Различия стандартной Русской якм (р-якм) и якм Мандельштама.

Ввиду общей малоизученности всей проблематики, мы

здесь можем только попытаться отметить некоторые точки, могущие в сумме дать некий «гештальт» общей картины.

Несколько огрубляя ситуацию, можно сказать, что ЯКМ Мандельштама соотносится с Р-ЯКМ приблизительно так, как ашкеназская (идишская) ЯКМ соотносится со стандартной не- мецкой ЯКМ.

Кроме специфически «еврейских» свойств ЯКМ Мандель- штама (п. 7.3), а также упоминавшейся в предыдущем пункте частичной «германизации» Р-ЯКМ в тексте М, следует отме- тить явления, анализируемые ниже в 7.6.1–7.6.3.

 

7.6.1. Резкое несовпадение и даже противоположность в ряде

«ключевых» концептов «стандартной» русской ЯКМ и ЯКМ Мандельштама27. Наиболее ярко этот феномен мы наблюдаем на концептах-проекциях «примарных порождающих матриц» ЕЦ.

 

 

25 Вот примеры усилит. смысла слов grob/groblich: es ist grob kalt ‘ужасно хо- лодно’; sich groblich irren ‘жестоко (грубо!) ошибаться’.

26 См. Приложение 2.

27 Это проявляется в несовпадении ряда ключевых *культурных скриптов в текстах М со «стандартными» русскими скриптами, что влечет крайне важные последствия для отношений М с «окружающей средой».

 

Примеры28.

 

* концепты посредничества, обмена 29

– В ЯКМ Мандельштама эти концепты однозначно резко позитивны, о чем много говорилось выше: «люблю обмен» и т.п. (см. 2.1).

– В Р-ЯКМ30 отношение к этим концептам (точнее: к соответствующим установкам, паттернам поведения и т.п.) – скорее негативное, в луч- шем случае – нейтральное. Ср. резко негативная окраска в Р-ЯКМ концепта «деньги» – числового выразителя и символа «обмена». Ср. также негативную окрашенность концепта «торговля» в Р-ЯКМ. В со- знании носителя Р-ЯКМ концепты «обмена, посредничества (любого, не только коммерческого), купли-продажи» ассоциируются с кон- цептом «обмана» (потенциального или актуализированного) или, вообще, какой-то потенциальной «не-справедливости», или служат маркером «низкого» (а не «высокого») поведения31. Ср. высказывания типа «не обманешь – не продашь», «они нас продали»32 и т.п.

 

* концептуальная пара правда/неправда 33

– В Р-ЯКМ «правда» всегда позитивна, «правда» связана с явно позитив- ным концептом «открытой души», «неправда» – явно негативна34.

 

28 В этом списке я сознательно «перемешиваю», например, «пространствен- ные» и «морально-этические» концепты, как бы следуя в этом Мандельштаму, в ЯКМ которого все, с первого взгляда, «несмешиваемые» концепты, на самом деле, сильнейшим образом связаны. Достаточно одного пассажа из ЕМ про

«страх»: «…он координата времени и пространства» [II, с. 87].

29 В ЯКМ Мандельштама эти концепты – проекции примарной матрицы

«медиативности», см. 7.4.1 (а).

30 Отметим, что рассматривается «наивная картина мира» в смысле Ю. Апре- сяна [134], в которой «посредничество» и «обмен» ассоциируются с простыми

«физическими» ситуациями, а выражения типа «посредничество между куль- турами» и т.п. – являются какой-то непонятной «метафизикой».

31 О ключевом концепте «справедливость» и об оппозиции «высокое/низ- кое» в русской ЯКМ см. [80, с. 10-11 и др.]

32 Совсем недавно в эфире московской FM-радиостанции обсуждалась официальная борьба со словом sale в торговой рекламе в Калининградской об- ласти. Ведущая программы воскликнула: «Но ведь у нас же не любят слов “про- дажа” и “распродажа”!».

33 В ЯКМ Мандельштама эти концепты – проекция примарной матрицы

«оксюморонности/двойственности», см. 7.4.1 (б).

34 Подробно об этом см. у А. Вежбицкой [80, с. 497, 503].

 

– В ЯКМ Мандельштама отношение к концепту «правды» ско- рее подозрительно-насмешливое, а к «неправде-кривде», скорее

«симпатично-эмпатичное». Ср. в 10-й главке «Четвертой прозы»:

«…секретарша-правда, правдочка, совершенная белочка <…>. Один мерзавец мне сказал, что правда по-гречески значит мрия.<…> же- стокая партийная девственница Правда-Партия». В стихотворении

«Неправда» [I, с. 173] М даже отождествляет себя с колдуньей «не- правдой»: «Я и сам ведь такой же, кума». В вариантах «Волка»: «По- тому что не волк я по крови своей / И неправдой искривлен мой рот» [72, т. 3, с. 310].

 

Я бы даже сказал, что здесь М сознательно «сопротивляется» дав- лению Р-ЯКМ и *культурных скриптов РЦ35, в которых концепт «не- правда» однозначно резко негативен. Ср. явно демонстративное при- менение к себе в «Грифельной Оде» резко негативных в современной Р-ЯКМ определений «двурушник»36 и «с двойной душой» (а не с «от- крытой душой»!).

 

* прямодушие, прямота, единодушие

– В Р-ЯКМ – эти концепты оцениваются явно позитивно, а противо- стоящие им двоедушие, двуличие, двойничество – явно негативно.

– ЯКМ же Мандельштама как бы отвергает это восприятие, перево- рачивает картинку37. В «Грифельной Оде»: «Нет, я не каменщик пря- мой, / Не кровельщик, не корабельщик, / Двурушник я, с двойной душой…». В переводе Петрарки: «Хоть ключ один, вода разноречи- ва – / Полужестка, полусладка, – ужели / Одна и та же милая двулич- на…». Здесь «двуличность» «милой» не есть негативная характери- стика38.

 

 

35 См. 7.3.2 о специфически «косо-зеркальном» отражении «нормального»

мира.

36 Интересно, что лексема «двурушник» в своем резко негативном значении

‘изменник’ вошла в русский политический новояз только во второй полови- не 20-х. Этимология и ре-семантизация лексемы «двурушник» в стандартном русском узусе и в «узусе Мандельштама» требуют отдельного исследования. См. Прил 2.

37 Я бы даже сказал (имея в виду некоторые геометрические аллюзии): «вы- ворачивает» картинку. Ср. высказывание М: «и все на свете наизнанку».

38 Это отметил А. Илюшин в статье в «воронежском сборнике» [71, с. 378].

 

Конечно, здесь дело в том, что ЯКМ Мандельштама вполне рутинно «двоится», размывается, становится «ИМПРЕССИО- НИСТИЧНОЙ» (см. 7.3.3).

 

* прямой vs. кривой, ровный (по горизонтали и вертикали) путь, движение (по равнине) прямо вперед (пересекается с предыдущим пунктом)

 

– В Р-ЯКМ концепт «прямого пути» резко позитивен, в то время как

«непрямой (кривой) путь» – явно негативен39. Ср. у Пушкина: «в поле бес нас водит, видно, да КРУЖИТ по сторонам,…ЗАКРУЖИ- ЛИСЬ бесы разны». Или в песне: «черный ворон, что ты ВЬЕШЬСЯ над моею головой…», или в выражениях типа «что ты ходишь ВО- КРУГ да около, говори ПРЯМО» и т.п40.

– В ЯКМ Мандельштама наоборот: более позитивен непрямой путь. Одной из глубинных причин этого служит действие примарной матрицы медиативности/информационности, см. 2.1 и 1.1. Проще говоря, «кривое» «медиативнее и информативнее», чем «прямое» и (в частности) поэтому привлекательнее для Мандельштама41. При- меры позитивной окраски этого концепта в текстах М: «улиц тво- их большеротых КРИВЫЕ люблю вавилоны», «и Гете, свищущий на ВЬЮЩЕЙСЯ тропе, и Гамлет, мысливший ПУГЛИВЫМИ шагами42,

…и в бездревесности КРУЖИЛИСЯ листы», «честные зигзаги». К концепту «прямой» отношение у М, скорее, негативное, как к чему- то чуждому и/или опасному, даже страшному: «нет, я не каменщик прямой» (1923), «как ее ни вывертывай, криво звучит [фамилия Мандельштам], а не прямо», «муж прямой и дикий» (1937), «как ви-

 

 

39 О «кривизне» как маркере «того света», «нечистой силы» в славянских на- родных верованиях см. [166, с. 409], там же соотв. ссылки.

40 Интересно, что в журнальном дискурсе 1921-1922гг. (т.е. в период созда- ния «Грифельной Оды» со строкой «Нет, я не каменщик прямой…») имеют ме- сто выражения типа: «стиль РСФСР – стиль прямой линии» [132, с. 196].

41 Ср. у В. Топорова: «“Неправильное”, “кривое” богаче информацией, чем “правильное” и “прямое” по крайней мере потенциально, но образ, в котором эта информация выражается, “темнее”, дву- и много-смысленнее, но отважное сознание открыто риску…» [77, с. 13].

42 Точный образ постоянно (на каждом шагу) оборачивающегося человека: блестящая метафора постоянного циклического (рекурсивного) продвижения, нечто вроде сложной спирали, трóпа «вьющейся тропы».

 

селица прям и дик»43. В РД Мандельштам сообщает, что Дант «чтил искусство современного ему мореплаванья <…> этого наиболее уклончивого и пластического спорта», и говорит далее: «Мне хо- чется указать здесь на одну из замечательных особенностей дантов- ской44 психики – на его страх перед прямыми ответами» [II, cс. 231-

232]. А. Жолковский отметил, что М воспринимал «объективный внешний мир» как «нечто большое, безличное, холодное, чуждое, равнодушное, “ прямое ”, “простое”» [84, с. 61].

 

* плоская поверхность, равнина (плоскостной, двумерный ва- риант предыдущего пункта)

 

– этот концепт позитивен в Р-ЯКМ: «бескрайние просторы, степь, воля» и т.п45.

– Концепт ‘равнина’ в ЯКМ Мандельштама негативен. Он эти прямые, ровные просторы-плоскости не-навидит, т.е. в буквальном смысле видеть не хочет. М посвятил экспликации этой «психофизиологии» несколько стихотворений (1937), напр.:

 

О, этот медленный, одышливый простор! – Я им пресыщен доотказа –

И отдышавшийся распахнут кругозор – Повязку бы на оба глаза!

 

Уж лучше б вынес я песка слоистый нрав

На берегах зубчатых Камы:

Я б удержал ее застенчивый рукав, Ее круги, края и ямы.

 

 

43 О колокольне Ивана Великого в Кремле, одном из рутинных символов

РЦ.

44 Фраза как будто взята М (через «разрыв во времени») из какой-то буду- щей мандельштамоведческой статьи – осталось только вместо слова «дантов- ской» вставить: «мандельштамовской».

45 Ср. у типичного «РЦ-поэта» С. Городецкого в стих. «Россия» (1914): «Ка- кая мудрость на равнине / Культуру сложную слагать / По государствам и в пустыне / Народов облики ковать». Ср. с этим «ночной кошмар» у М (Воронеж,

1937): «И не ползет ли медленно по ним [равнинам]/ Тот, о котором мы во сне кричим, –/ народов будущих Иуда».

 

Я б с ней сработался на век, на миг один – Стремнин осадистых завистник –

Я б слушал под корой текучих древесин

Ход кольцеванья волокнистый.

 

* пространство

– В Р-ЯКМ «пространство» – однородно и «евклидово».

– В ЯКМ Мандельштама «пространство» совершенно поразительно:

«Raumanschauung» М с «обычной» точки зрения – это бред какого- то «идиотического» физика-космолога или математика-тополога. Пространство у М (как уже отмечалось в 7.3.1) существенно не- однородно, он убегает от «евклидовской пространственной циви- лизации», от ее «прямизны», от «гладкости» и «симметричности» ее объектов. Его космос «неевклидов», его прямые –это «кривые» с обычной точки зрения, его поверхности не-плоски, не-гладки, его притягивает мощная гравитация и сложное устройство «особых то- чек» пространства, т. е. «язык пространства, сжатого до точки».

Его пространство может сжиматься, даже до точки, «сдуваться» и

«раздуваться»: «…она [Москва] то сжимается как воробей, то растет как воздушный пирог», «я, сжимаясь, гордился пространством за то, что росло на дрожжах» и т.п. Его пространство может распадаться на отдельные одномерные пути = «волосы», которые скручиваются и пе- рекручиваются, превращая пространство в некий сложный «колтун»:

«… колтуном пространства дышал»46.

Пространство М можно «разорвать» и «выйти» из него: «И я вы- хожу из пространства…», «разорвав расстояний холстину» и т.п.

Здесь же следует отметить, что техническим способом получения

«своего» неевклидова пространства в ЯКМ Мандельштама является

«компактификация» исходного евклидова, т. е. свертывание «бесконеч- ного», незамкнутого евклидова пространства в «компактное», замкну- тое47, например, свертка «обычного» трехмерного пространства в шар.

 

 

46 Пушкин не смог бы здесь воскликнуть: «Плохая математика; но зато ка- кая смелая поэзия!», потому что и «поэтическая топология» («топологическая поэтика») тут вполне нетривиальная.

47 «Что делать нам с убитостью равнин,/ С протяжным голодом их чуда?/ Ведь то, что мы открытостью в них мним…» [I, с. 232]. Суггестируемый ответ М на свой же вопрос – это: «свернуть это открытое пространство» в замкну-

 

С. Шиндин называет48 достигаемый эффект «компрессированным со- стоянием» и напоминает, что герой ЕМ полагал, что полушария (на географической карте) «заключают в себе сгущенное пространство и расстояние»49.

Исключительно существенно, что пространство М принципиаль- но «неориентируемо» – хорошо здесь работает топологическая мета- фора «листа Мёбиуса»50: «и все на свете наизнанку».

К специфическим свойствам концепта пространства следует отне- сти отмеченную рядом исследователей, явно повышенную, по сравне- нию со стандартной русской ЯКМ, антропоморфность пространства у Мандельштама51: «пространств несозданных Иуда», «Рим-человек»,

«ее [Москвы] базаров бабья ширина», «страх <…> он координата вре- мени и пространства» [II, с. 87].

Пространство у М – это «субконцепт» текста. Этот феномен есте- ственно рассматривать как проекцию общей установки ЕЦ (см. 7.4.2):

«язык пространства», «земли пустотелую книгу». С. Шиндин отме- чает, что у М «художественный текст способен быть равнозначным универсуму», и вводит понятия «вербального пространства», «верба- лизации пространства» у М [144, с. 227].

 

* звезда

– В Р-ЯКМ это «позитивный» концепт: «вифлеемская звезда», «и звез- да с звездою говорит», «а во лбу звезда горит», «звезды на башнях Кремля» и т.д.

– В М-ЯКМ это один из частотных (ключевых) «пространственных» концептов. При этом образ «звезды» («звёзд») резко негативен, и неприязнь к этому «физическому объекту» и/или страх перед ним, как бы навязываются читателю52: «Я ненавижу свет / Однообраз-

 

 

тый компактный шар (круг), т.е. метафорически, в «единый город», психологи- чески комфортное для М пространство.

48 В [144, с. 224].

49 В очерке «Яхонтов» (1927) пространство, необходимое актеру, сжимается, и актер его «носит с собой, словно увязанным в носовой платок портного Пе- тровича, или вынимает его, как фокусник яйцо из цилиндра» [II, с. 308].

50 См. Введение и 7.3.2.

51 Феномен антропоморфности (антропоцентричности) пространства у М

анализируется, в частности, Л. Пановой в [142, с. 243].

52 Это отмечено в «статье пяти авторов» [82, с. 299]. Подробный анализ

 

ных звезд», «Своей булавкой заржавленной / Достанет меня звезда»,

«Твердь сияла грубыми звездами. / Звездный луч – как соль на то- поре», «жестоких звезд соленые приказы», «До чего эти звезды из- ветливы!» и т.д.

 

* город

 

– В Р-ЯКМ «город» окрашен, скорее, негативно. «Город» противо- поставлен в Р-ЯКМ «деревне» как чему-то заведомо позитивному, неиз(раз)вращенному. Конечно, здесь дело в том, что «город», во- обще, враждебен РЦ.

– В М-ЯКМ – ровно наоборот. «Город» здесь, скорее, позитивен, в от- личие от «села»; М – «горожанин и друг горожан». Это – проекция системы примарных матриц ЕЦ, см. 1.1 и 2.1.7. «Город» – резко вы- деленная часть пространства в М-ЯКМ. С. Шиндин, рассуждая о феномене «сжатия = компрессии» пространства у М, пишет: «Ис- ключительно способным к наделению признаком компрессирован- ности выступает образ города – один из гл. пространств. элементов мандельшт. модели мира: “Все города русские смешались в моей па- мяти и слиплись в один небывалый город”» [144, с. 224].

 

* воздух

– В Р-ЯКМ воздух – это, в основном, «чем дышат».

– В М-ЯКМ воздух – это еще и «пространство, свободное простран- ство», по-видимому, под влиянием семантического спектра немецко- идишского Luft = ‘воздух, свободное пространство’. Рассматриваясь как часть пространства, воздух наделяется в М-ЯКМ свойствами антропоморфности (см. *пространство) и медиативности: «Я обра- щался к воздуху-слуге, / Ждал от него услуги или вести».

 

* мир

 

– В Р-ЯКМ 20 века значения звукового комплекса [мир]53 – это ‘от- сутствие войны’ или ‘вселенная’ или ‘община’. Исследователи Р-ЯКМ считают, что разнообразный семантический спектр здесь сводится к

 

«звездного узуса» в тексте М см. у Л. Пановой [142, с. 180–187]

53 В котором слились два омофона: мир и мiр.

 

модификациям некоего «глубинного» смысла, типа ‘гармония; обу- стройство; порядок’ [80, с. 28]. Эта глубинная семантика, очевидно, делает «мир» ключевым позитивным «цивилизационным» концеп- том в рамках Р-ЯКМ.

– У М слово «мир», выступающее как РЦ-концепт «гармонии», вы- зывает резкое неприятие, даже желание «бежать как от чумы» от русского варианта «мировой гармонии», от «мира РЦ»54. У Ман- дельштама, в отличие от Р-ЯКМ55, мир – это часть пространства, обжитая некоей актуализированной общностью («нами»), каждый член которой активно осознает свою принадлежность к ней, осо- знает нечто вроде: мир – это мы, мир – это «Богом данный [нам] дворец», а не «мировая клеть»56. Скорее всего, это связано с повы- шенной (сравнительно с Р-ЯКМ) «антропоморфичностью» про- странства у М, см. *пространство. По-видимому, под влиянием русско-немецко-идишской омофонической связи мир ÅÆ Y[mir]

= ‘мы, мне’, в ряде текстов М слово МЫ находится в «малой окрест- ности» слова МИР. См. примеры в Приложении 2: идишизмы в стих. «Зверинец» (1916) и др.57 Ср. также частотное соседство слов

«мир», «мировой» с местоимениями и глаголами 1-го лица в статье

«Утро акмеизма».

 

54 Это отношение явно выражено в статье «Петр Чаадаев», где сказано про Чаадаева (и, конечно, про самого М): «Есть великая славянская мечта <…> о всеобщем духовном разоружении, после которого наступит некоторое со- стояние, именуемое “ миром ”. <…> Мысль Чаадаева – строгий перпендикуляр, восставленный к традиционному русскому мышлению. Он БЕЖАЛ, как чумы, этого БЕСФОРМЕННОГО РАЯ» [II, cс.154-155], см. еще в 5.1. Ср. также более поздние стихотворные высказывания М: «против шерсти мира поём» (1922),

«с миром державным я был лишь ребячески связан» (1931), «когда подумаешь, чем связан с миром, то сам себе не веришь: ерунда!», «и я в размолвке с миром, с волей» (1937).

55 В которой «вселенная» и «община» существуют как бы отдельно, «неза- висимо» от своих насельников-членов.

56 «Утро акмеизма» [II, с. 143].

57 Ср. замечание Ю. Степанова в работе «Константы: Словарь русской куль- туры»: «‘Мир’ в древнейших культурах индоевропейцев – это то место, где жи- вут люди “моего племени”, “моего рода”, “мы”, место хорошо обжитое, хорошо устроенное, где господствуют “порядок”, “согласие между людьми”, “закон”; оно отделяется от того, что вне его, от других мест, вообще – от другого простран- ства, где живут “чужие”, неизвестные», цит. по [142, с.81].

 

* время

– В отличие от Р-ЯКМ, время в М-ЯКМ может (как и пространство) растягиваться, сгущаться и сжиматься, а также «останавливать- ся»: «время свое заморозил», «люблю за хвост его [время] ловить». Специфическая синхронизированность времени, «склеенность» различных временных «точек» у М58 заявляется им самим и мно- гократно проявляется в его текстах, например: «и каждый час нам смертная година»59.

Поэтому можно сказать, что геометрия времени у М так же нетри- виальна, как геометрия его пространства60. Ср. высказывание М в про- граммном тексте «Слово и культура»: «Поэзия – плуг, взрывающий вре- мя так, что глубинные слои времени, его чернозем, оказываются сверху.

<…> А я говорю: вчерашний день еще не родился…». Здесь не «простая» синхронизация событий, но синхронизация с неким «меняющим ори- ентацию переворотом» стандартного «веера», стандартной ленты собы- тий. Пониманию происходящего здесь снова помогает геометрическая модель «хронотопии» М, т.е. лента (лист) Мёбиуса, которая получается

«переворотом» и новой склейкой стандартной ЛЕНТЫ ВРЕМЕНИ61.

Кроме того, время у М так же «антропоморфно», как и простран- ство: оно может быть «жуликовато», а может принимать вид «цар- ственного подпаска», который «ловит слово-колобок».

 

* серьезность, основательность vs. смешливость, иронич- ность

 

– В Р-ЯКМ «серьезность» – это позитивный концепт, нечто вроде римской gravitas. Характерно, например, что писатель Ю. Нагибин

 

58 На языке «геометричекой метафорики» это выражается как «нетриви- альная топологическая структура хронотопа» М, например, его «односторон- ность», см. Глоссарий, описание *листа Мёбиуса.

59 Феномен «синхроничности» у М часто отмечался исследователями, начи- ная, наверно, со «статьи пяти» [82, с. 284].

60 Или, вообще, геометрия «хронотопии» М-ЯКМ.

61 Вот «клиническая запись бреда» тополога-мандельштамоведа:

Одномерно ли и «ориентируемо» ли время у М? Идея прокола в листе Ме- биуса? Выхожу из пространства в запущенный сад величин (паронимическая игра Gröss/Gras = ‘величина/трава’). И мнимое рву (уничтожаю ориентацию) постоянство Æ неориентируемость хронотопа? Разрыв и «переклеивание» спи- ральной (круговой) ленты – мандельштамовская «хирургия» на хронотопе?

 

в критической статье говорит об «истовой интонации и печаль- ной серьезности» восхищающего его А. Платонова и продолжает:

«Только русские писатели до конца серьезны (у нас невозможен Анатоль Франс в качестве национального гения)…»62. Смешливость же в Р-ЯКМ, скорее, негативна, ср. пословицы: «смехи да хихи вве- дут во грехи», «где грех, там и смех», «в чем живет смех, в том и грех»,

«смех без причины – признак дурачины». В традиционном русском

(православном) сознании смех – маркер «бесовщины»63.

– В ЯКМ же Мандельштама смешливость, ироничность, остроумие и т. п. – исключительно позитивны. Это, конечно, результат рабо- ты соответствующей «примарной порождающей матрицы ЕЦ», см.

1.2.1 и 2.2.1.

 

 

* сила, твердость, решительность, бесстрашие vs. слабость, мягкость, нерешительность, трусость

 

– В Р-ЯКМ сила, твердость, решительность и бесстрашие резко пози- тивны, а слабость, мягкость, нерешительность, тем более, трусость – негативны (в лучшем случае, нейтральны).

– В ЯКМ Мандельштама – в точности наоборот. «Программным» в этом контексте является его стихотворение «Кому зима – арак…» (1922). Понятно, что этот текст есть часть «никогда не прерывающегося раз- говора с Колей»64. «Коля» – это Николай Гумилев, «сильный, твердый, решительный, бесстрашный» заговорщик, канонический РЦ-герой. Автор – он же источник дискурса – заявляет о своей слабости, мяг- кости, нерешительности, даже трусости, заявляет даже с некоторым вызовом, хотя испытывает в этой связи угрызения совести:

 

Я все отдам за жизнь, мне так нужна забота, – И спичка серная меня б согреть могла

<…>

Тянуться с нежностью бессмысленно к чужому, И шарить в пустоте и терпеливо ждать.

 

62 Новый Мир, 1983, №5, с. 257.

63 См. подробнее анализ этого феномена в замечательной работе А. Панчен- ко [151, с. 146-148].

64 Выражение М из его письма к А. Ахматовой.

 

Пусть заговорщики торопятся по снегу

Отарою овец и хрупкий наст скрипит

<…>

И с петухом в горшке прийти на двор к гадалке, А белый, белый снег до боли очи ест.

[I, с. 140–141].

 

Характерны также «позитивные» упоминания в прозе и стихах М о некоем «внутренне присущем» ему, как бы встроенном в его экзистенцию, «страхе», «испуге»: «Страх берет меня за руку и ведет.

<…>. Я ЛЮБЛЮ, я УВАЖАЮ страх. Чуть было не сказал: “с ним мне не страшно!”. Математики должны были построить для страха шатер, потому что он координата65 времени и пространства…» [II, с. 86-87 ];

«С каким-то ЛАСКОВЫМ ИСПУГОМ я соглашался…» [I, с. 232].

 

* концептная пара: динамичность, быстрое перемещение 66 vs.

Неподвижность, медленность

– В Р-ЯКМ быстрое движение в целом (кроме, может быть, быстрого движения по прямой, см. выше) оценивается негативно. Например, явно негативные коннотации лексем «суетливость», «вертеться»,

«шустрить», поговорки типа «тише едешь – дальше будешь» и т. п. Известная фраза «и какой же русский не любит быстрой езды» – скорее, «самонасмешлива» в Р-ЯКМ.

– У М картинка обратная: концепт «быстрого непрямого движения»

однозначно позитивен. Ср. его восхищение «мудрым беснованием»,

«мудрой пляской» «иудаистического актера» Михоэльса [II, с. 374]. В

то же время, неподвижность, медленность – негативны в М-ЯКМ67:

«О этот медленный, одышливый простор! - / Я им пресыщен доот- каза».

 

65 Сюда вшифрован «крипто-идишизм» YL [meyre = ‘страх’], который по стандартной паронимической ассоциации дает слово «мера» = «координата». Подробнее см. Приложение 2.

66 В М-ЯКМ – это проекция примарной матрицы «динамичности» –

7.4.1 (в).

67 Л. Панова отмечает: «…в поэтическом мире Мандельштама неподвиж- ность и замирание движения всегда идут со знаком минус» [142, с. 670].

 

* концепт динамического прагматизма, дела, ориентации на результат

– В ЯКМ Мандельштама – этот концепт явно позитивно оценивает- ся.

– В Р-ЯКМ, напротив, важен не результат, а, скорее, искренность, бес- корыстность намерения. Ср. у Л. Толстого: Анна Каренина говорит:

«человек, который попрекает меня тем, что он все мне отдал – хуже чем бесчестный»68.

 

7.6.2. Выделенность (соответственно, повышенная частотность лексического выражения в текстах) в ЯКМ Мандельштама не- которых ключевых концептов, отсутствующих или «невыде- ленных» в стандартной русской ЯКМ.

 

Примеры.

 

* концепты чтения, текста

– В ЯКМ Мандельштама эти концепты занимают резко более важное место, чем в Р-ЯКМ. Ср. в ШВ: «Разночинцу не нужна память, ему достаточно рассказать о книгах, которые он прочел, – и биография готова» [II, с. 41]. У М – явный приоритет ТЕКСТА над «реальной жизнью», в отличие от русской ЯКМ.

Удачно сформулировала эту принципиальную разницу Е. Табо- рисская в исследовательской статье в «воронежском сборнике»69:

«…у Пушкина70 – приоритет жизни, облекаемый в поэтическое

слово, у Мандельштама – первенство словесного образа, подчиняю- щего себе реальные явления и их пропорции» [71, с. 518].

 

* повышенная частотность слов-концептов движения в тек- сте М

– По-видимому, этот феномен связан с общей «большей динамично- стью» ЯКМ Мандельштама (сравнительно с Р-ЯКМ), а также дина-

 

68 Пример заимствован у И. Левонтиной.

69 Упоминавшейся в 2.5.1.

70 Здесь существенно то, что Пушкин – один из создателей современной русской ЯКМ.

 

мичностью «генома» ЕЦ, см. 7.6.1 (начало). Об этом феномене пишет Л. Панова в [142]. Анализируя концепт «звезды» в ЯКМ Мандель- штама, она отмечает: «На примере звезд можно увидеть такую кон- станту в передаче мира, как отсутствие статики у таких объектов, которые в норме71 мыслятся статическим» [142, с. 183].

 

* концепты неопределенности, амбивалентности, «погранич- ности»

– Выделенность этого блока концептов в М-ЯКМ связана с ее об- щей «размазанностью», «импрессионистичностью», см. 7.3.3. «Пять авторов» отмечают в этой связи, что в тексте М присутствуют:

«…многочисленные слова с приставкой, модифицирующей зна- чение и направление неопределенности (полу-, дву-, много-: полуу- краинский, полуслово, полуберег, полухлеб, двуискренний, многоочи- тый)». Там же отмечается «…изобилие слов, обозначающих “грани- цу”, “переход”, “след”: наклон, уклон, склон, скат, разлом, шов, стык, прослойка, зигзаг, извив и т. п.» [82, с. 298].

 

7.6.3. К факторам, формирующим различия обсуждаемых ЯКМ, относится, кроме различий в системе ключевых концептов, РЕ- СЕМАНТИЗАЦИЯ в «русском языке Мандельштама» ряда лексем (и сочетаний) русского языка, не обязательно пред- ставляющих «ключевые концепты», но частотных. Имеется в виду «смещение» Мандельштамом «стандартной» семантики русских слов, вкладывание в них «другого», измененного, часто даже не сразу уясняемого читателем, смысла.

Это, разумеется, способствует формированию ощущения (как у адресата дискурса, так и у самого М) общей «сдвинуто- сти» ЯКМ Мандельштама, по сравнению с Р-ЯКМ.

Ряд исследователей пытались выяснить причины и паттер- ны такого «языкового поведения» М, хотя это крайне трудная задача.

Например, внимание привлекает явное «смещение» стан- дартного смысла лексемы «ласковый» у Мандельштама. А. Жолковский, рассматривая строки «С каким-то ласковым

 

 

71 Имеется в ввиду «нормальная» русская ЯКМ.

 

испугом / Я соглашался с равенством равнин»72, пишет: «осо- бенно характерен оксюморонный мотив ‘вынужденной ласко- вости’ – одной из мандельштамовских стратегий ‘эллинистиче- ского обживания враждебного мира’» [103, с. 168].

Мне представляется, что здесь и в ряде других случаев име- ет место, скорее, инвариантная еврейская «цивилизацион- ная стратегия» обживания мира (как текста) при помощи ре- семантизации его элементов привнесением в них еврейских73 коннотаций, проще говоря, путем создания собственного субъ- языка и собственной ЯКМ, см. 1.5.0.74

Список такого рода «смещенных» лексем и сочетаний «ин- дустрия мандельштамоведения»75 почему-то еще не произвела. Поэтому мы для аргументации ограничимся двумя-тремя де- сятками76 лежащих на поверхности примеров (некоторые из них были приведены в 3.2.3 в качестве результатов действия

«германского монитора»):

*блаженный Æ ‘блуждающий’, *глаз Æ ‘стекло’, *грубый Æ ‘круп- ный’ или ‘могильный’, *дремучий Æ ‘поэтический’, *грозы Æ ‘травы, растения’, *жестяной Æ ‘глупый, бессмысленный’, *злостный Æ ‘уси- ленный (акцентуация действия)’, *кровь Æ ‘цвет’, *крупные клятвы Æ

‘клятвы до гроба’, *ласка, ласковый Æ ‘любезность, любезный, снис- ходительный’, *матовый Æ ‘тусклый’, *милый Æ ‘достойный, ценный’,

*нежный Æ ‘тонкий, умный’, *плавкий Æ ‘плавающий, голубой’, *подо- зрительный Æ ‘темный’, *полынь Æ ‘вермут’, *початок Æ ‘начало, не- что начатое’, *сонный Æ ‘происходящий в сновидении, галлюцинации’,

*темя Æ ‘высшая точка (напр. жизни), вершина (напр. горы)’, *узкий Æ

‘скудный’, *хлеб Æ ‘плоть, тело’, *черемуха Æ ‘«негативное» растение’,

*черствый Æ ‘колючий’, *честный Æ ‘основательный, хорошо сделан- ный’, *шелест Æ ‘хмель’, *шершавый Æ ‘грубый, неотесанный’, *шелк Æ

‘шелуха’, *шум Æ ‘пена’ и т.д.

 

72 В стихотворении «Не сравнивай, живущий несравним…» [I, с. 232].

73 В данном случае, идишских. Смещенная семантика лексем «ласка», «ла- сковый» взята М из идиша, с меньшей вероятностью – из украинского (в оба эти языка она импортирована из польского). См. подробнее в Приложении 2.

74 Но эта идея А. Жолковского, кажется, помогает объяснить странную ча- стотность лексемы «ласка» и её производных в текстах М.

75 Выражение А. Жолковского.

76 В реальности, этих лексем и сочетаний, похоже, на порядок больше.

 

 

* * *

 

7.7. Некоторые выводы. Мандельштам создавал из «чужой речи» и чужой ЯКМ свою собственную «сдвинутую» ЯКМ, ис- пользуя ее в качестве «оболочки», защищающей от враждебно- го внешнего мира. Это, безусловно, проекция общей языковой стратегии ЕЦ.

ЯКМ Мандельштама и его *культурные скрипты навязыва-

ются читающему его текст. Другими словами, текст М «застав- ляет» видеть мир, думать, чувствовать так, как автор, даже вне- дряет паттерны поведения автора и его психических реакций и оценок. Конечно, творчество (и ЯКМ!) любого большого писа- теля воздействует на читателя. Но в случае М излучение, «энер- гетика суггестивности» исключительно, необычно сильны.

Это сильное излучение культурных скриптов77 Мандельшта- ма часто ощущалось критиками и журналистами как «враж- дебная манипуляция», вызывало у них внутреннее сопротив- ление и действовало на них возбуждающе и раздражающе, что отражалось в их собственных текстах о Мандельштаме.

 

77 Я бы даже сказал: культурно-цивилизационных скриптов, потому что здесь неизбежно проявляется воздействие *оппозиции Шпенглера на миро- воззрение М, и это невозможно игнорировать.

 

 

Гл а в а VIII

 

Пр им ер ы влияния «сдвин у то й язык о в о й кар тины мир а» М а н д е л ьшт ама на смы слы ег о тек с то в. С е ма нтич е ский р а з б ор н е- ск о л ьких с тихо тв ор ений и пр оз а и ч е ских б л о к о в, г д е а н а лиз р е з у ль т а то в дей с твия

«г ер ма н ск о г о м о нитор а» и дру гих сп еци- ф и ч е ских для ЯКМ М а н д е л ьшт ама явл е- ний о б л ег ч ае т «р асши фр о вк у» п о дтек с т о в и к о мм ентир о в а ни е в с ег о тек с т а

 

Не откликнешься на смыслы темные, будешь сегодня – «дурак»; а откликнешься, будешь на завтра – «дурак», потому что два смысла, темнотный и ясный, перекувыркнутся за год.

А. Белый «Начало века»