Причинность и ответственность (1950)

I. Обычно разделяют естественные и социальные науки как имеющие дело с двумя различными объектами: природой и обществом. Но дейст-вительно ли природа и общество являются двумя разными объектами? Природа в соответствии с одним из множества определений – это опре-деленный порядок вещей, или система элементов, взаимосвязанных друг с другом как причина и следствие, следовательно, можно сказать, в соот-ветствии со специфическим принципом, именуемым «причинность». Так называемые «законы природы» позволяют науке описывать свой объект, как, например, утверждение: если металлическое тело нагревается, то оно расширяется, что является применением данного принципа. Связь в нашем примере нагревания и расширения будет связью причи-ны и следствия.

Если существует социальная наука, отличающаяся от естествозна-ния, то она должна описывать свой объект с помощью принципа, не имеющего отношения к причинности. Общество есть порядок человече-ского поведения. Но не существует достаточных оснований, чтобы не рассматривать человеческое поведение как элемент природы, в том чис-ле определяемый законом причинности; и пока человеческое поведение определяется причинными законами, наука, имеющая дело с повседнев-ным поведением людей и по этой причине именуемая социальной нау-кой, не может иметь существенных отличий от физики или биологии. Однако если мы анализируем наши высказывания относительно челове-ческого поведения, мы видим, что связь одних действий людей с други-ми и другие факты не всегда и исключительно соответствуют принципу причинности как причина и следствие, но соответствуют и другому принципу, полностью отличному от причинности, принципу, для кото-рого наукой не установлен общепризнанный термин. Только если можно доказать существование этого принципа в нашем мышлении и его при-менение в науках, имеющих дело с человеческим поведением, мы спо-собны рассматривать общество как порядок или систему, отличающуюся от природы, и социальные науки, отличающиеся от естественных наук.

 

II. Право является наиболее характерным и особенно значимым соци-альным феноменом; и наука о праве, вероятно, самая древняя и наиболее развитая социальная наука. При анализе юридического мышления я по-казал, что принципиальное отличие от причинности в действительности применяется к правилам, которыми юриспруденция описывает право, и право в целом и конкретный правовой порядок, в частности националь-ное право определенного государства, либо международное право. Этот принцип в условиях господства права имеет функцию, аналогичную принципу причинности в законах природы, которым естественные науки описывают природу. Господство права – это, например, утверждение, что если человек совершил преступление, наказание должно быть при-менено к нему; или утверждение, что если человек не оплачивает долг по договору с ним, гражданская ответственность должна быть примене-на в отношении его имущества. Формулируется в общем виде: если де-ликт совершен, санкция должна быть применена. Как и закон природы, господство права связывает два элемента друг с другом. Но связь, кото-рая описывается господством права, имеет значение, совершенно отлич-ное от причинности. Очевидно, что уголовное правонарушение не связа-но с наказанием и что гражданский деликт не связан с гражданской от-ветственностью, как причина связана со следствием. Связь между при-чиной и следствием независима от действия человека или сверхчелове-ческих сил. Но связь между деликтом и правовой санкцией устанавлива-ется действием или действиями людей, правотворческим актом, следова-тельно, актом, значение которого представляет собой норму.

Этот акт может состоять в совершении подписи, в устном произно-шении либо написании слов, или в чем-либо еще. Используя речевую форму, мы говорим, что таким актом норма «вводится» или «создает-ся» <…> Если мы предполагаем норму, предписывающую или допус-кающую определенное человеческое поведение, мы можем характеризо-вать поведение как соответствующее предполагаемой норме в качестве верного (хорошего, правильного) и поведения, не соответствующего предполагаемой норме как неверного (неправильного, плохого). Если такие утверждения являются ценностными суждениями, предполагаемая норма устанавливает ценности… Определение – это значение акта мыш-ления. Акты, значения которых нормы, не являются актами мышления; они акты воли. Функция юридических установлений не в том, чтобы познавать и описывать право, а в том, чтобы предписывать или допус-кать человеческое поведение и, таким образом, создавать право. Позна-вать и описывать право – это функция правовой науки <…>

Мы можем утверждать: санкция возлагается за деликт, а не следует из деликта. Очевидно, что правовая наука не нацелена на причинное

объяснение феномена, поэтому в утверждениях, которыми правовая нау-ка описывает свой объект, применяется принцип ответственности, а не принцип причинности <…>

Такое разделение имеет место только между естественными науками и науками, изучающими человеческие отношения не в соответствии с принципом причинности, а в соответствии с принципом ответственно-сти – науки, имеющие дело с человеческим поведением, сталкиваются реально не с причиной и следствием в сфере реальности, а с должным, определяемым нормами, в том числе в сфере ценностей. Это норматив-ные социальные науки, такие как этика, теология, юриспруденция. Они не «нормативные» науки в том смысле, что предписывают или дозволя-ют, не создавая норм общественного поведения; они описывают соци-альные нормы и социальные отношения, установленные такими норма-ми <…>

VII. Грамматическая форма принципа причинности, также как и прин-ципа ответственности, представляет собой гипотетическое суждение (предложение), связывающее условие с последствием. Но значение связ-ки в двух случаях разное. Принцип причинности устанавливает: если есть А, то есть (или будет) B. Принцип ответственности устанавливает: если есть А, то должно быть B… Если человек совершил кражу, он дол-жен быть осужден (юридический закон)… Специфическое значение свя-зи между условием и последствием выражается термином «долж-ное» <…>

IX. Различие между причинностью и ответственностью и в том, что есть конечный результат ответственности, но нет конечного результата при-чинности, это фундаментальное различие, формирующее антагонизм между тем, что именуется «необходимостью», доминирующей в приро-де, и тем, что именуется «свободой», существенной для общества, зна-чит, существенной и для человека в его нормативных отношениях с дру-гим человеком… Только потому что человек свободен, он может быть ответственным за определенные действия <…> (Kelsen H. Causality and Imputation // Ethics. 1950. Vol. 61. No. 1. P. 1–12)

Наука и политика (1951)

Существует общепризнанное утверждение, что наука должна быть неза-висимой от политики. Отсюда обычно следует, что на поиск истины, который составляет существенную функцию науки, не должны оказы-вать влияния политические интересы, представляющие собой интересы, касающиеся появления и сохранения определенного социального заказа или конкретного общественного института. Политика как искусство управления, следует сказать, в практике регулирования социального по-

 

ведения человека является функцией воли и, как таковая, деятельностью, которая с необходимостью предполагает осознанное или неосознанное представление о ценностях, реализация которых и есть цель такой дея-тельности. Наука – это функция познания; ее цель не управлять, а объяс-нять. Описывать мир как объект. Ее независимость от политики означает в последнем случае, что ученый не должен ориентироваться на какую-либо ценность; следовательно, он ограничивает себя объяснением и опи-санием объекта без оценки его как хорошего или плохого, в том числе его соответствия или несоответствия предполагаемой ценности. Отсюда следует, что на утверждения, которыми ученый описывает и объясняет объект исследования, не должны оказывать влияния ценности, в которые он верит. Научные утверждения являются суждениями о реальности; по определению они объективны и независимы от желаний и субъективных оценок, потому что подтверждаются опытом. Они истинны или ложны. Ценностные суждения, однако, являются по сути субъективными, пото-му что они основываются в данном случае на индвидиуальности оцени-вающего субъекта в целом и на эмоциональном элементе его сознания в частности <…>

Истина означает соответствие реальности, а не соответствие предпо-лагаемой ценности. Суждение, что нечто истинно или ложно, является утверждением о существовании или несуществовании факта; и такое суждение имеет объективный характер как независимый от желания или субъективной оценки и подтверждаемый чувственным опытом, контро-лируемым разумом <…> С другой стороны, утверждение, что опреде-ленная социальная организация, гарантирующая индивидуальную сво-боду, но не экономическую безопасность, является хорошей и, следова-тельно, лучшей, чем социальная организация, гарантирующая экономи-ческую безопасность, но не индивидуальную свободу, не будет фактиче-ским утверждением; оно не может быть подтверждено экспериментом и не является ни истинным, ни ложным. Более того, оно действительно либо недействительно как оценочное суждение (в том числе оценка ин-дивидуальной свободы и экономической безопасности как ценностей), оно не должно опровергаться утверждением, что большинство людей реально предпочитают индивидуальную свободу экономической безо-пасности, как истинным или ложным фактическим утверждением <…> Суждения о ценностях не могут противоречить суждениям о реальности. Действительно, только если их значение таково, что они не могут проти-воречить или подтверждать суждения о реальности, они являются оце-ночными суждениями в специфическом смысле этого слова. В этом смысле реальность и ценности две разные сферы <…>

Естествознание описывает свой объект как реальный на основе принци-па причинности – следовательно, утверждением, что при данном усло-вии специфическое следствие определенно или вероятно наступит. Эти утверждения – так называемые законы природы. Утверждение, что нечто имеет место, в конечном итоге истинно или ложно; и для того чтобы быть истинным, оно должно быть подтверждено опытом. Если утвер-ждение, что коммунистическая организация является «хорошей», озна-чает только, что ей свойственно обеспечение каждому экономической безопасности, и утверждение, что капиталистическая организация явля-ется «плохой», означает, что она не имеет такого результата, то ни одно из утверждений как таковых не является оценочным суждением в спе-цифическом смысле слова. Оба утверждения являются суждениями о реальности; и если они классифицируются как оценочные суждения, такие оценочные суждения не отличаются от суждений о реальности, а составляют всего лишь особый тип таких суждений и потому не могут быть исключены из сферы науки <…>

Почему демократия является лучшей формой правления – это во-прос не о том, что конкретные люди реально получают, а о том, что они должны получить, в конечном итоге что люди вправе получить. Следо-вательно, правильный ответ на вопрос, почему демократия лучшая фор-ма правления, будет «потому что люди должны быть свободными», и этот ответ означает, что свобода – высшая ценность <…>

Хотя наука должна быть отделена от политики, политика не нужда-ется в отделении от науки. Отсюда кажется разумным, что должностное лицо для реализации целей может использовать результаты науки как средства <…>

Существуют, однако, науки или дисциплины, обычно относимые к наукам, такие как этика и юриспруденция, объект которых не реаль-ность, а ценности. Они описывают нормы, устанавливающие ценности, и в этом смысле могут быть названы «нормативными» науками. Мораль, объект одной, и право, объект другой, в действительности являются сис-темами норм или нормативных предписаний, определяющих определен-ное человеческое поведение понуждением или дозволением такого пове-дения. Чтобы рассматривать их в качестве наук, мы должны учитывать и два разных вида оценочных суждений: существуют позитивные нормы, создаваемые действиями индивидов, и нормы, не создаваемые таким образом, но только предполагаемые в сознании действующих и оцени-вающих индивидов <…> Нормы позитивного права могут быть установ-лены обычаями, актами законодательства, судебными решениями, адми-нистративными актами или юридическими сделками. Акты, которыми

 

создаются нормы позитивной нормативной системы, это лишь факты, проявляющиеся во внешнем мире, воспринимаемые в ощущениях <…>

Норма является специфическим значением факта, и это значение не воспринимается нашими органами чувств и является результатом интер-претации. Интерпретация значения факта как нормы возможна только при условии, что мы предполагаем другую норму, придающую факту качество нормоустанавливающего факта; но эта другая норма в данном случае не может быть позитивной нормой <…> Акт, которым статут вводится в действие, предоставляющий полномочия должностному ли-цу, имеет значение обязывающей нормы, только если создается спосо-бом, определенным конституцией <…>

Юриспруденция как наука о праве содержит позитивные нормы в качестве объекта исследования. Только позитивные нормы могут быть объектом науки права. Это принцип юридического позитивизма, проти-воположный естественно-правовой доктрине, которая пытается предста-вить юридические нормы не созданными действиями людей, а дедуци-руемыми из природы. Чтобы дедуцировать нормы из природы, следует сказать, нужно рассматривать природу в качестве законодателя, предпо-лагая, что природа создана Богом и является проявлением Его воли, ко-торая есть абсолютное добро. Отсюда естественно-правовая доктрина представляет собой не науку, а метафизику права. Позитивное право может быть национальным правом, правом определенного государства, основанным на его конституции и созданным действиями законодатель-ной власти, установленными конституцией; или международным пра-вом, создаваемым обычаем, в том числе обычной практикой государств, основанной на предположении, что государства должны вести себя так, как они обычно ведут себя, такое предположение является основной нормой международного права <…>

Основная норма позитивного правопорядка – в отличие от матери-альных норм естественного права, предусматривающих определенное человеческое поведение как соответствующее природе (и такие средства справедливы) и показывающих, что определенное человеческое поведе-ние противоречит природе (и такие средства несправедливы), – имеет только формальный характер. Она служит основой для любого позитив-ного правопорядка независимо от его соответствия или несоответствия естественному праву; и она имеет в науке права только гипотетический характер. Утверждения, которыми правая наука описывает свои объекты как позитивные нормы, имеют характер условных предположений <…>

Позитивные правовые нормы могут быть объектом юридической науки, потому что существование – и, значит, действительность – пози-тивной нормы зависит не только от предполагаемой действительности

основной нормы, но и от существования того факта, что есть такие нор-мотворческие акты, которые имеют место в пространстве и времени в качестве обычаев индивидов или государств, актов законодательной, судебной или исполнительной власти, либо юридических сделок. При описании объекта как нормы правовая наука обращается к этим фактам; и позитивность права состоит только в отношении к правотворческим фактам <…>

Утверждение, что нормы являются объектом правовой науки, не оз-начает, что объектом этой науки не является реальность. Это означает только, что этот объект не будет природной реальностью, которая опи-сывается естествознанием. Но объект юридической науки может харак-теризоваться как правовая реальность. Различие между природной и правовой реальностями в том, что правовая реальность, которая описы-вается юридической наукой, состоит из фактов, имеющих – при условии, что действительность основной, непозитивной нормы предполагается – специфическое значение: значение позитивной нормы. (Kelsen H. Science and Politics // The American Political Science Review. 1951. Vol. 45. No. 3. P. 641, 642, 643, 645, 647–651).