Исламский фундаментализм и радикализм. Его роль в социально-политической жизни различных стран и регионов азии и африки.

В 1920-1960-е гг. национализм в странах ислама, как и в большинстве стран Востока доминировал безоговорочно. Однако ислам почти повсеместно оставался важнейшей частью его идеологии. Поэтому, когда национализм в (на уровне светской политической доктрины) стал терять свою популярность, на первое место вышли исламские фундаменталисты. Фундаментализм в исламе был вызван ощущением опасности и даже угрозы самому его существованию. Это ощущение возникло в обстоятельствах явной неудачи националистических лидеров решении насущных проблем почти всех стран Востока. Молодые государства Азии и Африки, добившись в 1940-1960-х гг. политического суверенитета, так и не обрели суверенитета экономического, оставшись неравноправной и унижаемой периферией бывших метрополий. Явное и быстрорастущее преимущество Запада в хозяйственной сфере и технологии, продолжавшаяся в этих условиях интенсивная «вестернизация» быта, нравов, поведения и отношений между людьми подрывали в гораздо большей степени, чем раньше традиционную монополию ислама во всех областях жизни. Чрезвычайно болезненно происходил распад традиционных структур мусульманского общества в ходе его непростой адаптации к требованиям модернизации экономики и глобализации мировых хозяйственных связей. Непосредственными результатами этого процесса были падение жизненного уровня, убыстрение разорения сельских жителей и пополнение ими социальных низов горожан, превращавшихся в готовый к взрыву политический динамит.

Таким образом к концу 1960-х гг. действовали следующие объективно сформировавшиеся в ходе исторического развития мусульманского Востока факторы радикализации ислама:

1) давняя традиция противостояния Западу, ничуть не ослаблявшаяся с годами и даже закреплявшаяся к колониальный и постколониальный период

2) ограниченный, локальный, незавершенный характер модернизации и «вестернизации» Востока в целом, мусульманского – в сособеннсоти

3) разочарование широких масс мусульман в политике светских националистов и, тем более, их социалистического крыла, неспособных справиться с тяжестью постколониальных проблем в странах ислама

4) отторжение в их сознании всего, что было связано с опытом светских националистов, т.е. западных образцов и идеологий

5) возникновение и быстрое распространение исламского фундаментализма как реакции на «вестернизацию» мусульманского общества

6) небывалый рост социальной напряженности

Еще одним важным стимулом радикализации ислама является крайняя напряженная обстановка в мусульманском мире, уже более полувека сотрясаемого вспышками насилия, ударами извне. Неурегулированность ближневосточного конфликта уже более 55 лет отравляет политический климат в Азии и Африке, а являющийся его частью палестинский вопрос привлек внимание также Европы и Америки. Война 1979-1989 гг. в Афганистане, также как исламская революция в Иране 1978-1979гг., в небывалом масштабе способствовали фанатизации исламо-экстремистов и вовлечению их в ряды десятков тысяч добровольцев-моджахедов. Фактически тем самым четверть века назад стало формироваться в странах ислама поколение людей, единственным занятием которых стали война и террор. После 1989г. они способствовали радикализации исламо-экстремизма как у себя на родине, так и в мусульманских диаспорах на Западе.

В качестве раздражающего фактора, провоцирующего и подстегивающего радикализм мусульман, выступает политика Запада, продолжающего традиции экономического, культурного и иного колониализма на Востоке. Война в Персидском заливе в 1990-1991гг., определившая постоянное присутствие войск США и их союзников в регионе, более раннее их вмешательство в дела Ливана, Сомали, Ливии, давление на Ирак, Сирию и Иран, а с 2001г. – на Афганистан и Пакистан лишь закрепляют негативный образ Запада, в первую очередь - США, в сознании большинства мусульман и провоцируют рост исламского радикализма.

В последнее время особенно активно ведут себя различные исламистские группировки. В условиях кризиса радикальных светских идеологий и режимов они взяли на себя функции «исламского проекта», который призван преодолеть социально-экономическую и политическую отсталость, обеспечить на базе создания исламского государства справедливость для всех его граждан. Термин (фундаментализм) вполне приложим ко всем тем социально-политическим и идеологическим процессам, которые имеют место в обществе — в том случае, если это общество находится в состоянии кризиса. Фундаментализм — это общественное течение, которое призывает вернуться к тому, что расценивается в качестве первооснов («фундамента») коллективного бытия. Фундаментализм всегда связан с ключевыми словами — возврат, восстановление, возрождение. Не исключение и исламский фундаментализм. Его суть — в призыве возвратиться к чистоте первоначального ислама времен пророка Мухаммеда и его сподвижников. Исламское возрождение и рост влияния политического ислама имеют как общие, так и специфические причины.

Глобализация и вестернизация породили на периферии исламского мира феномен переплетения традиционных структур с современными техническими средствами, сделавший возможным ведение борьбы в интересах мусульманской уммы. Речь идет о попытках реализовать масштабную глобальную утопию, в которой причудливо сочетаются достижения современной цивилизации с ценностями исламского захолустья. Примером может служить ситуация с Аль-Каидой, базировавшейся в Афганистане.

Многие исламистские организации, в отличие от Аль-Каиды, имеют не глобальную, а региональную, местную национальную повестку дня. Например, палестинская ХАМАС борется за справедливое урегулирование палестинской проблемы, к которому она подходит с куда более радикальных позиций, чем представители светского «Фатха», но при этом вовсе не выдвигает общемировых целей. В рамках палестино-израильского конфликта усиление роли радикальных исламских организаций и их влияния в обществе было обусловлено отсутствием реальных перспектив решения палестинской проблемы, кризисом ожиданий после подписания «Соглашений Осло», ростом недоверия к светским палестинским лидерам.

Процесс исламского возрождения на посткоммунистическом пространстве явился частью поиска национальной идентичности. Национальное возрождение шло в тесной связке с возрождением ислама и его политизацией. Ислам является не только религией, но и образом жизни: он вбирает в себя местные традиции, подчиняя их определенным моделям поведения. Кроме того, он генетически связан с политикой. Ислам в отсутствие сильного светского политического противовеса стремился не только утвердиться в роли регулятора духовной жизни, но и полностью занять образовавшийся идеологический вакуум.

Формированию исламского фактора способствовали также общие экономические и социальные проблемы переходного периода. Падение уровня жизни, пауперизация (паупер = бедняк, нищий) и маргинализация населения, рост бехработицы, появление депрессивных зон в тех районах, где сократили объемы производства градообразующие предприятия, - все это в комплексе способствовало не только политизации ислама, но и его радикализации. Отчаяние и безнадежность, особенно в среде молодежи, вытесненной из сферы нормального производства, не способной получить образование и найти себя в новых условиях «дикого рынка», создавали «горючий» социальный материал, который легко мог быть использован любыми крайними националистияескими течениями, оперировавшими к тому же в целях социальной мобилизации и исламскими лозунгами. Так возникла связь исламского радикализма с национализмом и сепаратизмом.

Исламизм возник как совокупность общественно-политических сил (движений, групп, партий), выступающих за переустройство общества и государства на основе принципов ислама (шариата). Среди исламистов никогда не существовало единого представления о конкретных формах, темпах и методах исламизации. С практической точки зрения главным предметом разногласий было отношение к насилию (в том числе вооруженному) как средству социальных и политических стандартов «исламского порядка». На базе этого критерия, а также с учетом реальной роли насилия в деятельности исламистских движений и группировок их принято подразделять на умеренные и радикальные (экстремистские). Радикализм (экстремизм), по сути, означает приверженность к крайним взглядам. Экстремисты нередко обращаются к террору как средству достижения своих целей.

После поражения Египта и других арабских государств в войне 1967 года с Израилем, на мусульманском Востоке резко увеличилось влияние религии, что было связано с провалом многих социально-экономических доктрин, которые пытались взять на вооружение те или иные мусульманские государства, прежде всего, арабские. Потерпели неудачу и проекты арабского социализма, и баасизма и национализма, провалом закончились попытки построить общество научного социализма в Афганистане и т.п. Отсюда такая популярность тезиса религиозных деятелей о том, что все поражения мусульман связаны с отходом от истинной религии, и путь к решению всех проблем ведет через возвращение к истокам, правильному первоначальному исламу (на Западе это называют фундаментализмом).

То обстоятельство, что религия и политика на мусульманском Востоке, по сути дела, не разъединяются, во многом объясняет появление исламистских радикальных течений и движений. К сожалению, действия некоторых радикалов ведут к тому, что зачастую ислам отождествляют с терроризмом, и преступления небольшой кучки экстремистов приписывают самой религии, считая, что именно она рождает волну насилия и ненависти. Это далеко не соответствует истине, поскольку ислам по сути своей является миролюбивой религией, а милосердие и великодушие были и остаются одними из самых главных культивируемых достоинств.

Мусульмане немало делают для того, чтобы доказать, что нельзя ставить знак равенства между их миролюбивой и сострадательной религией и терроризмом. Сейчас мусульманский мир мобилизует свои ресурсы для борьбы с экстремистами, и эта борьба становится все более результативной, Консолидация умеренных сил мусульманского мира, это — процесс, который уверенно набирает обороты. Сейчас все труднее становится вешать ярлыки на многие организации, которые на Западе торопятся назвать террористическими.

Наряду с этим процесс конфронтации Запада с исламским миром углубляется. Здесь стоит напомнить об известной концепции столкновения цивилизаций С. Хантингтона, в соответствии с которой, ислам определяется в качестве главной угрозы цивилизации Запада, причем С. Хантингтон сделал очень важную оговорку, подчеркивая, что «основная проблема Запада — вовсе не исламский фундаментализм, а — ислам, ибо это — иная цивилизация». Его последователи настойчиво проводили мысль о том, что общность мусульман, для которых религиозная идентичность затмевает все другие ценности, это — реальная опасность. Больше того, в США и в Западной Европе опубликовано множество книг и статей, доказывающих, что эта религия рождает насилие, и в этом, а не в политике развитых капиталистических государств, заключается суть проблемы между Западом и исламским миром. При этом некоторые западные политологи не особенно скрывают свой тезис о том, что исламская цивилизация является культурой более низкого уровня: хорошо известно высказывание на этот счет премьер-министра Италии С. Берлускони о превосходстве западной цивилизации.

По мнению некоторых ученых, в настоящее время имеет место также феномен неофундаментализма, цель которого – утверждение шариата, очищение нравов, в то время как проблемы политического порядка, экономики, социальных отношений поднимаются ими только на словах. К неофундаменталистам зачастую относят, например, Движение пакистанских талибов.

После 11 сентября радикальное крыло исламизма несет потери. Тысячи талибов убиты и схвачены в Афганистане, моджахедов уничтожают в Ираке, арестованы десятки исламистских активистов в Европе и России. Еврохристианский мир объявил настоящую охоту за лидерами исламизма, нанесен удар по системе их финансирования. Тем не менее, исламисты упрочили свое положение на политической арене. Они получили признание в качестве глобального «центра силы», с которым нельзя не считаться и от действий которого зависит стабильность в ключевых регионах.

Свержение в 2001 г. режима талибов, а в 2003 г. – режима Саддама Хусейна стимулировало радикальных исламистов, которые стали главным звеном в сопротивлении коалиции в Ираке. Дополнительный толчок дан исламизации палестинского сопротивления. После кончины Ясира Арафата ключевым вопросом стала легитимизация участия исламистов в деятельности Палестинской автономии и их активности в вопрос создания Палестинского государства.

По мнению А.В.Малашенко исламисты действуют во имя реализации исламистского проекта на четырех уровнях – локальном, национальном, региональном, глобальном.

Признаки локального исламистского проекта (речь идет об исламизации местности – деревни, сельского района или другой территории, жизнь которой и так в немалой степени уже регулируется исламскими нормативами) можно обнаружить почти во всех мусульманских странах. В Алжире Фронт исламского спасения одержал в 1990 г. свою первую победу именно на муниципальных выборах, предлагая исламистский проект на уровне общин. Идея исламизации укоренилась в общинах Индонезии, что создает широчайшую социальную базу местным исламистам. При решении социальных вопросом местные мусульмане предпочитают обращаться за помощью не к государственным институтам, а просить заступничества у исламских организаций.

На национальном уровне исламисты заявляют о претензиях на власть в масштабах всего государства. Наиболее ожесточенная борьба за национальное исламское государствовелась и ведется в Алжире, Судане, Афганистане, Иране, Пакистане, Узбекистане. Национал-исламисты формируют правительство Турции, участвуют в правящей коалиции Таджикистана, заседают в парламентах Пакистана, Йемена, Малайзии, многих арабских стран. С 1984 г. «Братья-мусульмане» участвуют в парламентских выборах в Египте. В Марокко умеренная исламистская Партия справедливости и развитии в 2002 г. стала третьей по значению национальной партией. Призыв к созданию исламского государства является идеологией мусульманских сепаратистов в индонезийской провинции Аче, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая

На региональном уровне наиболее известна деятельность «Хизб ут-Тахрир», руководители которой призывают к созданию трансграничного исламского халифата в Ферганской долине.

Реализация исламистского проект на глобальном уровне – еще более глубока утопия. Однако исламисты, выступающие за ведение глобального джихада, наиболее радикальны и беспощадны в своих действиях. Здесь можно сказать о созданном Усамой бен Ладеном в 1998 г. Всемирном исламском фронте, в который входят множество международных террористических структур, включая Аль-Каиду, а также различные исламские экстремистские группировки.