Кому-то пора обзаводиться электронной читалкой и качать романы с Инета.

Я убрала книжку в сумку. Выкидывать было жалко, новая все-таки, может еще подарю какой-нибудь коллеге по работе. Вышла на своей станции, поднялась наверх и выскользнула в холодный весенний вечер.

Улицы плавились в буквальном смысле. Потоки воды разносились волнами от черных мокрых колес. Прохожие тонули по щиколотку в талой городской жиже. Десятки огней всех мыслимых цветов отражались от тротуаров. Низкое Питерское небо излучало грязно-фиолетовые оттенки. Я поежилась, подняла воротник и вместе с толпой потекла к переходу. Впереди мелькнула безобразная клумба на розовых фетровых полях. Я прищурилась, вглядываясь, видение испарилось. Надо получше выспаться. Неспроста оно, все это. Зеленый начал отсчитывать секунды. Я сделала шаг с тротуара и… вошла в теплое гудящее помещение бара.

2

Сказать, что мозг впал в абсолютный ступор — ничего не сказать. Я огалтело вытаращилась на посетителей, да и вообще на всю окружающую обстановку. На мое появление никто не обратил внимания, разве что довольно симпатичный бармен, пританцовывающий с кипельно белым полотенчиком на плече. Прямо как в голливудских ганстерских детективах о тридцатых годах.

Я развернулась ровно на сто восемьдесят и выскользнула за дверь, оказавшись на широкой ярко освещенной проезжей части. По обеим сторонам дороги тянулись дома с неоновыми вывесками. Стоял поздний вечер. Проносились таксисты, гудящая разношерстная толпа огибала меня, застывшую на тротуаре в позе кролика перед удавом.

— Вот дура! — присвистнул какой-то малолетний не совсем трезвый козел, толкнув меня плечом и смерив презрительным взглядом.

— Катись, придурок! — на автомате зашипела в ответ я. Хотя, если говорить начистоту, то со стороны и впрямь выглядела дурой в теплом пальто, осенних высоких сапогах посреди летней жары. Я стянула верхнюю одежду и перекинула через руку, еще раз огляделась. Такое впечатление, будто попала в Нью-Йорк. Если б еще прохожие не по-русски разговаривали, а так ерунда какая-то. Где мой законный Питер? Где лужи? Где моя кровать? И что, вообще, за фигня такая?

Я поймала какую-то женщину неопределенного возраста.

— Простите, что это за город?

Она испуганно уставилась на меня и попыталась убежать. Не на ту напала. Я мертвой хваткой влепилась в ее локоть.

— Так что за город?

— Саммертхол, — пропищала несчастная, вырвала руку и убежала.

— Чего, чего? — заорала я ей в след.

— Саммертхол, — деловито повторил пожилой мужчина, — меньше пить надо и употреблять всякой дряни!

— В каком это смысле? Да, я… Да я только кальян курила и то раз в жизни! — но дяде было наплевать. Он давно уже скрылся в толпе. Я, уподобившись персонажам русских сказок, почесала затылок. Потом сообразила залезть в сумку в поисках книги Пыжиковой. Таковой там не оказалось.

Из уст моих снова вырвался поток брани. Пошарила повнимательнее. Все на месте. Романа нет. Я тяжело вздохнула, перевела взгляд на небо и едва не поперхнулась. Большими золотыми буквами над моей невезучей макушкой красовалась надпись:

"Елена растерянно оглядывала прохожих. В ее голове вертелись всего два вопроса. Как она сюда попала? И где искать помощь?"

— Неправда! — совершенно искренне возмутилась я. — Вопросов больше и второго среди них нет.

— Девушка, Вам помочь? — бугай размером с платяной шкаф сально изучал мою фигурку. Я отрицательно мотнула головой. Повторила разворот на сто восемьдесят и метнулась обратно в бар. Там подумать можно и алкоголь есть. Может меня на улице по голове треснули, и я глюки ловлю на фоне черепно-мозговой травмы и случайного чтива про старого мальчика-гота?

Не оглядываясь, я проскользнула к барной стойке мимо толпы в дрызг пьянющих баб юного возраста, среди которых, кстати, и приметилась девица в кожаной куртке и красной юбке. Она равнодушно пялилась в окно и не шибко пила, в отличие от остальных.

— Парень! Ты отечественную валюту принимаешь? — отвлекла я бармена от пристального изучения моей персоны.

— Чего? — не понял он.