Рыцарь всегда остается рыцарем

 

Тысячемух вошел в дом, пошатываясь, словно ноги его больше не держат. К правой ноге у него был привязан колокольчик. Такой же, какие вешают коровам на шею.

Он перешагнул через порог, но дверь за собой не закрыл. Поднял ногу и потряс ею — колокольчик звонко загремел. Менегота в полнейшем изумлении посмотрела на возлюбленного и хотела к нему подойти, но тот отчаянно замахал руками:

— Не подходи, оставайся на месте!

— Что с тобой, милый?

— Менегота, я заболел проказой. Я рыцарь и не хочу, чтобы и ты ею заразилась. Поэтому я решил уйти навсегда.

Тут Менегота бросилась к нему и стала его обнимать и целовать. Тысячемух не знал, как от нее отбиться. Едва Менегота немного успокоилась, он снова поднял ногу и зазвонил в колокольчик.

— Ничего не понимаю. Почему ты меня поцеловала? Я же тебе сказал: у меня проказа, проказа-ааа!

— Ну и что за беда! У меня тоже…

— Что?

— Проказа.

Тысячемух молнией вылетел в дверь и бросился бежать что было силы прямо через поле. Початок и Недород, увидев, что он улепетывает со всех ног, звеня колокольчиком, помчались за ним следом.

— Раз он удирает, значит, кто-то за ним гонится! — крикнул Початок на бегу.

— Это мы за ним гонимся.

— А зачем? — удивился Початок.

— Чтобы его поймать.

— Ну, а он почему удирает?

— Чтобы его не поймали.

— Давай остановимся и посмотрим, может, и он остановится, — предложил Початок.

Они остановились, но Тысячемух убегал все дальше, перескакивая через ямы и кусты. Что-то тут неладно, решили друзья и снова припустились за беглецом. Взлетели на холм, понеслись вниз по откосу, продрались через густой лес и прибежали в низину, где текла глубокая, полноводная река. Они оба устали до смерти.

— Тысячемух, остановись, подожди нас! — позвал его Початок.

— Если остановишься, мы тебя пальцем не тронем! — крикнул Недород.

Но Тысячемух помчался еще быстрее, подбежал к берегу реки, влетел в заросли тростника и с разбега свалился в воду.

— Помогите, тону! — завопил он. — На помощь! Я не умею плавать. Спасите, пока не поздно!

Початок и Недород подбежали к берегу. Смотрят на Тысячемуха. А он то с головой уходит под воду, то снова выныривает, судорожно размахивая руками.

— Зачем бросился в реку, если не умеешь плавать? — сказал Недород.

— Я этого не знал.

— Как же теперь быть? — обратился Початок к Недороду.

— Тону, помогите!

— Надо его спасти, — сказал Початок.

— Лезь в воду, — сказал Недород.

— Я не умею плавать. Ни разу в жизни не плавал.

— Откуда же ты знаешь, что не умеешь, если ни разу не плавал?

— Лучше сам попробуй нырнуть, — предложил Початок Недороду.

— Я однажды уже попробовал и утонул, — ответил Недород.

— Как же ты до сих пор живой?

— Меня спасли.

— Вот ты и нырни снова, а потом я тебя спасу, — предложил Початок.

— Я тебе не верю. Лучше прыгай первым, а я стану тебя спасать, — ответил Недород.

— Раз ты не веришь мне, почему я должен тебе верить? — возразил Початок.

— Хорошие же мы друзья! — воскликнул Недород. — Сначала дали утонуть Тысячемуху, а теперь даем утонуть один другому. Мне на таких друзей даже смотреть противно!

Но Тысячемух не утонул. Ему чудом удалось ухватиться за плывущий вдоль берега ствол дерева. Настоящий рыцарь виден даже тогда, когда он оседлал не коня, а ствол дерева. Тысячемух сидел на стволе, выпятив грудь и расправив спину. Руками он держался за две сухие ветки, словно за поводья, и пытался направить ствол к берегу. Но ствол дерева не конь, и управлять им намного труднее. Тысячемуху приходилось плыть туда, куда течение уносит ствол.

Початок и Недород бежали по берегу и давали Тысячемуху советы. Они совсем выбились из сил, бегут все медленнее. Спотыкаются о камни, острые колючки впиваются им в кожу, заросли тростника преграждают путь. Они так устали, что им даже начинает казаться, будто река взбирается в гору. Друзья приостановились, и Початок кричит Тысячемуху, который уплывает все дальше на своем деревянном коне:

— Тысячемух, остановись! Попробуй остановиться!

— Не получается!

— Тогда попытайся плыть помедленнее. Почему ты плывешь так быстро? — кричит ему вслед Недород.

— Это не я, а вода!

— Послушай, мы не можем за тобой угнаться! — из последних сил кричит Тысячемуху Початок. — Мы тебя оставляем на волю судьбы.

— Бандиты! Если дадите мне умереть, я потом на вас ни разу в жизни даже и не взгляну!

Так, переругиваясь с Тысячемухом и то и дело окликая его, Початок и Недород до самого вечера бежали вдоль берега.

Наступило утро, взошло солнце, а они все плелись по прибрежному песку и глине. А Тысячемух до того устал бороться со своим деревянным конем, что крепко заснул.

 

ВСЕ РЕКИ КУДА-НИБУДЬ ВПАДАЮТ

 

Постепенно река становилась все шире, и теперь со ствола дерева уже не было видно берегов. Пахло водорослями и рыбой. Значит, море совсем рядом. Внезапно Початок и Недород остановились. Дальше земля редела и, куда ни глянь, до самого горизонта зеленела вода. Початок рукой заслонил глаза от солнца, пригляделся и сказал:

— Если не ошибаюсь, это — море.

— Я так и знал, что эта чертова река впадает в море! — сказал Недород.

— Это всякий знает. Все реки впадают в море.

— Некоторые теряются в пути, — поправил друга Недород.

— Бедняги, мне их ужасно жалко.

— Жалеть не их надо, а Тысячемуха, — заметил Недород.

— Да, на этот раз мы уж точно потеряли друга, и навсегда! — грустно сказал Початок.

— Тысячемух, куда ты плывешь? Не видишь разве, там море?! — крикнул ему Недород.

— Остановись, Тысячемух, остановись!

Но Тысячемух уже был далеко и не слышал их. Он превратился в маленькую точку на безбрежной водной глади.

Початок и Недород уже не идут, а тащатся вдоль берега. Потом оба в изнеможении падают на песок.

— Больше не могу! — прокричал Недород.

— Если пойдем дальше, то и сами утонем, как и Тысячемух, — сказал Початок.

— Что он там делает посреди всей этой воды? Посмотри, Початок, сколько ее вокруг?!

— Прощай, Тысячемух! Прошу тебя…

— О чем ты его просишь? — удивился Недород.

— Да нет, это я так. Все равно он нас не слышит. Бедный Тысячемух! Знаешь, Недород, мне его даже жалко стало.

— Давай притворимся, будто ничего не случилось.

— Он ведь был совсем не злым, несчастный наш Тысячемух!

— Но Менеготу нам все-таки не показал, — возразил другу Недород.

— По-моему, его околдовал злой волшебник, — сказал Початок. — Иначе зачем бы он вдруг бросился в воду? Если человек не умеет плавать, он бросается куда угодно, только не в воду.

— Может, он хотел научиться? — предположил Недород.

— Я всегда говорил: не пытайся научиться тому, чего не знаешь.

А Тысячемух уплывал все дальше и дальше…

 

САРАЦИНСКИЕ ПИРАТЫ

 

Вдруг Тысячемух увидел, что к нему приближается огромный неуклюжий парусник с черными парусами. На палубе стояли сарацинские пираты. Что это пираты, сразу видно было по их зверским лицам, по жестам, по одежде, а главное, по длинным кинжалам у пояса.

В любом другом случае Тысячемух сразу удрал бы, но сейчас он рисковал либо утонуть, либо попасть на обед к акулам. Тогда уж лучше попасть в руки пиратов. Он даже слышал, будто встречаются добрые пираты, которые плавают по морю, чтобы спасти потерпевших кораблекрушение. Может, это всего лишь выдумка, но Тысячемуху хотелось в нее верить, и он поверил. Он радостно замахал пиратам руками и слабым голосом крикнул:

— Спасите, у меня полно золота!

Слово «золото» — магическое, его слышно издалека, и даже грохот волн, завывание ветра и бушующий ураган не способны его заглушить. Это самое звучное слово, особенно для пиратов. Они все подбежали к борту и стали разглядывать странного человека, который плывет на стволе дерева. Потом позвали главу пиратской банды и начали совещаться.

— Он говорит, что у него полно золота, — сказал пират с пышной бородой своему главарю.

— Но ведь он полуголый!

— Может, он спрятал золото в кишках?

— Давайте вытащим его и вспорем ему живот: может, там и правда полно золота, — предложил другой пират.

— А потом бросим его на съедение акулам, — сказал третий пират. — Ведь мы сами его съесть не можем.

К счастью, Тысячемух не понимал по-сарацински, иначе бы он умер от страха.

— Вытащите его, а там посмотрим, — решил главарь банды.

Один из пиратов бросил Тысячемуху канат. Бедняга крепко ухватился за него, но сам подняться на парусник был уже не в силах. Тогда он обвязал канат вокруг пояса и дал знак пиратам тянуть.

Едва Тысячемух ступил на палубу корабля, ему захотелось снова броситься в воду. Обезображенные оспой лица пиратов были еще свирепее, чем море в бурю.

Значит, ему остается лишь утонуть либо погибнуть от пиратских кинжалов?! И тут Тысячемух вспомнил, что и у него есть оружие, и очень грозное — привязанный к ноге колокольчик. Он вскинул ногу и принялся яростно ею трясти.

— Я прокаженный! Я прокаженный! Спасайтесь, пока не поздно! Я вас всех заражу проказой.

Тысячемух стал гоняться за пиратами, которые один за другим в ужасе попрыгали в воду. Главарь банды прицелился и кинул в Тысячемуха нож. Тысячемух чудом увернулся и бросился к главарю пиратов. Тот тоже прыгнул с борта в море. Барахтаясь в воде, пираты посылали Тысячемуху тысячи проклятий на своем сарацинском языке.

Теперь Тысячемух остался на корабле один. Он бросился искать руль, но никак не мог его найти. Ведь на пиратских парусниках руль был на корме, а не на носу, как думал Тысячемух.

С парусами Тысячемух связываться не стал: стоит до них дотронуться, как они начинают вздуваться и бить тебя по лицу. Да вдобавок узлы на канатах век не распутаешь. А вот с рулем все куда проще. Достаточно слегка его покрутить, и парусник сворачивает влево или вправо, в точности как конь, когда всадник дергает поводья. С той лишь разницей, что в море повороты намного опаснее, чем на земле, — корабль может перевернуться. Но Тысячемуху повезло, и он сумел добраться до берега. Парусник врезался в песчаную отмель, Тысячемух перелетел через борт и тоже врезался в песок.

 

ЛУЧШЕ ЖИВЫМИ, ЧЕМ МЕРТВЫМИ

 

Парусник застыл в песке, а Тысячемух вскочил и стал протирать ладонью глаза. И что же он увидел? Початка и Недорода, которые тоже протирали глаза ладонью и смотрели на Тысячемуха как на воскресшего из мертвых.

— Ты… ты Тысячемух?!

— А вы Початок и Недород?! Значит, мы снова вместе! — радостно закричал Тысячемух.

— Но ты точно Тысячемух? — засомневался Початок. — Может, ты только похож на него? Тогда брось эти глупые шутки!

— Вы лучше скажите, почему дали мне утонуть?

— А ты зачем бросился в воду? — спросил в ответ Недород.

— Если я вам скажу, вы тоже броситесь в воду.

— Тогда не говори, чтоб тебя проказа взяла! — воскликнул Початок.

— Только не вспоминайте про проказу.

Тысячемух сел на песок рядом с друзьями и стал им рассказывать про встречу с пиратами. Как он вызвал их на дуэль и заколол не меньше ста, захватил пиратский корабль и привел его к берегу. Он бы еще о многих своих подвигах рассказал, если бы не увидел вдруг, что к отмели подплывают несколько пиратов. Они оправились от испуга и теперь твердо вознамерились отбить у Тысячемуха свой парусник.

Тысячемух вскочил, сказал, что на новую дуэль у него не осталось сил, и бросился со всех ног наутек. И хоть бежал он на редкость резво, Початок и Недород бежали еще резвее, и все трое неслись быстрее ветра.

 

ТРОЕ ДРУЗЕЙ И ЛЕВ

 

Сколько рыб в море?! Тысячемух, Початок и Недород, обессилев от бега, лежали пластом на берегу и смотрели на море. Но смотрели по-особому. «Кто знает, сколько там, под водой, рыб, и все, верно, съедобные», — думал Тысячемух, рисуя пальцем на песке рыбу. О том же самом думали и Недород и Початок. Они в жизни не съели ни одной рыбы, но слыхали, что рыбы удивительно вкусные.

А вот Тысячемух не раз беседовал с капитанами кораблей, которые ели всевозможных рыб: тунцов, сардины, окуней. И притом не только жареных и вареных, но и маринованных, сушеных, вяленых, приправленных соусом.

Если мысли трех друзей уносились вслед за рыбами, то их животы жалобно бурчали от голода и это бурчание сливалось с шумом волн. Но вдруг Тысячемух и Недород услышали другой шум, вернее, хрустение. Это Початок подобрал белую скорлупу улитки и принялся ее обсасывать.

— Перестань! Думаешь, внутри что-нибудь осталось? — сердито сказал Тысячемух.

— Кто знает, в жизни всякое бывает, — промычал Початок.

— Ты каких животных и зверей ел? — спросил Тысячемух у Недорода.

— Кроме человека, почти всех.

— Даже летучую мышь?

— Да, — сказал Недород.

— Должно быть, они противные на вкус.

— Вовсе нет! — воскликнул Недород. — У них мясо примерно такое же, как у птиц и полевых мышей. Если ты любишь мясо полевых мышей, тебе и летучая мышь придется по вкусу.

— Самая вкусная из летучих мышей та, что гнездится в пещере, — вступил в разговор Початок. — Вкуснее даже, чем полевая мышь.

— Ну а вы кур ели? — с гордостью сказал Тысячемух.

— Я ни разу, — отозвался Недород. — Уж очень их трудно поймать. Только кинешься за курицей, сразу выбегает из дому хозяин.

— А я не одну курицу съел, — поморщился Початок. — Мясо у них синее и немного пахнет тухлятиной.

— Синее?! — изумился Тысячемух. — Да ты дохлых кур ел. А вот попробовал бы свеженького цыпленка! Мясо у него нежное, сладкое, пальчики оближешь.

— Не станешь же ты сравнивать курятину с кониной?! — возразил ему Недород.

— И слышать о конине не желаю! — закричал Тысячемух. — Я рыцарь и запрещаю вам есть лошадей.

Между тем Початок и Недород мысленно уже погнались за конем. Через луг, кусты, до самого берега моря. Тут конь, выбившись из сил, упал, они подбежали и… И вдруг Недород увидел что-то неподалеку. Початок потянулся за новой скорлупкой.

— Тише ты! — прошипел Недород. — Спрячьтесь оба, не то он испугается и убежит.

— Кого ты там увидел? — шепотом спросил Тысячемух.

— Здоровенного кота, с красной шерстью. Если подползем незаметно, то его поймаем.

Тысячемух осторожно, не поворачивая головы, скосил глаза и пригляделся.

— Да это же лев, чтоб тебе пусто было! Сейчас он нас всех троих съест. Лежите, не шевелитесь!

И верно, в двадцати шагах от них стоял лев с густой гривой и смотрел на трех друзей сонными глазами. Потом зевнул. Может, ему было жарко и скучно. Ведь и львы порой изнывают от зноя и скуки. Похоже, он сейчас заснет. Вот веки его сомкнулись, и он закрыл глаза. А Тысячемух, наоборот, в ужасе таращил глаза на дикого зверя. Початок и Недород зарылись головой в песок. Они поняли, что сейчас их съедят живьем, и молили бога лишь об одном: чтобы лев начал с ног, а не с головы.

— Кажется, он заснул, — прохрипел Тысячемух.

Початок и Недород сразу вытащили головы из песка. Открыли глаза. Точно, спит. Но Тысячемух сказал, что львам доверять нельзя — они очень хитрые. Порой притворяются, будто спят, а сами только того и ждут, когда человек или зверь подойдет поближе. Тысячемух помахал левой рукой — лев даже глаз не приоткрыл. Может, он и вправду спит?

— Бежим, пока он не проснулся, — предложил Тысячемух.

— Послушайте, а ведь его можно убить! — воскликнул Початок.

— Чем? — недоверчиво сказал Недород.

— Устроить ему западню. Это совсем просто.

— Ты когда-нибудь прежде встречался со львом? — спросил Тысячемух.

— Нет, но знаю, что это грозный зверь.

— Ничего ты не знаешь. Он нас троих в одну секунду сожрет.

— Не успеет, мы его прежде убьем.

— А мясо у льва вкусное? — спросил Недород.

— Конечно! Не видишь разве, какой он жирный! — убежденно сказал Початок.

— Что же мы должны сделать? — спросил Тысячемух.

— Вырыть яму.

— А потом?

А потом Початок и Недород начали руками рыть песок. Тысячемух растерянно смотрел на друзей, Початок, не переставая работать, объяснил ему, что на львов повсюду так охотятся. Вырывают глубокую яму, маскируют ее ветвями, а потом засыпают слоем земли или песка, если рядом есть песок. Лев падает в яму, и тут ему и приходит конец. Остается его добить и поджарить. Тысячемух тоже принялся копать яму, но не забывал поглядывать на спящего льва. Тот даже похрапывал. Правда, встречаются львы, которые лишь притворяются, будто спят, но никто еще не слыхал о льве, который бы притворялся, будто храпит… Значит, этот лев и в самом деле спит.

Но вот западня готова. Тысячемух разровнял песок и отряхнул руки.

— Ну, а мы куда спрячемся? — спросил он у Початка.

— Зачем нам прятаться? Сядем вон на тот песчаный холмик. Тогда лев нас сразу увидит. Пойдет и провалится в яму.

— А если не провалится? — усомнился Недород.

— Провалится, куда ему деваться!

— А не стоит ли его разбудить? — предложил Тысячемух.

— Как? — сказал Початок.

— Бросить в него камень.

— Здесь нет камней.

— Тогда ракушку или кусок дерева, — сказал Недород.

— Хорошо, я его разбужу, — сказал Тысячемух. — Но за это получу право съесть грудь.

— Э нет, грудь я съем! — воскликнул Початок. — Я придумал западню и потому буду выбирать первым.

— Давайте посчитаемся, — предложил Тысячемух.

— Нет, никаких считалок! — твердо сказал Початок.

— Мы всегда все делили пополам.

— И всегда ты меня обжуливал. Либо я получаю большую половину, либо съедаю грудь, — стоял на своем Початок.

— Давайте, друзья, посчитаем, кому достанется грудь, — сказал Недород.

— Я о ней первым вспомнил, и она моя, — объявил Тысячемух.

— Я ничего такого не слыхал, — ответил Початок.

— И я, — поддержал его Недород.

Друзья вскочили и стали кидать друг другу пригоршни песка в лицо и обмениваться тумаками. Початок по старой привычке схватил Недорода за ногу и укусил. Недород взревел от боли.

И тут в ответ раздался такой рев, что земля задрожала, словно при землетрясении. Все трое повернули головы к спящему льву. А тот уже поднялся и отряхивал гриву. Потом пристально поглядел на трех наглецов и, неторопливо ступая по песку, направился к ним. Тысячемух, Початок и Недород зажмурились и приготовились к смерти. Но вдруг послышался грохот и жалобный стон. Друзья сразу открыли глаза.

Лев угодил в яму и, видно, сломал при падении хребет. Тысячемух, Початок и Недород мигом вскочили, подбежали к яме и обрушили на бедного льва гору песка. Лев не успел даже сообразить, что случилось, как оказался заживо погребенным. Трое друзей стали прыгать, как три дьявола, чтобы покрепче утрамбовать песок. И, наконец, свалились на него в полном изнеможении. Они не в силах были ни рукой пошевелить, ни слова сказать.

Шутка ли — убить льва! Ведь он один из самых свирепых зверей. И потом не каждый день встретишь в Италии льва, это вам не Африка, а главное, лев — царь зверей. Самое лучшее в мире животное после свиньи. Тысячемух, Початок и Недород хотели бы рассказать о своем подвиге сыновьям, жаль только, что у них нет ни сыновей, ни дочерей. Но они заведут детей, чтобы было кому рассказать о битве со львом.

 

ВСАДНИК НА КОНЕ

 

Тысячемух, Початок и Недород неподвижно лежали на песке. Они до того устали, что даже не в силах были подняться. В голове и в животе у них гудело, руки дрожали, как неостывший студень. Зато скоро они полакомятся не жалким студнем, а мясом льва, устроят поистине королевский пир. Они уже чуют запах жареного мяса, слышат, как потрескивает жир на огне, и… конский топот!

Но при чем тут конь?! Трое друзей подняли головы и увидели всадника на коне. Он мчался к ним галопом по мокрой полоске берега. Всадник был вооружен до зубов, лицо его закрывал стальной яйцеобразный шлем с двумя прорезями для глаз, одной прорезью для рта и двумя — для ушей. Он осадил коня у самого холмика, на котором лежали трое друзей.

— Не видели императорского льва? Того, кто его покалечит или убьет, ждет виселица, а того, кто приведет в военный лагерь живым и невредимым, — награда.

— Что это такое — лев? — спросил Недород.

— Дикий зверь. Большущая собака с гривой.

— Я не видел никакой собаки и не слышал лая, — заверил всадника Початок.

— Лев не лает.

— А что же он делает?

— Ревет, — объяснил всадник.

— Я слышал, что какой-то зверь поблизости ревел, — сказал Тысячемух.

— И как же он ревел?! — воскликнул всадник.

— Так сразу не объяснишь. Ты знаешь, как ревет осел?

— Конечно!

— Ну вот, примерно так ревел и этот зверь.

— Тогда это был не лев, — мрачно сказал всадник.

Он наконец понял, что зря теряет время, а к тому же сейчас потеряет терпение. Он повернул коня и умчался галопом, а трое друзей поняли одно: если императорские слуги проведают, что льва убили они, их повесят без лишних слов. А кому приятно быть повешенным!

Но Недород отвлек друзей от мрачных мыслей. Он сказал, что неподалеку есть долинка, поросшая сухим кустарником и белым от морской соли можжевельником. Если поджарить львиное мясо на костре из кустов можжевельника, то и соли не понадобится. А что льва, как и кота, надо жарить, у друзей не было никаких сомнений. Конечно, льва неплохо бы поджарить на сковороде, но где найти такую большую сковороду? Куда легче отыскать вертел.

Эту задачу взялся решить Тысячемух, а Початок и Недород отправились собирать хворост для костра.

 

ПОХИЩЕНИЕ ВЕРТЕЛА

 

Случается, что труднее бывает украсть вертел, чем убить льва. Особенно когда повар — человек высоченный и здоровенный и подкрепляется он пять-шесть раз в день. А Тысячемух вообще забыл, когда он последний раз ел, и от слабости у него подгибались колени.

Обжора-повар должен сытно и часто кормить императора и его приближенных в военном лагере, и сейчас он как раз готовил обед.

На сушилке лежали сковороды всевозможных размеров, но такой, чтобы в ней уместился лев, не было. Еще на столе и над столом лежали и висели вилки, ножи, терки, котлы и целый набор вертелов.

Тысячемух, который прятался в кустах, уже выбрал подходящий вертел, самый длинный и с виду самый крепкий. Он бесшумно подполз по песку к столу и схватил желанный вертел. Теперь ему оставалось лишь перебраться на четвереньках через дюны. И вдруг он получил сзади пинок пониже спины. Тут он обернулся и увидел перед собой повара императора.

Бедняга Тысячемух предпочел бы очутиться в любом другом месте, только не здесь. К тому же повар этот скорее был похож на мясника, а еще больше на палача. К счастью, Тысячемух в своей бурной жизни не раз сражался на дуэли и неплохо владел шпагой или, на худой конец, вертелом.

Увы, дуэль проходила не так, как хотелось бы Тысячемуху. Могучий повар дважды едва не проткнул его насквозь, а потом мощным ударом уложил на землю. Победитель наступил на побежденного ногой и приставил свой вертел к его животу.

— Подлый, презренный вор! — прохрипел повар.

— Я хотел его одолжить, а вовсе не украсть, — простонал Тысячемух.

— Я говорю не о вертеле, а о льве.

— О каком таком льве?

— Льве императора. Куда ты его дел?

— Откуда я знаю. Да пусть меня чума поразит, если я этого льва видел!

— Ты украл вертел, пригодный, чтобы жарить льва. Значит, ты украл и самого льва. Говори, где он, не то я тебя проткну насквозь.

— Отпусти, и тогда я тебе все скажу.

— Сначала скажи, а потом я тебя отпущу.

— Так что ты хотел узнать? — с невинным видом спросил Тысячемух.

— Где лев императора?

— Сейчас скажу.

— Послушай, я начинаю терять терпение! — взревел повар. — Уже его потерял.

— Льва украл крестьянин… Ну тот, что живет в хижине за этой дюной.

— Не верю! — воскликнул повар. — Как мог старик украсть льва?

— Он его с помощью заклинаний превратил в свинью, — с таинственным видом сказал Тысячемух.

— Все равно не верю, — сказал повар.

— Я своими глазами видел и своими ушами слышал, как старик произносил магические заклинания.

Повар поднял свой вертел-шпагу, и Тысячемух поднялся с песка.

Ему очень хотелось бы удрать подальше, да только повар не собирался его отпускать. Для начала он вознамерился отвести Тысячемуха к хижине и там разузнать, что стало с императорским львом.

 

СВИНОЛЕВ

 

Свинья крестьянина была совсем не похожа на льва. С какой стороны на нее ни гляди, гривы, хвоста и усов не увидишь. А отличить льва от свиньи легче всего по усам. У свиньи вообще не бывает усов. Есть кое-где редкая щетина, но усов нет. Ну, а лев без усов — это уже не лев. По усам все и узнают, лев это или же какой-нибудь другой зверь. Усы у льва могут быть длиннее или короче, белые или розоватые, торчащие вверх или свисающие вниз. Но если усов у зверя нет, значит, это наверняка не лев. А вот свиньи с усами пока еще никто не встречал. У кабана бывают усы, но кабана не спутаешь ни со львом, ни даже со свиньей. Есть усы и у тюленя, но его никто пока за свинью не принимал. Тем более — за льва, ведь у льва грива, а у тюленя ее не бывает.

Крестьянин точно знал, что его свинья не лев. Поэтому ему, понятно, не понравилось, что императорский повар пришел за его свиньей. А Тысячемух сразу признал и крестьянина и свинью, вернее, льва императора.

— Вот он, крестьянин. А это лев, — заверил повара Тысячемух.

— Какой еще лев? — изумился крестьянин. — Это моя свинья.

— Это лев императора, — твердо повторил Тысячемух.

— Либо вы спятили, либо перепили. Неужели не видите, что это свинья?

— Хитришь, старик! — грозно сказал императорский повар. — Притворяешься дурачком.

— Я притворяюсь? — не понял крестьянин.

— Да, притворяешься дурачком, а сам злой волшебник.

— Какой, к дьяволу, волшебник?!

— Не виляй. Либо ты снова превратишь свинью во льва, либо тебя повесят! — прорычал повар.

— Но клянусь вам, моя хрюшка всегда была свиньей! — воскликнул крестьянин. — А еще раньше — поросенком.

— Вот и преврати ее снова во льва.

— Как?! Разве ж я смогу превратить свинью во льва?

— А как ты превратил его в свинью? — рявкнул повар.

— Голова от вас пошла кругом, чтоб вас черти взяли!

— Кого?

— Тебя и твоего императора.

Тут повар схватил крестьянина за рукав, а свинольва за ухо и поволок их в военный лагерь. Здоровяку-повару пришлось все же нелегко, ведь крестьянин тянул в одну сторону, а свинья — в другую. Тысячемух раздумывать не стал — схватил вертел и помчался через дюну к друзьям, Початку и Недороду.

Тем временем повар и крестьянин пылили по дороге и обменивались ругательствами.

— Картофельник! — крикнул крестьянин.

— Бородатый врун! — не остался в долгу повар.

— Жирное брюхо!

— Сатана!

— Ржавая кастрюля!

— Козел рогатый! — пропыхтел повар.

— Висельник! — не сдавался крестьянин.

— Жук навозный!

— Змея подколодная!

— Жаба.

Так, не переставая оскорблять друг друга, они добрались до военного лагеря. Повар послал солдата доложить императору, что нашел льва, а сам с помощью стражников кое-как удерживал крестьянина, который брыкался не хуже кабана. При этом предусмотрительный повар крепко держал за ухо свинольва. Иначе солдаты вмиг его утащат. Ведь император обещал щедро наградить того, кто приведет живым его любимого льва в военный лагерь.

 

ПАНДОЛЬФО ЖЕЛЕЗНАЯ ГОЛОВА

 

Пандольфо Железная Голова пока еще не совсем император. Он принц, который заключил союз с императором в надежде, что тот вскоре умрет и он, Пандольфо, займет его место. Потом он заключил союз с папой римским в надежде, что тот провозгласит его императором. Ведь в те времена раздавал награды и должности папа римский. Сейчас Пандольфо ждал прибытия в свой военный лагерь папы, которого должен был сопровождать в Рим. Сам Пандольфо не римлянин, а лонгобард, но он прекрасно говорит на латыни. Жаль только, что никто из приближенных принца не понимает латинского языка и ему приходится объясняться со всеми на лонгобардском диалекте. Но особенно силен он в искусстве разбивать головой любую вещь. Поэтому его и назвали Пандольфо Железная Голова, и свою блистательную карьеру он начал с дуэлей на головах.

Он разбил головы всех врагов с такой же легкостью, с какой разбивают орех камнем. Однажды противник Пандольфо перед дуэлью спрятал под парик железный шлем. Пандольфо ударом головы расколол надвое и железный шлем.

В другой раз Пандольфо одним ударом головы уложил на землю коня, а при осаде замка головой же выбил дубовую дверь. У Пандольфо пока нет ни детей, ни других близких и дальних родственников. Поэтому он так привязался к своему льву.

Когда Пандольфо доложили, что повар нашел его любимого льва, он очень обрадовался.

— Приведите этого счастливца повара, — приказал Пандольфо слугам.

Но едва он увидел повара со свиньей, как подскочил на троне. И покачал головой. Это был весьма скверный признак. Все же повар набрался храбрости, преклонил колени и сказал, крепко держа рукой брыкавшуюся свинью:

— Ваше величество, у дверей лежит связанный крестьянин, который дьявольскими заклинаниями превратил вашего льва в свинью. Стоит вам повелеть, и крестьянин снова превратит свинью во льва.

— Подойди поближе! — приказал Пандольфо. — Хочу кое-что сказать тебе на ухо.

— Иду, ваше величество!

Когда повар приблизился, Пандольфо встал с трона и подошел к нему. Мгновенный удар головой — и повар рухнул на землю.

— Я вам тысячу раз говорил, что не верю в заклинания! — прорычал Пандольфо. — Верните свинью крестьянину, а повару дайте тридцать плетей.

Двое телохранителей подняли бездыханного повара, отвесили ему тридцать ударов плетью, после чего бросили его в реку. А свинья со всех четырех ног бросилась к своему хозяину. Тот вскочил с земли, обнял и расцеловал свою хрюшку, которая никогда, даже в поросячьей своей юности, не была львом.

 

ГДЕ ЖЕ ЛЕВ?

 

Початок вырвал с корнем куст можжевельника и бросил его на кучу сучьев, которую он собрал и сложил в низинке между дюнами. Потом водрузил на спину другую связку хвороста и тоже положил в будущий костер. Недород приволок целое засохшее дерево. В пути он то и дело останавливался, чтобы перевести дух и унять дрожь в коленях. Последним появился Тысячемух с синяками на лице и содранной кожей на левой руке. Он принес вертел и веточку розмарина.

— Вот вам вертел, — небрежно бросил он.

— Как это тебе удалось? — изумился Початок.

— Так и удалось! Захватил его после смертельной дуэли.

— С кем же ты дрался? — спросил Недород.

— С одним рыцарем.

— О, да ты ранен, черт побери! — воскликнул Початок.

— Еще бы, у него руки были длиной метра в два. Но я оказался более ловким и проткнул врага насквозь!

— А если его найдут? — испуганно сказал Недород.

— Я его закопал. Рыцаря не оставляют на съедение воронам. Таков наш кодекс чести!

Початок и Недород впервые посмотрели на Тысячемуха с восхищением. Ведь он убил на дуэли рыцаря, принес им вертел и даже веточку розмарина.

Друзья дружно принялись за работу. Первым делом они воткнули в землю крепкий раздвоенный сук и положили на него вертел. Затем снизу подгребли сухие ветки и куски ствола. Тысячемух втянул носом воздух — ему уже казалось, что он слышит изумительный запах жаркого. Недород не переставал облизываться. А Початок, зажмурившись, старательно прожевывал воображаемое мясо.

Наконец костер был готов. Осталось только его поджечь. Трое друзей выбрались из низинки и взобрались на песчаную дюну, с которой видна отмель, где они закопали льва.

Тысячемух растерянно огляделся вокруг.

— Послушайте, лев не там. Он должен быть в другом месте, — объявил он.

— В каком? — не понял Початок.

— Ну, в другом, немного правее и немного левее.

— Друзья, главное — точность! — напомнил Недород.

— По-моему, прямо перед нами была волна, — сказал Початок.

— Но в море сотни, тысячи волн! — воскликнул Тысячемух.

— Знаю, но та волна была самой большой.

— Оставь в покое волны. Давайте начнем поиски с коня, — предложил Тысячемух.

— С какого еще коня? — удивился Недород.

— С коня рыцаря.

— Не лучше ли начать со льва? — заметил Початок. — Мы ведь ищем льва, а не коня!

— Со временем найдем и льва! — ответил Тысячемух.

— Значит, мы его потеряли? — испуганно спросил Недород.

— Помолчи ты! — приказал ему Тысячемух. — И вообще, спокойствие. С какой стороны прискакал рыцарь?

— Тот, который искал льва? — спросил Недород.

— Да, тот самый.

— Вот с этой.

— Нет, туда он ускакал, — возразил Початок Недороду.

— Это не так и важно, — сказал Тысячемух. — Давайте поищем следы коня.

— Вот они! — радостно воскликнул Недород.

— Теперь пойдем по следам до того места, где конь остановился, — сказал Тысячемух.

Трое друзей, идя по следам на песке, скорее, правда, напоминавшим следы краба, добрались до самого берега и по уши вошли в воду.

— Э, так мы утонем! — воскликнул Початок. — Вернемся, пока не поздно, назад!

— Не понимаю, что со львом могло случиться! — сокрушенно развел руками Тысячемух.

— От лошадиных следов толку мало. Надо найти следы льва, — сказал Недород.

— Верно, нужно найти львиные следы, — согласился с Недородом Початок.

— А какие у льва следы? — спросил Недород.

— Откуда я знаю какие! — сердито сказал Тысячемух.

— Жаль. А то вот я нашел следы с тремя хвостиками, — сказал Недород.

— Это птичьи следы. И они здесь ни при чем, — отозвался Початок.

Тысячемух вдавил в песок пять растопыренных пальцев руки.

— Видите, следы льва должны быть примерно такими.

Но Початок возразил, что львиные следы другие. Тогда Тысячемух вдавил пять пальцев ноги. Тут уже Недород сказал, что это скорее следы человека. Тогда Тысячемух сжал пальцы руки в кулак и вдавил его в песок. Он позвал Початка и Недорода и объявил им, что вот это уж точно львиные следы. Початок и Недород внимательно изучили отпечатки кулака и стали искать вокруг похожие следы.

Внезапно Недород крикнул:

— Друзья, он проходил здесь!

— А тут он лег спать, — сказал Початок. — Море было от льва справа и, значит, от нас — слева.

— Нет, море было от нас справа, — возразил ему Недород.

— Во всяком случае, мы были от льва на расстоянии шагов двадцати, — с умным видом объявил Тысячемух. — Все очень просто. Идите за мной, я буду львом. Раз, два, три, четыре, пять, шесть…

— Где ты научился считать? — удивился Початок.

— Не мешай, не то собьюсь. Семь, восемь, десять… пятнадцать… двадцать. Вот, лев лежит здесь!

— Ты уверен? — усомнился Недород.

— Ручаюсь головой, — ответил Тысячемух.

Трое друзей стали разрывать землю, чтобы выкопать льва. Но накопали лишь гору песка.

— Значит, лев лежит немного правее, — сказал Тысячемух.

Друзья принялись рыть правее. Вытащили ракушку, обломок дерева, но льва не было.

Тысячемух, Початок и Недород не пали духом. Ведь на таком длинном песчаном берегу не мудрено и ошибиться. Тут большое терпение требуется.

Они стали рыть дальше, вырыли одну яму, потом другую, но так ничего и не нашли.

Но не мог же лев убежать, мертвые не убегают. Трое друзей решили рыть ямы каждый отдельно. Теперь они вместо одной выроют три ямы, и льву от них никуда не деться.

Зашло солнце, чтоб ему пусто было, и стало совсем темно. Хорошо еще, что на небе появилась луна. Теперь они могли рыть ямы всю ночь напролет.

 

ТЬМА ЯМ НА РАССВЕТЕ

 

На рассвете берег был весь изрыт. Тысячемух, Початок и Недород копали целую ночь. Они то теряли друг друга из вида, то снова находили, а когда совсем выбились из сил, немного поспали.

Солнце уже стояло высоко в небе, а Тысячемух по-прежнему рыл яму. Недород начал копать на новом месте, его качало от усталости. Наконец Тысячемух вылез из своей ямы, голова его упала на грудь, глаза закрылись. Он с трудом их разлепил, осмотрелся вокруг. Увидел рядом Початка, но вот Недорода не увидел.

— Куда девался Недород? — спросил он у Початка.

— Не знаю.