Имперская геостратегия Н. Спайкмена

Ключевая позиция России

Сам Макиндер отождествлял свои интересы. с позицией "внешнего полумесяца". В такой ситуации основа геополитической ориентации "островного мира" ему виделась в максимальном ослаблении heartland'а и в предельно возможном расширении влияния "внешнего полумеся ца" на "полумесяц внутренний". Макиндер подчеркивал стратегический приоритет "географической оси истории" во всей мировой политике и так сформулировал важнейший геополитический закон:

" Тот, кто контролирует Восточную Европу, доминирует над heartland`ом; тот, кто доминирует над heartland'ом, доминирует над Мировым Островом; тот, кто доминирует над Мировым Островом, доминирует над миром. " ("Демократи ческие идеалы и реальность")

На политическом уровне это означало признание ведущей роли России в стратегическом смысле. Макиндер писал:

" Россия занимает в целом мире столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им со всех сторон, кроме севера. Полное развитие ее железнодорожных возможностей дело времени. " ("Географиче ская ось истории")

Исходя из этого Макиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики является недопущение образования стратегического континентального союза вокруг "географической оси истории" (России). Следовательно, стратегия сил "внешнего полумесяца" состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых пространств от heartland'а и поставить их под влияние "островной цивилизации".

"Круглая планета и завоевание мира"он пересмотрел свои прежние взгляды и изъял из heartland'а советские территории Восточной Сибири, расположенные за Енисеем. Он назвал эту малозаселенную советскую территорию "Россией Lenaland" по названию реки Лена.

" Россия Lenaland'а имеет 9 миллионов жителей, 5 из которых проживают вдоль трансконтинентальной железной дороги от Иркутска до Владивостока. На остальных территориях проживает менее одного человека на 8 квадратных километров. Природные богатства этой земли древесина, минералы и т.д. практически нетронуты. " ("Круглая планета и завоевание мира")(15)

Выведение т.н. Lenaland из географических границ heartland'а означало возможность рассмотрения этой территории как зоны "внутреннего полумесяца", т.е. как берегового пространства, могущего быть использованным "островными" державами для борьбы против "географи ческой оси истории".

Три геополитических периода

Макиндер делит всю геополитическую историю мира на три этапа(16):

1) Доколумбова эпоха. В ней народы, принадлежащие периферии Мирового Острова, например, римляне, живут под постоянной угрозой завоевания со стороны сил "сердечной земли". Для римлян это были германцы, гунны, аланы, парфяне и т.д. Для средневековой ойкумены золотая орда.

2) Колумбова эпоха. В этот период представители "внутрен него полумесяца" (береговых зон) отправляются на завоева ние неизвестных территорий планеты, не встречая нигде серьезного сопротивления.

3) Постколумбова эпоха. Незавоеванных земель больше не существует. Динамические пульсации цивилизаций обречены на столкновение, увлекая народы земли во вселенскую гражданскую войну.

В классической модели геополитики особую роль играет геостратегия, получившая название «Анаконда». Принцип анаконды (смысл заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что постепенно приводит к истощению противника), успешно апробированный в гражданской войне США в 1861-1865 гг., был перенесен на планетарный уровень адмиралом А. Мэхэном и предложен для борьбы с континентальными государствами Евразии - в первую очередь с Россией и Китаем, а во вторую – с Германией.

· Самое выгодное – центральное, срединное положение

· В центре мира – Евразийский континент

· А в его центре – «сердце мира» - heartland

· Heartland – наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром

· Далее – внутренний или окраинный полумесяц – пояс, совпадающий с береговыми пространствами евразийского континента

· «Зона наиболее интенсивного развития цивилизации»

· От Западной Европы через Ближний и Средний Восток, Индокитай в Северо-восточную Азию

· Внешний круг – «Внешний или островной полумесяц»

· Обе Америки, Австралию, Океанию, Африку южнее Сахары, Британские острова и Японию

 

8. Теория «морского могущества» Т. Мэхена

 

В 1890 г. он опубликовал свою первую книгу, ставшую почти сразу же классическим текстом по военной стратегии, — «Влияние морской силы на историю. 1660—1783 гг.»

Можно сказать, что им была сформулирована геополитика Моря. В конце XIX - начале XX вв. Мэхэн создал программу деятельности идеологов и политиков талассократии, которая и была реализована во второй половине XXв.: победа в «холод­ной войне» с СССР, разрушение Советского Союза закрепили успех стратегии «морского могущества».

Свои рассуждения Мэхэн основывает на учете специфики морей, на их коренном отличии от суши: «Море обладает осо­бенностями большой дороги, вернее, огромного ничейного поля, где пересекается множество дорог, идущих в разных на­правлениях. Некоторые из этих дорог проложены лучше, чем другие, и ими пользуются гораздо чаще. Эти дороги называются торговыми путями...».

Морская цивилизация = торговая цивилизация. Для Мэхэна главным инструментом политики является тор­говля. Военные действия должны лишь обеспечивать наиболее благоприятные условия для создания планетарной торговой ци­вилизации. Мэхэн рассматривает экономический цикл в трех его проявлениях:

1) производство (обмен товаров и услуг через водные пути);

2) навигация (которая реализует этот обмен);

3) колонии (которые производят циркуляцию товарообмена на мировом уровне).

Мэхэн считает, что геополитический статус государства и господство на море утверждаются на основе шести критериев:

1. Географическое положение государства, его открытость мо­рям, возможность морских коммуникаций с другими стра­нами. Протяженность сухопутных границ, способность контролировать стратегически важные регионы. Способность угрожать своим флотом территории противника.

2. «Физическая конфигурация» государства, т.е. конфигурация морских побережий и количество портов, на них располо­женных. От этого зависит процветание торговли и стратеги­ческая защищенность.

3. Протяженность территории. Она равна протяженности бе­реговой линии.

4. Статистическое количество населения. Оно важно для оцен­ки способности государства строить корабли и их обслужи­вать.

5. Национальный характер. Способность народа к занятию торговлей, так как могущество основывается на мирной и широкой торговле.

6. Политический характер правления. От этого зависит пере­ориентация лучших природных и человеческих ресурсов на созидание мощной Морской силы.

Для Мэхэна образцом Морской силы был древний Карфа­ген, а ближе к нам исторически — Англия XVII и XVIIIвв. Поня­тие «Морское могущество» основывается для него на свободе «мор­ской торговли», а военно-морской флот служит лишь гарантом обеспечения этой торговли. Мэхэн идет еще дальше, считая «Мор­скую силу» особым типом цивилизации - наилучшим и наиболее эффективным, а потому предназначенным к мировому господству.

Мэхэн объяснял победу Великобритании над наполеонов­ской Францией ее островным положением и широкой сетью внутренних баз на острове, что позволяло контролировать клю­чевые морские коридоры в Европу, Азию, Африку.

Основные параметры морской силы государства, по Мэхэну, таковы:

SP = N + ММ + NB,

где SP (Sea Power) — морская мощь; N — военный флот; ММ — торговый флот; NB — военно-морские базы (обес­печение контроля над ключевыми отдаленными морскими базами).

Адмирал Мэхэн предсказывал именно Америке планетарную судьбу, превращение ее в веду­щую морскую державу, прямо влияющей на судьбы мира. В кни­ге «Заинтересованность Америки в Морской Силе» Мэхэн утверждал, что для того, чтобы Америка стала мировой держа­вой, она должна выполнить следующие условия:

1) активно сотрудничать с британской морской державой;

2) препятствовать германским морским претензиям;

3) бдительно следить за экспансией Японии в Тихом океане и противодействовать ей;

4) координировать вместе с европейцами совместные действия против народов Азии.

Мэхэн видел судьбу США в том, чтобы не пассивно соучаст­вовать в общем контексте периферийных государств «внешнего полумесяца», но в том, чтобы занять ведущую позицию в эконо­мическом, стратегическом и даже идеологическом отношениях.

Мэхэн был одним из первых, кто выделил планетарные геополитические структуры. Вкачестве ключевой в мировой политике и в борьбе за мировое влияние он считал «северную континен­тальную полусферу», южная граница которой маркируется Суэц­ким и Панамским каналами. Это граница наибольшей интенсив­ности мировой торговли и политической активности. Внутри данной полусферы в пределах Евразии наиболее важный про­странственный элемент, по Мэхэну, - Россия как доминантная континентальная держава. Ее замкнутое положение имеет как достоинства, так и недостатки. США он рассматривал как про­двинутый далеко на запад аванпост европейской цивилизации и силы, который станет преемником и наследником Великобрита­нии, что и подтвердилось.

Независимо от Маккиндера Мэхэн пришел к тем же выводам относительно главной опасности для «морской цивилизации». Главную опасность для нее Мэхэн видел в континентальных го­сударствах Евразии, в первую очередь в лице России и Китая, во вторую — Германии. Борьба с Россией, с этой непрерывной кон­тинентальной массой, протянувшейся от Западной Малой Азии до японского меридиана на Востоке, была для «Морской силы» главной долговременной стратегической задачей.

Мэхэн перенес на планетарный уровень принцип «анаконды», примененный американским генералом Мак-Клелланом в пе­риод Гражданской войны в США (1861-1865). Этот принцип заключается в блокировании вражеских территорий с моря и по береговым линиям, что приводит постепенно к стратегическо­му истощению и экономическому удушению противника. Стро­го говоря, происходит борьба с экономическими центрами, а не с армиями. На планетарном уровне это означало, во-первых, изоляцию континентальной части условного противника от морских берегов, во-вторых, недопущение образования коали­ций государств с той же целью.

Мэхэн считал стратегической задачей номер один - недопу­щение становления Морской силы в лагере противника. Следовательно, задачей исторического противостояния Америки является усиле­ние своих позиций по шести основным пунктам (перечислен­ным выше) и ослабление противника по тем же пунктам. Свои береговые просторы должны быть под контролем, а соответ­ствующие зоны противника нужно стараться любыми способа­ми оторвать от континентальной массы.

Так как доктрина Монро усиливает мощь государства, то не следует до­пускать создания аналогичных интеграционных образований у противника. Напротив, противника или соперника - евразийские державы: Россия, Китай, Германия - следует удушать в кольцах «анаконды» континентальной массы, сдавливая ее за счет выведения из-под ее контроля береговых зон и перекрытия по возможности выходов к морским про­странствам.

 

Мондализм и неомондеализм.

Мондализм – проект по установлению мирового правительства. возник на основе атлантизма (признание сев Атлантики как важный центр мирового господства).

Бзежинский, Кессинджер

Цель – объединить под гегемонией США Америку, Европу, Тихий океан (Япония).

Неомондеализм 89-91 г. изменилась геополитическая картина мира: единственной сверхдержавой остаются США.

Фукуяма (конец истории)

униполярная модель мира Айр Страус:

В современном мире выделил глобальное униполе – баланс сил государств, между которыми не может возникнуть войны. Это глобальное униполе имеет пространственное строение из США, Япония, Евросоюз.

Считает что Россия должна войти в состав этого униполя, только тогда будет сущностть достаточно прочная основа для стабильности в мире.

Если нет – то стабильность будет, но длительное время должно сущ-ть глобальное лидерство США, как гарант этой стабильности – Китай, может быть туда включен только в долгосрочной перспективе

 

Геополитика «новых правых»

Одной из немногих европейских геополитических школ, сохранивших непрерывную связь с идеями довоенных немецких геополитиков-континенталистов, являются " новые правые ". Это направление возникло во Франции в конце 60-х годов и связано с фигурой лидера этого движения философа и публициста Алена де Бенуа.

"Новые правые" резко отличаются от традиционных французских правых монархистов, католиков, германофобов, шовинистов, антикоммунистов, консерваторов и т.д. практически по всем пунктам. "Новые правые" сторонники "органической демократии", язычники, германофилы, социалисты, модернисты и т.д. Вначале "левый лагерь", традиционно крайне влиятельный во Франции, посчитал это "тактическим маневром" обычных правых, но со временем серьезность эволюции была доказана и признана всеми.

Одним из фундаментальных принципов идеологии "новых правых", аналоги которых в скором времени появились и в других европейских странах, был принцип "континентальной геополитики". В отличие от "старых правых" и классических националистов, де Бенуа считал, что принцип централистского Государства-Нации (Etat-Nation) исторически исчерпан и что будущее принадле жит только "Большим Пространствам". Причем основой таких "Больших Пространств" должны стать не столько объединение разных Государств в прагматический политический блок, но вхождение этнических групп разных масштабов в единую " Федеральную Империю " на равных основаниях. Такая "Федеральная Империя" должна быть стратегически единой, а этнически дифференци рованной. При этом стратегическое единство должно подкрепляться единством изначальной культуры.

"Большое Пространство", которое больше всего интересовало де Бенуа, это Европа. "Новые правые" считали, что народы Европы имеют общее индоевропейское происхождение, единый исток. Это принцип " общего прошлого ". Но обстоятельства современной эпохи, в которой активны тенденции стратегической и экономической интеграции, необходимой для обладания подлинным геополитическим суверенитетом, диктуют необходимость объединения и в чисто прагматическом смысле. Таким образом, народы Европы обречены на " общее будущее ". Из этого де Бенуа делает вывод, что основным геополитическим принципом должен стать тезис "Единая Европа ста флагов"(16). В такой перспективе, как и во всех концепциях "новых правых", ясно прослеживается стремление сочетать "консервативные" и "модернистские" элементы, т.е. "правое" и "левое". В последние годы "новые правые" отказались от такого определения, считая, что они "правые" в такой же степени, в какой и "левые".

Геополитические тезисы де Бенуа основываются на утверждении " континентальной судьбы Европы ". В этом он полностью следует концепциям школы Хаусхофера. Из этого вытекает характерное для "новых правых" противопоставление " Европы " и " Запада ". "Европа" для них это континентальное геополитическое образование, основанное на этническом ансамбле индоевропейского происхождения и имеющее общие культурные корни. Это понятие традиционное. "Запад", напротив, геополитиче ское и историческое понятие, связанное с современным миром, отрицающее этнические и духовные традиции, выдвигающие чисто материальные и количественные критерии существования; это утилитарная и рационалисти ческая, механицистская буржуазная цивилизация. Самым законченным воплощением Запада и его цивилиза ции являются США.

Из этого складывается конкретный проект "новых правых". Европа должна интегрироваться в "Федеральную Империю", противопоставленную Западу и США, причем особенно следует поощрять регионалистские тенденции, так как регионы и этнические меньшинства сохранили больше традиционных черт, чем мегаполисы и культурные центры, пораженные "духом Запада". Франция при этом должна ориентироваться на Германию и Среднюю Европу. Отсюда интерес "новых правых" к Де Голлю и Фридриху Науманну. На уровне практической политики начиная с 70-х годов "новые правые" выступают за строгий стратегический нейтралитет Европы, за выход из НАТО, за развитие самодостаточного европейско го ядерного потенциала.

Относительно СССР (позже России) позиция "новых правых" эволюционировала. Начав с классического тезиса "Ни Запад, ни Восток, но Европа", они постепенно эволюционировали к тезису "Прежде всего Европа, но лучше даже с Востоком, чем с Западом". На практиче ском уровне изначальный интерес к Китаю и проекты организации стратегического альянса Европы с Китаем для противодействия как "американскому, так и советскому империализмам" сменились умеренной "советофи лией" и идеей союза Европы с Россией.

Геополитика "новых правых" ориентирована радикаль но антиатлантически и антимондиалистски. Они видят судьбу Европы как антитезу атлантистских и мондиали стских проектов. Они противники "талассократии" и концепции One World.

Надо заметить, что в условиях тотальной стратегиче ской и политической доминации атлантизма в Европе в период холодной войны геополитическая позиция де Бенуа (теоретически и логически безупречная) настолько контрастировала с "нормами политического мышления", что никакого широкого распространения получить просто не могла. Это было своего рода "диссиденство" и, как всякое "диссидентство" и "нонконформизм", имело маргинальный характер. До сих пор интеллектуальный уровень "новых правых", высокое качество их публика ций и изданий, даже многочисленность их последовате лей в академической европейской среде резко контрастируют с ничтожным вниманием, которое им уделяют властные инстанции и аналитические структуры, обслужи вающие власть геополитическими проектами.

 

Соединенные Штаты остались единственной в мире военной сверхдержавой, геополитическим амбициям которой трудно противостоять. Военные кампании США в Афганистане и Иране не дают минимально необходимых гарантий безопасности и стабильности.

После окончания холодной войны великие державы (кроме США), решая проблемы безопасности, прежде всего, руководствуются региональными интересами.

Возросло соперничество между крупными державами в регионах и мире. Как отмечает Ч. Капхен: «Возобновление соперничества и конфликтов между крупнейшими мировыми державами, без сомнения, предопределено. И более всего Америка этому поспособствует, если примется насаждать свои взгляды на терроризм, полагаясь на то, что всеобъемлющий мир продолжается. Вместо этого, Америке следует осознать, что превосходство и стабильность, вскормившие ее, уже начинают ускользать. Европа находит­ся в середине революционного процесса политической и экономической интеграции, которая постепенно упраздняет важность внешних границ и ведет к концентрации власти в Брюсселе. Общее благосостояние Европейского Союза скоро составит конкуренцию царящему в Соединенных Штатах изобилию. Россия в конечном счете воспрянет и, возможно, займет свое место в интегрированной Европе. Азия отстала не на много. Китай уже представляет целый регион, и его экономика быстро растет. И Япония со второй по величине экономикой в мире преодолевает экономический спад и постепенно расширяет свое политиче­ское и военной влияние» /1 /.

Увеличилось количество конфликтов и локальных войн (вспышка национальных конфликтов и рост напряженности в Европе и на Балканах, на Ближнем Востоке, на границе между Индией и Пакистаном, в Южной Азии, в Африке), так как исчезли механизмы, сдерживающие их в период холодной войны. Большинство локальных конфликтов не разрешались, накапливался их отрицатель­ный потенциал, а когда исчез «надзор» в образе противостоящих друг другу США и СССР, конфликты обнажились угрожающе. Процессам фрагментации и регионализации противостоят мощные цен­тростремительные силы, усиливающие стремление к глобальной стратегической взаимосвязанности, о чем свидетельствуют следующие факты:

Угроза национальной безопасности принимает все более разнообразный характер, перестает быть исключительно военной. Такие проблемы планетарного масштаба, как рост запасов оружия массового уничтожения, международный терроризм, организованное насилие и вооруженные конфликты, массовая бедность в развивающихся странах, деградация окружающей среды, потоки беженцев, наркотики, преступность, несут с собой глобальные угрозы, которым можно противостоять только коллективными усилиями. Эти проблемы не могут быть решены с помощью только военной силы или средствами отдель­ного национального государства. Необходим глобальный механизм координации и сотрудничества между странами.

Второй факт, подтверждающий, тенденцию стремления к глобальной взаимосвязанности, заключается в том, что во многих регионах происходит постепенный сдвиг в направлении к совместной обороне или многосторонним мерам безопасности. В настоящее время военная глобализация, угрозы и вызовы, имеющие глобальный характер, заставляют серьезно переосмыслить идею национальной безопасности и практическую ее реализацию. Доктрина национальной безопасности остается одним из самых важных принципов современной государственности.

В современном мире безопасность обеспечивает Организация Объединенных Наций, которую можно назвать межправительственной организацией глобального уровня. Принадлежность государства к ООН (членами ООН являются 192 государства) теоретически предполагает участие в глобальном режиме коллективной безопасности. Совет Безопасности как основная структура ООН (в Совет Безопасности входят пять постоянных членов - Великобритания, Китай Россия, США, Франция, обладающих правом вето, и десять непостоянных, избираемых Генеральной Ассамблеей ООН на два года) рассматривает и принимает решения по самым сложным проблемам в сфере региональной и глобальной безопасности. ООН была создана в 1945 году. За весь период холодной войны ООН осуществила всего 15 миссий: миротворческие силы ООН на Ближнем Востоке, на Кипре, операция ООН в Конго, наблюдательные миссии ООН в Индии и Пакистане, Йемене и т.д. В настоящее время ООН активизировала действия по поддержанию мира. В перспективе не исключено появление новых организаций глобального уровня, каждая из которых будет специализироваться на предотвращении какой-либо одной из многочисленных и постепенно набирающих силу глобальных угроз современного мира /2/.

В основных регионах мира наряду с уже существующими межправительственными организациями появляются новые. На евроатлантическом пространстве основной действующей международной военной и инфраструктурой остается НАТО (Организация Североатлантического договора) /3/.

Организация Североатлантического договора все еще сохраняет статус главного форума, на котором вырабатываются и согласовываются оборонные стратегии западноевропейских государств. НАТО созда­вался в 1949 г. по инициативе США представителями 12 стран как система американских гарантий безопасности, в том числе ядерной, союзной Европе. В настоящее время НАТО - самый крупный военно-политический блок. На ежегодные саммиты глав государств НАТО съезжаются почти 50 лидеров различ­ных групп стран, включая 26 официальных союзников.

Кроме НАТО, влиятельной структурой в сфере европейской безопасности является ОБСЕ (Организа­ция по безопасности и сотрудничеству в Европе), созданная в 1975 г., в том числе по инициативе бывшего СССР. ОБСЕ сыграла полезную роль в наблюдении за осуществлением ряда миротворческих инициатив, предпринятых в связи с этническими конфликтами, которые разразились в Европе после окончания «холодной войны». В системе ОБСЕ - «три корзины».

Первая - вопросы собственно политической безопасности и контроля над вооружениями;

Вторая - развитие сотрудничества в области экономики, науки и техники, окружающей среды;

Третья - сотрудничество в гуманитарной и других областях (общественные контакты, информация, культура, образование), а также права человека.

Изначально ОБСЕ было нацелено не на отражение угрозы извне, а на предупреждение угрозы внутри самой системы. В настоящее время у ОБСЕ фактически нет стройной концепции безопасности, в которую бы входили задачи отражения таких новых угроз, как международный терроризм и распространение оружия массового уничтожения. Данная организация, в основном, акцентирует свое внимание на решение гуманитарных проблем и, прежде всего, проблемы прав человека.

Международной региональной структурой безопасности на постсоветском пространстве является Ор­ганизация договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В мае 1992 г. Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан подписали договор о коллективной безопасности (ДКБ), который впоследствии трансформировался в более статусную организацию - ОДКБ.

Кроме военной составляющей, в рамках ОДКБ согласовываются позиции по внешней политике, борьбе с наркотиками и незаконной миграцией, принимаются меры по устранению техногенных катастроф, обеспечивается информационная безопасность, что свидетельствует о трансформации ОДКБ из военно-политического блока в международную универсальную организацию. Организация открыта для всех желающих. У нее есть нормативная база, регулирующая порядок вступления в альянс. В рамках конкретных программ ОДКБ привлекает к работе другие государства. Так, в программах противодей­ствия наркотрафику, кроме стран «Семерки», участвуют еще двенадцать государств.

Проблемами безопасности, а именно и координацией усилий по борьбе с терроризмом, в Центрально-азиатском регионе занимается и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), членами которой являются Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан. Государства - члены ШОС крайне заинтересованы в недопущении развития изнутри и инспирации извне угроз политической неста­бильности, связанной с терроризмом, и с проблемами межнациональных, межконфессиональных и прочих конфликтов /4/.

Тенденция в направлении к глобализации и регионализации режимов безопасности просматривается и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Действующий в рамках АСЕАН Региональный форум (ARF) представляет собой развивающееся консультативное соглашение между Азиатско-Тихоокеанскими государствами и ключевыми глобальными силами, такими как США и ЕС, по проблемам региональной безопасности, противодействию новым вызовам и угрозам. Ассоциация государств Юго-восточной Азии начала регулярно проводить форумы в 1994 г. и с тех пор «превратился в мощный мотор», двигающий этот регион планеты в направлении совместной с другими странами, в том числе с Россией, борьбы с терроризмом и другими геополитическими угрозами.

Геополитические угрозы - это те явления, которые дестабилизируют геополитическую ситуацию в мире, и если им не противостоять, ими не управлять, могут привести к мировому хаосу. К геополитиче­ским угрозам можно отнести региональные и локальные войны, нарушение режима ядерного нераспрос­транения, современное производство и торговлю оружием, международный терроризм, современные конфликты, деградацию окружающей среды, проблему демографии и глобальной миграции.

Война как угроза современной международной безопасности. Полномасштабная, несущая массовые разрушения война в современном мире почти невероятна. Огромная военная мощь ядерных держав делает войну устаревшей в качестве инструмента национальной политики. По мнению К.Гаджиева: «Война, в которой заведомо не может быть, во всяком случае явных, победителей и побежденных, бессмысленна со всех точек зрения. Более того, не только ядерная война, но и война с применением обычных вооружений в современных условиях в глазах любого здравомыслящего человека не может не выглядеть как преступление против человечества и поэтому не может считаться средством разрешения международных политических вопросов» /5/.

Но в наше время вполне реальны локальные войны - войны между двумя или несколькими государ­ствами, ведущиеся на относительно ограниченной территории с использованием сравнительно малочис­ленных вооруженных сил слабо насыщенных военной техникой. Такие войны могут быть различной про­должительности, могут затихать и начинаться вновь (например, война между Израилем и Палестиной). Их масштаб, напряженность и интенсивность, как правило, зависят от прямого или косвенного участия в них крупных держав. Примерами локальных войн XX века являются война в Корее 1950-1953 гг., война во Вьетнаме 1959-1975 гг., война в Афганистане 1979-1087 гг., война в зоне Персидского залива 1991 г., война в Ираке, которая началась в 2003 г. и продолжается до сих пор.

Нарушение режима ядерного нераспространения - серьезная геополитическая угроза. Ядерное оружие является оружием массового уничтожения. Импульсом для прекращения распространения ядерного оружия в мире стала угроза явного ядерного конфликта во время Карибского кризиса 1962 г. Вскоре после него, в 1963 г. в Москве представителями СССР, США и Великобритании был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. Впоследствии к нему присоединились более 100 государств. В 1968 г. был подписан Договор о нераспро-странении ядерного оружия, к которому присоединились 187 стран. Неядерные страны обязались не приобретать ядерное оружие и полностью следовать нормативным положениям Международного агент-ства по атомной энергии (МАГАТЭ), занимающееся мониторингом развития и распространением ядерных технологий /6/.

Таким образом, установился режим ядерного нераспространения - совокупность международных договоренностей и организаций с участием как ядерных, так и неядерных государств, а также внутренних законодательств стран-участниц, целью которых является предотвращение приобретения ядерного стату­са теми из них, которые не имели его к 1967 г. /7/.

Если в XX в. обладание ядерным оружием было привилегией развитых в военно-технологическом отношении государств, то в XXI в. намечается обратная тенденция. Это оружие привлекает относительно слабые государства в качестве геополитического ресурса.

Современное производство и торговля оружие вызывает серьезные опасения. За три десятилетия, с 1960 по 1990 г., военные расходы во всем мире составили сумму примерно в 21 триллион долларов США. После окончания холодной войны доля США и России в мировых военных расходах снизилась. Тем не менее, военные расходы западных стран по-прежнему составляют большую часть расходов всего мира.

Международный терроризм - одна из самых страшных угроз современного мира. Отличительная особенность современного терроризма - его выраженная этноконфессиональная природа. Наиболее известные террористические организации, такие как «Аль - Каида», палестинская ХАМАС, ливанская «Хезболла», «Фронт исламского спасения» Алжира, Ирландская республиканская армия (ИРА), движе­ние басков в Испании (ЕТА), «Тамильские тигры» в Шри Ланке, так наз. ваххабиты на Северном Кавказе и др., были созданы для решения политических задач, но именно на этнической и религиозной основе. Современный терроризм проявляет высокую способность адаптации к новым условиям глобальной экономики и международной среды. Одним из проявлений этой адаптации в конце 90-х годов XX в. стал переход от жестко организованных локальных террористических групп к свободно структурированным международным сетям террористических сообществ.

В настоящее время самой опасной формой международного терроризма является исламский радика­лизм, цель которого создать масштабное теократическое государство - мусульманский халифат, объеди­нив весь исламский мир. В начале 1998 г. Усама бен Ладен подписал соглашение о сотрудничестве с лидерами египетской организации «Джихад». Они объявили об основании «Мирового фронта джихада» -Всемирного исламского фронта борьбы с иудеями и крестоносцами, т.е. христианами.

Пространственная сфера активности исламского радикализма, включая террор, существенно расшири­лась. Это и территория США, где 11 сентября 2001 г. исламскими экстремистами была совершена атака на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и Пентагон в Вашингтоне, и территория ведущих стран Европы (теракты в Англии, Франции, Испании), и территория мусульманских регионов - Ближний Восток, Восточная Азия, Северная Африка. Исламские экстремисты, используя различные методы, в том числе террор, предпринимали и периодически предпринимают попытки свалить авторитарные режимы в ряде мусульманских стран (Египет, Алжир, Саудовская Аравия, Палестина, Пакистан и др.) и создать исламскую (шариатскую) политическую систему.

Борьба с исламским радикализмом может быть эффективной только в том случае, если в результате ее мусульманское население сможет рассматривать себя как такую же часть формирующегося глобального общества, что и ныне процветающие демократические страны планеты с другими религиозными тради­циями. Примеры таких государств, как Турция, Индонезия, Бахрейн, Тунис, Марокко, где произошли политические перемены, свидетельствуют о том, что мусульманский народ вполне может постепенно проникаться более умеренной политической культурой.

Конфликты в современном мире. Конфликты - это те явления, которое всегда были, есть и будут, ибо они, по мнению большинства ученых, - источник развития. Но конфликты нуждаются в рациональном разрешении и управлении, иначе они приводят к дестабилизации геополитической ситуации. Конфликты приобрели качественно иной характер. Прежде всего, значительно сократилось число классических межгосударственных конфликтов. Из 94 конфликтов, которые насчитывались в период с 1989 по 1994 гг., только 4 можно считать межгосударственными. В 1999 г. только 2 из 27 были межгосударственными: между Израилем и Палестиной; между Индией и Пакистаном. Эти конфликты не разрешены до сих пор: они периодически то затухают, то обостряются. Сегодня к ним можно добавить и конфликты между США и Ираном, между Израилем и Ливаном и др.

На смену межгосударственным конфликтам пришли внутренние конфликты, протекающие в рамках одного государства и причиной, которых является идентификация, которая в начале XXI в. строится преимущественно не на государственной, а на этнической и религиозной основе. Как правило, выделяют три группы внутренних конфликтов:

1. Конфликты между центральными властями и этнической или религиозной группами.