Перед всеми ты ведешь себя грубо, но когда я разговариваю с тобой по ночам, я разговариваю с настоящей Чарли. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Перед всеми ты ведешь себя грубо, но когда я разговариваю с тобой по ночам, я разговариваю с настоящей Чарли.



Каждая ночь для меня будет настоящей пыткой - не набрать твой номер и не услышать твой голос перед сном, но я так больше не могу. Я не могу любить лишь часть тебя - настоящую часть тебя. Я хочу любить тебя, когда разговариваю с тобой ночью и когда вижу днем, но ты начинаешь демонстрировать другие свои стороны.

А я люблю лишь одну из этих сторон.

Как бы я не старался, я не смогу себе представить как, должно быть, тебе было больно, когда твоего отца забрали. Но ты не должна позволять этому изменить ту, кто ты есть.

Прошу тебя, прекрати заботиться о том, что думают остальные. Не позволяй определять себя через призму поступков своего отца. Подумай о том, что ты сделала с Чарли, в которую я влюбился. И когда ты вернешь ее, я буду рядом. Я уже говорил тебе, что никогда не перестану любить тебя. Я никогда не забуду то, что у нас есть.

Но в последнее время, мне кажется ты забыла об этом.

Я кладу сюда несколько фотографий и хочу, чтобы ты внимательно их просмотрела. Надеюсь, они помогут тебе вспомнить то, что однажды может быть у нас снова. Любовь, которая не может контролироваться нашими родителями или определяться статусами наших семей. Любовь, которую мы не сможем остановить, даже если попытаемся. Любовь, которая поможет нам пережить самые тяжелые моменты в нашей жизни.

Никогда не забывай, Чарли.

Никогда не прекращай.

Сайлас.

Глава 9

Сайлас

- Сайлас, тренер хочет, чтобы ты подготовился и вышел на поле в пять.

Услышав звук голоса, я выпрямляюсь. Я не удивлен, что не узнаю парня, стоящего в дверях раздевалки, но киваю, словно это не так. Засовываю все письма с фотографиями из коробки в рюкзак и заталкиваю его подальше в шкафчик.

Я собирался порвать с ней.

Интересно, а если я все же с ней порвал? Но у меня все еще есть то письмо. Оно было написано за день до того, как мы потеряли наши воспоминания. Наши отношения, очевидно, ухудшались с большой скоростью. Может быть, я отдал ей коробку, она прочла письмо, а после вернула его мне?

Бесконечные возможности и теории сводят меня с ума, пока я пытаюсь вспомнить как надевать футбольную форму. В конечном итоге, решаю погуглить в телефоне. К моменту, когда я одеваюсь и выхожу на поле, незаметно прошло десять минут. Лэндон замечает меня первым. Он разрывает построение и бежит в мою сторону. Кладет руки мне на плечи и наклоняется.

- Я устал прикрывать тебя. Выбрось все то дерьмо из своей головы, которым она забита. Ты должен сосредоточиться, Сайлас. Эта игра крайне важна, и отец рассердится, если ты провалишься.

Он отпускает мои плечи и бежит трусцой обратно на поле. Все ребята выстроились, делая то, что выглядит как большое ничто. Некоторые из них кидают футбольные мячи друг другу. Другие сидят на траве, делая растяжку. Я занимаю место на траве, рядом с которым только что плюхнулся Лэндон, и начинаю ухмыляться над его движениями.

Мне он нравится. Я могу вспомнить только два разговора в нашей жизни, и оба состояли из наставлений Лэндона. Знаю, что это я - старший брат, но его действия доказывают, что я всегда с уважением относился к нему. Похоже, мы довольно близки. Кстати, с уверенностью могу сказать, что мое поведение вызывает у него подозрение. Он знает меня достаточно хорошо, чтобы понять: что-то происходит. Попытаюсь использовать это в свою пользу.

Я разминаю ногу, вытянув ее перед собой, и наклоняюсь вперед.

- Я не могу найти Чарли, - признаюсь я ему. - Я о ней беспокоюсь.

Лэндон усмехается себе под нос.

- Мне стоило догадаться, что это из-за нее.

Он меняет ногу и поворачивается ко мне.

- И что ты имеешь в виду, говоря, что не можешь ее найти? Ее телефон был в твоей машине с утра. Она не может позвонить тебе с него. Она, вероятно, у себя дома.

Я качаю головой.

- Никто ничего не слышал о ней с прошлого вечера. Она так и не вернулась домой. Джанет сообщила о ее пропаже час назад.

Он смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, как в них появляется озабоченность.

- А что насчет ее матери?

Я качаю головой:

- Ты же знаешь какая она. Бесполезно от нее ждать помощи.

Лэндон кивает.

- И то правда, - соглашается он. - Гребанный стыд во что она превратилась?!

Его слова заставляют меня задуматься.

Если она не всегда была такой, то что же вызвало в ней эти изменения? Может судебное наказание уничтожило ее. Я чувствую небольшую толику сочувствия к этой женщине. Больше, чем сегодня утром.

- Что говорят полицейские? Сомневаюсь, что они считают ее пропавшей лишь потому, что она пропустила сегодня школу. Им нужно больше доказательств.

Я цепляюсь за слово «доказательства», как только оно вырывается из его рта.

Я не хотел себе в этом признаваться, потому что желал сосредоточиться на поиске, но в глубине души меня немного беспокоит чем это все может обернуться для меня. Если она действительно пропала и не появится в ближайшее время, то складывается ощущение, что я - единственный человек, которого полиция будет заинтересована допросить, ведь я последний, кто ее видел. А учитывая, что у меня ее бумажник, телефон, а также все письма и дневники, когда-либо ею написанные, то это не сулит ничего хорошего для Сайласа Нэша.

Если они меня начнут расспрашивать, что им сказать? Я не помню, наших последних слов. Я не помню во что она была одета. У меня даже нет реальных объяснений почему у меня все ее вещи. Любой ответ будет ложью, потому что я ничего из этого не помню.

Что, если с ней что-то случилось, и я, на самом деле, виноват? Что, если я подвергся шоку, и поэтому не могу ничего вспомнить? Что, если я навредил ей, и таким образом мой мозг убеждает меня, что я этого не делал?

- Сайлас? Ты в порядке?

Мои глаза переключаются на Лэндона.

Мне нужно спрятать улики.

Упираюсь ладонями в землю и немедленно встаю. Развернувшись, бегу в направлении раздевалки.

- Сайлас! - кричит он мне вслед.

Я продолжаю бежать. Бегу, пока не достигаю здания и толкаю дверь так сильно, что она ударяется о стену. Бегу прямо к своему шкафчику и нахожу его открытым. Шарю руками внутри, но ничего не чувствую.

Нет.

Я касаюсь стен и пола в раздевалке, провожу руками по каждому сантиметру рядом со шкафчиком.

Он исчез.

Я запускаю руки в волосы и начинаю кружить по раздевалке, оглядывая все вокруг в надежде, что, возможно, оставил рюкзак на полу. Открываю шкафчик Лэндона и вытаскиваю из него все вещи. Его там нет. Открываю следующий шкафчик и проделываю то же самое. Затем следующий.

Ничего.

Рюкзака нигде нет.

Я либо схожу с ума, либо здесь кто-то был.

- Черт. Черт, черт, черт.

Когда все содержимое из шкафчиков находится на полу, перехожу к другой стене со шкафами и начинаю проделывать с ними то же самое. Я заглядываю в чужие рюкзаки. Я опустошаю сумки, наблюдая, как спортивная одежда падает на пол. Я нахожу все, что только возможно, от сотовых телефонов до денег и презервативов.

Но нет писем. Нет дневников. Нет фотографии.

- Нэш!

Я оборачиваюсь и вижу человека в дверном проеме, который смотрит на меня, словно не может понять кто я и что со мною происходит. Впрочем, как и я.

- Что, черт возьми, ты делаешь?

Я осматриваю на устроенный мной беспорядок. Выглядит словно торнадо прошелся по раздевалке.

И как выкрутиться?

Я только что разгромил здесь каждый шкафчик. И как мне следует это объяснить? Я ищу украденные доказательства, чтобы полиция не арестовала меня за исчезновение моей девушки?

- Кто-то…

Я сжимаю свой затылок. Видимо, это моя привычка – сжимать шею в стрессовой ситуации.

- Кто-то украл мой кошелек, - бормочу я.

Тренер окидывает взглядом раздевалку, без единого намека гнева на лице. Он тычет пальцем на меня.

- Приберись здесь, Нэш! Сейчас же! А потом тащи свою задницу в мой кабинет!

Он уходит, оставив меня одного.

Я не теряю времени. Я рад, что оставил всю свою одежду на скамейке, а не в шкафчике с вещами, которые украли. Ключи все еще в кармане моих брюк.

Как только снимаю свою футбольную форму и надеваю обычную одежду, подхожу к двери, но двигаюсь не в сторону кабинетов. Я иду прямиком на стоянку.

Прямо к своей машине.

Я должен найти Чарли.

Сегодня.

В противном случае, я буду сидеть совершенно беспомощный в тюремной камере.

 

Глава 10

Чарли

Слышу, как снова открывается замок, и приподнимаюсь на кровати. От таблеток, что дала мне медсестра, я чувствую себя сонной. Не знаю, как долго я спала, но вряд ли достаточно долго, чтобы подошло время к другому приему пищи. Тем не менее, она входит с очередным подносом в руках. Я еще не голодна. Интересно, покончила ли я со спагетти? Я даже не могу вспомнить, что ела их.

Кажется, я больше сумасшедшая, чем думала. Но у меня нет воспоминаний. Сомневаюсь, что мне стоит ей об этом говорить, это кажется слишком личным. То, что я хочу сохранить для себя.

- Пора ужинать! - говорит она. Ставит поднос и поднимает крышку, чтобы показать тарелку риса с сосиской. Я смотрю с осторожностью, интересуясь, придется ли мне пить еще таблетки. Как будто читая мои мысли, она протягивает мне небольшой бумажный стаканчик.

- Вы все еще здесь, - отмечаю я в попытке потянуть время. От этих пилюль я чувствую себя хреново.

Она улыбается.

- Да. Возьми таблетки, так ты поешь быстрее, чем еда успеет остыть.

Она смотрит, как я засыпаю их в рот и запиваю водой.

- Если будешь вести себя как надо, то завтра сможешь пойти ненадолго в комнату отдыха. Я знаю, тебе, должно быть, не терпится вырваться из этой палаты.

Что значит «вести себя как надо»? До сих пор не было ничего плохого.

Я ем ужин пластиковой вилкой, пока она смотрит на меня. Наверное, я действительно опасный преступник, раз должна быть под наблюдением во время обеда.

- Я бы предпочла уборную комнате отдыха, - заявляю я ей.

- Сперва поешь. Я вернусь и свожу тебя в туалет и душ.

Я чувствую себя, словно заключенный, а не пациент.

- Почему я здесь? - спрашиваю я.

- Ты не помнишь?

- Спрашивала бы я, если бы помнила? – огрызаюсь я.

Она щурит глаза, когда я вытираю рот.

- Завершай ужин, - произносит она холодно.

От происходящей ситуации я моментально начинаю сердиться. Она диктует каждую секунду моей жизни, будто это ее жизнь.

Я швыряю тарелку через комнату. Она разбивается о стену с телевизором. Повсюду разлетаются рис и кусочки сосиски.

Это было хорошо. От этого мне стало лучше, чем просто хорошо. Я почувствовала себя собой.

Затем я смеюсь. Откидываю голову назад и смеюсь. Это глубокий смех, злой.

Боже! Вот почему я здесь. Сумасшееедшая.

Вижу, как сжимаются ее челюсти. Я разозлила ее. Прекрасно. Встаю и бегу к осколку разбитой тарелки. Не знаю, что со мной происходит, но от этого мне хорошо. Мне становится лучше, когда я защищаюсь.

Она пытается схватить меня, но я выскальзываю из ее рук. Я хватаю острый кусок фарфора. В какой психиатрической больнице дают фарфоровые тарелки? Это бомба замедленного действия. Направляя в ее сторону осколок, я делаю шаг вперед.

- Скажи мне, что происходит.

Она не двигается. На самом деле, выглядит даже довольно спокойно.

Именно в этот момент, дверь позади меня, вероятно, открывается, потому что следующее, что я чувствую – укол в шею, и я падаю на землю.

 

Глава 11

Сайлас

Я останавливаюсь на обочине. И сильно сжимаю руль, стараясь успокоиться.

Все пропало. И я не знаю кто все забрал. Возможно, прямо сейчас кто-то читает наши письма. Они узнают все, что мы записали для себя, и в зависимости от того, кто это сделал, меня могут признать невменяемым.

Хватаю белый лист бумаги, который нахожу на заднем сидении автомобиля, и начинаю писать. Я злюсь из-за того, что не могу вспомнить даже часть из того, что было в записях, оставшихся в рюкзаке. Наши адреса, коды от шкафчиков, даты рождения, имена наших друзей и родных – я не помню ничего из этого. Записываю ту малую часть, которую все же смог отыскать в своей памяти.

Но я не могу позволить случившемуся помешать мне ее найти.

Понятия не имею, куда мне идти дальше. Можно было снова зайти в магазин Таро и посмотреть, не вернулась ли она туда. Я мог бы попытаться отыскать адрес тех владений, которым принадлежат ворота с фотографии на стене ее спальни. Должна быть какая-то связь с магазином Таро, где висит та же картина.

Я мог бы навестить отца Чарли в тюрьме и разузнать, что ему известно.

Хотя тюрьма, скорее всего, последнее место, куда мне следовало идти прямо сейчас.

Хватаю телефон, чтобы просмотреть информацию в нем. Листаю фотографии с прошлой ночи. Ночи, из которой я не помню ни секунды. На фотографиях были мы с Чарли, наши татуировки, снимки церкви и уличного музыканта.

На последнем снимке Чарли стояла рядом с такси. Я сфотографировал ее с противоположной стороны улицы, когда она собиралась сесть в машину.

Это, должно быть, последний раз, когда я ее видел. В письме было указано, что она села в такси на «Бурбон Стрит».

Приближаю фотографию, физически ощущая, как волнение пробирается по горлу. На передней части такси виден номерной знак, а с боковой стороны номер телефона.

Почему я сразу до этого не додумался?

Записываю телефон и номер автомобиля и нажимаю вызов.

Похоже, что я, наконец-то, начал двигаться вперед.

Компания такси практически отказалась дать мне нужную информацию. Тогда я убедил оператора, что работаю частным детективом и должен задать водителю несколько вопросов о пропавшем человеке. Это было только наполовину ложь. Парень по телефону пообещал, что поспрашивает вокруг и перезвонит.

Мой телефон звонит вновь спустя тридцать минут. Оказалось, тот самый водитель. Он сообщил, что девушка, подходящая под описание Чарли, остановила его такси прошлой ночью, но прежде чем собрался отвезти ее куда-нибудь, она передумала, захлопнула дверцу и ушла.

Она просто… ушла?

Зачем она так поступила? Почему не вернулась ко мне? Она должна была знать, что я стою за углом, если это то место, где мы расстались.

У нее, скорее всего, были определенные намерения. Я ничего не помню о ней, но следуя записям, все ее действия имеют цель. И какими могли быть ее намерения на «Бурбон Стрит» в ночное время?

Единственное, что пришло в голову – это магазин Таро и ресторан. Но в записях, по словам какой-то Эми, говорилось, что Чарли не стала бы возвращаться в ресторан. Она собиралась найти Брайана? От этой мысли чувствую укол ревности, хотя я практически уверен - это не входило в ее планы.

Значит, магазин Таро.

Ищу Гугл в телефоне, не в состоянии вспомнить, как точно звучало название магазина в записях. Нахожу два варианта во Французском квартале и программирую GPS по нужному адресу.

Стоило мне только ступить в магазин, как понимаю, что это именно то место, которое описано в записях. Место, где мы были прошлой ночью.

Прошлой ночью. Господи. Почему я не могу вспомнить того, что произошло всего день назад?

Я прохожу по каждому ряду вперед и назад, рассматривая все вокруг, толком не имея представления, что вообще ищу. Достигнув последнего ряда, узнаю фотографию. Она висит на стене. Те самые ворота.

Снимок выставлен здесь не для продажи. А как украшение. Встаю на цыпочки и беру за рамку, чтобы снять ее и поближе изучить. Высокие ворота охраняют здание, которое едва можно различить на изображении. В углу одной из массивных колонн, обрамляющих ворота, прикреплена табличка с надписью. «Jamais-Jamais».

- Чем могу помочь?

Поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с, возвышающимся надо мной, мужчиной, что, кстати говоря, впечатляло. Во мне шесть футов и один дюйм, если верить информации с моих водительских прав. В нем, должно быть, около шести футов и пяти дюймов.

Я указываю на фотографию в своих руках.

- Вы знаете, что запечатлено на этом снимке?

Мужчина вырывает рамку из моих рук.

- Серьезно?

Он кажется взволнованным.

- Я не знал, когда твоя девушка спрашивала меня об этом вчера ночью, и с тех пор, ничего не изменилось.

И вешает фотографию обратно на стену.

- Не трогай руками то, что не продается и то, что ты не собираешься покупать. – Он собирается уйти, потому я следую за ним.

- Подождите, - обращаюсь к нему я, делая два шага за его один. – Моя девушка?

Он продолжает идти в сторону кассы.

- Девушка. Сестра. Кузина. Какая разница.

- Девушка, - уточняю я, толком не понимая, зачем это делаю. Ему все равно плевать. – Она не возвращалась сюда прошлой ночью? После того, как мы ушли?

Он проходит за стойку.

- Мы закрылись сразу же, как только вы двое ушли, - утыкается в меня взглядом и выгибает бровь. – Ты собираешься что-либо приобретать или так будешь преследовать меня всю ночь, задавая глупые вопросы?

Я сглатываю. Он заставляет меня чувствовать себя юнцом. Недоразвитым. Он – само воплощение мужчины, а его нахмуренные брови заставляют чувствовать себя напуганным ребенком.

Подбери сопли, Сайлас. Не будь тряпкой.

- У меня остался один последний глупый вопрос.

Он начинает звонить покупателю. Он ничего не говорит, потому я продолжаю:

- Что означает «Jamais-Jamais»?

Он даже не смотрит в мою сторону.

- Это означает «Никогда-Никогда», - отвечает кто-то за моей спиной.

Я незамедлительно поворачиваюсь, ощущая тяжесть в ногах, словно начинаю тонуть в собственных ботинках.

Никогда-Никогда?

Это не может быть простым совпадением. Мы с Чарли снова и снова повторяли эти слова на протяжении всех писем.

Я смотрю на женщину, которой принадлежит голос, а она смотрит на меня - подбородок приподнят, лицо серьезное. Волосы убраны назад. Они темного цвета, но время от времени проскакивают седые пряди. Она одета в длинный кусок ткани, ниспадающий к ее ногам до самого пола. Я даже не уверен, что это платье. Такое ощущение, что она сшила его из обычной простыни, соединив стороны, используя швейную машинку.

Видимо, это она читает по картам Таро. Она прекрасно подходит для этого.

- Где расположен этот дом? Тот, что на снимке? – указываю я на фотографию.

Она поворачивается и изучает ее в течение нескольких долгих секунд. Не глядя на меня, она направляет изогнутый палец и жестом показывает мне следовать за ней, после чего уходит в конец магазина.

Я неохотно следую за ней. Прежде, чем мы успеваем пройти через дверной проем, украшенный шторами из бус, в кармане штанов начинает вибрировать мой телефон. Он дребезжит, сталкиваясь с ключами, и женщина, обернувшись через плечо, смотрит на меня.

- Отключи его.

Я смотрю на экран и вижу, что опять звонит мой отец. Я отключаю звук.

- Я здесь не для того, чтобы гадать, - я решаю прояснить ситуацию. – Я просто кое-кого ищу.

- Девушку? – спрашивает она, усаживаясь по другую сторону маленького круглого стола в центре помещения. Она указывает мне сесть, но я отказываюсь.

- Да. Мы были здесь прошлой ночью.

Она кивает и начинает перемешивать колоду карт.

- Я помню, - соглашается она. Маленькая улыбка заиграла на ее губах. Я слежу, как она выравнивает карты. – И только один из нас помнит об этом, правда.

Ее утверждение послало по моим рукам мурашки. Я сделал два быстрых шага вперед и схватился руками за спинку свободного стула.

- Откуда вы об этом знаете? – выпаливаю я.

Она снова указывает на стул. И в этот раз я повинуюсь. Жду, что она снова заговорит и расскажет мне все, что знает. Она первая, кто имеет представление о том, что со мной происходит.

Мои руки начинают трястись. Пульс стучит внутри головы, где-то в области глаз. Я зажмуриваюсь и запускаю руки в волосы, пытаясь скрыть волнение.

- Прошу вас, - умоляю я. – Если Вы что-нибудь знаете, пожалуйста, расскажите.

Она начинает медленно качать головой. Назад и вперед, назад и вперед.

- Все не так просто, Сайлас, - произносит она.

Она знает мое имя. Мне хочется закричать «Победа!», но я до сих пор не получил никаких ответов.

- Прошлой ночью вам выпала пустая карта. Раньше такого не бывало.

Она проводит рукой по колоде карт и выкладывает их в одну линию.

- Я слышала о таком. Мы все слышали, что так бывает. Но я не знаю никого, кто в действительности встречал подобное.

Пустая карта? Мне кажется, я припоминаю, что читал об этом в записях, правда толку никакого, потому что тех самых записей больше нет. И, вообще, кого она имела в виду, когда сказала: «мы все слышали, что так бывает».

- Что это означает? Что вы можете рассказать? Как мне найти Чарли?

Вопросы сыплются один за другим, сталкиваясь между собой.

- Фотография, - изрекает она. – Почему вас так интересует этот дом?

Я раскрываю рот, чтобы рассказать ей о фотографии на стене спальни Чарли, но тут же захлопываю его. Не уверен, что могу ей доверять. Я ее совсем не знаю. Она первая, кто знает что со мной происходит. Это может оказаться разгадкой, а может и указывать на ее причастность. Если я и Чарли находимся под каким-нибудь заклинанием, она, скорее всего, одна из немногих, кто может быть в курсе чего-то подобного.

Боже, это просто смешно. Заклятие? Почему я вообще думаю о такой ерунде?

- Мне просто любопытно узнать, - отвечаю я, скрыв истинную причину моего интереса к дому на фотографии. – Что еще вы можете рассказать?

Она продолжает выравнивать карты, так больше и не перемешав их.

- Что я могу тебе рассказать… единственное, что я скажу, тебе следует запомнить, кто-то отчаянно хочет, чтобы вы все забыли. – Наши взгляды встречаются, и она снова приподнимает подбородок. – Ты можешь идти. Больше я ничем помочь не могу.

Она отодвигается от стола и встает. Ее балахон приподнимается от резких движений, а ее обувь наталкивает меня на мысли о шарлатанстве. Я уверен, что цыгане ходят босиком. Или она – ведьма? Колдунья? Кем бы она ни была, я отчаянно надеюсь, что она сможет помочь больше, чем сейчас. По своим колебаниям, я понял, что не особо верю во все это дерьмо. Но мое отчаяние превышает скептицизм. И если мне понадобится поверить в драконов, чтобы найти Чарли, то я буду первым, кто поднесет меч к огненной морде.

- Должно быть что-то еще, - заявляю я. – Я не могу отыскать Чарли. Не могу ничего вспомнить. Я даже не знаю с чего начать. Вы должны дать мне больше информации.

Я встаю, мой взгляд сквозит отчаянием еще сильнее, чем голос.

Она только наклоняет голову и улыбается.

- Сайлас, ответы на интересующие тебя вопросы находятся у очень близкого тебе человека. – Она указывает на дверь. – Ты можешь идти. Тебе многое нужно найти.

У близкого человека?

У моего отца? Лэндона? С кем еще я близок, помимо Чарли?

Я смотрю на шторы из бус и снова на нее. Но она уже направляется к двери в задней части здания. Наблюдаю, пока она уходит.

И прижимаю ладони к лицу. Мне хочется заорать.

 

Глава 12

Чарли

Когда я просыпаюсь, вокруг сплошная чистота. Ни риса, ни сосисок, никаких осколков фарфора, чтобы порезать эту тварь.

Ого! Что это было? Кажется, я немного не в себе…

У нее отличный план - вырубить Сэмми, принести ей отстойную еду, вырубить Сэмми, принести ей отстойную еду.

Но в этот раз, когда она возвращается, она не приносит отстойную еду. В ее руках полотенце и кусок мыла.

Наконец-то! Ванная.

- Время душа, - говорит она.

Сейчас она не так дружелюбна. Ее губы сжаты в прямую линию. Я встаю и жду, что меня начнет пошатывать. Укол в шею действует сильнее, чем другие препараты, которыми меня пичкают, но я не чувствую себя как в тумане. Моя голова в порядке, а тело готово слушаться.

- Почему приходите только вы? – спрашиваю я. – Если вы медсестра, то должны работать по сменам.

Она отворачивается и идет к выходу.

- Эй?

- Веди себя прилично, - бросает она. – В следующий раз для тебя все закончится не так благоприятно.

Я закрываю рот, потому что она собирается вывести меня из этого ящика, а я очень, очень хочу увидеть, что находится по ту сторону двери.

Она открывает дверь и позволяет мне пройти вперед. Передо мной оказывается еще одна дверь. Я в замешательстве. Она поворачивает направо, и я вижу проход. Ванная расположена с правой стороны. Я не пользовалась туалетом в течение нескольких часов, и стоило мне только увидеть его, как мочевой пузырь отдается болью.

Она протягивает мне полотенце.

- В душе только холодная вода. Не задерживайся.

Закрываю дверь, и словно оказываюсь в бункере. Без окон, одни голые бетонные стены. У туалета нет ни крышки, ни сидения, только дыра в полу рядом с раковиной. Но я все равно им пользуюсь.

На краю раковины лежат чистая пижама и нижнее белье. Пока писаю, осматриваю все вокруг. Абсолютно все. Из стены возле пола выступают ржавые трубы. Я спустила воду и двинулась в ту сторону. Ощупываю все, к чему прикасаюсь. Отвратительно. Кусок трубы разъело ржавчиной.

Я подхожу к душу, чтобы включить воду на тот случай, если она подслушивает у двери. От стены еле удается отодрать крошечный кусок металла. Хоть что-то, во всяком случае.

Беру его с собой в душ и держу в одной руке, пока моюсь. Вода очень холодная, мои зубы стучат, не переставая. Пытаюсь крепче сжать челюсть, но этот стук все равно эхом отдается в голову, с какой бы силой я не старалась его сдержать.

Какая же я жалкая! Не могу контролировать свои собственные зубы. Свои воспоминания. Не могу контролировать питание, сон, прием душа и использование туалета.

Единственное, чем, мне кажется, я могу управлять, так это возможностью сбежать из этого места. Я со всей силы сжимаю кусок трубы в руках, понимая, что только это может подарить мне хоть какой-то контроль над ситуацией. К моменту выхода из ванной, он уже завернут в туалетную бумагу и спрятан в нижнем белье, в простых белых трусиках, которые оставили для меня.

Я пока не придумала план действий, так что просто дождусь подходящего момента.

Глава 13

Сайлас

Темно. Я за рулем более двух часов, без всяких идей куда и как ехать дальше. Я не могу вернуться домой. Я не могу отправится в дом Чарли. Я больше никого не знаю, поэтому единственное, что мне остается – ехать.

У меня восемь пропущенных вызовов. Два из них от Лэндона. Один от Джанет. Остальные от моего отца.

Также у меня восемь голосовых сообщений, ни одно из которых я еще не слушал. Не хочу беспокоиться сейчас по этому поводу. Никто из них не имеет ни малейшего понятия что происходит на самом деле, и никто не поверит, если я расскажу. Я не виню их. Я продолжаю прокручивать в голове весь день, и мне смешно даже верить в то, что я - тот, кто его проживает.

Все слишком смешно, но чересчур реально.

Я заезжаю на АЗС, чтобы заправить машину. Не уверен, ел ли я что-нибудь за сегодня, что с моей стороны весьма легкомысленно, поэтому беру в магазине пакет чипсов и бутылку воды.

Пока бак заполняется бензином, я думаю о Чарли.

Когда я возвращаюсь на дорогу, я по-прежнему думаю о Чарли.

Интересно, кушала ли сегодня Чарли?

Интересно, одна ли она?

Интересно, заботятся ли о ней?

Интересно, каким образом я должен ее искать, если в данный момент она может находиться в любой точке мира? Все, что я делаю – езжу кругами, замедляясь каждый раз, как вижу идущую по тротуару девушку.

Я не знаю, где искать. Я не знаю, куда идти. Я не знаю, как быть тем парнем, который ее спасет.

Интересно, что делают люди, когда им некуда идти?

Интересно, это и есть ощущение сумасшествия? Тотальное лишение рассудка. Ощущение, что я абсолютно не могу контролировать собственный мозг.

А если контролирую не я… то, кто?

Мой телефон снова звонит. Смотрю на номер звонящего - это Лэндон. Не знаю, почему решаю ответить на его звонок. Может просто потому, что устал копаться в собственной голове, не получая ответов. Съезжаю на обочину, чтобы поговорить с ним.

- Алло?

- Пожалуйста, объясни мне, что, черт возьми, происходит.

- Тебя кто-нибудь слышит?

- Нет, - сообщает он. - Игра только что закончилась. Папа общается с полицией. Все переживают за тебя, Сайлас.

Я не отвечаю. Паршиво, что они беспокоятся обо мне, но еще хуже, что никто, кажется, не беспокоится о Чарли.

- Чарли еще не нашли?

Я слышу, как на фоне кричат люди. Словно он позвонил мне в секунду окончания игры.

- Они ищут, - произносит он.

Но в его голосе есть кое-что еще. Что-то невысказанное.

- Что, Лэндон?

Он снова вздыхает.

- Сайлас… они тебя тоже ищут. Они думают, что… - его голос полон беспокойства. - Они думают, ты знаешь, где она.

Я закрываю глаза. Знал, что это случится. Вытираю ладони о джинсы.

- Я не знаю, где она.

Проходит несколько секунд, прежде чем Лэндон продолжает.

- Джанет пошла в полицию. Сказала, что заметила твое странное поведение, поэтому, когда нашла вещи Чарли в рюкзаке, запертом в шкафчике раздевалки, передала их в полицию. У тебя был ее кошелек, Сайлас. И ее телефон.

- Наличие у меня вещей Чарли вряд ли можно расценивать как доказательство того, что я несу ответственность за ее исчезновение. Это доказательство того, что я ее парень.

- Возвращайся домой, - просит он. – Скажи им, что тебе нечего скрывать. Ответь на их вопросы. Если ты будешь с ними сотрудничать, то у них не будет оснований обвинять тебя.

Ха! Если бы я только мог ответить на их вопросы.

- Как думаешь, мне следует предпринять что-то по поводу ее исчезновения?

- А ты? - спрашивает он немедленно.

- Нет.

- Тогда нет, - соглашается он. - Не думаю, что тебе стоит что-либо делать. Где ты?

- Я не знаю.

Я слышу приглушенный шум, словно он прикрывает телефон рукой. Я слышу на фоне голоса.

- Ты дозвонился до него? – задает вопрос мужчина.

- Все еще пытаюсь, папа, - ворчит Лэндон.

Снова бормотание.

- Слышишь меня, Сайлас? – обращается ко мне он.

- Да. У меня вопрос, - вспоминаю я. - Ты когда-нибудь слышали о месте под названием Jamais Jamais?

Тишина. Я жду, когда он ответит, но он молчит.

- Лэндон? Слышали ли ты о нем?

Еще один тяжелый вздох.

- Это старый дом Чарли, Сайлас. Что, черт возьми, с тобой происходит? Ты под действием наркотиков, да? Боже, Сайлас. Что, черт возьми, ты принял? Это то, что случилось с Чарли? Поэтому…

Я вешаю трубку на середине вопроса. Я ищу домашний адрес Бретта Винвуда в Интернете. Спустя какое-то время появляется пара адресов. Один я помню, потому что был там сегодняшним утром. Это место, где в настоящее время проживает Чарли.

Другой - я не знаю.

Это адрес Jamais Jamais.

ДОМ РАСПОЛОЖЕН НА ДВУХ С ПОЛОВИНОЙ ГЕКТАРАХ ЗЕМЛИ, С ВИДОМ НА ОЗЕРО БОРНЕ. ОН БЫЛ ПОСТРОЕН В 1860 ГОДУ, РОВНО ЗА ГОД ДО НАЧАЛА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. ДОМ ПЕРВОНАЧАЛЬНО НАЗЫВАЛСЯ “LA TERRE RENCONTRE L'EAU”, ЧТО ОЗНАЧАЕТ «ЗЕМЛЯ ВСТРЕЧАЕТСЯ ВОДОЙ.»

ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ ИСПОЛЬЗОВАЛСЯ В КАЧЕСТВЕ БОЛЬНИЦЫ, ПРИНИМАЯ РАНЕНЫХ СОЛДАТ КОНФЕДЕРАЦИИ. ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ПОСЛЕ ВОЙНЫ, В 1880 ГОДУ, ДОМ БЫЛ ПРИОБРЕТЕН БАНКИРОМ ФРЭНКОМ ВИНВУДОМ. ДОМ ОСТАЛСЯ ВО ВЛАДЕНИИ СЕМЬИ, ПЕРЕДАВАЯСЬ В ТЕЧЕНИЕ ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ, И, В КОНЕЧНОМ ИТОГЕ, ДОСТАЛСЯ, ТОГДА ТРИДЦАТИЛЕТНЕМУ, БРЕТТУ ВИНВУДУ В 1998 ГОДУ.

БРЕТТ ВИНВУД И ЕГО СЕМЬЯ ЖИЛИ В ДОМЕ, ПОКА В 2005 ГОДУ, УРАГАН КАТРИНА НЕ НАНЕС ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ УЩЕРБ ИМУЩЕСТВУ. СЕМЬЯ БЫЛА ВЫНУЖДЕНА ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ДОМА, И ОН ОСТАВАЛСЯ НЕЗАСЕЛЕННЫМ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАЧАЛОСЬ ЕГО ВОССТАНОВЛЕНИЕ. ДОМ ПОЛНОСТЬЮ БЫЛ РАЗРУШЕН И ПЕРЕСТРОЕН, ОРИГИНАЛЬНЫМИ СОХРАНИЛИСЬ ЛИШЬ ЧАСТЬ ВНЕШНИХ СТЕН И КРЫША.

В 2011 ГОДУ СЕМЬЯ ВИНВУД ВЕРНУЛАСЬ В СВОЙ ДОМ. ВО ВРЕМЯ ЦЕРЕМОНИИ ОТКРЫТИЯ, БРЕТТ ВИНВУД ОБЪЯВИЛ НОВОЕ ИМЯ ДОМА: «JAMAIS JAMAIS».

КОГДА ЕГО СПРОСИЛИ, ПОЧЕМУ ОН ВЫБРАЛ ФРАНЦУЗСКИЙ ВАРИАНТ ФРАЗЫ «НИКОГДА-НИКОГДА», ОН ОТВЕТИЛ, ЧТО ЕГО ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЯЯ ДОЧЬ, ШАРЛИЗ ВИНВУД, ВЫБРАЛА НАЗВАНИЕ. «ОНА ГОВОРИТ, ЧТО ЭТО - УВАЖЕНИЕ К СЕМЕЙНОЙ ИСТОРИИ. НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАТЬ ТЕХ, КТО ДАЛ НАМ ВОЗМОЖНОСТЬ ЖИТЬ. НИКОГДА НЕ ПРЕКРАЩАТЬ ПОПЫТКИ УЛУЧШИТЬ МИР ДЛЯ ТЕХ, КТО БУДЕТ ЖИТЬ ПОСЛЕ НАС.

СЕМЬЯ ВИНВУД ПРОЖИВАЛА В ДОМЕ ДО 2013 ГОДА, ДО МОМЕНТА, КОГДА ОН ЛИШИЛСЯ ПРАВА ВЫКУПА ПОСЛЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ФИНАНСОВОЙ ГРУППЫ ВИНВУД-НЭША. ДОМ БЫЛ ПРОДАН НА АУКЦИОНЕ В КОНЦЕ 2013 ГОДА АНОНИМНОМУ ПОКУПАТЕЛЮ.

Я добавил страницу в избранное в телефоне и пометил статью. Я нашел его лишь когда подъехал к запертым воротам.

Высота ворот впечатляет, словно давая посетителям знать, что люди за этими воротами сильнее, чем люди снаружи.

Интересно, это ли чувствовал отец Чарли, когда жил здесь? Интересно, насколько могущественным он себя чувствовал, когда кто-то другой получил право собственности на имущество, которое передавалось в его семье из поколения в поколение?

Закрытая дорога плавно переходит в ворота, в конце которой расположился дом. После попытки найти окольный путь или попробовать пройти через ворота, делаю вывод, что не получится ни того, ни другого. Уже темно, так что я мог просто не заметить еще один вход.

Не знаю, почему мне надо попасть за ворота, но у меня стойкое ощущение, что фотография этого дома – ключ к загадке.

Принимая во внимание, что меня ищут для допроса, видимо, будет лучше никуда не ехать, так что решаю остаться здесь до утра. Выключаю зажигание автомобиля. Если я собираюсь продолжить свои поиски и обнаружить завтра что-нибудь стоящее, необходимо несколько часов поспать.

Я опускаю кресло, закрываю глаза и думаю, приснятся ли мне сны. Не знаю, что мне может присниться. Сны не придут, если я не засну, но чувствую, что заснуть этим вечером не смогу

От этой мысли резко открываю глаза.

Видео.

В одном из писем, я упомянул, что засыпаю, просматривая видео со спящей Чарли. Ищу свой телефон. Нажимаю воспроизведение и жду.

Сейчас я впервые услышу голос Чарли.

 

Глава 14

Чарли

Снова сплю.

Но на этот раз не из-за таблеток. Я сделала вид, что проглотила их, закинув за щеку. Они уже начали растворяться, пока она наконец не ушла. Как только дверь за ней закрылась, я выплюнула их в руку.

Никакой больше сонливости. Мне нужен ясный ум.

Я спала по собственному желанию, и мне снились прежние сны. Сны об одном и том же парне, как в первом сне. Или я должна сказать, в первом воспоминании? В моем сне, парень вел меня через грязные улицы. Он не смотрел на меня, глядя перед собой, его тело тянуло вперед, словно невидимой силой. В левой руке была камера. Он внезапно остановился и посмотрел на улицу. Я проследила за его взглядом.

- Вот, - кивнул он. - Смотри.

Но я не хочу смотреть. Наоборот, я отвернулась и уставилась в стену напротив. Затем, внезапно, моя рука больше не в его руке. Я обернулась посмотреть и вижу, как он пересекает улицу и подходит к женщине, сидящей по-турецки у стены. В руках она прижимала крошечного ребенка, завернутого в шерстяное одеяло. Парень присел перед ней. Они долго говорили. Он вручил ей что-то, и она улыбнулась. Когда он встал, ребенок начал плакать. Вот когда он сделал фотографию.

Я все еще могу видеть ее лицо, даже после пробуждения, но это реальная картинка из жизни, а фото. То самое, которое он сделал. Мать в оборванной одежде, с запутанными и растрепанными волосами, смотрит на ребенка, его крошечный рот открыт в крике, а на заднем фоне ярко-синяя дверь со сколотой краской.

Когда сон закончился, я не пришла в уныние, как в прошлый раз. Мне хотелось встретиться с мальчиком, который запечатлел страдания в таком ярком цвете.

Я лежу с открытыми глазами большую часть, как мне кажется, ночи. Она возвращается с завтраком.

- Опять ты, - досадую я. - Ни дня отдыха… или часа.

- Да, - отзывается она. - Не хватает работников, поэтому я работаю за двоих. Ешь.

- Я не голодна.

Она протягивает мне стаканчик с таблетками. Не беру.

- Я хочу увидеться с врачом, - заявляю я.

- Доктор очень занят сегодня. Я могу устроить вам встречу. Он, вероятно, сможет повидаться с тобой на следующей неделе.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2017-02-17; просмотров: 89; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.147.103.15 (0.206 с.)