Военный переворот 10 марта 1952 года

В конце 40-х - начале 50-х годов на Кубе шло назревание общенационального кризиса, основными признаками которого были банкротство политической над­стройки, кризис экономической структуры и усиление классовой борьбы, охва­тившей широкие слои кубинского общества.

Рост национально-освободительного движения во всем мире после второй мировой войны насторожил правящие круги США. В целях сохранения статус-кво и "поддержания порядка" в Латинской Америке Соединенные Штаты все больше опирались на реакционные круги латиноамериканской военщины. Соз­давшаяся на Кубе политическая ситуация предвещала победу на президентских выборах кандидату "ортодоксов" Р. Аграмонте, профессору Гаванского универ­ситета¹⁸. Усиление позиций левых сил, к которым в известной степени тяготела и эта партия мелкой и средней буржуазии, кризис буржуазных партий и явный развал крупнейшей из них, партии "аутентиков", заставили внутреннюю и внешнюю реакцию искать "сильную личность", способную предотвратить побе­ду на выборах партии "ортодоксов" и повести новое наступление на демократи­ческие и прогрессивные силы страны.

«Куба, - писал журнал "Ньюсуик" за неделю до военного переворота, - ка­жется, превращается в главного представителя мирового коммунизма в Кариб­ском бассейне. Это вовсе не означает, что правительство Прио Сокарраса "испортилось". Прио заработал себе репутацию противника коммунизма в свою бытность министром труда. Став президентом, он изгнал красных с руководя­щих постов Конфедерации кубинских рабочих и закрыл коммунистическую газету "Ой", но в целом усилия его правительства по пресечению подпольной деятельности красных весьма незначительны»¹⁹. Кричащая обложка этого жур­нала - "Карибские страны - красный кинжал в спину США" - и статья в нем "Красное вторжение в Центральную Америку - серьезная угроза безопасности США", в основном посвященная Кубе, явно подталкивали общественное мне­ние Американского континента к военному перевороту на "жемчужине Антил".

Кроме этих мотивов, были и другие причины переворота. Среди них преж­де всего надо назвать стремление американских бизнесменов сократить произ-

¹⁷ Panorama econуmico Latinoamericano. La Habana, 1961. P. 159.

¹⁸ Другими кандидатами в президенты были представитель правительственного блока Карлос
Эвиа и генерал Фульхенсио Батиста.

¹⁹ Newsweek. 1952. Mar. 3. P. 20. 107

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

водство сахара на Кубе (чтобы ограничить в силу изменившейся конъюнкту­ры его конкуренцию на внутреннем рынке США) и желание создать еще более благоприятные условия для американских инвестиций в экономику Кубы.

Итак, реакции нужна была "сильная личность", выбор пал на Ф. Батисту.

Вплоть до 1952 г. Батиста оставался в тени и, казалось, не предпринимал ни­каких усилий, чтобы вновь стать президентом. Как всегда, Батиста демагогиче­ски призывал к свободе и демократии, лицемерно заявляя о своем негативном отношении к государственному перевороту.

В 1949 г. Батиста образовал партию Единого действия, впоследствии полу­чившую название партия Объединенного прогрессивного действия. "...Малов­лиятельные политические деятели, бывшие деятели, сотрудничавшие с дикта­турой Батисты и его конституционным правительством, а также весьма разно­родные элементы, входившие в состав различных организаций, которые возни­кали и исчезали в период с 1933 до 1954 года"²⁰, - таков в основном был состав партии Батисты, придерживавшейся теории географического и экономическо­го фатализма и выступавшей за полное подчинение американскому империа­лизму. Ее влияние в стране было ничтожным. Более мощной и реальной силой, на которую мог рассчитывать "сержант-генерал", являлась армия. Несмотря на чистку командного состава, проведенную правительствами Грау Сан-Мартина и Прио Сокарраса, авторитет Батисты в кубинской армии оставался довольно высоким. По свидетельству журнала "Ньюсуик", "во время администраций Грау и Прио молодые офицеры трижды планировали захватить власть и передать ее Батисте"²¹.

Но Батиста выжидал и выбрал наиболее благоприятный момент, когда окончательно дискредитировавшее себя правительство Прио Сокарраса в тече­ние нескольких десятков минут уступило власть новоявленному узурпатору.

Центром переворота стал военный лагерь "Колумбия", офицеры которого перешли на сторону Батисты, появившегося там 10 марта на рассвете (в 2 часа 43 минуты). Из "Колумбии", цитадели реакционной военщины, Батиста связал­ся по телефону с важнейшими военными и полицейскими центрами страны и почти отовсюду получил заверения в поддержке его "революции". Сработал догмат, в течение десятилетий определявший политическую жизнь страны: «Тот, кто владеет "Колумбией", владеет Кубой». Только начальник воинского гарнизона города Матансаса подполковник Э. Мартин Элена поставил под сом­нение законность действий Батисты, на что последний бесцеремонно отрезал в стиле Людовика XIV: "Закон - это мы. Или выполняйте приказания, или сла­гайте с себя полномочия"²².

Уверенность Батисте придавало присутствие в ту ночь в "Колумбии" амери­канского военного атташе Хука.

Паника и неразбериха царили в правительственных кругах. Во дворце никто не помышлял о сопротивлении. Безвольный президент и его приближенные ук­рылись в мексиканском и других посольствах. К вечеру 10 марта Батиста стал полновластным хозяином положения.

Военный переворот показал всю зыбкость режима "аутентиков" и стал за­конным итогом глубокого кризиса буржуазной демократии на Кубе.

²⁰ Ле Риверенд X. Кубинская республика: Зависимость и революция. М., 1970. С. 232.

²¹ Newsweek. 1952. Mar. 24. P. 23.
108 ²² Bohemia. 1952. N 11. P. 61.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

Диктатор отменил Конституции 1940 г., разогнал конгресс, в 1953 г. за­претил Народно-социалистическую партию и заверил США, что Куба, ес­ли это будет необходимо, пошлет вой­ска в Корею. Одним из первых меро­приятий Батисты явилось повышение денежного содержания в армии и по­лиции, ставших его главной опорой.

ФУЛЬХЕНСИО БАТИСТА

Госдепартамент незамедлительно признал правительство Батисты. С вос­хищением встретили переворот хозяе­ва американских компаний, действо­вавших на Кубе. В направленной ими 2 апреля 1952 г. телеграмме в газе­ту "Нью-Йорк тайме" говорилось: "Военный переворот и отмена кон­ституционных гарантий покончили со всеми забастовками и требованиями рабочих"²³. Установленный Батистой военно-полицейский режим пришелся по вкусу и деловым и официальным кругам Вашингтона. Прибывший на Кубу 5 октября 1953 г. новый посол США Артур Гарднер высокопарно заявил, что история Кубы начинается с 10 марта 1952 г. и что теперь отношения между Кубой и Соединенными Штатами стали лучше, чем когда бы то ни было²⁴.

В течение семи лет (1952-1958) США активно поддерживали один из самых реакционных режимов Западного полушария - диктатуру Батисты, вся государ­ственная деятельность которого в эти годы была направлена на полное подчи­нение Кубы американскому империализму. Янки хозяйничали в кубинской эко­номике, определяли внешнеполитический курс страны, обучали регулярную кубинскую армию. Полицейские репрессивные органы БРАК (Бюро по подав­лению коммунистической деятельности), СИМ (Служба армейской разведки) и СИП (Служба полицейской разведки) фактически являлись филиалами ЦРУ.

Военно-полицейский режим еще ярче обострил все противоречия кубинско­го общества. Диктатура Батисты вызвала ненависть абсолютного большинства кубинского народа. «Вокруг этой диктатуры объединились так называемые "танкисты" - группы реакционных политиков, которые вышли из рядов распав­шихся организаций, действовавших с 1933 г. до момента переворота. Это были старые политики, бывшие сторонники Батисты из различных партий на преды­дущих этапах его правления, к которым сразу же от всех партий присоедини­лись члены конгресса, губернаторы провинций и мэры»²⁵. Социальная база ди­ктатуры была крайне узкой (латифундисты, сахарные магнаты, торговые им­портеры). Зная о ненависти к совершенному им перевороту, Батиста сразу же недвусмысленно предупредил: "Если когда-нибудь, к несчастью, на Кубе насту­пит трудный момент и мы вынуждены будем непосредственно вмешаться, чтобы

²³ Arciniegas G. Entre la libertad у el miedo. Mexico, 1955. P. 240.

²⁴ Bohemia. 1957. N 31. P. 81; Cuba econуmica у financiera. 1953. N 331. P. 15.
²⁵ Ле Риверенд X. Указ. соч. С. 245.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

сохранить общественный порядок и гражданские гарантии, то терпение и вели­кодушие, столь присущие нам, будут иметь границу, которую подскажут обсто­ятельства"²⁶.

В сложившейся на Кубе в это время обстановке, когда рабочий класс, ос­лабленный расколом профсоюзов, не смог выступать единым фронтом, а весь репрессивный аппарат диктатуры был направлен против коммунистов, вынуж­денных действовать в условиях глубокого подполья, авангардная роль в борьбе против диктатуры перешла к наиболее передовым представителям радикально настроенной мелкой городской буржуазии.

"ПОКОЛЕНИЕ СТОЛЕТИЯ" - ПОКОЛЕНИЕ РЕВОЛЮЦИИ

«Снова сапоги, опять "Колумбия" диктует законы, вновь танки зловеще рычат на наших улицах и грубая сила возвышается над человеческим разумом... Я об­ращаюсь к мужественным кубинцам. Настал час самопожертвования и борь­бы», - писал молодой адвокат Ф. Кастро²⁷ спустя несколько дней после военно­го переворота Батисты.

Фидель Кастро Рус родился 13 августа 1926 г. в местечке Биран (провинция Орьенте) в семье зажиточного земледельца. В 1942-1945 гг. учился в католиче­ском колледже. В 1945 г. поступил на юридический факультет Гаванского уни­верситета, который окончил в 1950 г., получив диплом доктора права. Очевид­но, 1947 год можно считать началом активной политической деятельности Ф. Кастро. В этом году он принимал участие в подготовке вооруженной экспе­диции, целью которой было свержение доминиканского диктатора Р. Трухильо. Экспедицию возглавлял и финансировал находившийся на Кубе в эмиграции до­миниканский генерал X. Родригес. По приказу Грау Сан-Мартина ее осуществ­ление было сорвано.

Путь Ф. Кастро в революцию - это путь отречения от своего класса. Еще на студенческой скамье он начал искать способы вывода Кубы из социально-эко­номического и политического кризиса. На формирование мировоззрения Ф. Ка­стро большое влияние оказали жизнь, борьба и революционное наследие выда­ющегося кубинского поэта и революционного демократа Хосе Марти.

В 1948 г. Ф. Кастро вступил в Партию кубинского народа ("ортодоксы"). В следующем году он начал посещать марксистский кружок при Гаванском университете. Среди работ, изучение которых входило в программу кружка, были произведения В.И. Ленина "Материализм и импириокритицизм", "Империализм, как высшая стадия капитализма", книга Ф. Энгельса "Проис­хождение семьи, частной собственности и государства", "История ВКП(б)" и др.²»

"В это время (до военного переворота 10 марта 1952 г. - Авт.) - говорил впоследствии Ф. Кастро - я читал марксистские произведения и знал многие ве­щи, хотя все еще имел несколько романтическое мировоззрение. Но я понимал нужды масс и отдавал себе отчет в том, что борьба, эпизоды борьбы могут мо­билизовать их"²⁹.

²⁶ Morejуn G. Fidel Castro. La Habana, 1959. P. 48.

²⁷ Declaraciones del Comandante Fidel Castro Ruz, Primer ministro del Gobierno Revolucionario, en el juicio
contra ex-comandante Hubert Matos. La Habana, 1959. P. 85-86.

²⁸Revoluciуn. 1962. 18 ag. 110 ²⁹ Polнtica. 1967. N 176/177. P. 33.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

В начале 50-х годов у Ф. Кастро сложились, по его словам, "некоторые по­литические идеи о необходимости структурных перемен". "До переворота, - го­ворил он в интервью американскому журналисту Л. Локвуду, - я думал об ис­пользовании легальных средств, хотел сделать парламент отправным пунктом в создании революционной платформы и мобилизации масс". "Именно мобилиза­ции, - подчеркивал Ф. Кастро, - а не как прямое средство реализации этих перемен. Уже тогда я был убежден, что осуществить их можно только револю­ционным путем. Я уже имел достаточное представление о действительности, чтобы понять ее именно так. Однако некоторые аспекты моих суждений были еще наивны и ошибочны. Я еще не был марксистом и не считал себя коммуни­стом"³⁰.

Сразу же после военного переворота Ф. Кастро выступил с резким осужде­нием Батисты и установленного им режима, с разоблачением обещаний дикта­тора обеспечить "работу, мир и прогресс": "Конечно, надо было сбросить правительство казнокрадов и убийц. Именно это мы и пытались сделать граж­данским путем при поддержке общественного мнения и с помощью народных масс. Но какое право имеют на это те, кто безгранично воровал и убивал вче­ра, а сегодня действует от имени штыков? Это не мир, а семена гнева. Это не ра­дость, а траур и грусть, в которые погрузилась нация при виде столь трагичной панорамы"³¹.

В борьбе против тирании Фидель хотел быть "одним из солдат". "Ружье и приказ - вот все, что я желал иметь в тот момент"³², - говорил он. Но лидеры распавшейся на фракции Ортодоксальной партии проявляли крайнюю нереши­тельность. По словам Рауля Кастро, они «проповедовали пассивность, призыва­ли вести себя "достойно", направляли без конца бесчисленные жалобы в ОАГ и обращались с малодейственными призывами - не покупать одежду и обувь, не ходить в кино, покупать как можно меньше, выразить моральное порицание и т.д. и т.п.»³³

Радикально настроенная молодежь "ортодоксов" решительно отмежева­лась от лидеров буржуазной оппозиции, от всякого рода политиканов, этих, по выражению Р. Кастро, "людей-пробок", остававшихся на поверхности при любых политических бурях. Возникло патриотическое движение "Поколение столетия Апостола свободы", поставившее своей целью достойно отметить 100-ле­тие со дня рождения X. Марти. В эту организацию входили рабочие, студенты и представители интеллигенции. Вскоре к ним примкнули несколько десятков крестьян. Возглавили это движение его создатели Фидель Кастро и Абель Сан-тамария.

Руководящее ядро "Поколения столетия" (Ф. Кастро, А. Сантамария, Р. Ка­стро, Н. Лопес и др.) стояло на позициях боевого демократизма и критически-революционного отношения к кубинской действительности. Лидерам "Поколе­ния столетия" были присущи и социалистические тенденции, хотя они еще и не являлись преобладающими.

Руководители "Поколения столетия" понимали, что для свержения тирании нужно было прежде всего поднять народные массы. Для того чтобы завоевать доверие народа и убедить его в возможности успешной вооруженной борьбы

³⁰ Ibid.

³¹ Juventud Rebelde. 1973. 11 febr.

³² Polнtica. 1967. N 161. P. 11.

³³ Куба. 1967. № 7. С. 10. Ill

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

против диктатуры, чтобы, наконец, добыть необходимое оружие, Ф. Кастро и его товарищи решили захватить военную казарму Монкада в Сантьяго-де-Куба и казарму в Баямо.

Около года шла подготовка к штурму. Патриотам пришлось преодолеть ог­ромные трудности. Чтобы собрать средства, необходимые для приобретения оружия, многие из них, например Монтане, Ченард, Алькальде и др. отдали все, что имели. Ренато Гитар и Абель Сантамария хорошо изучили схему казарм и распорядок дня воинского гарнизона. В условиях строжайшей конспирации 165 человек, в том числе 2 женщины, собрались 15 июля 1953 г. в усадьбе "Сибоней", находящейся в 15 минутах езды от Сантьяго-де-Куба.

Накануне штурма Ф. Кастро, обращаясь к товарищам по борьбе, сказал: «Через несколько часов мы можем победить или стать побежденными. Но знай­те, наше движение все равно восторжествует. Если мы завтра победим, скорее осуществится то, о чем мечтал Марти: если окажемся побежденными, наши действия послужат примером для народа Кубы, и из этого народа выйдут новые люди, готовые поднять знамя и идти вперед, готовые умереть за Родину. Народ поддержит нас в Орьенте и на всем острове. Молодежь "Столетия Апостола", как в 1868 и в 1895 г. здесь в Орьенте мы впервые призовем: "Свобода или смерть!"»

26 июля в 5 часов 15 минут одновременно в Сантьяго-де-Куба и Баямо на­чался штурм воинских казарм. Основные силы патриотов, сосредоточенные в Сантьяго, были разделены на три группы. Самая большая, в составе 95 человек во главе с Ф. Кастро, штурмовала "Монкаду".

Численное соотношение сражавшихся сторон было 1 к 15 в пользу прави­тельственных войск³⁴. Несмотря на героизм и мужество молодежи "Поколения столетия", ей пришлось отступить.

На специальном совещании, созванном Батистой в Гаване, диктатор заявил, что считает позором и стыдом для армии, что она понесла в три раз больше по­терь, чем нападавшие, а потому приказал за каждого убитого солдата расстре­лять десять пленных. Многие попавшие в плен молодые революционеры были убиты, некоторых из них заживо закопали со связанными за спиной руками, ос­тальных предали суду.

Своеобразие кубинского революционного процесса, начавшегося 26 июля 1953 г., состояло в том, что возглавляли его представители мелкой буржуазии.

К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что мелкобуржуазные элементы револю­ционны тогда, когда "они защищают не свои настоящие, а свои будущие инте­ресы, поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата"³⁵. Самая радикальная часть кубинской мелкой буржуазии решительно и твердо, хотя в теоретическом плане еще не всегда осознанно, встала на защиту "своих будущих интересов".

"ДВИЖЕНИЕ 26 ИЮЛЯ"

Судилище над участниками штурма "Монкады" (сентябрь-октябрь 1953 г.) пре­вратилось в суд над диктатурой. Обвиняемый Фидель Кастро стал главным об­винителем кровавого военно-полицейского режима. В своей 5-часовой речи на суде "История меня оправдает" он призвал народ к борьбе за выполнение пред-

³⁴ La Sierra у el Llano. La Habana, 1961. P. 42. 112 ³⁵ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 434.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

ложенной им революционной программы преобразования кубинского общест­ва. Это была по существу программа антиимпериалистической, народно-де­мократической революции. Завоевание политической власти, проведение аграрной реформы, национализация электрического и телефонного трестов, принадлежащих американским компаниям, разрешение жилищной проблемы и проблемы образования и здравоохранения, ликвидация безработицы — вот те основные пункты, на разрешение которых нацелил Ф. Кастро кубинский народ в своей речи.

В тюремной камере Ф. Кастро, по его словам, "долгие часы" думал о том, какой должна быть революционная организация "Движение 26 июля". "В пер­вую очередь я должен организовать всех людей 26 июля, - писал он в одном из писем с острова Пинос, - и объединить в монолитный строй всех борцов, нахо­дящихся в эмиграции, в заключении и на свободе". Решающее значение при со­здании этой организации Ф. Кастро придавал "прекрасно дисциплинированному ядру", в которое, по его подсчетам, должны были войти более 80 человек. "Обя­зательные условия для создания настоящего гражданского движения, - считал он, - идеология, дисциплина, руководство. Важны все три условия, но руковод­ство - главное"³⁶.

В то время Ф. Кастро придавал большое значение разъяснению народу целей и задач, которые ставила перед собой рождавшаяся новая революцион­ная организация, поэтому он решил издать подпольно свою речь на суде. "История меня оправдает" в 1954 г. была напечатана подпольно 20-тысячным тиражом.

Разумная, точнее сказать, стратегическая осторожность отличала руково­дителей "Движения 26 июля" на всех этапах борьбы против Батисты. И это бы­ло оправдано, так как с момента возникновения организации и вплоть до побе­ды революции в рядах Движения состояли разнородные социальные группы, отличающиеся пестротой идеологических наслоений. Говоря впоследствии о ха­рактере своей речи на суде, Ф. Кастро отмечал: "Этот документ помимо всего прочего написан с достаточной осторожностью, дабы изложить ряд главных пунктов и в то же время не допустить, чтобы наше поле деятельности в рамках революции было ограничено, не допустить, чтобы этот документ сузил наши силы... Если бы мы не написали этот документ с достаточной осторожностью, если бы он представлял собой более радикальную программу... то, разумеется, революционное движение, борьба против Батисты не приобрела бы того разма­ха, какой она приобрела, сделав возможной победу»³⁷.

Политическая обстановка на Кубе в 1953-1955 гг. характеризовалась рос­том сопротивления кубинского народа. Бастовали рабочие сахарной и табачной промышленности, железнодорожники и рабочие портов. Ярким подтверждени­ем слабости военно-полицейского режима стали президентские выборы 1954 г., когда, несмотря на мобилизацию всего репрессивного аппарата, по явно завы­шенным данным правительственной администрации, в голосовании участвовали только 60% кубинцев. Батиста был "избран" президентом и "официально" всту­пил на этот пост 24 февраля 1955 г.

Возрастание политической активности масс особенно наглядно проявилось в 1955-1956 гг. В этот период многочисленные забастовки рабочих сахарной промышленности происходили во всех провинциях страны.

³⁶ Cartas del Presidio. La Habana, 1959. P. 60-61.

³⁷ Кастро Ф. Речи и выступления. 1961-1963. М., 1963. С. 457. 113

8 История Латинской Америки

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

Кризис в кубинской сахарной промышленности (1952 г. - 7 011 438 т; 1963 г. - 5 077 690; 1954 г.-4 813 202; 1955 г.-4 456 113; 1956 г. -4 664 965 т.)» повлек за собой ухудшение всей экономической жизни страны. Причиной этого кризиса явился монопольный контроль Соединенных Штатов над кубинской экономикой. С 1945 по 1952 г. почти половина потребляемого в США сахара вывозилась с Кубы. К 1952 г. восстановили свою сахарную промышленность Филиппины, Пуэрто-Рико, Гавайские острова, возросло производство сахара из сахарной свеклы в самих Соединенных Штатах. В целях поддержания высоких цен и защиты американских сахарных магнатов от конкуренции со стороны бо­лее дешевого кубинского сахара Конгресс США в 1952 и 1956 гг. сильно урезал выделенные для Кубы квоты. Правительство Батисты в угоду Вашингтону и в ущерб интересам своего народа пошло на резкое сокращение производства са­хара. 1750 тыс. т сахара не было пущено в продажу после урожая 1952 г. В об­щей сложности 140 тыс. кабальерий плантаций сахарного тростника не убира­лись в течение 1953-1955 гг.³⁹ Сокращение производства сахара прежде всего отразилось на торговых связях Кубы с европейскими и азиатскими странами, с которыми она всегда имела активный торговый баланс. Так, в 1954 г. европей­ским странам было продано на 20,9% меньше, чем в 1953 г.⁴⁰

С каждым днем народные массы все более убеждались, что военный пере­ворот был направлен не против правительства Прио Сокарраса, а прежде всего против них самих, против их чаяний, против их борьбы за разрешение кубинско­го социально-экономического кризиса, за достижение подлинной национальной независимости. Недовольство Батистой охватило широкие слои кубинского об­щества, но отсутствие единого руководящего центра и разобщенность оппози­ционных сил привели к стихийному развитию революционного процесса в 1953-1956 гг., что позволяло диктатору легко подавлять с помощью штыков все выступления, направленные против его режима. В стране имелись десятки раз­личных групп и организаций с самой разнообразной политической ориентацией. Многие из них видели цель борьбы в физическом уничтожении диктатора или контрперевороте.

До 19 марта 1956 г. руководящее ядро "Движения 26 июля" формально при­надлежало к партии "ортодоксов". Но это ни к чему не обязывало ни Ф. Каст­ро, ни его товарищей по борьбе, придерживающихся самостоятельного, незави­симого курса с момента подготовки штурма "Монкады". В "Движение 26 июля" вошли члены "Поколения столетия", а также другие революционные организа­ции и группы, состоявшие в основном из рабочих, студентов и представителей мелкой буржуазии.

В августе и декабре 1955 г. руководство "Движения 26 июля" обратилось с двумя манифестами к народу, в которых нашли свое отражение цели и задачи Движения. В этой связи особый интерес представляет "Первый манифест 26 июля народу Кубы", написанный Ф. Кастро 8 августа 1955 г. "26 июля, - го­ворилось в этом документе, - не политическая организация, а революционное движение. Его ряды будут открыты для всех кубинцев, искренне желающих восстановить на Кубе политическую демократию и установить социальную справедливость"⁴¹.

³⁸ Nunez Jimenez A. La Liberaciуn de las islas. La Habana, 1959. P. 423.

³⁹ Economнa у planificaciуn. La Habana, 1961. P. 63.

⁴⁰ Estudio econуmico de America Latina 1954. Naciones Unidas. Mexico, 1955. P. 61.
114 ⁴¹ Pensamiento critico. 1968. N 21. P. 217.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

Программа "Движения 26 июля", помещенная в этом документе, включала следующие пункты.

1. Ликвидация латифундизма. Распределение земли между крестьянскими семьями. Экономическая и техническая помощь государства трудовому кре­стьянству. Сокращение налогов.

2. Восстановление всех рабочих завоеваний, уничтоженных диктатурой. Право рабочих на широкое участие в распределении прибыли всех крупных промышленных, торговых и горнодобывающих предприятий.

3. Немедленная индустриализация страны на основе большого плана, разра­ботанного и реализованного государством.

 

4. Резкое снижение оплаты всех видов жилплощади в интересах 2 млн 200 тыс. человек, занимающих ее; строительство государством "достойных жи­лищ" для 400 тыс. семей, живущих в "отвратительных лачугах"; электрифика­ция сельской местности.

5. Национализация предприятий сферы обслуживания, производящих элек­троэнергию, газ и обслуживающих телефонную сеть.

6. Строительство 10 детских городов для проживания и полного обучения в них 200 тыс. детей рабочих и крестьян, которые не имеют возможности одеть и прокормить их.

В манифесте также предусматривались реформы образования и налоговой системы, реорганизация административного аппарата, уничтожение всех форм расовой дискриминации. В последнем пункте этого документа говорилось о конфискации имущества всех расхитителей казны предыдущих правительств без какого-либо исключения. Полученные таким образом сотни миллионов пе­со предназначались бы для реализации отдельных преобразований изложенной выше программы⁴².

Мы видим, что основные требования манифеста фактически совпадали с программой, изложенной в речи "История меня оправдает", и соответствовали интересам абсолютного большинства кубинского народа. В этом манифесте на­шли отражение задачи аграрной, антиимпериалистической революции, борьбы за национальную независимость.

"Второй манифест 26 июля народу Кубы" был написан Ф. Кастро 10 декаб­ря 1955 г. Этот документ убедительно опровергает утверждения тех авторов, которые считают, что Кубинская революция стала плодом заговора небольшой группы революционеров. "Революция в отличие от путча - дело народа"⁴³, - го­ворилось в нем. "Второй манифест", как и вообще все документы "Движения 26 июля", обращен ко всему кубинскому народу. «Сегодня, - заявляло руковод­ство "Движения 26 июля", - мы можем сделать то, чего не могли сделать тогда (во время штурма Монкады. - Авт.), — обратиться публично к народу с призы­вом помочь нам подготовить страну к великой революции"⁴⁴.

В 1955-1956 гг. география "Движения 26 июля" значительно расширилась. Из кубинских политических эмигрантов были образованы инициативные груп­пы этой организации в Мексике, Венесуэле, Коста-Рике, Сальвадоре, Пуэрто-Рико и в ряде американских городов - Майами, Чикаго, Бостоне и др. Во многих городах США кубинские эмигранты основали "патриотические клубы". Основ­ной задачей этих групп и клубов были сбор средств и приобретение оружия.

⁴² Ibid. Р. 217-219.

⁴³ Ibid. P. 222.

⁴⁴ Ibid. P. 223.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

Кампания по сбору средств, несмотря на трудности ее реализации, имела значительный успех на Кубе. Распространялись "боны свободы", довольно по­пулярным среди народа стал лозунг "Каждый гражданин должен пожертвовать одно песо". Но военный и экономический потенциал диктатуры, пользующейся большой поддержкой правительства США, был весьма высок. Вот почему фи­нансовый вопрос и проблема приобретения оружия оставались для "Движения 26 июля" наиболее сложными вплоть до победы революции.

На Кубе в 1955-1956 гг. организации "Движения 26 июля" действовали в не­скольких городах. Наиболее сильными они были в Гаване и Сантьяго-де-Куба. В этот период их деятельность была направлена на сбор материальных средств, приобретение оружия, пропаганду целей движения, вовлечение новых членов, осуществление различных актов саботажа. Большую работу по организации "Движения 26 июля" на Кубе и за границей проводили Фидель Кастро, Рауль Ка­стро, Франк Пайс, Армандо Харт, братья Амейхейрас, Селия Санчес, Вильма Эспин, Ньико Лопес, Пепито Тей, Педро Мирет, Лестер Родригес, Фаустино Пе­рес и др., а также уже упоминавшиеся Айдее Сантамария и Мельба Эрнандес.

Центром борьбы против Батисты было решено оставить провинцию Орь-енте, поэтому во второй половине 1956 г. Национальное руководство "Движе­ния 26 июля" переехало из Гаваны в Сантьяго-де-Куба.

В то время как на Кубе велась интенсивная работа по укреплению "Движе­ния 26 июля", Ф. Кастро руководил в Мексике подготовкой к развертыванию вооруженной борьбы против Батисты.

Кроме "Движения 26 июля", подлинно революционные силы кубинского общества представляли Народно-социалистическая партия (НСП) и "Революци­онный директорат", объединявший в основном патриотически настроенное га­ванское студенчество.

Кубинские коммунисты, осудившие военный переворот, отдавая дань муже­ству молодых патриотов, в целом отрицательно отнеслись к попытке "Молоде­жи столетия" захватить казарму Монкада, считая эту акцию недостаточно под­готовленной, похожей на мелкобуржуазный путч⁴⁵.

Но несогласие с формой борьбы, избранной Ф. Кастро и его товарищами, отнюдь не значило полной недооценки того революционного потенциала, кото­рый был заложен в политической деятельности молодежного крыла партии "ортодоксов". Еще в начале 1949 г., анализируя изданную молодежным отделом Партии кубинского народа ("ортодоксы") брошюру "Идеологическое и полити­ческое мышление кубинской молодежи", один из руководителей НСП, Карлос Рафаэль Родригес, отмечал антиимпериалистическую направленность борьбы молодых "ортодоксов" и влияние марксистско-ленинской теории на формиро­вание их мировоззрения⁴⁶.

Активное участие в борьбе против военно-полицейского режима принимал "Революционный директорат".

Федерация университетских студентов (ФУС) резко осудила военный пере­ворот 1952 г. в "Декларации принципов" от 14 марта 1952 г. В этом документе, в частности, говорилось: "Необходимо уточнить отныне и навсегда... Мы не за­щищаем интересы никакой политической партии и никакой группы. Мы защи­щаем Конституцию, народный суверенитет и гражданское достоинство"⁴⁷.

⁴⁵ Fundamentos. 1954. N 138. Р. 111.

⁴⁶ Vin Национальный съезд Народно-социалистической партии Кубы. М., 1961. С. 199.
116 ⁴⁷ 13 documentos de la insurrecciуn. La Habana, 1959. P. 7.

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

Но это была не более чем декларация. Впоследствии Ф. Кастро отмечал, что большинство лидеров ФУС в начале 50-х годов занимали антикоммунисти­ческие позиции, тем самым крайне затрудняя мобилизацию молодежи на борь­бу с диктатурой⁴⁸.

У студентов еще не было четкой революционной программы. Они были убеждены, что всеобщая ненависть к Батисте и его режиму требовала немед­ленного, решительного шага, который бы вдохновил народные массы на борь­бу. Таким толчком к революционному энтузиазму народа они считали физиче­ское уничтожение диктатора и его ближайших пособников. Отсюда и главный лозунг "Революционного директората" - "наносить удар сверху".

ЭКСПЕДИЦИЯ "ГРАНМЫ"

В 1956 г. Ф. Кастро уже руководил значительно более крупной, чем в 1953 г., ре­волюционной организацией, группы которой действовали по всей стране и за границей. Боевой опыт, приобретенный Ф. Кастро и его товарищами при штур­ме Монкады, был использован в процессе подготовки новых боевых отрядов.

Вместе с Ф. Кастро эмигрировали в Мексику оставшиеся в живых участни­ки штурма Монкады. Они и часть кубинских политических эмигрантов в Мек­сике образовали отряд, численность которого превышала 100 человек. Обучал их искусству ведения партизанской войны полковник испанской Республикан­ской армии Альберто Байо⁴⁹, который так рассказывал о своем первом знаком­стве с Фиделем Кастро: "Кастро пришел ко мне домой в Мехико и попросил, чтобы я уделил три из моих немногих часов отдыха обучению его товарищей технике партизанской войны. Я ответил, что он может рассчитывать на меня все 24 часа, начиная с завтрашнего дня. Оставив все свои дела в Мехико, я на­чал посещать дома-лагеря, где жили революционеры, подчинявшиеся строгой дисциплине⁵⁰.

В процессе боевой подготовки большое внимание уделялось штабной рабо­те, ведению уличных боев в городах, изготовлению и применению динамитных бомб. На "выпускных экзаменах" лучшим оказался молодой аргентинский врач Эрнесто Че Гевара⁵¹, встретившийся с Ф. Кастро в июле 1955 г. и с тех пор свя­завший свою судьбу с Кубинской революцией. Первая же встреча с Фиделем произвела огромное впечатление на Че Гевару. Они беседовали около 10 часов, с восьми вечера до следующего утра. Рассказывая об этой встрече Ильде Гадеа, Че, восторженно отозвавшись о Фиделе Кастро, сказал: "Только такому чело­веку, как он, я готов помогать во всем"⁵².

Вопрос о мировоззрении членов отряда, созданного под руководством Ф. Кастро в Мексике, представляет большой научный интерес, ведь Монкада, Сьерра-Маэстра - важнейшие этапы формирования основного ядра "Движения 26 июля", того ядра, которое в процессе революции проделало путь от револю­ционно-демократического движения до научного социализма.

⁴⁸ Verde Olivo. 1964. N 14. P. 7.

⁴⁹ А. Байо родился на Кубе в 1892 г. Вскоре его родители переехали на свою родину в Испанию,
где он жил вплоть до поражения Республики в гражданской войне 1936-1939 гг. А. Байо был од­
ним из руководителей партизанского движения в Республиканской армии.

⁵⁰ Bohemia. 1959. N 3. Р. 171.

⁵¹ Подробнее см.: Лаврецкий И. Эрнесто Че Гевара. М., 1973.

⁵² Gadea Hilda. Che Guevara: Aсos decisivos. Mexico, 1972. P. 126. 1 17

Глава 4. Куба: революция и первый опыт социализма в Латинской Америке

ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРА среди повстанцев