Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Культурно–цивилизационные аспекты глобального экономического кризиса
Современный мир стремительно меняется, и перспективы этого изменения туманны, а события даже ближайшего будущего (в том числе и в пределах личной биографии) предельно неопределенны. Динамика этих процессов существенно взвинчена так называемым глобальным финансово–экономическим кризисом, размышления о природе которого носят культурологически окрашенный характер, причем, с использованием определенного количества мистической лексики [21]. И это не случайно – у сегодняшнего кризиса нет видимых объективных причин: не было перепроизводства; не поменялись традиционные показатели благополучия экономики, такие как производительность труда, соотношение спроса и предложения, средняя норма прибыли. Произошел кризис доведенной в 70–е годы до своего совершенства англо–американской монетаристской модели, приоритетами которой стали безграничные финансовые спекуляции, сверхконцентрация капитала, несправедливая для большинства населения налоговая система. При этом последняя компенсировалась возможностью жить в долг, для чего и была создана многоярусная система ничем не обеспеченных дерривативов – этих «мыльных пузырей» экономики, взвинтивших человеческую алчность до немыслимых размеров. Не случайно начало кризиса связано с обвалом «ипотенчной пирамиды», который обрушил финансовую систему США, а потом и всего мира. В политэкономической плоскости причины подобного рода кризисов известны. В качестве примера можно назвать описательную модель глобального экономического кризиса конца ХХ века, охватившего Юго–Восточную Азию, пик которого пришелся на 1998 год. Его базовой предпосылкой стала сформировавшаяся в ХХ веке западная система индикаторов и критериев, позволяющая описывать ключевые параметры экономического организма в символической плоскости, игнорируя прямые свидетельства эффективности экономики (в частности¸ такой классический показатель эффективности как «затрата труда на единицу продукции»). Эта виртуальная по своей природе структура экономических показателей и косвенных индикаторов, фиксируемых финансовыми институтами (биржами, банками), со временем стала важнейшей частью инфраструктуры всемирной экономики. С помощью взаимосвязанных контрольных показателей и символов (учетных ставок, курсов национальных валют, квот и т.д.) она способна была давать совокупный диагноз экономического самочувствия Европы и США. При этом выработанная система критериев позволяла опережать на одну фазу движение волн реальной экономики, предвидя тем самым ее возможные отклонения от нормы и предоставляя информационную основу для корректирующих действий. Таким образом, сконструированное экономическое зеркало позволяло видеть отраженную опасность чуть раньше, чем она обрушивалась на головы производителей и потребителей (А.Секацкий). В итоге классическая политэкономия сдала свои позиции, и на смену ей пришла макроэкономика – с инфраструктурой экономической диагностики, с правилами «виртуальной» экономики, игнорирующими процессы в реальных секторах производства, с «рекламными миражами» себестоимости и цены произведенного продукта.
Макроэкономическая идеология вначале породила эпоху экономических «чудес» в иных мирах – пресса вдруг заговорила о японском, южно–корейском и других экономических «тиграх». Но в 1998 году «мыльный пузырь» виртуальной экономики внезапно лопнул: в странах Юго–Восточной Азии начался системный кризис модели, который сопровождался разладом в интегральных показателях экономического организма: обвалами национальных валют, падением котировок акций, снижением индекса деловой активности, сокращением потока инвестиций и т.д. Затем кризис перекинулся в Южную Корею, Японию, Индонезию. При этом экономистов поражала в то время немотивированность происходящего. Естественно, усматривали причину в психологическом факторе, что вполне закономерно – символическая система параметров, фиксирующих состояние экономического организма, не могла исключать такой фактор как настроения крупных игроков экономических рывков. Следовательно, спроектировать и сотворить экономические деформации могла целенаправленно спровоцированная паника. Дело в том, что «символическое зеркало» макроэкономики во многом держится на вере, и в ситуации малейшего возмущения общественного мнения оно утрачивает свою способность адекватно отражать реальностью. В макроэкономической модели все показатели вдруг начинают «зашкаливать» и перегорать как бы сами собой, не столько отражая, сколько опережая и провоцируя сбой в реальной системе хозяйствования (макроэкономический термометр «взбесился» – А.Секацкий). В такой ситуации «лживое зеркало» становится онтологическим фактором, творящим мир реалий.
Период наркотической эйфории макроэкономических критериев в экономике пережила и Россия в середине 90–х годов, который закончился «ломкой» 1998 года (как известно, рубль девальвировался тогда по отношению к доллару в четыре раза). Сегодня мировой экономический кризис развивается по схожей траектории, хотя масштаб и глубина его несоизмеримы с кризисом 90–х годов. В этой связи важно понять и объяснить те глубинные причины, которые ввергли большую часть человечества в состояние неопределенности и необходимости минимизировать свои потребительские запросы, а россиян – в уныние и бесперспективность в связи с непрерывным ростом безработицы, цен и тарифов, невозможностью рассчитаться по долгам, расширением социальной базы депрессивных настроений, которые продолжают стимулировать асоциальные и противоправные формы жизнедеятельности (такие как рост преступности, дальнейшую алкоголизацию и наркотизация населения и т.д.). При этом в жанре классических «пьес абсурда» целенаправленно «работает» психологический фактор, стимулирующий такого рода настроения, причем, в лице высших государственных чиновников[22]. Мировоззренческие, ценностно–ориентационные причины кризиса – в экономической модели, истоки которой начали складываться в Западной Европе еще во времена Реформации. Духовный кризис западно–европейской цивилизации 14–15 веков стал предпосылкой сформирования новой идеологии, составившей основу современной западной цивилизации. Мировоззренческая суть Реформации (которая идеологически оформилась в концепции кальвинизма и протестантизма) состояла в ревизии этического идеала христианства, в принципиальной корректировке тех ценностей, которые положены в основу Нагорной проповеди. Структуру «нового смысла» человеческого бытия и человеческой истории составила новая «концепция избранных», с ее ценностми богатства и успеха в мирской деятельности («блаженны» стали богатые, успешные, активные, трудолюбивые, творящие мир и преобразующие его в своих целях). Ценностно–ориентационная «формула», которая лежит в основе всей капиталистической цивилизации, убедительна и проста: «работа – религиозное служение; богатство – критерий богоизбранности». Этот смыслоориентирующий вектор был дополнен механистической картиной бытия, в которой мир рассматривался как пространство человеческой самореализации, а природа трактовалась как чуждая человеку среда, которую надо совершенствовать и овладевать. Культурная революция «расчистила» поле для безудержной активности человека – свою избранность человеку теперь надо доказывать все новыми и новыми успехами в земных делах. «Новый смысл» бытия стал основой и источником той потрясающей человеческой энергии и активности, которые сотворили западную капиталистическую цивилизацию. Новые ценности обретали культурную легитимность в западной цивилизации постепенно, начиная с фундаментального философского обоснования (в этом плане показательны работы английского философа–материалиста Томаса Гоббса). На утверждение этих ценностей в качестве цивилизационной основы ушло более двух веков: 16 век был «потрачен» на мировоззренческую революцию, в 17 веке «созревшая» система ценностей породила промышленную революцию, а уже 18 век завершается становлением капитализма как Цивилизации.
Таким образом, глубинные культурологические причины современного финансово–экономического кризиса коренятся в духовном надломе западной цивилизации, которому предшествовал отказ от базовых морально–нравственных основ христианства. Реформация, открыв дорогу капитализму, поставила западного человека перед главным искушением антихриста – сытостью. И человек, предварительно обработанный и подготовленный мировоззренчески, этого испытания не выдержал, что нашло свое выражение в предельно антихристианской, языческой идеологии «общества потребления», которая в качестве реальной основы западной цивилизации окончательно оформилась во второй половине ХХ века. Ее неотъемлемыми атрибутами стали: успех, богатство, материальное благополучие, погоня за статусами. В Россию потребительская идеология пришла с большим опозданием – лишь в 90–е годы, породив при этом невиданные парадоксы стиля жизни «новых русских», а также «гримасы» слабообеспеченных слоев населения, копирующих образ жизни своих кумиров. К сожалению, у общества не оказалось социального иммунитета против этой псевдоэкономической (а на самом деле социальной и духовной) «чумы», которая парализует общество вот уже почти два десятилетия. Следует особенно отметить, что свою роковую роль в утверждении потребительской идеологии в «новом времени» сыграла русская интеллигенция, которая – впервые в русской истории! – потребительство, спекулятивный капитализм и погоню за статусами возвела в принцип, «освятив» теорией и своим авторитетом[23] (но эта тема может стать предметом особого исследования). Возвращаясь к культурологической проблематике финансово–экономического кризиса, следует подчеркнуть, что все ключевые ценности общества потребления в определенной мере культурно оправданны в структуре человеческого бытия – речь идет об их гипертрофии, когда обладание той или иной ценностью становится целью и смыслом жизни:
– стремление постоянно наращивать качество потребления формирует потребительскую зависимость – худшую из возможных зависимостей по своим формам проявления и последствиям для души человеческой; – повышение любой ценой материального благополучия рождает невиданные масштабы отвратительной алчности, а последняя – атмосферу постоянного страха потерять (страх на почве алчности – это базовый «человеческий» фактор финансово–экономического кризиса); – рационализация человеческих отношений и нравственных качеств, в том числе добра и сострадания, которые в системе PR–акций пересчитываются на дивиденды от приращенного имиджа или бренда, ведет к системной деградации человеческой духовности; – успех как жизненный смысл распирает человеческую гордыню и «кормится» ею – не случайно в христианстве гордость является одним из смертных грехов (наряду с сребролюбием, чревоугодием, завистью, злопамятностью, гневом, отчаянием) и считается «исчадием помраченного ума»; – массовое поклонение «золотому тельцу» (мамоне, как писали наши соотечественники в конце Х1Х – начале ХХ века) разрушает основу нравственности, делает человека готовым принести в жертву материальному благополучию самое дорогое – семейное счастье, сострадание к ближнему. На последних двух факторах разрушения ядра христианской цивилизации следует остановиться отдельно – поклонение мамоне и культ гордыни созидают идолов «свободы», несут неумеренность в жизни плотской и равнодушие к духовной сфере. Не случайно Христос обращает внимание учеников, что нельзя одновременно служить Богу и мамоне. Поклонение мамоне есть не просто культ денег – это сущностное перераспределение духовной и психической энергии, когда в погоне за богатством, деньгами, славой распаляются все человеческие страсти и бессмысленно растрачиваются невосполнимые человеческие ресурсы – время и энергия, когда суетное стремление к почестям пожирает энергию души и сердца. Культ денег, наживы, стяжательства – базовый фактор деградации мира. Жажда богатства сужает спектр человеческих интересов, делает его сознание легко манипулируемым. Концептуально и культурологически убедительно символическую «миссию» денег обосновал Жак Аттали в своей программной книге «Линии горизонта» [24], где он описывал грядущую третью эру – «эра денег», которые становятся универсальным эквивалентом всех ценностей, в том числе и духовных. «Новый порядок», по его мнению, завершится наступлением мессианской эры космополитизации человечества. Формой Глобального Общества станет «кочевничество», которое определит образ жизни, культурный стиль, форму потребления. В таких условиях деньги станут еще и формой тотального контроля: «магнитная карточка станет... подлинным протезом индивидуальности, его полноценным заместителем, неким искусственным органом, являющимся одновременно паспортом, чековой книжкой, телефоном, телефаксом и удостоверением. Магнитная карточка станет подлинным «протезом Я» человека, открывающим ему доступ к универсальному Рынку». И горе тому, кто окажется лишенным денег и кто угрожает мировому порядку¸ поэтому у человека «будущего» не будет выбора: либо стать молекулой общества, либо быть из него исключенным. Наверное, не случайно деньги в этой концепции становятся главным фактором порабощения человеческой свободы – величайшей ценности христианства[25].
Такого рода сущностное перерождение духовного ядра христианской культуры и стало основной причиной мирового финансово–экономического кризиса. Можно иначе сказать – культура своими средствами пытается вернуть мир в границы добра, справедливости, милосердия, духовности, – в границы тех базовых ценностей, вне которых человек теряет свой «образ и подобие». В экономическом плане это означает реабилитацию труда как сферы личностной самореализации, утверждение человека–творца, по своим задаткам созидающего и в меру потребляющего - человека, исповедующего национально–культурную укорененность и моральную ответственность как за результаты своего творения, так и за свое земное призвание, которое осуществить человек может всего лишь на двух земных поприщах: в любви и в труде.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-01-25; просмотров: 88; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 13.59.136.170 (0.013 с.) |