Сражение при хунайне И осада таифа

 

Пока военачальники Мухаммада расправлялись с языческими капищами и обращали их поклонников в ислам, могущественные соседи Мекки, хавазин и сакиф, стали собирать свои силы в Аутасе (80 км севернее Таифа), чтобы нанести Мухаммаду упреждающий удар. Мухаммад стал срочно укреплять свое войско, занял для этого 50 000 дирхемов и 100 кольчуг у Сафвана б. Умаййи и по 40 000 — у Абдаллаха б. Абу Раби' а и Хувайтиба. К его десятитысячной армии присоединилось около 2000 мекканцев, которые понимали, что теперь судьба Мекки тесно связана с Мухаммадом. Многие из них, конечно, шли небез задней мысли — в критический момент переметнуться на сторону врагов Мухаммада.

 

Двигаясь навстречу друг другу, противники сошлись 30 января 630 г. [+92] в вади Хунайн, километрах в ста северо-восточнее Мекки.

 

Мусульманам противостояло вдвое большее войско [+93], к тому же молодой и горячий вождь хавазин Малик б. Ауф для укрепления стойкости своих воинов распорядился взять с собой семьи и весь скот.

 

Пока мусульманское войско отдыхало, Малик б. Ауф привел войско в боевой порядок: за первой линией, состоявшей из воинов, была поставлена вторая линия из женщин верхом на верблюдах, а за ними располагались стада, в боковых ответвлениях вади укрылись засады. Когда на рассвете Мухаммад стал строить свое войско, то мусульман ошеломила многочисленность противника. Едва авангард из бану сулайм под командой Халида б. ал-Валида двинулся вперед, из боковых ущелий на него набросились засадные отряды. Сулаймиты не выдержали и побежали, увлекая за собой мекканцев. Лишь около Мухаммада непоколебимо стояла сотня мухаджиров и ансаров. Как водится, победители занялись грабежом лагеря [+94], мусульмане восстановили порядок в своих рядах и неожиданным ударом опрокинули рассыпавшийся строй противника. Часть сакифитов бежала без всякого сопротивления, другие стойко защищали знамя, потеряв до ста человек. Упорно сражались и бану наср, племя Малика б. Ауфа.

 

Мусульманское войско тоже не было едино в борьбе с противником: бану сулайм, не отличившиеся в начале боя, не усердствовали и в преследовании хавазин, которых считали своими дальними сородичами.

 

Разгромленный противник бежал в трех направлениях: в верховья вади Нахла, в Аутас и в Таиф, где в предвидении возможного нападения Мухаммада были отремонтированы укрепления.

 

Мусульманам досталась огромная добыча: 6000 пленных (женщин и детей), среди которых оказалась молочная сестра Мухаммада, 24 000 верблюдов, не менее 40 000 овец и 4000 укий серебра (160 тыс. дирхемов) [+95]; все это богатство под надежной охраной отправили к Мекке, в ал-Джи'рану. Мусульманское войско пустилось вдогон за беглецами, один отряд осадил укрывшихся в Аутасе, а основные силы во главе с Мухаммадом осадили Таиф. Аутас был захвачен без особого труда, осада же Таифа оказалась делом непростым: основная часть города находилась на горе и была обнесена каменной стеной, которую невозможно было одолеть без осадных орудий. Первая попытка расположить лагерь вблизи стен окончилась печально, таифцы осыпали его градом стрел, и его пришлось перенести в более безопасное место. Таифцы держались уверенно и непримиримо, отвергали все попытки переговоров и даже убили парламентера. Пришлось браться за осаду всерьез. Лагерь окружили рогатками, привезли катапульту и соорудили несколько «черепах» (даббаба) [+96], с помощью которых подошли к стене и начали делать подкоп. Таифцы забросали их раскаленными железными лемехами, «черепахи» загорелись, выскочившие из них мусульмане понесли потери от стрел. Мухаммад в отместку приказал вырубить виноградники вокруг Таифа — главное богатство горожан, но среди его сподвижников это распоряжение вызвало неодобрение, и приказ был отменен. Не принесло особого успеха и обещание освобождения рабам, которые перейдут на сторону мусульман: бежать удалось только десятерым. Один из них, спустившийся с помощью колодезного блока (бакра) и получивший прозвище Абу Бакра, стал мавлой Мухаммада.

 

Упоенные блистательной победой при Хунайне, мусульмане пришли в уныние, когда стало ясно, что осада Таифа сулит только тяготы. В большом, но разноплеменном и еще лишенном внутреннего единства войске Мухаммада начался разброд. Очень неблаговидную роль в этой ситуации сыграл Уйайна б. Хисн: посланный в Таиф для переговоров, он рассказал сакифитам о разброде в лагере осаждающих. Мухаммад понял, что от взятия Таифа придется отказаться, и на двадцатый день снял осаду [+97].

 

Мусульмане понесли под Таифом серьезные потери. Общее число убитых не указывается, но показательно, что в битве при Хунайне погибло лишь четыре мухаджира и ансара, а при осаде Таифа — двенадцать [+98].

 

Однако печальный исход осады с лихвой компенсировался добычей, которая ждала возвращавшихся в ал-Джи'ране. После выделения хумса каждому участнику сражения досталось в пересчете на скот по 4 верблюда или 40 овец [+99]. Большой объем хумса позволил Мухаммаду широко одарить мекканскую аристократию и заглушить последние остатки ее сожалений об утрате независимости. Абу Суфйан получил 100 верблюдов и 40 укий серебра, по столько же — его сыновья Йазид и Му'авийа, кроме них по 100 верблюдов получили еще 8 курайшитов (а еще 5 — по 50) и вожди других племен, участвовавших в сражении: ал-Акра б. Хабис (тамим), Уйайна б. Хисн (гатафан); ал-Аббас б. Мидрас (сулайм) получил только 50.

 

Все одаренные получили в мусульманской историографии название му'аллафа кулубихим («те, сердца которых стали дружественными», или, лучше, «прирученные») [+100]. Это название, употребленное Мухаммадом, точно передает суть дела. Аргумент в виде сотни верблюдов для подавляющего большинства был более убедительным аргументом в пользу нового вероучения, чем самое тонкое логическое построение.

 

Пленные в раздел не поступили, так как в таких случаях полагалось предоставить сородичам возможность выкупить пленных. Лишь несколько женщин, приглянувшихся кое-кому из верхушки, были сразу подарены им, да Мухаммад отпустил свою молочную сестру.

 

Делегаты хавазин, прибывшие для переговоров, среди которых оказался и брат кормилицы Мухаммада, заявили, что они и те, кого они представляют, приняли ислам. Глава делегации напомнил о родстве через кормилицу, сослался на то, что великие арабские цари прошлого не забыли бы этого. Мухаммад оказался в трудном положении: освобождение пленных, цена которых была не меньше всей остальной добычи, могло вызвать недовольство воинов, отказ их освободить означал бы невозможность примирения с могущественным племенем. Мухаммад предпочел приобрести могущественного союзника и подал пример, освободив пленных, которые должны были достаться на его долю; кроме того, ему удалось убедить и остальных мусульман отказаться от доставшихся на их долю пленников.

 

Мухаммад пошел еще дальше: предложил сообщить Малику б. Ауфу, отсиживавшемуся в Таифе, что если он примет ислам, то получит обратно свою семью и имущество и 100 верблюдов в придачу. Малик не мог устоять перед такой поистине царской щедростью и, тайно покинув Таиф, предстал перед Мухаммадом, который будто бы одарил его кроме обещанного титулом «царя» бану хавазин. Его переход на сторону Мухаммада подорвал позиции сакифитов, и падение Таифа стало неизбежным.

 

Из этого дождя подарков, которыми Мухаммад осыпал прежних врагов ислама, ни одна капля не досталась верным сынам ислама — ансарам, которые стали поговаривать, что когда надо сражаться, то они нужны, а как раздавать подарки — все достается курайшитам. Если это основывается на откровении, то они готовы смириться, а если это исходит от самого Мухаммада, то они потребуют возмещения. От лица всех ансаров эти претензии изложил Мухаммаду Са'д б. Убада. Недовольство верной гвардии обеспокоило Мухаммада; он собрал ансаров в одной из оград, где недавно содержались пленные, и обратился к ним с прочувствованной речью. Он сказал, что помнит, чем он им обязан, что чувствует себя одним из них, и, наконец, задал коварный вопрос: с чем им больше хотелось бы вернуться — со скотом или с посланником Аллаха? Все закричали: «Хотим быть с тобой, о посланник Аллаха, и в счастье, и в несчастье». Мухаммад призвал милость Аллаха на всех ансаров, их детей и внуков, ансары расчувствовались («бороды их промокли от слез»), и обе стороны разошлись примиренными [+101].

 

Интересно, что, улаживая конфликт с ансарами, Мухаммад не пытался оправдать свои действия ссылкой на данное ему откровение, а ограничился обычными методами убеждения, из чего можно заключить, что он не фабриковал «откровения» в случае необходимости, а формулировал в них свои мысли, находясь в каком-то особом психическом состоянии.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МЕДИНУ

 

Устранив все затруднения, Мухаммад позволил себе войти в Мекку простым паломником. До этого все полмесяца пребывания в Мекке он носил обычную одежду и краткой молитвой в два рак'ата подчеркивал, что считает себя находящимся во вражеском стане. Теперь он облекся в ихрам, совершил трехкратный обход Ка'бы, семь раз проехал от ас-Сафа до ал-Марвы, обрил голову у ал-Марвы в знак окончания паломничества и в тот же день через ал-Джи'рану и Сариф двинулся в обратный путь. 18 или 19 марта Мухаммад со всем войском прибыл в Медину. В Мекке был оставлен наместник (он же предстоятель на молитве) и наставник в вере, оба из курайшитов [+102].

 

В Медине Мухаммад вновь погрузился в жизнь своей многочисленной семьи. Судьба принесла ему неожиданный подарок: египетская невольница Мария родила ему в апреле сына. Можно понять радость Мухаммада, у которого после смерти Хадиджи не родилось ни одного ребенка. Конечно, Сауда была стара, Аиша сама была ребенком, но и другие жены даже не забеременели от него, а тут вдруг появился сын, наследник и продолжатель рода. Его тотчас отдали кормилице из рода ан-наджжар; все, кто имел отношение к этому радостному событию, получили подарки. На седьмой день мальчика нарекли необычным для арабов именем Ибрахим в честь великого пророка, основателя истинной религии, восстановителем которой считал себя Мухаммад.

 

Только многочисленные жены пророка не разделяли его радости: каждая из них хотела бы быть матерью сына пророка, а тут — безродная невольница сразу оттеснила их на задний план. Особенно злилась Аиша, любимица Мухаммада, претендовавшая на первое место среди остальных. Она сама потом признавалась: «Ни одну из женщин я так не ревновала, как Марию, из-за того, что она была красива, с курчавыми волосами, и посланник Аллаха восхищался ею, и был дан ему от нее сын, а нам не было дано». Можно понять, что когда однажды Мухаммад, любуясь сыном, сказал Аише: «Смотри, как похож [на меня]», то она буркнула в ответ: «Не вижу сходства» [+103]. Возможно, именно в этой связи возник слух, что находящийся при Марии евнух-египтянин вовсе не кастрат и засиживается у нее не случайно. Али даже было поручено провести расследование по этому делу.

 

Борьба в этом микрокосме из девяти жен шла тихо, но неустанно. Аиша и Хафса обычно держались заодно и при случае не упускали возможности указать своему повелителю на проступки и недостатки других. Все объединялись, только когда возникала опасность появления новой претендентки на внимание разрывавшегося между ними супруга. Хотя многие рассказы об уловках, к которым они прибегали, чтобы помешать новым женитьбам, не более чем исторические анекдоты, общий дух они передают достаточно убедительно. А опасность появления новых соперниц была вполне реальной. Только за время пребывания в Мекке Мухаммад дважды пытался взять новых жен. Одной из них была дочь Абу Талиба Фахита, к которой Мухаммад безуспешно сватался в молодости. Ее муж не принял ислам, бежал из Мекки и умер на чужбине. Она ответила на его предложение в очень современном духе: «Ей-богу, я любила тебя во времена язычества, а уж как [люблю] при исламе! Да только я женщина с малыми детьми и боюсь, что они будут тебе мешать», — и Мухаммад отступился [+104]. Другой была дочь одного из мекканцев, убитых при вступлении мусульман в город. Жены Мухаммада застыдили ее, что она выходит замуж за убийцу отца, и посоветовали сказать Мухаммаду, когда он войдет к ней: «Прибегаю к Аллаху!» — формулу, которой защищаются от шайтана. Когда она это сделала, Мухаммад расстроился и дал ей развод [+105].

 

В следующие два года матримониальная активность Мухаммада прекращается. Можно связывать это со старением, но вероятнее, что бросающаяся в глаза настойчивость в поисках новых жен вызывалась желанием иметь наследника, недаром все его избранницы (если не считать пленниц) были прежде замужем и имели детей. Когда же наследник появился, отпала необходимость пополнять гарем [+106].

 

В том же году Мухаммад решил расстаться с состарившейся Саудой, которой было уже лет 60, если не больше, и дал ей развод. Связав свои пожитки в узел, она села на пути, по которому Мухаммад ходил в мечеть, и, когда тот появился, с воплями стала спрашивать, в чем ее вина. Поскольку это происходило прилюдно, Мухаммаду пришлось принять ее обратно в круг жен, тем более что она уступила свою очередь супружеских посещений в пользу Аиши.

 

Большая семья Мухаммада в том виде, в каком она сложилась к 629 г., просуществовала без изменений до его смерти.