в. заняли прочные позиции в хозяйственной жизни страны. Убедительный тому пример – особенности развития сахарной промышленности.

История свеклосахарного производства в России насчитывает более двух веков. Если в XIX в. шло зарождение и становление отрасли, то в XX век она вступила как динамично развивающееся производство со вполне сформировавшейся инфраструктурой и организованным рынком сбыта. Объемы производства сахара были значительны. 245 сахарных заводов ежегодно вырабатывали 460 тыс. тонн белого сахара. В сезон 1914-1915 гг. было выработано более 1,7 млн. тонн сахара. Становление и развитие свеклосахарного производства базировались на разработках отечественных ученых и инженеров.

Первая российская монополия, возникшая в сахарной промышленности в 1887 г., являлась объединением владельцев сахарных заводов из крупных помещиков. В 1897 г. организовалось Всероссийское общество сахарозаводчиков, обеспечившее полную монополию на рынке сахарного песка. Образовался и синдикат рафинеров, диктовавший цены на сахар-рафинад. В монополии входило 206 из 226 существующих в стране сахарных заводов.

Сахарозаводчики – монополисты пользовались открытой поддержкой правительства. В 1895 г. был принят закон, по которому министерство финансов совместно с сахарозаводчиками определяло заранее на год вперед норму потребления сахара в стране (по 10,5 фунтов в год, а в Англии в это время душевое потребление составляло 92 фунта в год). Сахар, произведенный сверх этой нормы, следовало вывозить за границу и продавать там по демпинговым ценам, то есть ниже цен всероссийского рынка. Так, если внутри страны цена на сахар–рафинад равнялась 6 рублей 15 копеек за пуд, то в Лондоне он продавался по цене 2 рубля 38 копеек за пуд. На монопольных предприятиях широко использовался низкооплачиваемый труд женщин и малолетних. В 1912 г. месячная зарплата в среднем для всех квалифицированных рабочих по сахарной промышленности составляла: у мужчин – 24,7 рублей, женщин – 8,8, малолетних мужского пола – 9,2 и женского – 6,5 рублей.

Сахарная монополия вынуждала крестьян продавать свеклу по низкой цене, а цены на сахар в стране держались на высоком уровне. Это давало возможность монополии осуществлять экспорт сахара по выгодной для нее стоимости.

Во главе сахарозаводчиков России было семейство крупнейших землевладельцев–промышленников Терещенко, один из которых выдвинулся в министры финансов. Этот пример наглядно свидетельствует об экономических тенденциях в развитии монополистического капитализма, ведущих к образованию финансово-промышленных объединений, сращиванию их с государственным аппаратом.

Процесс концентрации производства и образования монополистического капитализма отразился и на хлебопекарной отрасли. Так, в Москве число пекарен с 1879 по 1902 г. сократилось с 365 до 267 (на 27%). Но среднее число рабочих на одну пекарню возросло с 6,4 до 25,9. Шесть крупных фирм охватывали в 1905 г. свыше половины всей выпечки хлеба в Москве. Самой крупной была фирма Филиппова.

Происходивший в России, как и западных странах, общий процесс концентрации промышленности нашел отражение и в других отраслях пищевой промышленности. Например, в кондитерской промышленности 2% всех цензовых фабрик выпускали 23% общего количества кондитерских изделий. 8 крупных табачных фабрик вырабатывали свыше 50% всей табачной продукции. Соляное дело фактически находилось в руках синдиката известного под названием «Океан». Он сосредотачивал 50% всей соледобычи на озере Баскунчак (Астраханская область).

Среди особенностей развития капитализма в России отечественные экономисты отмечали два процесса, что особенно характерно для пищевой промышленности: с одной стороны, концентрацию производства на крупных паровых фабриках, а с другой стороны, появление новых мелких заводов.

В начале ХХ в. домашняя, кустарно-ремесленная и мелкая промышленность, сохраняя весьма высокие позиции в экономике России, давала до 20-30% всей промышленной продукции и до половины – товаров широкого потребления. На 22 тысячи крупных предприятий приходилось свыше 100 тысяч мелких промышленных заведений кустарного типа, на которых кроме хозяина работали чаще один-два человека. К тому же были миллионы кустарей-одиночек, работавших на местный спрос в производстве инвентаря, одежды, обуви, пищевых продуктов.

Бурно развивающееся в стране в начале века кооперативное движение способствовало объединению их в производственные, снабженческо-сбытовые потребительские, кредитные общества, товарищества, артели, союзы. Этот процесс особенно усилился в связи со Столыпинской аграрной реформой, давшей свободу выхода крестьян из общины, переселения на окраины.

Столыпинская реформа 1906-1911 гг. завершилась крахом. Она ничего не дала большинству народа. Если в 1901-1910 гг. в России было охвачено голодом 49 губерний, то в 1911-1912 гг. – 60. Прирост продукции в сельскохозяйственном производстве после реформы Столыпина упал. В 1901-1905 гг. он составлял 2,4% в год, а в 1909 – 1913 гг. снизился в среднем до 1,4%. Прирост продовольствия стал ниже прироста населения, то есть Россия быстро шла к голоду. Уже это одно толкало к революционной стихии.

В связи с этим российские экономисты-народники В.П. Воронцов, Н.Ф. Даниельсон, выдающийся ученый-аграрник А.В. Чаянов, разрабатывая концепцию отечественного пути в экономике, особое значение придавали «мелкому народному производству». Залог стабильного развития страны они видели в кооперации, которая, не уничтожая капитализма, видоизменяет его, постепенно устраняет отрицательные черты и развивает положительные. Примеры тому были. Так, в начале ХХ в. в маслодельном производстве в Сибири кооперативные предприятия как более эффективные стали вытеснять частнокапиталистические. С 1900 по 1910 гг. количество маслодельных кооперативов возросло в Сибири в 42 раза.

В 1908 г. состоялся первый Всероссийский съезд кооператоров. В 1913 г. в стране насчитывалось 25,5 тысяч товариществ. Крупнейшими российскими союзами были Сибирский Союз маслодельных артелей, Московский союз потребительских обществ. Функции кооперативного банка выполнял Московский народный банк, созданный в 1912 г., который даже заключил договор с акционерным обществом «Юнион» в Лондоне по сбыту произведенного кооператорами сибирского масла.

Особенность российской экономики состояла, в частности, в том, что крупная и местная кустарная промышленность были двумя необходимыми, взаимодополняющими частями народнохозяйственного механизма, каждая из которых по-своему выросла из потребностей народа и была развита его инициативой. Это особенно важно учитывать сейчас для обеспечения нормального взаимодействия разных форм собственности и хозяйствования.

Поучителен и другой опыт. Развитие промышленности требовало создания капиталистической финансовой системы. Еще в 1860 г., накануне аграрной реформы, был учрежден Государственный банк, который через кредитную систему предоставлял ссуды в основном крупным предприятиям, связанным с казенными заказами. В пищевой промышленности это касалось акцизных отраслей: винокуренной, сахарной, табачной. Быстро развивалась и сеть частного кредита: акционерные, коммерческие банки, общества взаимного кредита, ссудосберегательные кассы, на которые опиралось большинство предпринимателей пищевой промышленности и что обеспечивало естественный для России товарооборот.

Но правительственная бюрократия взяла курс на ускоренную индустриальную модернизацию экономики путем широкого привлечения иностранного капитала, внешних займов, введения золотой валюты, против чего возражали отечественные экономисты и предприниматели. Данный курс связан с именем С.Ю. Витте – министра финансов, председателя кабинета министров в России.

Эта экономическая политика непосредственно отразилась на пищевой промышленности. Дело в том, что в процессе перехода к золотому стандарту, накоплению золота в Госбанке важную роль играли высокие косвенные налоги (акцизы) на товары массового спроса (сахар, водку, табак), за счет чего устранялся дефицит государственного бюджета.

В 1895 г. в России была введена винная монополия, то есть исключительное право государства на торговлю спиртными напитками. Было запрещено производство и продажа частными лицами винного спирта (одна из мотивировок данного запрета – уклонение от уплаты налогов). Это была уже четвертая винная монополия в истории России. Первую установил еще Иван III в 1472 г., затем ее использовали Петр I и Екатерина II в качестве источника пополнения государственной казны.

Экономические интересы государства в производстве спирта заключались в том, что винокурение являлось ведущей среди акцизных отраслей пищевой промышленности, то есть таких отраслей, с продукции которых выплачивали акциз-налог, включавшийся в цену товара.

Государство стало скупать весь спирт, выкуриваемый на частных заводах. Вместе с тем к началу XX века было построено 148 крупнейших государственных винокуренных заводов, называвшихся тогда складами.

Всемирную известность получил построенный в 1901 г. «Московский Казенный Винный Склад № 1». В советское время – это крупнейший в стране Московский ликеро-водочный завод. С 1987 г. – «Кристалл». Место постройки завода была выбрано не случайно. На берегу реки Яуза на 8,6 га земли вблизи Курской железной дороги, от которой была отведена ветка для доставки каменного угля для паровых котлов, спирта-сырца, активизированного березового угля, стеклянной тары. Выбор территории определялся еще и тем, что здесь проходили три артизанские скважины, которые при глубине 200 метров давали 60 кубических литров воды в час (в то время на Московских окраинах еще не было городской водопроводной сети).

В создании знаменитого напитка принимал участие сам Д.И. Менделеев. Он не только закрепил за этим напитком название «водка», но и экспериментальным путем установил, что оптимальная крепость для нее 40%. С 1897 по 1903 г. учеными Н.Д. Зелинским и М.Г. Кучеровым было изучено действие угля на водно-спиртовые растворы и показано, что углем из них удаляются на 50% сивушное масло, почти полностью кислоты и фурфурол при одновременном нарастании альдегидов.

Водочные заводы выпускали в то время 40% водку «Хлебное вино», «Горилку», «Вино столовое». Стал использоваться спирт двойной ректификации «Прима-прима» (раньше использовался спирт одинарной ректификации).

Для контроля за производством и качеством водки в конце XIX в. был создан технический комитет. В 1906 г. им были установлены нормы на спирт.

Казна получала от винной монополии через систему акцизного обложения огромные средства. В 1894 г. они составляли 297 млн. рублей, в 1904 г. – 547, в 1914 г. – 936 млн. Но и этих средств на модернизацию не хватало. В соответствии с экономическим курсом С.Ю. Витте правительство в больших масштабах привлекало иностранный капитал. В итоге к 1914 г. 42% капитала 18-ти главных акционерных банков страны уже принадлежало иностранцам, которые стремились закрепить за собой господствующее положение в экономике, причем довольно активно – в пищевой промышленности. Так, в отраслях по обработке животных продуктов, растительных и вкусовых веществ общая сумма иностранного капитала составляла 49 млн. золотых рублей.

Английский и датский капиталы участвовали в строительстве беконных фабрик, немецкий – владел рядом крупных пивоваренных заводов. Высокие прибыли привлекали иностранный капитал в кондитерскую, мыловаренную и парфюмерную промышленность, причем предприятия оснащались исключительно иностранным оборудованием. Однако стремясь получить большой доход при дешевой рабочей силе, фирмы «Эйнем», «Сиу», «Тидэ» вместе с тем перенесли на русскую почву западноевропейский опыт по производству шоколада, бисквита и конфет.

Разумеется, конкурентная борьба не способствовала стремлению иностранных предпринимателей передавать производственный опыт, хотя это обычно оговаривалось в соответствующем договоре. Например, низкий уровень техники и технологии на заводах российских маслоделов приводил к тому, что вырабатывавшееся масло содержало недостаточно влаги, страдало «сухостью». Этим пользовались зарубежные экспортеры русского масла. Подвергая его дальнейшей обработке, в процессе которой добавлялось 5-6% воды, повышавшей собственный вес масла, они продавали его как первосортное датское.

Вывоз продовольственных товаров на зарубежные рынки был важным источником пополнения доходов казны. Но делалось это совсем не потому, что в стране были излишки продуктов питания. Их то как раз и не хватало. Выше уже говорилось об экспорте сахара. Но его потреблялось в России в среднем на душу населения в три раза меньше, чем во Франции или Германии, и в шесть раз меньше, чем в Англии и США. Россия вывозила растительное масло в Германию, Францию, Японию, Китай по очень низкой цене. С конца ХIХ в. в структуре экспорта 47% занимал хлеб, и это в то время, когда массы людей в России голодали.

Конечно, в какой-то мере такая экономическая политика стимулировалась необходимостью ускоренной промышленной модернизации. Так, в 1912 г. доля импорта в потреблении оборудования в России была равна: по электрическим двигателям - 35%, двигателям внутреннего сгорания – 52%, паровым котлам – 21%, паровым машинам – 88%, маслобойным машинам – 61%, сельскохозяйственным машинам – 54%.

Правда, в стране в 1913 г. уже было свыше 200 промышленных предприятий, изготовлявших оборудование для 10 видов пищевых производств (в основном акцизных). Однако для модернизации этого было крайне недостаточно.

Производительность труда на пищевых предприятиях России находилась на низком уровне. Преобладали мелкие предприятия с использованием ручного труда. Не были механизированы даже наиболее трудоемкие процессы. Только предприятия сахарной, спиртовой (винокуренной) да частично пивоваренной, мукомольной, маслобойной и отдельные крупные предприятия других отраслей имели паровые котлы, а также паровые машины или механические двигатели. Однако и на этих предприятиях были механизированы лишь основные производственные процессы, все же подсобные работы производились вручную.

Накануне первой мировой войны из 4719 цензовых пищевых предприятий, находившихся под надзором фабрично-заводской инспекции, значилось лишь 419 средних и крупных (для того времени) с числом рабочих 200 и более. Только 8 предприятий имели более тысячи рабочих (в среднем 1250).

Предприниматели компенсировали недостатки в механизации повышенной эксплуатацией трудящихся. Продолжительность рабочего дня на пищевых предприятиях была больше, чем в других отраслях промышленности. По цензовым предприятиям она составляла 10,8 часа против 9,9 в среднем по крупной промышленности. Заработная плата пищевиков была на 28% ниже средней заработной платы рабочих тяжелых отраслей промышленности. Огромные резервы рабочей силы из деревни в свободное от сельскохозяйственных работ время и именно в сезон производства на предприятиях, перерабатывающих сельскохозяйственное сырье, исключали для предпринимателей затруднения с дешевыми временными трудовыми ресурсами. К тому же большие массы деревенской бедноты пополняли города в поиске работы.

Среднегодовая численность рабочих на предприятиях пищевой промышленности составляла в 1913 г. 735 тысяч человек или 21% всех промышленных рабочих России. Правда, в эти данные включены только наемные рабочие. Но в производственном процессе участвовали еще и кустари, члены артелей, владельцы и арендаторы пищевых предприятий.

В целом к началу XX века в России сложилась многоотраслевая пищевая промышленность. Российская пищевая продукция вышла на мировой рынок. Однако в силу социально-экономических причин потенциальные возможности развития пищевой промышленности не были в полной мере реализованы.

Остро стоял вопрос о механизации пищевой промышленности. Требовалось создание и освоение современных технологических процессов. Нуждались в модернизации как целые отрасли пищевых производств, так и большинство средних и мелких предприятий. Предстояло решить и ряд более частных проблем, связанных с экспортным направлением пищевой промышленности, в том числе с хранением произведенных продуктов и их упаковкой. И, наконец, злободневные социальные задачи требовали практической реализации.