Черная курица, или Подземные жители» Антония Погорельского

 

В истории русской словесности место писателя Антония Пого­рельского (Алексея Алексеевича Перовского, 1787— 1836) по праву определено как первое во многих областях. Он был автором пер­вой в русской литературе фантастической повести, создателем первой в отечественной литературной классике прозаической сказ­ки для детей, первым в России популяризатором творчества не­мецкого романтика Гофмана. Самое известное произведение пи­сателя — «Черная курица, или Подземные жители. Волшебная повесть для детей» (1829) — появилось в России тогда, когда не было еще сказок А.С.Пушкина, В.А.Жуковского и А.П.Зонтаг, не писал для детей и юношества В.Ф.Одоевский, не размышлял о детских книгах и детских писателях В.Г.Белинский. Погорель­ский дал первый в национальной литературе образец повести о Детях и для детей, написанной простым русским языком. В мир сказочной повести вошел быт современного города, дома, се­мьи, судьба реального ребенка — воспитанника пансиона, неукрашенно-точное воссоздание его переживаний и поступков.

Серьезное событие реальной жизни самого Перовского — пре­бывание в Московском университете. Писатель получил образова­ние за два года и два месяца, окончив знаменитое учебное заведе­ние с двумя научными степенями — доктора философских наук и доктора словесных наук (1807). До этого он — побочный сын графа А.К.Разумовского, министра народного просвещения, внук К. Г. Разумовского — президента петербургской академии наук — получил блестящее домашнее образование. На трех языках Перов­ский прочел три лекции, посвященные естественнонаучным про­блемам: сказочный успех был добыт напряженнейшим трудом ума. «Не для того вам дан ум, чтобы вы во зло его употребили», — любил повторять писатель и следовал этому принципу всю свою жизнь.

Занимаясь воспитанием маленького сына своей сестры, буду­щего известного русского поэта А.К.Толстого, которому была посвящена «Черная курица», проявлял строгость, но справедли­вость. В начале 30-х годов XIX века помог юноше опубликовать первое стихотворение, но рядом поместил объективную критику на него. В 1825 году был назначен попечителем Харьковского учеб­ного округа, в 1826 году стал членом комитета по устройству учеб­ных заведений Петербурга. Подготовил записку «О народном про­свещении в России» и написал сказочную повесть о мальчике, который совершил серьезную ошибку, трудному учению пред­почтя готовое знание.

Ум для писателя не означал чрезмерный интеллект и излиш­нюю серьезность. В искусстве и литературном быту Погорельского отличала склонность к мистификациям — намеренному введению в обман и заблуждение. Тяга ко всему чудесному, выходящему из обыкновенного порядка, его не пугала: с легкой руки Погорель­ского появился в отечественной прозе такой персонаж, как двой­ник («Двойник, или Мои вечера в Малороссии»). Писатель отыс­кал этот образ, как и само понятие (доппель), в творчестве Гоф­мана, но перетолковал свободно. Фантастика не вносит в повести Погорельского ни стихию хаоса, ни атмосферу карнавала. Четкие границы между действительностью и реальностью в них не поте­ряны. Добро и зло, грешное и праведное ясно различимы во внут­реннем мире произведений писателя, а финалы соотносимы с концовками волшебных фольклорных сказок («Лафертовская маковница»). Странное и важное в этом случае приравнивается к обычному и незначительному («Черная курица, или Подземные жители»), зло исчезает как наваждение или сон, и у читателя «русского Гофмана» остается ощущение доброго чуда.

Сюжетные чудеса в «Черной курице» изображаются так, как их может себе вообразить ребенок. Бурная реакция десятилетнего мальчика на историю со спасением курицы Чернушки сменяется полузабытьем Алеши. В чуткой грезе персонажа повести пережи­тые события и знакомые лица предстают в фантастическом осве­щении. Подземные путешествия герой совершает во сне, и от­крывшийся ему сказочный мир можно воспринимать как снови­дение. Но граница волшебных снов и реальной яви автором вне­запно нарушается.

Появляется сказочный предмет, переходящий в мир действи­тельности и при этом сохраняющий свои волшебные свойства. Подарок короля гномов — конопляное семечко — способно тво­рить чудеса в повседневном школьном быту: благодаря ему Алеша получает возможность всегда знать уроки, не уча их. Так рождает­ся своеобразный вариант романтического двоемирия, в котором смешение реального с чудесным не ставит под сомнение ценно­сти идеального порядка. Писатель отстаивает безусловную значи­мость доброты, скромности, благородства, самоотверженной вер­ности дружбе и мечте. Рассказанная им история вполне могла бы развернуться без содействия сказочной фантастики. Но свою ху­дожественную мистификацию на основе видения (чего-то, воз­никшего в воображении) Погорельский хорошо приспосабливает к детскому восприятию. Ведь только душевная чистота ребенка открывает доступ в мир сказки, в мир идеала.

Когда же звучат прощальные слова Чернушки и сказка на на­ших глазах разрушается, постигается громадность утраты, побу­дившая романтиков называть детство потерянным раем. Гофманиану Погорельский открывает как плодотворную литературную традицию, приближенную к домашнему обычаю «сказывания» на ночь, бытовавшему на Руси с древнейших времен, а маленькому человеку его «пользу» показывает не путем нравоучений, но «при­нятым» для него способом: без излишнего дидактизма, характер­ного для ранней русской детской литературы.

Герой «Черной курицы» «умненький, миленький» Алеша — образ явно автобиографический. Со знанием дела пишет в произ­ведении Погорельский о том, что родители Алеши, «жившие да­леко-далеко от Петербурга, года за два перед тем привезли его в столицу, отдали в пансион и возвратились домой, заплатив учи­телю условленную плату за несколько лет вперед». Мальчика здесь любят и ласкают. Но от взгляда всезнающего автора не укрывает­ся, как Алеше «часто скучно бывало в пансионе, а иногда даже и грустно». Одинокими вечерами герой повести увлекается чтением волшебно-рыцарских романов, интерес к которым порожден не только недостатком общения со сверстниками, но и нормальной потребностью любого ребенка, даже благополучного, в идеале — в чем-то чудесном, героическом, захватывающем. Прочитав не­сколько таких книг, главным средством разрешения жизненных несоответствий Алеша начинает считать волшебство, а спаситель­ницей от одиночества — фею. Вот как представляется мальчику роль доброй волшебницы в его судьбе: она «явится в переулке и сквозь дырочку подаст ему игрушку, или талисман, или письмецо от папеньки или маменьки, от которых не получал он давно уже никакого известия».

На границе подземного царства, по представлению мальчика, должны стоять именно рыцари. В повести Погорельского они выполняют функцию, какую в волшебной фольклорной сказке не­сут в себе Баба-яга и Кощей Бессмертный: охраняют, стерегут проход в тридесятое царство, в мифологии — царство мертвых. «Кощей» («Кащей») в переводе с тюркского означает «пленник». Поначалу Алеше кажется, что, избавившись от скучных учеб­ных обязанностей, он добьется успеха. На поверку герой попадает в плен собственной неразумности. Владение чудесным предметом не приносит ему истинной пользы: ни знаний у него не прибав­ляется, ни характер не улучшается. А когда семечко пропадает, Алеше и вовсе приходится туго. Ему грозит наказание, если он не признается, как ему удается в короткое время наизусть зазубри­вать по двадцать страниц. Традиционное сказочное испытание обо­рачивается экзаменом на нравственную зрелость. И герой не вы­держивает проверки: совершает предательство, выдавая чужую тайну. Король со своим подземным народом вынужден отныне переселиться далеко от здешних мест. Курица-министр Чернушка осужден носить золотые цепи, сковавшие его руки. И все это по вине Алеши.

Повесть заключает в себе нравственный урок: с юности, с дет­ства каждый человек несет ответственность за свои поступки. Ре­бенок должен научиться осознавать последствия своих действий, избегая поступать дурно, необдуманно. Однако в процессе взрос­ления ребенку нужен руководитель, и не воображаемый, а реаль­ный. И общими усилиями, быть может, придется пережить насто­ящую жизненную драму, чтобы понять: жизнь сложнее сказки, и нужно начинать с исправления самого себя.

Прощаясь с Алешей навсегда, министр говорит:

 

Одним только ты можешь меня утешить в моем несчастии: старайся исправиться и будь опять таким же добрым мальчиком, как был прежде.

 

Свои сочинения Перовский считал педагогическими. В каждом из его произведений герой поставлен в ситуацию нравственного выбора. Писателю хотелось, чтобы родители читали детям его книги и обсуждали их, беседовали с детьми о мире, в котором живут.

 

Вопросы и задания

1. Почему свои произведения Погорельский считал педагогическими?

2. В чем смысл названия сказочной повести Погорельского?

 

Сказки В.Ф.Одоевского

Для развития специальной детской литературы, в особенности сказочной, много сделано крупнейшим прозаиком XIX века Вла­димиром Федоровичем Одоевским (1803— 1869).

В начале своей деятельности князь Одоевский был близок к декабристским кругам, но после поражения восстания на Сенат­ской площади 14 декабря 1825 года вынужден был бежать из Пе­тербурга, уничтожив бумаги, компрометирующие единомышлен­ников. Друг А.С.Пушкина, он публиковался в журнале «Совре­менник». Совместно с декабристом В. К. Кюхельбекером издавал альманах, названный по имени древнегреческой богини памяти «Мнемозина». Будучи человеком разносторонних интересов, про­пагандировал гуманистические идеалы просвещения, достижения науки и общественной жизни, и в историю отечественной куль­туры вошел как писатель, как философ, теоретик музыки, уче­ный-экспериментатор. В княжеском особняке на Миллионной улице он устроил специальный кабинет для химических и физических опытов, в которых принимали участие его друзья. Крупный госу­дарственный и общественный деятель, Одоевский одним из пер­вых осознал необходимость филантропии. Его авторитет покрови­теля нуждающимся укрепился благодаря организации детских при­ютов, больниц и училищ для бедных, организации издания пер­вого русского журнала для крестьян.

Вклад писателя-педагога в детскую словесность трудно пере­оценить. Свою книгу «Наука до наук» Одоевский посвятил основ­ным принципам детского воспитания. В педагогическом трактате писатель с восторгом отзывается об особенностях «свежего, не испорченного никакой схоластикой детского ума», называя детей своими лучшими воспитателями. Настоящим открытием писателя является утверждение, разительно отличающее педагогическую концепцию Одоевского от большинства господствовавших тогда в России теорий: «Дитя — отъявленный энциклопедист, подавайте ему лошадь всю, как она есть, не дробя предмета искусственно, но представляя его в живой цельности, — в том вся задача педа­гогики». В ребенке Одоевский стремится видеть прежде всего чело­века и в этом следует за В. Г. Белинским. В качестве главной задачи детской литературы писатель ставит необходимость вызвать к жизни любопытство детей, привести в движение орудие их мышления, мыслить «любовно».

Этим даром Одоевский обладал и сам, видимо, унаследовав его от родителей. Отец, князь из рода Рюриковичей, и мать, кре­постная крестьянка, состояли в браке не равном, но сказочно счастливом. Возможно, поэтому основным жанром литературного творчества Одоевского для детей стала сказка. Русским детям он был известен под псевдонимом «дедушка Ириней» и полуфантас­тическим именем «Ь, Ъ, Й», представляющим конечные буквы его полного титула в дореволюционной орфографии: князь Владимиръ Одоевский.

Самые известные — «Пестрые сказки» — Одоевского целост­ным сборником были опубликованы в 1833—1834 годах. Нашу романтическую литературу тогда охватила «эпидемия сложения ска­зок». Книга писателя стала одним из первых циклов сказочных произведений, появившихся в отечественной словесности, к тому же прозаических, а не стихотворных. Образ повествователя «Пе­стрых сказок» — Иринея Модестовича Гомозейки — опирается на традиции Пушкина и Гоголя. В творчестве Одоевского эта литера­турная маска приобрела принципиальное художественное значе­ние: автору необходим персонаж, выступающий посредником между ребенком и взрослым. В 1838 году писатель издает «Сказки и повести для детей дедушки Иринея», а в 1847 году выходит в печати «Сборник детских песен дедушки Иринея».

Оригинальные сказки Одоевского скорее соответствуют пони­манию жанра в литературной теории и практике, современной писателю, чем нынешнему толкованию термина. Это произведе­ния малой повествовательной формы фантастического или фило­софского содержания, близкие к сказу. На самом деле в их круг у Одоевского попадают произведения с различными жанровыми основами. Во-первых, собственно сказки — эпические литератур­ные тексты, написанные на фольклорный сюжет: «Мороз Ивано­вич», «Разбитый кувшин», «Сказка о четырех глухих». Фантастика как необычное с бытовой точки зрения содержание необходима в них для тех или иных идейно-художественных целей автора. Во-вторых, это новые модификации жанра — сказки философские и научно-художественные: «Городок в табакерке», «Червячок», «Анекдоты о муравьях», «Два дерева». В популярной форме в этих произведениях дается строгая научная информация о мире. В-тре­тьих, это рассказы и повести с элементами неправдоподобия: «Бедный Гнедко», «Сиротинка», «Отрывки из журнала Маши», «Серебряный рубль».

В изображении ситуации и событий здесь проглядывает стрем­ление Одоевского-просветителя доказать пользу знания («Столяр») и милосердия к ближнему («Шарманщик»). И самую большую часть прозаического сказочного наследия Одоевского составляют сказ­ки-притчи, т.е. иносказательные рассказы с нравоучениями: «Сказ­ка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому про­спекту», «Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежа­щем», «Сказка о том, по какому случаю коллежскому советнику Ивану Богдановичу Отношенью не удалося в Светлое Воскресе­нье поздравить своих начальников с праздником», «Житель Афон­ской горы», «Необойденный дом».

Творческая манера Одоевского как детского автора сложилась на основе глубоких теоретических изысканий писателя в области психологии. Важным свойством детского возраста прозаик счи­тал способность воображения ребенка «отлетать» от действитель­ности в мир мечты, грезы, фантазии. Потому неотъемлемый эле­мент его фантастической прозы — сон. В романтических повестях той поры и рассказах для взрослых прием грезы был типичен. Одним из первых Одоевский стал широко использовать его в произведениях о детях и для детей, узаконив в качестве жанрообразующего приема детской сказки. В грезах героев его произве­дений часто реализуются самые потаенные потребности души и сердца («Серебряный рубль»), разворачивается игра с внешним миром, устанавливающая творческую власть над ним («Игоша», «Реторта»).

В предисловии к детским сказкам, сохранившемся в бумагах писателя, Одоевский писал о своем особенном понимании за­дач сказки. По его мнению, сказки пишутся главным образом для того, чтобы возбуждать внимание и любопытство детей. Всех детей Одоевский делит на «проснувшихся» и «непроснувшихся». «Непроснувшиеся более, чем спят, ничто таких детей не инте­ресует. Дело воспитателя найти средство, которое могло бы от­вратить их ум от грез к какому бы то ни было предмету действи­тельного мира». Чтобы ненароком перевести ум ребенка на дру­гое, надо начинать с его грез. Уходя от пустого мечтательства, дитя тогда исподволь вовлекается в серьезное познание окружаю­щего мира, и по форме это знание может оставаться грезой, а по сути становиться исследованием, например устройства механиз­ма музыкальной шкатулки («Городок в табакерке»). Лучшим лите­ратурным материалом для этого Одоевский считал сказки Гофма­на: они с интересом читаются даже «непроснувшимися» детьми.

«Проснувшиеся» — это дети, полные интереса. Так как же сде­лать интерес первых устойчивым, а интерес вторых расширить? Одоевский пытался найти ответы на эти вопросы.

Самым известным произведением Одоевского для детей явля­ется сказка «Городок в табакерке». Она начинается с того, что мальчику Мише папа подарил музыкальную шкатулку в виде ма­ленькой коробочки — табакерки. Когда пружинка была взведена, городок под названием «Динь-Динь» оживал: по небу шло солн­це, а когда оно скрывалось, ставни затворялись и вспыхивали звезды. При этом играла музыка.

Мише так понравился подарок, что он захотел войти в этот городок и узнать его устройство. Это Мише, конечно же, удается сделать во сне. Там он знакомится с обитателями городка: коло­кольчиками, молоточками, пружинкой. Однако любопытный маль­чик ненароком ломает чудесное устройство... Как хорошо, что это всего лишь сон, и, проснувшись, можно вновь любоваться городком в табакерке.

Неисповедимых путей передачи полезного знания художествен­ным образом искал сам писатель в научно-популярных сказочных Произведениях для детей и юношества, приучающих растущего человека приобретать житейский опыт, т.е. смотреть, проверять, анализировать.

 

Вопросы и задания

1. В чем состояло новаторство Одоевского в развитии традиций ска­зочного жанра?

2. Какие особенности внешнего облика и поведения персонажей «Го­родка в табакерке» соответствуют месту каждого в сказочном мире тех­нического механизма, творящего музыку?

3. По какому признаку В.Ф.Одоевский делил детей на «проснувших­ся» и «непроснувшихся»?