There were nights when he took a deal more rum and water than his head

Would carry; and then he would sometimes sit and sing his wicked, old, wild

Sea-songs, minding nobody; but sometimes he would call for glasses round,

And force all the trembling company to listen to his stories or bear a chorus to

His singing. Often I have heard the house shaking with 'Yo-ho-ho, and a bottle

Of rum;' all the neighbours joining in for dear life, with the fear of death upon

Them, and each singing louder than the other, to avoid remark. For in these

Fits he was the most overriding companion ever known; he would slap his

Hand on the table for silence all round; he would fly up in a passion of anger

At a question, or sometimes because none was put, and so he judged the

Company was not following his story. Nor would he allow anyone to leave the

Inn till he had drunk himself sleepy and reeled off to bed.

 

1. His stories were what frightened people worst of all (его истории были /тем/,

что пугало людей больше всего). Dreadful stories they were (ужасными

историями они были); about hanging (о повешении), and walking the plank (и

хождении по доске /в открытое море/ — вид казни: пираты часто

заставляли несчастных людей на захваченном корабле идти с завязанными

глазами по доске в море), and storms at sea (/о/ штормах на море), and the Dry

Tortugas (об /островах/ Драй Тортугас / группа мелких коралловых островов в

Мексиканском заливе, на юго-западе Флориды /), and wild deeds and places on

the Spanish Main (диких деяниях и местах у испанского материка /в районе

Карибского моря/).

 

 

2. By his own account (по его собственному рассказу) he must have lived his life

among some of the wickedest men (он, должно быть, прожил жизнь среди

 

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

 

 

 

/неких/ самых отъявленных людей = злодеев) that God ever allowed upon the

sea (которым Господь когда-либо позволял /плавать/ по морю); and the

language in which he told these stories (язык, которым он рассказывал эти

истории) shocked our plain country people (шокировал наших простых

деревенских людей) almost as much as the crimes that he described (почти так

же, как и преступления, которые он описывал).

 

frightened [`fraItnd] dreadful [dredful] hanging [`hxNIN] language

[`lxNgwIG]

 

His stories were what frightened people worst of all. Dreadful stories they

Were; about hanging, and walking the plank, and storms at sea, and the Dry

Tortugas, and wild deeds and places on the Spanish Main.

 

 

By his own account he must have lived his life among some of the wickedest

Men that God ever allowed upon the sea; and the language in which he told

These stories shocked our plain country people almost as much as the crimes

That he described.

 

1. My father was always saying the inn would be ruined (мой отец всегда

говорил, /что/ трактир разорится), for people would soon cease coming there

(так как люди скоро перестанут приходить туда) to be tyrannized over and put

down (чтобы быть = из-за опасности быть деспотически подавленными и

униженными), and sent shivering to their beds (идти, дрожа, спать = домой: «и

быть отправленными, дрожащими, в свои постели»; to send — посылать,

отправлять); but I really believe his presence did us good (но я действительно

думал, /что/ его присутствие помогало нам). People were frightened at the time

 

 

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

 

 

 

 

(люди были напуганы в то время), but on looking back they rather liked it (но,

обернувшись = вспомнив, им скорее нравилось это); it was a fine excitement in

a quiet country life (это было прекрасное волнение в тихой деревенской

жизни); and there was even a party of the younger me (была даже группа

/людей/ моложе меня) who pretended to admire him (которые делали вид, что

восхищаются им), calling him a 'true sea-dog,' (называя его «настоящим

морским волком») and a 'real old salt,' (настоящим бывалым /просоленным/

моряком: «настоящей старой солью») and suchlike names (и /другими/

подобными именами), and saying there was the sort of man that made England

terrible at sea (говоря, /что/ там был тип человека, который сделал Англию

страшной на море = благодаря таким людям Англия стала грозою морей).

 

sease [sJs] tyrannized [`tIrqnaIzd] excitement [Ik`saItmqnt] admire [qd`maIq]

 

 

My father was always saying the inn would be ruined, for people would

Soon cease coming there to be tyrannized over and put down, and sent

Shivering to their beds; but I really believe his presence did us good. People

Were frightened at the time, but on looking back they rather liked it; it was a

Fine excitement in a quiet country life; and there was even a party of the

Younger me who pretended to admire him, calling him a 'true sea-dog,' and a

'real old salt,' and suchlike names, and saying there was the sort of man that

Made England terrible at sea.

 

 

1. In one way (с одной стороны), indeed, he bade fair to ruin us (действительно,

он, казалось, мог разорить нас; to bid fair — сулить, казаться вероятным; to

bid — просить; предлагать /цену/; выражать ритуальные пожелания при

встрече, прощании и т. п.; fair — честно, откровенно); for he kept on staying

week after week (так как продолжал оставаться неделю за неделей), and at last

 

 

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

 

 

 

 

month after month (наконец месяц за месяцем) so that all the money had been

long exhausted (так что все деньги были давно исчерпаны = истрачены), and

still (и все же) my father never plucked up the heart to insist on having more (мой

отец никогда не собирался с духом, чтобы настаивать на имении еще =

потребовать еще; heart — сердце, мужество). If ever he mentioned it (если

когда-нибудь он /и/ упоминал об этом), the captain blew through his nose so

loudly (/то/ капитан дул через нос = сопел так громко), that you might say he

roared (что вы могли бы сказать, он рычит), and stared my poor father out of the

room (грозно смотрел на моего бедного отца, что тот вылетал из комнаты; to

stare — уставиться). I have seen him wringing his hand after such a rebuff (я

видел его скручивающим = как он ломал себе руку /отчаянно/ после

подобного отказа), and I am sure the annoyance and the terror he lived in (и я

уверен, /что/ раздражение и ужас, /в которых/ он жил) must have greatly

hastened his early and unhappy death (должны были весьма ускорить =

наверняка значительно ускорили его раннюю и горестную кончину).

 

exhausted [Ig`zLstId] mentioned [`menSnd] wringing [`rININ] annoyance

[q`nOIqns]

 

In one way, indeed, he bade fair to ruin us; for he kept on staying week

After week, and at last month after month so that all the money had been long

Exhausted, and still my father never plucked up the heart to insist on having

More. If ever he mentioned it, the captain blew through his nose so loudly,

That you might say he roared, and stared my poor father out of the room. I

Have seen him wringing his hand after such a rebuff, and I am sure the

Annoyance and the terror he lived in must have greatly hastened his early and

Unhappy death.

 

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

 

 

1. All the time he lived with us (за все то время, /которое/ он жил с нами) the

captain made no change whatever in his dress (капитан не сделал никакого

изменения совсем в одежде = не сделал какого-либо) but to buy some stockings

from hawker (кроме как купил несколько пар чулок у разносчика). One of the

cocks of his hat having fallen down (один из краев его шляпы обвис; to fall

down — падать; /мягкие шляпы носились с одной или более сторонами,

поднятыми и прикрепленными к макушке, эти поднятые края назывались

‘cocks’/), he let it hang from that day forth (он оставил его висеть /так/ с этого

дня), though it was a great annoyance when it blew (хотя это было большим

неудобством при ветре: «когда это дуло»). I remember the appearance of his

coat (помню наружность его кафтана), which he patched himself upstairs in his

room (который он латал сам наверху в своей комнате), and which, before the

end (и который, в конце концов: «перед концом»), was nothing but patches

(был ничем, кроме заплаток = превратился в лохмотья).

 

 

2. He never wrote or received a letter (он никогда не писал или получал = и не

получал письма), and he never spoke with any but the neighbours (не говорил ни

с кем, кроме соседей), and with these, for the most part (/да/ и с теми, большей

частью), only when drunk on rum (только когда напивался рому). The great sea-

chest none of us had ever seen open (большой морской сундук никто из нас

никогда не видел открытым).

 

change [CeInG] hawker [`hLkq] patches [`pxCIz] received [rI`sJvd]