Тема I. Возникновение славянской

ПИСЬМЕННОСТИ

ПЛАН

 

1. Образование Великоморавской державы. Её социально-политическое развитие в IX - X вв.

2. Принятие христианства в Великой Моравии.

3. Деятельность Кирилла и Мефодия.

4. Великоморавское культурное наследие.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

 

Сказания о начале славянской письменности. М.,1981.

«Родник златоструйный». Памятники болгарской литературы IХ-ХVШ вв. М., 1990.

Хрестоматия по истории южных и западных славян. Т. I. Минск, 1987. С. 168 -171.

 

Бернштейн С.Б. Константин-Философ и Мефодий. М., 1984.

Вечерка Р. Письменность Великой Моравии. // Великая Моравия. Её историческое и культурное значение. М., 1985. С. 174 - 194.

История Польши. Т. I. М., 1955. С. 34 - 39.

История Чехословакии. Т.I. М.,1956. С. 51 - 68.

Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуки. М., 1988

Любавский М. История западных славян. М.,1918. С. 60 - 64.

Поулик Йозеф. Великая Моравия и миссия Кирилла и Мефодия. Прага, 1987.

Супрун А.Е. Введение в славянскую филологию. Минск, 1989.

Уханова Е.В. У истоков славянской письменности. М., 1998.

Флоря Б.Н. Принятие христианства в Великой Моравии, Чехии и Польше.// Принятие христианства народами Центральной и Юго-Восточной Европы и крещение Руси. М., 1988. С. 122 - 152.

Флоря Б.Н. Сказания о начале славянской письменности и современная им эпоха. // Сказания о начале славянской письменности. М. 1981. С. 5 - 63.

Флоря Б. Н. К оценке исторического значения славянской письменности в Великой Моравии. // Великая Моравия. Её историческое и культурное значение. М., 1985. С. 195 - 215.

Церковь в истории славянских народов. М., 1997.

Экономцев Иоанн. Православие, Византия. Россия. М., 1992. С. 8 – 22; 146 - 167.

 

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ

О ПРАВЛЕНИИ КНЯЗЕЙ РОСТИСЛАВА И СВЯТОПОЛКА. ИЗ «ФУЛЬДСКИХ АННАЛОВ»

«Фульдские анналы» - запись по годам важнейших событий, происходивших во Франкском государстве в 680-901 гг. Названы по одному из мест создания - Фульдскому монастырю (в Гессене),близком ко двору правителя Восточнофранкского королевства Людовика Немецкого, самый полный источник об экспансии немецких феодалов в Великоморавскую державу и ее внутренней истории.

846 год... Людовик¹... в половине августа вторгся с войском против моравских славян, стремившихся отделиться [от него]. Когда... по своей воле установил порядок, он уладил отношения и поставил князем Ростислава ², племянника Моймира ^з.

855 год... Людовик вернулся без победы, так как малоуспешно вел войско на землю моравских славян против князя, который восстал против него... При отступлении Ростислав преследовал его...

864 год... Людовик в августе месяце... с большой военной силой осадил Ростислава в крепости Девин ⁴... [и Ростислав] утвердил присягой, что со всеми своими вельможами будет сохранять королю верность...

869 год... Карломан ⁵, дважды сразившись с войском Ростислава, остался победителем... воевал со Святополком ⁶, племянником Ростислава... огнем и мечом опустошил державу Святополка...

870 год... Святополк, племянник Ростислава, стараясь о своих интересах, перешел с государством, которое держал, на сторону Карломана... Разгневанный Ростислав... хотел его убить... преследовал своего племянника со своими воинами, чтобы взять в плен, но... сам попал в ловушку, ибо этим племянником был пленен, связан и выдан Карломану, который его под стражей... отправил в Баварию... а сам без сопротивления покорил все города и крепости...

871 год... Святополк, племянник Ростислава, обвиненный перед Карломаном в предательстве, был посажен в тюрьму. Моравские славяне, думая, что князь их погиб, поставили своим правителем некоего родственника князя священника Славомира, грозя ему смертью, если он не примет власть над ними... Он дал согласие и попытался бороться против воевод Карломана Энгельшалька и Вильгельма ⁷ и изгнать их из занятых городов... Однако... они заставили бежать его [самого]. Между тем Святополк... был отпущен Карломаном и почтенный королевскими дарами вернулся в свою державу, ведя с собой войско Карломана, как будто хотел воевать против Славомира, как льстиво обещал Карломану, если ему разрешат вернуться на родину... но все усилия направил не на поражение Славомира, а на месть... Карломану...

Примечания: 1. Людовик Немецкий (843—876) из рода Каролингов, сын Людовика Благочестивого, король Восточнофранкского государства Ростислав (846-870) – князь Великой Моравии. 3. Моймир (ок. 830-846) – князь Великой Моравии 4. Дёвин - крепость при впадении Моравы в Дунай. 5. Карломан (876-880) - старший сын Людовика Немецкого король Восточнофранкского государства. 6. Святополк (870-894) – князь Великой Моравии 7. Энгельшальк и Вильгельм - маркграфы Восточной марки, к которой в 871 г. присоединили захваченные ими земли.

 

Хрестоматия по истории средних веков. Т. 1. М., 1961. С. 321 – 322.

ИЗ «ХРОНИКИ» РЕГИНОНА

Регинон Прюмский (ум. 915), аббат Прюмского монастыря в Лотарингии. Автор Всемирной хроники («Reginonis Chronikon»), основное содержание которой посвящено истории Франкского государства. Хроника состит из трех книг, самая ценная из них – третья книга (892-906) – составлена на основе личных наблюдений, рассказов современников и некоторых документов.

Год 890. Король Арнульф¹ уступил Святополку, королю моравских славян, королевство чехов, которые до тех пор имели над собой князя из собственной династии и племени и соблюдали франкскому королю обещанную верность и нерушимую дружбу... Шаг этот послужил началом огромного возмущения и привел к их отпадению, так как, с одной стороны, чехи перестали соблюдать эту верность, а с другой, Святополк, поняв вскоре, что благодаря присоединению второго княжества сильно возросло его могущество, в пылу гордости выступил против Арнульфа.

Год 894. В это время умер Святополк, король моравских славян, мудрейший и умнейший человек среди своего народа.

Княжеством овладели его сыновья, но правили недолго и несчастливо, так как венгры все опустошили.

Примечание: 1. Арнульф – сын Карломана, король Восточнофранкского государства (887—899).

 

Хрестоматия по истории средних веков. Т.1. М., 1961. С. 322 - 323.

 

3. ПРОСТРАННОЕ ЖИТИЕ КИРИЛЛА

 

Наиболее подробное жизнеописание одного из основопо­ложников славянской письменности Константина-Кирилла было написано вскоре по его кончине группой учеников Кирилла и Мефодия. Одним из них, по-видимому, был Кли­мент Охридский.

В городе Солуни¹ жил муж некий по имени Лев, благородного рода и богатый, имевший сан друнгария² под начальством стратига³. Был он благоверен и праведен, строго соблюдал заповеди Божьи, как некогда Иов⁴. Живя со своей женой, родил он семерых детей, из них же самый младший, седьмой, Константин Философ - учитель и наставник наш.

… Когда же было отроку семь лет, видел он сон, поведал о нем отцу и матери, сказав: «Собрал стратиг всех девиц нашего города и предложил мне избрать себе супругой в помощь одну из них, сверстницу свою. Я же, разглядев всех, приметил самую красивую с сияющим ликом, украшенную золотыми ожерельями, жемчугом и всей красотой. Имя же ее было София⁵, сиречь Мудрость. И ее я избрал». Услышав его слова, родители сказали ему: «Сын наш храни заповедь отца своего и не отвергай наставление матери своей, ибо заповедь есть светильник, а наставление—свет! Скажи Мудрости: ты сестра мне; и разум назови родным своим. Ибо Мудрость сияет ярче солнца. И если возьмешь ты ее супругой себе, избавишься от многого зла».

… Когда отдали его в научение книжное, превзошел он в науках всех учеников благодаря быстрой памяти и редкой смышлености, да так, что все дивились.

… Когда же прибыл он в Царьград⁶, отдали его в ученье учителям. И за три месяца освоил он грамматику и взялся за другие науки: изучил Гомера и геометрию, а у Льва и Фотия⁷ обучился диалектике и философским наукам, а помимо них, и риторике, арифметике, астрономии, музыке и остальным эллинским наукам. И овладел он ими так, как другой освоил бы лишь одну из них, ибо быстрота ума соединилась у него с прилежанием, и они обгоняли друг друга. А ведь так и достигается совершенство в науках и искусствах. Еще более, нежели способность к учению, проявлял он кроткий нрав свой, беседуя с теми, от кого можно почерпнуть много пользы, и сторонясь тех. кто ударяется в злобу.

…Увидев, что он такой человек, логофет⁸ наделил его властью над домом своим и разрешил входить в царский дворец. И спросил он его однажды: «Философ, хотел бы я знать, что есть философия?» Он же, быстрый умом, тотчас ответил: «Понимание вещей Божьих и человеческих, дабы приблизиться человеку к Богу, поелику это возможно, и научиться через добродетели становиться таким, как Тот, кто сотворил его по образу и подобию своему». И с того времени столь великий и честной муж полюбил его еще больше и обо всем расспрашивал. Он же растолковал ему философское учение, изложив великие мысли в немногих словах.

…Оказывал ему логофет всяческие почести и предлагал много золота, однако он не брал. Однажды логофет сказал ему: «Твоя красота и мудрость заставляют меня любить тебя еще больше. Есть у меня духовная дочь, которую воспринял я от купели, - красивая, богатая, из хорошего и знатного рода. Если пожелаешь, то я отдам ее тебе в жены. И примешь ты от царя великую честь и княжение, а затем ожидай и большего, ибо вскоре станешь стратигом». Философ же сказал ему, говоря: «Велик этот дар для жаждущих его, но для меня нет ничего выше учения, через которое, обретя мудрость, хочу искать чести и богатства прадеда». Услыхав ответ, логофет, придя к царице, сказал: «Сей юный философ не любит этой жизни, но не отпустим его от двора, а рукоположим в священники и дадим службу библиотекаря у патриарха в святой Софии⁹. Может, так удержим его». И он согласился.

Послужив немного, Константин тайком отправился на Узкое море¹⁰ и укрылся в одном из монастырей. Искали его шесть месяцев и едва нашли, но не смогли принудить к прежней службе и уговорили занять место учителя философии и учить местных и иноземцев, обещая поддержку и помощь. И стало так.

Затем же агаряне, называемые сарацинами¹¹, воздвигли хулу на единое Божество святой Троицы, говоря: «Как вы, христиане, думая, что Бог един, потом разделяете его натрое и говорите, что есть Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух? Если можете объяснить, то отправьте нам мужа, способного растолковать это и переспорить нас». Философу же тогда было двадцать четыре года. Царь созвал собор и, призвав его, сказал: «Слышишь, Философ, что говорят скверные агаряне о нашей вере? Ты же, как слуга и ученик святой Троицы, иди и вступи с ними в борьбу. … Услышав это, Константин ответил: «С радостью пойду бороться за христианскую веру. Что может быть сладостнее для меня на этом свете, чем жить и умереть за святую Троицу?» … Когда же они добрались туда, то увидели странные и гнусные вещи. совершенные богопротивными агарянами для надругательства и всяческих насмешек над христианами, которые жили в тех местах в благочестии и во Христе, но подвергались немилосердным оскорблениям. Они же … его спросили: «А как вы, веруя в существование единого Бога, прославляете его в трех лицах? Объясни, если знаешь. Ведь называете вы его и Отцом, и Сыном, и Святым Духом. Раз вы так говорите, то и жену ему дайте, дабы расплодилось от него множество богов». Философ же ответил им: «Не произносите столь бесчестную хулу. Хорошо научили нас отцы, пророки и учители славить Троицу: Отца, Слово и Духа — три ипостаси единого существа. Слово же то воплотилось в деве и родилось ради нашего спасения, как свидетельствует об этом и ваш пророк Магомет¹², написавший следующее: «Послали мы дух наш к деве, ибо хотели, чтобы она родила». Это и есть мое разъяснение Троицы».

Пораженные этими словами, агаряне прекратили спор о Троице.

После они задали ему и много других вопросов по всяким искусствам, которыми владели сами. Он ответил на все, и сарацины подивились: «Откуда ты столько знаешь?».

… Спустя немного времени, Константин отрекся от мира сего и уединился в одном месте, храня безмолвие и внимая лишь себе самому. И ничего не оставлял он на завтра, и когда ему, случалось, выпадала телесная пища то раздавал ее нищим, возлагая надежду на Бога, пекущегося обо всех ежедневно.

… Затем он пошел на Олимп к своему брату Мефодию¹³ и стал там жить, неустанно молясь Богу и беседуя только с книгами. День и ночь учился он вместе с братом…

… Тогда же пришли к греческому цесарю посланники от хазар¹⁴, говоря: «Знаем мы искони единого Бога, стоящего над нами, кланяемся ему на Восток, а в остальном придерживаемся постыдных обычаев своих. Евреи же побуждают нас принять их веру и обычаи, а с другой стороны, сарацины, обещая мир и множество даров, склоняют нас к вере своей, говоря: «Среди всех народов наша вера - наилучшая?» Поэтому, памятуя о нашей старой дружбе и верной любви, ибо вы - народ великий и владеете царством от Бога, направляем к вам посланников. И, спрашивая совета, просим послать к нам мужа книжного. Ежели одолеет он евреев и сарацин в споре, то примем мы веру вашу».

Тогда стал цесарь искать Философа и, найдя, передал ему слова хазар, сказав: «Иди к этим людям, Философ, и дай им ответ на вопрос о святой Троице с ее помощью. Ибо никто, помимо тебя, не сможет этого сделать подобающе».

… И Константин немедля отправился в путь, и, достигнув Херсона¹⁵, выучился там еврейской речи и письму, и перевел восемь частей грамматики, приумножив богатство ума своего. Жил здесь и некий самаритянин¹⁶, приходивший к Философу на беседы и состязавшийся с ним в спорах. Однажды он принес книги самаритянские и показал ему. Взяв у него книги, Философ затворился в храме и отдался молитве. И, приняв знание от Бога, он начал читать их без ошибок. Узнав об этом, самаритянин возопил великим гласом: «Воистину верующие во Христа быстро принимают от него Святой Дух и благодать!» И после этого крестился сын его и сам он вслед за ним.

И нашел он там Евангелие и Псалтырь, писанные русскими письменами ¹⁷, и человека, говорящего на том языке. И, побеседовав с ним, уловил он смысл речи и, сравнив ее со своей, выделил гласные и согласные. И, отправив молитву Богу, вскоре стал читать и говорить. И все дивились ему, и славили Бога.

Услышав, что мощи святого Климента¹⁸ все еще лежат в море, Константин помолился и молвил: «Верю я в Бога и надеюсь, что с помощью святого Климента найду их и извлеку из моря». И, убедив архиепископа, он со всем клиром¹⁹ и благочестивыми мужами взошел на корабль и отправился в путь. И когда море спокоилось, они пришли туда, где лежали мощи, и начали с пением копать. И сразу же разнеслось сильное благоухание, словно от множества кадил, а затем явились и святые мощи. Их же приняли с великою честью и славой, и все горожане внесли их в город, как пишется в Слове об обретении мощей.

Воевода же хазарский, придя с воинами, окружил христианский город Херсон и осадил его. Узнав об этом, Философ не раздумывая отправился к нему и, приводя в беседе с ним поучительные слова, укротил его. И, пообещав креститься, воевода удалился, не причинив никакого вреда людям.

… Сев на корабль, Константин поплыл в Хазарию к Меотскому²⁰ озеру и Каспийским воротам²¹ Кавказских гор. … Когда же Констанин прибыл на обед к кагану²² и хотел сесть, его спросили: «Каков твой сан, чтобы посадить тебя в соответствии с ним?» Он же ответил: «Был у меня славный и великий дед, стоявший близ самого царя. Но отверг он данную ему великую честь, за что был изгнан на чужбине, он обнищал и родил меня. Я же, желая снискать былую дедову честь, не удостоился ее, ибо я Адамов внук²³». Они же согласились: «Достойно и правильно говоришь ты, гость». И оказывали ему всяческие почести.

Каган взял чашу и сказал: «Пью во имя единого Бога, сотворившего всякую тварь». А Философ, взяв чашу, молвил: «Пью во имя Бога единого и Слова Его, ибо Словом сотворена всякая тварь и Словом утверждены небеса; и за Духа животворящего, от коего исходит сила их». И возразил ему каган: «Говорим мы об одном и том же. Разница лишь в том, что вы славите Троицу, а мы единого Бога, как учат нас книги». Философ же добавил: «Книги проповедуют Слово и Дух»…

… Когда же выслушали каган и вельможи его сладкие и уместные слова, то сказали ему: «Послан ты нам самим Богом для назидания нашего. Изучил ты с Его помощью все книги Его и все разъяснил нам по чину, досыта насладив нас медоточивыми словами из святых книг. Хоть и неученые мы люди, но верим, что ты от Бога…

… Сказал же первый советник своим сарацинским друзьям - «Поверг Божьей помощью этот гость гордыню иудейскую наземь, а вашу отбросил на другой берег реки словно скверну». И сказал он всем людям: «Раз дал Бог христианскому царю совершенную мудрость и власть над всеми народами, значит дал он им и такую веру, без которой никто не обретет вечной жизни. Богу слава вовеки!»

… Философ же отправился в Царьград и, повидав цесаря, стал жить в церкви святых Апостолов, проводя время в молитвах Богу.

… Пока радовался Философ о Боге, подоспело другое дело, не менее трудное, чем первое. Ибо по Божьему наущению моравский князь Ростислав ²⁴ созвал на совет своих моравских князей и послал к цесарю Михаилу ²⁵ посланников, говоря: «Хоть и отвергли люди наши язычество и придерживаются христианского закона, нет у нас такого учителя, который растолковал бы на языке нашем истинную христианскую веру, чтобы и другие страны, на нас глядючи, уподобились нам. Пошли нам, владыка, такого учителя и епископа, ибо от вас во все страны исходит добрый закон».

Цесарь же, собрав собор, призвал Константина Философа, заставил его выслушать эти слова и сказал: «Знаю, что устал ты, но надо идти, ибо никто другой не сможет справить дело так, как ты». Философ же ответил: «Пусть утомлен я и слаб телом, но с радостью отправлюсь туда, если у них есть буквы для их языка». И сказал ему цесарь: «Дед мой и отец и многие другие искали их, но не обрели. Да как же я смогу обрести их?» Философ же спросил: «Кто сможет написать евангельскую беседу на воде и хочет заслужить себе прозвище еретика?» И отвечали ему снова цесарь с дядей своим Вардою²⁶: «Если захочешь, то это тебе может дать Бог, как дает Он всем просящим без сомнения и отворяет всем стучащим».

Пошел Философ и, по старому обычаю, стал молиться вместе с другими помощниками. И вскоре Бог, прислушавшись к молитвам рабов своих, явился ему. И он сразу же сложил буквы²⁷ и начал писать евангельскую беседу: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». И так далее. Возрадовался цесарь и со своими советниками прославил Бога. И послал он его со множеством даров, написав Ростиславу так: «Бог, желающий, чтобы всякий пришел к познанию истины и подвигнулся на большее совершенство, увидя твою веру и старание, ныне исполнил просьбу твою: явил в наши годы буквы языка вашего, - то, чего раньше не было, кроме самого древнего времени, чтобы причислились вы к великим народам, славящим Бога на языке своем. И послали мы тебе мужа, честного и благоверного, весьма книжного и Философа, коему явился Бог. Так прими дар сей, больший и лучший, чем любое золото и серебро, драгоценные камни и преходящее богатство. Не медли и продвинь дело это и приклони сердце свое к Богу. Не отринь общего спасения, но побуди ленивцев ступить на путь праведный! Научи их познавать Бога, и за подвиг добрый, за все те души, что поверят в Христа Бога нашего отныне и до скончания века, воздается тебе в веке этом и в будущем, и оставишь ты память о себе, подобно великому царю Константину²⁸».

Когда же пришел он в Моравию, принял его Ростислав с великой честью и, собрав учеников, отдал ему в учение. И вскоре перевел он весь церковный чин, научив их заутрене, часам, вечерне, малой вечерне и тайной молитве. И отверзся по слову пророческому слух у глухих, чтобы слышали книжные слова, и очистился язык у косноязычных. Бог же этому возрадовался, а диавол был посрамлен.

Когда же стало шириться учение Божье, не мог стерпеть добра сего извечный злой завистник, треклятый диавол. Взявшись за орудье сие, подстрекал он многих, говоря: «Так Бога не славят. Коли было бы ему это угодно, то мог бы он с самого начала устроить так, чтобы письменами этими писались слова, прославляющие Бога! Ибо избрал он только три языка: еврейский, греческий и латинский. Ими же и подобает воздавать хвалу Ему». Говорили так единомышленники латинян: архиереи, иереи и ученики. И, сражаясь с ними, словно Давид с иноплеменниками, одолел он их словами книжными и назвал триязычниками и пилатниками²⁹, ибо написал так Пилат на кресте Господнем.

… Пробыв в Моравии сорок месяцев, пошел Константин освятить учеников своих. Принял его на пути Коцел ³⁰, князь паннонский. И сильно возлюбил книги славянские, научился им и дал ему в ученье около пятидесяти учеников. И, оказав великую честь, проводил в дорогу. Не взял же Константин ни у Ростислава, ни у Коцела ни золота, ни серебра и ничего иного, помимо пищи, как и велит слово евангельское. Только выпросил он у обоих девятьсот пленных и отпустил их на волю,

… Когда же был он в Венеции, накинулись на него, словно вороны на сокола, епископы, священники и черноризцы и воздвигли триязычную ересь, говоря: «Скажи нам, человек, как создал ты книги славянам и учишь им? Ведь в древности никто не обрел их - ни апостол, ни папа римский, ни Григорий Богослов, ни Иероним, ни Августин³¹? Знаем мы лишь три языка, на которых подобает славить Бога: еврейский, греческий и латинский». Отвечал же им Философ: «Не посылает ли Бог дождь равно для всех? Или солнце не светит всем повсюду? Или не дышим мы воздухом одинаково все? Так как же не стыдно вам признавать лишь три языка, а всех иных племен народов за слепых и глухих почитать? Скажите, отчего выставляете вы Бога немощным либо завистливым, не могущим или не желающим свершить сие? Ведь знаем же мы много народов, понимающих книги и воздающих славу Богу на своих языках. Это - армяне, персы, абхазы, грузины, согдийцы³², готы³³, авары³⁴, турки³⁵, хазары, арабы, египтяне и другие. Коли не желаете слышать сие, то признайте хотя бы свидетельство Писания. Ибо Давид вопиет, говоря: «Пойте Господу, вся земля, воспойте Господу песнь новую». И снова: «Воздайте Господу, вся земля, пойте, и веселитесь, и воспойте». А в другом месте: «Вся земля да поклонится Тебе и да поет Тебе, да провозглашает имя Твое, Всевышний». И еще: «Славьте Господа, племена народов, и восхвалите Его!»

Этими и многими другими словами оставил он их посрамленными и ушел.

И прослышав про него, папа римский³⁶ послал за ним. Когда же прибыл Константин в Рим, вышел ему навстречу, неся свечи, сам апостолик³⁷ Адриан с горожанами, ибо узнали они, что везет он мощи святого Климента - мученика и папы римского.

… Приняв книги славянские, освятил их папа и положил в церкви святой девы Марии, называемой Фатне³⁸. И совершили там святую литургию. Затем повелел папа двум епископам, Формозе и Гаудериху³⁹, посвятить учеников славянских. И после этого отслужили они в храме святого апостола Петра⁴⁰ литургию на славянском языке. А на другой день пели они в церкви святой Петрониды, а на третий — в храме святого Андрея. А потом еще и в храме великого вселенского учителя и апостола Павла. И всю ночь пели они славословия по-славянски, а утром отслужили и литургию у святого гроба его …

… Выпали на долю Философа труды тяжкие, и расхворался он. И после многих дней страданий от недуга своего узрел он явленье Божье и запел: «Возвеселился дух мой, и сердце возрадовалось о сказавших мне: пойдем в дом Господень». И, облачившись в честные ризы, пребывал так весь день, радуясь и говоря: «Отныне не слуга я ни царю, ни кому иному на земле, а только Вседержителю Богу…» Назавтра облекся он в святой иноческий образ и, приняв свет к свету, нарекся именем Кирилл. И пребывал в образе том пятьдесят дней...

И так почил он во Господе в возрасте сорока двух лет, в четырнадцатый день месяца февраля, индикт второй⁴¹, в лето от сотворения мира сего 6377-е [869].

И повелел апостолик всем грекам, бывшим в Риме, а также и римлянам, собравшимся со свечами, петь над ним и похоронить, словно папу. Так и сделали.

Брат же его Мефодий просил апостолика, говоря: «Заклинала нас мать наша: ежели один из вас умрет первым, то другой должен перенести его в братский наш монастырь и похоронить там». И приказал папа положить его в раку⁴² и забить ее железными гвоздями. И держали его так семь дней, снаряжаясь в путь.

И сказали епископы римские апостолику: «Если привел Бог сюда того, кто ходил по многим землям, и тут принял душу его, здесь и подобает ему как честному мужу погребенным быть». И ответил им апостолик: «За святость и любовь погребу я его, вопреки обычаю римскому, в усыпальнице моей, в церкви святого апостола Петра». Попросил же брат его: «Раз не вняли вы словам моим и не отдаете его мне, то, если угодно, положите его в храме святого Климента, с мощами которого пришел он».

Апостолик так и повелел. И собрались снова епископы с людьми, желая достойно проводить его, и сказали: «Давайте вытащим гвозди, откроем раку и посмотрим, цел ли он и не взял ли кто от мощей его?» Но, намаявшись, не смогли они, по велению Божьему, открыть раку. И положили его в гробницу по правую сторону алтаря храма святого Климента, где стали совершаться многие чудеса. Приметив это, римляне еще больше започитали святость его. И. написав над гробницей икону, возжигали денно и нощно лампаду и восхваляли Бога, который прославляет тех, кто славит Его. Ибо слава и честь Ему и поклонение во веки веков. Аминь.

 

Примечания: 1. Солунь — совр. Фессалоника, в средние века — круп­нейший византийский город на побережье Эгейского моря. 2. Друнгарий — средний военный чин в Византии, командир сотни (друнги), собранной из населения небольшой военно-административной области, которой друнгарий в мирное вре­мя управлял. 3. Стратиг — глава войска, собранного в феме — основной единице административного деления Византии в IX в. 4. Иов - легендарный библейский праведник. 5. София — персонаж православного пантеона святых, оли­цетворение божественной премудрости, мать Веры, Надежды и Любви. 6. Царьград — славянское название Константинополя. 7....изучил Гомера... а у Льва и Фотия обучился диалектике...— Во второй половине IX в. в Константинополе процветал университет (Магнаврская школа), но Константин, видимо, получил образование до ее восстановления, в частных кружках, где преподавали будущие наставники Магнавры Лев Математик, крупнейший ввизантийский ученый, и Фотий, тонкий знаток античной философии и богослов, впоследствии глава Константинопольской патриархии. 8. Логофет — крупный чиновник, глава императорской канцелярии. В данном случае имеется в виду логофет Феоктист — всесильный временщик при малолетнем императоре Михаиле III в 40—50 гг. IX в.9. … у патриарха в святой Софии.— В церкви св. Софии — главном храме византийской столицы — находились кафедра константинопольской патриархии и ее богатейшая библиотека, хранителем которой одно время был Константин-Кирилл. 10. Узкое море — Босфор, пролив между Черным и Мраморным морями, на берегу которого расположен Константинополь. 11. агаряне, называемые сарацинами...— арабы, жители Арабского халифата — главного ближневосточного соперника Византии в IX в. 12. Пророк Магомет (Мухаммед) (570—632)—основатель ислама и Арабского государства. 13.... на Олимп к своему брату Мефодию...— После ухода с военной службы Мефодий постригся в монахи и жил в одном из многочисленных монастырей на г. Олимп и Малой Азии, близ г. Бруса (совр. г. Бурса в Турции). 14.... посланники от хазар.— Послы Хазарского каганата, раннефеодального государственного образования в Прикаспии и Причерноморье, официальной религией которого был иудаизм. Объяснение целей хазарского посольства носит легендарный характер. Видимо, речь шла не о принятии хазарами христианства, а о неких политических шагах. Константин же был включен в состав посольства как духовное лицо и в этом качестве вел полемику с местными служителями культа. 15. Херсон — древний и средневековый город, центр византийских владений в Крыму в IX в. (на терр. современного Севастополя). 16. Самаритянин — представитель одной из этнических групп древних евреев. 17. …писаные русскими письменами...— Смысл этого указания неясен. Многие ученые считают, что речь здесь идет о славянской докириллической письменности, другие полагают, что данное место — результат поздней интерполяции. Вероятнее всего, в оригинале текста на месте «русских» стояло «сурских», т. е. сирийских, арабских письмен. 18.... мощи святого Климента...— К IX в. в Херсоне сложилась легенда, что здесь принял мученическую смерть римский епископ I в. Климент (см. ниже «Слово на перенесение мощей Климента Римского»). 19. Клир — собрание духовных лиц, персонал (причт) церкви или соборного храма. 20. Меотское озеро — Азовское море 21. Каспийские ворота — Дербентское ущелье на Кавказе. 22. Каган — титул государей Хазарского каганата, заимствованный у более ранних кочевников — аваров и перешедший к болгарам и руссам. 23. Адамов внук — весь рассказ Константина представляет собой аллегорию — пересказ библейской притчи о грехопадении Адама. 24. Ростислав—князь Великой Моравии (846—870). 25. Михаил III — византийский император (842—867). 26. Варда — временщик и фактический соправитель Михаила III. 27....сразу же сложил буквы...— Конечно, на самом деле составление первой славянской письменности, т. н. глаголицы, явилось результатом длительной работы Константина, Мефодия и их учеников. 28....великому царю Константину.— Имеется в виду Константин I. 29. Пилатники — начиная с VII в. в Западной Европе распространяется представление, что Священное писание может существовать лишь на тех трех языках, на которых, по преданию, была написана табличка над распятым Иисусом Христом — древнееврейском, греческом и латыни. Авторы «Жития» считают это представление ересью, называя ее именем Понтия Пилата — римского наместника Иудеи, в правление которого был распят Христос. 30. Коцел — владетель славянского Блатенского княжества в Паннонии (на терр. совр. Венгрии близ озера Балатон). 31. Григорий... Иероним... Августин...— наиболее почитаемые западной церковью раннехристианские богословы, «отцы церкви». 32. Согдийцы — древняя восточноиранская народность, жители Согдианы — области в Средней Азии, предки современных таджиков.33. Готы — союз восточногерманских племен, во II — IV вв. расселившихся на обширных пространствах — от Причерноморья до Испании и Северной Африки. К IX в. уцелели лишь т. н. крымские готы. 34. Авары — кочевые тюркские племена, в VI в. создавшие в Восточной и Центральной Европе огромное государственное объединение — Аварский каганат. В IX в. были разгромлены и уничтожены в войнах с Франкской империей, Болгарским государством и славянскими княжествами Центральной Европы. 35. Турки — тюркские народы Центральной Азии, имевшие собственную руническую письменность. 36.... папа римский...— Имеется в виду Николай I (857— 867). В IX в., несмотря на обострение политических и богословских споров, христианская церковь формально сохраняла единство, и римский папа считался главой и западных и восточных христиан. 37. Апостолик—римский папа Адриан (867—872), сменивший на престоле Николая I, умершего вскоре после вызова братьев в Рим. 38. … в церкви святой девы Марии, называемой Фатне.— Знаменитый храм Санта Мария Маджиоре в Риме. 39.... епископы Формоза и Гаудерих...— епископы Формоза Портуэнский (впоследствии — папа) и Гаудерих Веллетрийский — иерархи западной церкви, советники папского престола, идеологи и проводники активной восточной политики папства. 40.... в храме святого апостола Петра...— Кафедральный храм римских пап, где, по преданию, погребены останки основателя римской церкви апостола Петра — любимого ученика Иисуса Христа.

41. Индикт.— Индиктом называлось место года в пятнадцатилетнем цикле, применявшемся в Византии для удобства учета налогообложения. Чтобы вычислить индикт, нужно разделить порядковый номер года «от сотворения мира» на 15. Остаток будет равен индикту. 42. Рака — специальный ларец для хранения мощей, т. е. нетленных останков святого.

 

«Родник златоструйный». М., 1990. С. 110 - 126.

 

ПОВЕСТЬ О МЕФОДИИ

 

Пространное житие Мефодия было написано в конце IX в. учениками создателей славянской письменности, видимо, в комплексе с пространным житием его брата Константина-Кирилла. Однако житие Мефодия написано позже, когда положение учеников Кирилла и Мефодия в Великой Моравии осложнилось в связи с происками немецкого духовенства и в связи с этим иначе, нежели Житие Кирилла, излагает некоторые события.

 

Милостивый Бог, желающий, чтобы всякий человек спасен был и постиг истину, подвиг на дело доброе учителя нашего, блаженного пастыря Мефодия, и послал его в наше время народу нашему, о коем никто никогда не заботился. Поэтому не постыдимся мы присовокупить его дела добрые и подвижничество к делам каждого из [упомянутых нами] подвижников. Ибо одним был он равен, другим слегка уступал, а иных превосходил: прославившихся словом - делами, а прославившихся делами - превосходил словом. Уподобившись им, стал он воплощением всех их достоинств: страха Божьего, соблюдения заповедей, чистоты плоти, прилежания в молитвах и святости, слова сильного и кроткого - сильного для противников и кроткого для принимающих поучение, - а также ярости и спокойствия, милости и любви, страсти и терпения. Стал он всем для всех, дабы всех привлечь. Был же он с обеих сторон не худого рода - доброго и честного, известного прежде Богу, цесарю и всей области Солунской, что видно было и по внешнему его облику. Потому и любили его первые вельможи с детских лет и вели с ним беседы благочестивые на равных.

Наконец, прослышав про быстроту ума его, дал ему цесарь в княжение землю Славянскую, чтобы обучился он обычаям славянским и приноровился к ним. Цесарь будто предвидел, что захочет однажды послать его учителем и первым архиепископом к славянам.

После многих лет княжения и всяческих житейских неурядиц стремление к мраку власти земной сменилось у него мыслями о небе, ибо не хотел он тревожить душу свою честную тем, что не будет пребывать вовеки. И, выждав время, избавился он от княжения, и, придя на Олимп, где жили святые отцы, постригся в монахи, облачившись в черные ризы. И смиренно там послушничал, строго блюдя монашеский чин, и прилежно занимался книгами.

Настало время, когда послал цесарь за братом его, Философом, и повелел обоим отправиться к хазарам, ибо сильно хулили евреи христианскую веру. Сказав, что готов помереть за нее, не ослушался он, но двинулся в путь, повинуясь и служа младшему брату, словно раб. Он молитвой, а Философ словом одержали верх над евреями и посрамили их.

Приметив славный подвиг его на пути Божьем, цесарь и патриарх предложили ему стать архиепископом достойного места. Когда же отказался он, понудили они его стать игуменом монастыря Полихрон¹ с доходом в двадцать четыре меры золота и с более чем семидесятью братьями.

Случилось тогда, что князь славянский Ростислав вместе со Святополком² направил к цесарю Михаилу послов из Моравии, передав: «Здоровы мы милостью Божьей, но объявились среди нас некие учителя-христиане из итальянцев, греков и немцев, обучающие нас по-разному. А мы, славяне, - народ простой, и нет у нас учителя, который наставил бы нас на путь истинный и дал бы нам звание. Так пошли же нам, добрый владыка, мужа, способного растолковать нам всяческую истину».

Тогда спросил цесарь Михаил Константина Философа: «Слышишь ли ты, Философ, слова сии? Никто не свершит дело сие, помимо тебя. Возьми дары многие и отправляйся вместе с братом своим, игуменом Мефодием. Ведь вы - солуняне, а солуняне чисто говорят по-славянски³».