Проснуться утром, выйти на улицу и увидеть, что вдруг везде – чисто, нет грязи на дорогах, которая была всю-всю весну, за одну ночь. Всё исчезло.

Или если долго-долго не прибираться и устроить жуткий бардак, а потом резко, за полчаса взять и всё прибрать, потом прийти в комнату, будто давно тебя не было здесь, сесть на диван и смотреть.

Мать и Девочка смотрят телевизор.

ДЕВОЧКА. Мамочка, я не хочу, чтобы ты жила с этим дяденькой. У нас тогда будет много маленьких деток. И мне нечего будет кушать. Я тогда пойду жить на улице. Я взрослая уже, я сама всё знаю. Если ты долго станешь жить с этим дяденькой, тогда у тебя в животике появится маленький котёнок, ты станешь кушать, и он превратится в ребёночка.

МАТЬ. Ты совсем не понимаешь меня. Вот вырастишь, появится у тебя дочка, и будет она такая же, как ты – вредная и непонятливая.

ДЕВОЧКА. У меня никогда не будет котёночка в животе, я не хочу жить с дяденьками, у них борода колется и от них плохо пахнет.

МАТЬ. И что же – ты так и будешь одна жить?

ДЕВОЧКА. Нет, я хочу пожениться, но только чтобы мой муж был такой же, как тот дяденька. Помнишь, мы встретили его, когда покупали мне кепку и переводку на футболку? Он танцевал со мной медленный танец на танцах. Он был такой хороший – хороший – хороший. Мы с ним шли одни по берегу, а внизу было море, и он мне рассказывал, что если сесть на кораблик, можно переплыть на другой остров, и там станет красиво и тепло. А ещё там есть много блестящих камушков, и я хотела переплыть, накопать их и перед всеми хвастаться у нас в городе.

МАТЬ. А где же тогда я была? Я не помню такого.

ДЕВОЧКА. Ты шла сзади и ничего не слышала. А у тебя нет его фотографии? А то я помню только, как он смотрел глазками и как закрыл меня одеялом и отвернул лампу. А потом говорил с тобой шёпотом. А утром его не было.

Катя заходит в квартиру. Видит в коридоре, на полу капли крови, идёт по ним, уже на полу дорожка, ручеёк крови. Катя понимает в чём дело, быстро бежит в дальнюю комнату. Открывает дверь. На кровати лежит её мать. Глаза закрыты, стонет. Все руки в крови.

КАТЯ. Как же ты мне уже, как же я ненавижу тебя. И всё, не сдохнет, тварь. Я тебе завтра бритву оставлю, чтоб всё уже!

Достаёт из шкафа простыни, рвёт, перевязывает матери руки.

КАТЯ. Как я живу ещё, как я сама не свихнулась, ты скажи мне. А, не знаешь, ну, сдохни тогда!

Мать открыла глаза, отталкивает Катю.

МАТЬ. Я не пойду за тебя, понял? Ты не предлагай мне, не пойду. Мне не нужны твои деньги, для другой прибереги, мне не надо.

Катя не обращает внимания. Перевязала ей руки, пошла в ванну. Вытирает пол, плачет.

МАТЬ. Я помню, что у тебя есть деньги, мне не нужны они. Я люблю другого. А для меня нет ничего важнее любви. Ты очень хороший, ты честный, добропорядочный, но я люблю другого.

Катя что-то ставит на плиту. Идёт к матери.

КАТЯ. Ты есть будешь? Тебе надо что-то съесть, чтоб кровь восстанавливалась.

МАТЬ. А если ты меня силой хочешь взять, то у тебя ничего не получится, это я тебя сразу предупреждаю. Всё только по любви бывает, а у нас её нет с тобой.

КАТЯ. Ты не валяй дурака, мам. Надо поесть.

Мать долго смотрит на Катю, кивает. Катя идёт на кухню, положила что-то в тарелку, налила в кружку, несёт матери в комнату. Мать сидит на полу, что-то пишет на деревянных досках, нет, просто водит пальцем по полу.

КАТЯ. Ты что опять? Вот, на, еду тебе сделала, поешь, мам, пожалуйста.

МАТЬ. Да подожди хоть немного, у меня ещё вся жизнь впереди, успею наесться. Я письмо ему пишу, не видишь? Надо чтобы он обязательно прочитал, чтоб дошло оно обязательно. Я позвоню завтра на самую главную почту, найду там самого главного почтальона и строго-настрого накажу ему - вы уж постарайтесь, милый мой, мне важно очень, чтоб дошло письмо это моё.

КАТЯ. Ну ты как поешь-допишешь тогда. А, мам, ради меня. А то мне вставать завтра, рано очень. Поешь, мам.

МАТЬ. Что ты, деточка, у меня своих-то нет детей пока, я молодая, мне тридцать. Подожду ещё пару годочков и заведу. Хочешь, я прочитаю, вслух, ты если что, поправишь, со стороны-то – оно виднее всегда. Поправишь ошибки, если таковые имеются. Читать?

КАТЯ. Ты ешь, мам, ешь, поправляйся.