Я словно день и ночь стою над бездной.

Шагну вперед... И навсегда исчезну.

 

Первая брачная ночь.

Люциус позаботился и об этом – в специально отведенной комнате стояла огромная кровать под балдахином. Все было подготовлено для любовных утех новобрачных - приглушенный свет, цветы, шампанское на прикроватном столике. Горящие свечи, от дыма которых слегка кружилась голова, довершали атмосферу романтики и интима. Чем их натерли? Имбирь, пачули, кардамон и еще что-то. Кажется, сандаловое дерево. Я хмыкнул - свечи были пропитаны маслом для повышения сексуальной энергии. На четвертом или на пятом курсе Блейз стащил у матери занимательную книжонку - «Премудрости любви», где была доступным языком изложена простая система подготовки, позволяющая мужчине любого возраста удовлетворить самую капризную женскую фантазию и повысить количество, и главное – качество, любовных игр. Мы изучили ее тогда от корки до корки, затаскали по комнатам, пока не отобрал кто-то из старшекурсников.

Астория вышла из ванной комнаты, раскрасневшаяся, благоухающая, одетая в короткий кружевной пеньюар. Она вопросительно посмотрела на меня, ожидая каких-то действий, затем скромно опустила глаза в пол. Девушка вновь выглядела хрупкой, ранимой и наивно-неопытной. Но я уже знал истинную цену ее беззащитности.

- Ты чего-то ждешь от меня, Астория?

Ресницы удивленно дрогнули:

- А ты разве не знаешь, что нужно делать?

 

- Ты обманула меня.

- Возможно, - тихим голосом признала она, затем прошла к кровати, провела рукой по атласному покрывалу и села на него так, что полы пеньюара распахнулись, обнажив ноги выше колен. – Иначе бы ты не женился на мне.

Зачем тебе этот брак?

Глаза девушки сверкнули:

- Какая теперь разница - дело сделано. Ты мой муж.

- Верно. И поэтому теперь Я буду диктовать ТЕБЕ условия игры.

Я медленно подошел и остановился напротив нее. Она невольно одернула полы, прикрывая голые колени.

- Послушай меня, Астория. У меня не было иного выхода, как жениться на тебе, я все равно бы это сделал, рано или поздно. Но ты солгала мне, даже не попробовав быть со мной откровенной. Ты предала меня, не успев узнать меня поближе. Ты совершила ошибку и потому проиграла.

- Что все это значит, Драко? – прошептала она, нервно покусывая губы.

- Что же тут непонятного, - усмехнулся я. - Это для тебя в брачном контракте прописано обязательное выполнение супружеских обязанностей, в моей части договора об этом нет ни строчки. Ты потешила свое самолюбие и получила то, чего хотела. Большего от меня не требуй.

- А если я всего лишь хотела принадлежать тебе?!

Я снял с пальца обручальное кольцо и положил ей в ладонь:

- С этим ты просчиталась.

- Ты хочешь со мной развестись? – ее глаза наполнились слезами.

- Боже упаси! Вовсе нет. Малфои не разводятся. Ты для всех будешь оставаться моей законной женой, но только мы вдвоем будем знать, что это не так. И не смей жаловаться отцу – ты об этом пожалеешь. Я найду способ испортить тебе жизнь.

Я вышел, оставив ее одну. Куда же теперь?

Свою первую брачную ночь я провел в семейном склепе. Здесь меня точно никто не стал бы искать. Тут было жутко холодно, и я, обхватив себя руками за плечи, чтобы согреться, бродил между могил предков и вглядывался в высеченные надписи на каменных надгробиях.

«Гиперион Малфой»… «Друэлла Малфой, урожденная Крэбб»… «Абраксас Малфой»… «Регина Малфой фон Вестфаллен»… Древние фамилии, звонкие имена. Были ли вы счастливы, или же вам, как и мне, приходилось играть отведенную кем-то свыше роль?

Как же я устал. Устал от людей, окружающих меня, от обстоятельств, которые не могу изменить, от фальшивых слов, от человеческой глупости. Я жил в постоянном напряжении, ни на минуту не решаясь расслабиться. А как бы хотелось спокойствия и тишины. Попасть бы туда, где бы я мог почувствовать себя уверенно и надежно, где не надо было бы притворяться и лгать. Я хотел так мало - чтобы меня приняли таким, каков я есть, так, как это делает Нарцисса. И не пытались сломать через колено.

ПОТТЕР

- Как вызвать Добби из Хогвартса? – расстроено спросил я. – Для этого мы должны как минимум попасть туда, а это равносильно самоубийству. Там Снейп.

Мы сидели на крыльце дома Гермионы и молчали. Проблема казалась неразрешимой. Рон задумчиво крутил в руках волшебную палочку нашей подруги:

- Как она обходится без нее, Гарри?

- Не знаю, - ответил я. – Рон, нужно срочно что-то придумать.

Но тот словно не слышал меня, он размышлял вслух:

- Помню, каким беспомощным я себя чувствовал, когда моя палочка сломалась. Это словно... словно... лишиться руки. Ты не поймешь этого, пока сам не почувствуешь.

- Волшебнику нельзя без палочки, - после длительной паузы продолжил он. – Не представляю, как Хагрид столько лет обходится своим обломком.

- Точно, - вскочил я. – Рон, ты молодчина!

Он недоуменно посмотрел на меня, не понимая причину моего восторга.

- Хагрид! Он нам и нужен. Мы пошлем ему сову с просьбой направить Добби в дом Сириуса.

- Здорово, Гарри, - Рон поднялся с крыльца вслед за мной, засунув палочку Гермионы к себе в карман, туда, где лежала и его собственная. – Только где мы возьмем сову? Букля погибла, Сычик остался в «Норе».

- Черт! – выругался я. – Об этом я и не подумал.

- Слушай, - бодрым голосом предложил Рон. – А давай вернемся на площадь Гриммо, и ты велишь Кикимеру отправиться в Хогвартс. Возможно, это сработает.

Вот оно решение, лучше не бывает. Почему я сам не додумался об этом?

Мы трансгрессировали в дом, оставленный мне в наследство крестным, и я, рванув быстрее внутрь коридора, подальше от дремлющего портрета старой миссис Блэк, громко крикнул:

- Кикимер!

Раздался звучный хлопок, и перед нами возник домовой эльф, которого я с такой неохотой унаследовал от Сириуса.

- Хозяин? – квакнул домовик хриплым голосом и низко поклонился.

- Тебе нужно отправиться в Хогвартс, чтобы отыскать там Добби. Ты помнишь его?

- Помнит ли Кикимер этого предателя, который забыл всякий стыд и совесть и объявил себя свободным? – ответил эльф вопросом на вопрос и снова поклонился. – Да, хозяин, Кикимер помнит. Кикимер доставит Добби, чего бы это ему не стоило.

Он испарился в воздухе, чтобы через несколько минут появиться перед нами вновь. К нашим ногам рухнуло нечто непонятное, дерущееся и изрыгающее проклятия. Посреди кухни катались по полу два домовика – один в мятой детской одежде и разного цвета носках, другой – в грязной набедренной повязке.

- Успокойтесь, - прикрикнул я на них. - Я запрещаю вам драться друг с другом.

Оба эльфа затихли, продолжая недовольно таращиться друг на друга.

- Кикимер не сказал, что здесь Гарри Поттер, - тонким голоском воскликнул Добби, словно извиняясь. – Если бы Добби знал, то с радостью бы откликнулся.

- Спасибо, - я кивнул Кикимеру. Тот отвесил поклон, при этом наградив меня таким взглядом, в котором явственно читалось пожелание мучительной смерти.

- Вы нужны мне оба. Ты, - я указал на Кикимера, - должен попытаться отыскать следы Гермионы Грейнджер, узнать о ней все, что только возможно. В твоем распоряжении вся страна, не думаю, что она покинула ее пределы.

- Магла?! - пробормотал эльф. – Кикимер должен искать мерзкую грязнокровку? Если бы только старая хозяйка знала об этом...

- Иди, - приказал я, прерывая его недовольное ворчание. Домовик исчез.

- Тебе, Добби, досталось более трудное задание. Ты должен проникнуть в замок своих прежних хозяев, чтобы передать Драко Малфою мою просьбу о встрече. Это очень опасно. Если тебя обнаружат, ты лишишься своей свободы. Поэтому прошу, будь осторожен.

- Будет исполнено, Гарри Поттер! – воскликнул свободный эльф, и его глаза взволнованно вспыхнули. – Добби ничего не боится. Добби ради Гарри Поттера бросится вниз с самой высокой башни.

- Он чокнутый, - улыбнулся Рон.

- Зато надежный помощник. Ему можно доверять, он не подведет, - ответил я.

По морщинистому лицу эльфа покатились слезы, орошая детский свитер.

- Добби, - я вновь обратился к нему, - скажи слизеринцу, что я буду ждать его после шести вечера в течение трех следующих дней у входа в «Ковент-Гарден». Он должен знать, как туда добраться.

- Они были там с Гермионой в прошлом году, - пояснил я другу, - мне Джинни рассказывала.

- А если Малфой не придет? – угрюмо спросил меня Рон.

- Поживем, увидим, - ответил я, пожимая плечами.

ГРЕЙНДЖЕР

Я не знала, какой на дворе день, даже какой месяц, наступила ли уже осень, или еще не закончилось лето. Дни слились в одну бесконечную цепочку будней, заполненных изнурительной работой и постоянной болью. Пэнси лютовала, отрываясь на мне за все свои неудачи. Иной день тело болело так, словно изнутри все разрывалось на части.

Порой мне казалось, что я уже не я, что та прежняя Гермиона Грейнджер умерла, ее никогда не было, как не было Гарри Поттера и Рона Уизли, не было маленького Феликса, не было Хогвартса, не было в моей жизни и Драко Малфоя. Все лишь приснилось мне. Я начала путать, где реальность, а где нет. Я медленно сходила с ума. Появилось ощущение, что еще немного и моя жизнь оборвется, как тоненькая паутинка от сильного порыва ветра.

- Ты мне надоела, о тебе все забыли, - прорычала однажды утром Паркинсон. - Я подумаю, не избавиться ли от тебя. Тем более, что завтра из клиники возвращается мама.

- Лечилась от паранойи? А я все думала, в кого ты такая...

Глаза Пэнси сузились, и я поняла, что мой удар достиг цели. Она посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью, затем, приняв какое-то решение, отступила в сторону:

- Ты умрешь тридцатого, чтобы я спокойно, с чувством выполненного долга, могла отправиться в школу.

Она произнесла это так равнодушно, что мое сердце почти остановилось. Это не было пустой угрозой или попыткой запугать меня. Она просто констатировала факт, в истинности которого была убеждена. Мне пришлось собрать в кулак все мужество, чтобы не выдать своих чувств.

МАЛФОЙ

Нарцисса и Астория сидели на полу и разбирали свадебные подарки. Хелпи стояла рядом, сворачивая в рулоны упаковочную бумагу. Я устроился на диване, нога на ногу, и наблюдал за ними.

- Ой, смотри, кто-то прислал фарфорового ангела, - восхищенно выдохнула девушка и полезла внутрь коробки, пытаясь отыскать подписанную открытку. – Это от Лиз Форрест, моей однокурсницы. «Любви до гроба, помирать - так оба». Лиззи как всегда в своем репертуаре.

Астория фыркнула и покосилась на меня. Я улыбнулся ей в ответ. Она смущенно отвернулась. Нарцисса перевела взгляд с меня на мою жену, нахмурилась, но, ничего не сказав, вновь склонилась к куче нераспечатанных свертков.

- А это что?

Мама вынула из упаковки маленькую коробочку и прочитала надпись: «Лично для Драко Малфоя».

- Дорогой, - она повернулась ко мне, - кажется, у тебя появились тайные поклонницы.

- От кого она, мама?

- Некая Регина Бауэр? Кто это, Драко? Что-то я не помню ее среди приглашенных.

Астория выпрямилась, подозрительно уставившись на меня.

- Понятия не имею.

- Подарок пришел по совиной почте сегодня утром, - пропищала Хелпи.

- Дай-ка ее мне, - попросил я, и подарок перекочевал из одних рук в другие. - Обратный адрес – Германия, Баден-Баден. Лично у меня нет там ни одной знакомой.

Я открыл крышку коробки и вынул красный бархатный футляр, в котором спрятался крупный золотой перстень в форме буквы «Н». К нему была приложена небольшая записка.

«Милый мой мальчик!

В силу весомых обстоятельств я не могу присутствовать на твоей свадьбе. Да и приглашения на нее у меня нет. Я узнала об этой новости из газеты, и не могла оставить ее без внимания.

Ты меня не знаешь, и я ни разу не видела тебя. Нас разлучили задолго до твоего рождения. Но все эти годы я пристально наблюдаю за тем, что печатается в прессе о вашей семье, потому что сама до сих пор чувствую себя частицей этой древней фамилии.

Драко! Когда-то и я была на твоем месте. Робкой, несмышленой девочкой стояла у алтаря и верила в счастливое будущее. Но суровая действительность расставила все по своим местам. Мне пришлось через многое пройти, многое испытать в жизни и лишиться самого дорогого. Меня спасло лишь одно, то, что я никогда не отчаивалась. И сейчас, когда я не так молода, когда приближающаяся смерть уже дышит мне в затылок, я хочу пожелать тебе - никогда не терять надежду. Ты слышишь меня, мальчик, пусть у тебя ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.

P.S. Мой подарок не просто красивая безделушка. Это талисман на удачу. Буква «Н» означает «HOPE», «HOFFNUNG» или «НАДЕЖДА».

Будь счастлив,

Регина Бауэр, когда-то Малфой»

- Кто такая эта Регина? – нетерпеливо спросила Астория.

- Еще не знаю, - ответил я и поднялся. – Но попробую это выяснить. Пойду, спрошу у Люциуса. Возможно, он сможет объяснить нам, кто эта таинственная незнакомка.

***

Письмо выпало из отцовских рук и плавно опустилось на ковер.

- Мерлин, - прошептал он. – Она еще жива. А я думал...

Люциус обессилено рухнул в кресло. Его лицо в тусклом свете кабинета, окна которого были плотно задернуты шторами, приобрело мертвецки бледный оттенок.

- Кто она, отец? Это имя мне кажется знакомым. У меня ощущение, словно я видел его где-то, причем совсем недавно.

- Никто, Драко, - резко ответил он. - Тебе не нужно ничего знать об этой женщине. Иди к себе.

Опять тайны? А кто говорил, что не держит от меня секретов?

Я вышел из отцовского кабинета и направился на свою половину. Во всей этой истории был какой-то странный подтекст. Что это за женщина, послание которой так озадачило Люциуса, и не столько удивило, сколько напугало. Кто она такая, эта Регина Бауэр?

Регина Бауэр... Регина Бауэр, когда-то Малфой... Регина Малфой...Я плутал, словно заблудился в тумане. Истина витала где-то рядом, в двух шагах от меня, но добраться до нее было так сложно. И вдруг как вспышка в ночной темноте, стоп-кадры из фильма: Склеп. Каменные надгробия. Могила моей бабки. Высеченная надпись - «Регина Малфой фон Вестфаллен». Не может быть?! Она же умерла!

Я едва не споткнулся о ступеньку. Сел на лестницу, прижавшись плечом к резным перилам. Провел рукой по покрывшемуся капельками холодного пота лбу. Что происходит в этом доме? Или я сошел с ума, или Люциус скрывает от меня страшную тайну. Сколько еще неприятных открытий придется сделать, чтобы лучше узнать собственного отца, которого я столько лет считал своим идеалом?

Регина Малфой, урожденная фон Вестфаллен. Мать Люциуса и моя бабушка. Что я знал о ней? Совсем немного. Она была необыкновенной красавицей, и умерла молодой, оставив своего мужа вдовцом с маленьким сыном на руках. Хотя, если посчитать, Люциус в тот момент был не так уж и мал – лет десяти, или одиннадцати. Мне достался от Регины цвет ее удивительных глаз – пепельно-серый. В фехтовальном зале висит ее портрет, я в детстве не раз в восхищении останавливался перед ним. Она была удивительно хороша. Но почему была?! Если я все правильно понял, Регина жива, мало того, она вышла замуж за какого-то Бауэра и поселилась в Германии, там, откуда была родом.

Я достал из футляра перстень в форме буквы «Н» и надел его на безымянный палец, где еще совсем недавно красовалось обручальное кольцо. Поднялся со ступеней и направился в свою комнату. Я даже не догадывался, что там, уютно устроившись на моей кровати, меня ожидал еще один удивительный сюрприз – небольшого роста, с огромными ушами, напоминающими крылья летучих мышей, и в ярком детском свитере на голое тело.

- Добби?! Что ты здесь делаешь?

Он спрыгнул с кровати и приблизился ко мне:

- Меня прислал сюда Гарри Поттер.

- Кто-о-о? – изумился я, подумав, что ослышался. – Поттер?!

Эльф кивнул:

- Он хочет поговорить с вами.

М-да. Вот новость, так новость. Зачем я мог понадобиться этому очкастому придурку?

- Он будет ждать Вас три дня подряд после шести вечера у входа в магловский театр... Добби забыл, как он называется, но мистер Драко был в нем прошлым летом. Еще Гарри Поттер сказал, что Вы должны знать, как туда добраться.

Домовик зашевелил ушами, прислушиваясь - наверное, кто-то из домашних направлялся по коридору в мою комнату.

- Добби должен уйти.

- Подожди секунду. Скажи хотя бы, что ему понадобилось от меня?

- Мисс Грейнджер в опасности, - прошептал он, прежде чем успел исчезнуть.

- С кем ты разговаривал, Драко? – отец отворил дверь и вошел, подозрительно осматриваясь. – Я слышал два голоса.

- С Хелпи, - не моргнув глазом, соврал я. – Попросил ее принести сливочного пива.

- К черту пиво, сын. Темный Лорд вернулся, и он зовет тебя к себе. Похоже, удача вновь поворачивается к нам лицом.

ПОТТЕР

Первый мучительно долгий вечер ожидания закончился ничем. Мы с Роном простояли под проливным дождем перед входом в театр несколько часов, по очереди меняя друг друга. В полночь вернулись в дом Сириуса, промокшие, голодные и злые. Малфой не пришел. Либо я ошибся, и ему была безразлична судьба Гермионы Грейнджер, либо он не смог незаметно покинуть замок.

На следующий день мы сменили тактику и не стали торчать на виду у прохожих, поскольку я оставался Нежелательным элементом номер один, за поимку которого обещали выплатить аж десять тысяч галеонов, а Рон должен был в это время лежать в «Норе» и помирать от обсыпного лишая. Всегда оставалась вероятность, что кто-нибудь из сторонников Волан-де-Морта случайно заметил бы нас, что могло иметь непредсказуемые последствия.

Мы нашли небольшое уютное кафе, из окон которого был хорошо видел вход в «Ковент-Гарден», выпили каждый по десять или больше чашек чая, пытаясь тем самым отвлечь внимание подозрительно косящихся на нас маглов. Но слизеринец так и не появился. Как не появился и отправленный на поиски Гермионы Кикимер. Напряжение росло. Шансы найти подругу таяли на глазах.

Малфой заявился на третий день ровно в шесть, подъехал на такси, словно всю жизнь прожил в этой части Лондона, и, выпрыгнув из автомобиля, крикнул мне:

- Эй, Поттер, одолжи магловских денег, я забыл, что галеоны тут не прокатят.

Мы с Роном переглянулись: не знали, толи гневаться на него, толи хохотать. Я расплатился с таксистом, и машина уехала.

- Я уже хотел приложить его чем-нибудь, когда он стал требовать оплату, - мрачно сказал слизеринец, - да во время увидел вас.

- А на такси-то зачем? – не сдержался Рон.

Малфой презрительно посмотрел на него:

- С Уизли разговаривать не буду. Только с Поттером. Решайте, либо вы выполняете мое условие, либо я ухожу.

Рон нахмурился, но бросить вызов не спешил – сейчас решалась судьба Гермионы Грейнджер. Засовывая свою гордость куда подальше, он хмуро сплюнул на асфальт:

- Ладно, Гарри. Я домой.

 

Рон растворился в воздухе, а я сердито оглянулся на слизеринца:

- Сволочь ты, Малфой. Если бы не необходимость, я бы никогда не связался с тобой.

- А уж я-то как рад увидеть тебя, меня так и тянет кинуться в твои объятья. Боже, какая встреча, Потти, сто лет, сто зим...

- Хватит кривляться. Пошли.

Я направился вдоль по улице. И все-таки любопытство заставило меня вновь оглянуться на него и задать вопрос, тот, на который он отказался отвечать Рону:

- А на такси-то зачем?

- В прошлый раз мы добирались точно также, - сухо ответил он.

- Ясно, - усмехнулся я, поняв, что Малфой выбрал такой способ передвижения только потому, что боялся заблудиться. Что ж, и слизеринскому принцу свойственны человеческие страхи.

- Нам нужно серьезно поговорить, - я спрятал усмешку. Все, шутки кончились.

Малфой кивнул.

- Направимся в ее дом, там мы можем спокойно все обсудить. Трансгрессируем одновременно. Готов? Раз, два, три...

***

Я отворил дверь дома Гермионы и прошел внутрь. Малфой дышал мне в затылок. В гостиной царил все тот же беспорядок, что и раньше.

- Здесь нужно прибрать, Поттер, ты не находишь? - сказал слизеринец, брезгливо зажимая нос. Он стал водить палочкой по разгромленной мебели, и с каждым мгновением комната преображалась.

Я направился на кухню, и последовал его примеру. Через пару минут помещение имело вполне жилой вид. Я вернулся в гостиную, но Малфоя там уже не было. Я поспешил подняться на второй этаж. Слизеринец стоял у полуразложившегося трупа собаки и все также брезгливо морщился.

- Кто это сделал? – спросил я его, подходя ближе.

- Паркинсон.

- Мы с Роном так и поняли. За что?

Парень повел плечами:

- Тебе, Поттер, не понять.

Я хотел огрызнуться, но посмотрел на Малфоя, и отказался от своей идеи. Не зачем ссориться, сегодня у нас с ним одна цель – найти Гермиону.

Он навел палочку на труп животного и сквозь зубы произнес незнакомое заклинание. Неприятная картина начала медленно растворяться, под действием заклятия бледнела кровь на стенах и пропадала эта омерзительная вонь.

- Отлично, - сказал я. – Пошли в гостиную, там и поговорим.

Я направился к лестнице. Но Малфой и не думал трогаться с места. Он тупо уставился на дверь, соседствующую с комнатой Гермионы.

- Что еще? – не выдержал я.

- Ничего, Поттер, так, вспомнил кое-что, - он подошел к двери и толкнул ее. – Ты спускайся, я сейчас.

Он вошел внутрь пустой комнаты. Я недоуменно пожал плечами и сбежал по скрипучей лестнице вниз.

МАЛФОЙ

Письмо... Как я мог забыть о том письме, написанном круглым аккуратным подчерком Грейнджер и адресованном Нарциссе?! Куда я его дел? Я напряг память, пытаясь вспомнить.

В тот день я был в джинсах, в задний карман которых и положил удивившее меня послание. Вернувшись домой, заметил, что все штанины забрызганы кровью. Я снял брюки, и..., кажется, попросил Хелпи выкинуть их. О, Мерлин, только бы она не оказалась такой исполнительной, как всегда. Нет, все, письмо пропало безвозвратно.

Поттер сидел на восстановленном диване и тупо пялился в камин.

- С чего ты взял, что Грейнджер угрожает опасность? – спросил я его. - Она была предупреждена, ей и ее семье удалось скрыться.

- Откуда ты знаешь, Малфой? – он резко обернулся на меня.

- Оттуда..., - ответил я и плюхнулся рядом с ним.

- Значит, ты тоже попытался предупредить ее, - догадался он. – Как я сразу об этом не подумал.

Что значит «тоже»?

- Я полагаю, что Гермиона вернулась сюда за своей собакой. И ее в собственном доме ждала ловушка. Это не утверждения, это всего лишь мои предположения, - сказал Поттер.

- А есть какие-то основания думать именно так?

- Есть, - ответил он и показал рукой в сторону окна. – Вот там Рон нашел ее волшебную палочку. Это может означать только одно: нападение было столь внезапным, что Гермионе не удалось оказать сопротивление нападавшему. Ее ловко обезоружили.

- Или нападавшей…, - прошептал я. Его слова повергли меня в шок. Сомнений не оставалось – я, не дослушав условия задачи, уже знал ее решение.

- Что? – не понял Поттер и уставился на меня.

- Мне кажется, что тут замешана Паркинсон.

- Мы тоже подумали так, - согласно кивнул он. - Поэтому и позвали тебя. Нам одним не справиться.

Я устало потер виски и принялся размышлять вслух:

– Паркинсон была нужна не столько Грейнджер, сколько я. Желчь ее кипит, ненависть гложет изнутри. А теперь, когда в моей жизни появилась Астория...

Я вскочил с дивана:

- Поднимай свою задницу, Поттер. Если Грейнджер еще жива, то она именно у Пэнси. Только я не уверен в этом «если».

- Не надо так шутить, Малфой.

- Это не шутка, - ответил я, устремляясь к выходу.

- А кто такая Астория? – спросил он, догнав меня на пороге.

- Ты что, идиот, газет не читаешь? Астория Малфой, моя жена.

ГРЕЙНДЖЕР

– Ну что ж, моя милая, желаю тебе спокойной ночи, тем более, что она последняя в твоей жизни. Приятных сновидений! – сказала она, игриво помахала рукой и вышла из комнаты.

Я прижалась к спинке кровати, поджав к груди колени. Вряд ли я сегодня усну.

Не хочу умирать, я так мало еще прожила. В сентябре мне бы исполнилось восемнадцать. Я могла бы прожить долго-долго и счастливо-счастливо. Я бы увидела, как взрослеет мой сын, как растут мои внуки... Мамочка, мама! Я очень хочу жить. Я хочу быть любимой и сама хочу любить. Я хочу умереть от старости, а не по прихоти слизеринской маньячки...

- Тише, Гермиона, тише, а то не услышишь, как воют собаки, - тихий чужой голос щекочет мое ухо. - Слышишь? Слуш-ш-шай, слуш-ш-шай...

Жуткий вой то приближается, то удаляется... Почему они так страшно воют? Может быть, почувствовали мою скорую кончину? Да и откуда здесь могут быть собаки? Нет, это не собаки, это волки... огромная стая голодных алчущих моей смерти волков... они унюхали свою жертву, они все ближе и ближе...

- Девочка моя, просыпайся, - ласковые руки мамы гладят меня по спутанным за ночь волосам. – Пора вставать. Наш малыш хочет кушать.

Мягкие детские губы настойчиво ищут мой сосок, и вот они касаются груди, суля принести мне неописуемое блаженство. Но в кожу вонзаются острые клыки, они рвут на части мою нежную плоть, вгрызаясь все глубже и глубже, стараясь достать до самого сердца...

- Грейнджер, позволь пригласить тебя на танец, - знакомый голос зовет за собой, и я верю ему, и спешу к нему. - Я так давно мечтал о тебе, милая моя девочка... милая...

Крепкая мальчишеская ладонь ложится на мое плечо, и мы кружимся в вальсе, я таю... таю... но музыка внезапно меняет свой ритм, и его рука медленно ползет вверх, она стремится достичь моего горла... Я вырываюсь, кричу, что есть силы... но уже поздно... поздно... рука сжимается все сильнее... воздуха нет... я задыхаюсь... Драко? Зачем же ты так? Зачем? Зачем? Мама-а-а! Помоги мне!

- Тише, Гермиона, тише, а то не услышишь, как кричат вороны, - тихий голос вновь убаюкивает меня. - Смотри и слушай, слушай и смотри...

Черные крупные птицы кружат над своей жертвой. Я не вижу, кто находится там, среди этой пронзительно голосящей стаи. Кыш, кыш, пошли вон, мерзкие твари! Вороны взмывают вверх… Это мой Феликс, пошатываясь, стоит на еще неокрепших ножках, и тянет ко мне свои ручонки. Малыш, когда же ты научился ходить?! Я спешу к нему, пытаясь поддержать его. Но падаю, затем поднимаюсь, и падаю вновь... Тугие цепи стягивают мои ноги, я рву их, раскидывая в стороны железные звенья, подбегаю к сынишке, хватаю его на руки и прижимаю к груди, крепко-крепко. Теперь никто не сможет отнять его у меня. Я бегу прочь от глупых крикливых ворон, все дальше и дальше.

Мне страшно, так страшно, как никогда прежде. Но сердечко маленького сына эхом отдается в моей груди, и пока оно стучит, я смею надеяться, что все еще будет хорошо. Тук-тук-тук-тук. Потерпи, малыш, твоя мама спасет тебя. Тук-тук-тук. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Тук... тук... Удары все реже и реже. Тук...

- Не-е-е-ет! – кричу я и... просыпаюсь.

В первую минуту не понимаю, где я и что со мной. Я еще не отошла от приступа того безумного отчаяния, которое только что испытала во сне. Зубы стучат, холодный липкий пот скатывается со лба, застилая глаза, сердце готово выпрыгнуть из груди.

Я должна вырваться отсюда, чего бы мне это не стоило. Не хочу умирать, потому что мне есть, ради кого жить.

Я сжимаю зубами кожаный браслет, туго-натуго сковавший мое запястье. Я тяну его. Нет, он не поддается. Я рву его снова. Ничего не происходит. Я вцепляюсь в него, что есть силы, надкусив при этом собственную руку. Из маленькой раны сочится кровь, я чувствую ее под языком – она соленая, густая. Я сплевываю на пол и, забывая о боли, вновь принимаюсь за коварный наручник. Челюсти сводят судороги, от напряжения ломит скулы, саднит язык.

Это всего лишь кожа, очень крепкая, но абсолютно обыкновенная, она не подвергалась магическому воздействию, значит, ее возможно порвать. Нужно только время. А его у меня не так уж и много. Поэтому нужно спешить. И я вновь рву зубами тугой пояс.

Не знаю, сколько проходит секунд, минут, или часов, когда я вдруг понимаю, что браслет поддается. Появляется крошечный надрыв. Я ощупываю его языком. Он едва заметен, едва ощущается. Но это уже победа.

У меня появляется надежда, и я из последних сил цепляюсь за нее. Так же крепко, как зубами за браслет. Десны кровоточат, но это хорошо, это мне на руку – влажная кожа поддается быстрее. Тугой лоскут трещит, наполняя рот мелкими оторвавшимися кусочками. Еще немного, еще, еще, еще. Наконец, наручник рвется, и я в изнеможении падаю на кровать. Свободна! Почему же я не сделала этого раньше?!

Успокаиваться на достигнутом нельзя. Дорого каждое мгновение. Я решила лишь самую легкую из всех проблем. Но как выбраться из замка незамеченной? Как покинуть пределы поместья, не попавшись в ловушки магической защиты?

Я оттягиваю время, понимая, что шансов на спасение у меня практически нет. Если только не произойдет чудо. Но гриффиндорская староста Гермиона Грейнджер всегда была прагматиком и не привыкла верить в чудеса. Только в саму себя, в своих друзей, и ни во что больше.

Усилием воли я заставляю себя спустить ноги вниз и подняться. Пошатываясь, подхожу к дверям и берусь за ручку.

Паркинсон, какая же ты неисправимая дура!

Слизеринка настолько была уверена в том, что я не сбегу, что даже не удосужилась закрыть мою темницу на замок, или хотя бы наложить на нее простейшее запирающее заклятие. Хотя, чего это я обрадовалась? Она права – мне все равно от нее никуда не деться.

Глава 34. Август, 1997 год.

Привет всем! Прошу прощения за долгое отсутствие, но я и моя Муза взяли небольшой отпуск и уехали из большого душного города подальше от компьютера и плавящегося под ногами асфальта. Теперь мы вернулись. Поэтому - вперед! История продолжается!

ПОТТЕР

Малфой стремительно шел по улице, ни разу не оглянувшись на меня. Он знал наверняка, что я не отстану от него ни на шаг.

- Куда мы идем? – не выдержал я минуты через три. Мне надоело слепо следовать за ним, не зная, что он задумал.

- Куда надо, - бросил он мне через плечо. – Поверь, я знаю, что делаю.

- С чего бы я должен тебе верить?

Он резко остановился и повернулся, я едва не врезался в него.

- Смотри куда идешь, Поттер, - усмехнулся слизеринец. – А то шрамов на лбу будет куда больше, чем сейчас.

- Заткнись!

- Ну-ну, остынь. И давай договоримся: либо ты мне веришь, либо нет…

Верить ему безоговорочно мне не хотелось, но я промолчал, понимая безвыходность сложившейся ситуации.

- Вот так-то лучше. Запомни, Поттер, это не я, а ты собираешься проникнуть на чуждую для себя территорию. Это не я, а ты не знаешь, что такое магическая защита родового замка, - Малфой внимательно посмотрел на меня. - Поместье Паркинсонов ненаносимо. Ты никогда не найдешь его самостоятельно. Я легко смогу попасть в их замок, я там бывал и не раз. А вот ты… Поэтому, я думаю, что нам лучше не ссориться. Пока.

- Согласен, - буркнул я. – Но ты должен объяснять мне, что собираешься делать. По крайней мере, до тех пор, пока мы сотрудничаем.

Он негромко рассмеялся:

- Нелепо звучит, ты не находишь? Ладно, Поттер, мы ищем лазейку, через которую сможем проникнуть на магическую территорию.

- Почему просто нельзя трансгрессировать?

- Ты больной?! Во-первых, везде маглы, - Малфой показал рукой в сторону спешащих мимо нас по своим делам прохожих. Их на улицах города с наступлением сумерек становилось все больше и больше. – Во-вторых, несанкционированная трансгрессия с магловской территории, также как и вся Каминная сеть, и телефонные будки, и вокзал Кингс-Кросс – все под контролем Министерства...

- … А оно в руках Пожирателей смерти, твоих приятелей, - закончил я его мысль.

Но он словно не услышал меня:

- В-третьих, куда ты собрался трансгрессировать? У тебя есть какая-то конкретная цель?

Черт, он опять прав. Я сразу вспомнил, что говорил Уилки Двукрест, обучая нас трансгрессии: «Не забывайте про три «Н» - нацеленность, настойчивость, неспешность. Надо чётко представить место прибытия, чтобы попасть именно в запланированную точку. Если не знаете конечной цели, то лучше не суйтесь туда».

- Может, «Дырявый котел»? – неуверенно спросил я.

- Нет, ты точно с луны свалился, Поттер, - язвительно отозвался слизеринец. – Я, кажется, только что все четко объяснил тебе. Чем ты слушал? В «Дырявом котле» день и ночь толкутся те, с кем тебе нельзя встречаться. Тебя сразу поймают. Ты хоть знаешь, сколько денег назначено за твою голову? Десять тысяч галеонов.

- Целое состояние, - усмехнулся я. - Что ж, можешь сдать меня своим друзьям, Малфой. Хотя думаю, что для тебя десять тысяч – это так, мелочь на карманные расходы.

- Правильно думаешь. Но не о том речь. Нам нужно место, откуда мы смогли бы добраться до Пэнси.

- Так куда же мы тогда направляемся?

Малфой задумчиво уставился на меня:

- Да есть у меня одно местечко на примете. Тут недалеко.

Он развернулся, вновь уверенным шагом направляясь вдоль по улице. Я не отставал. Квартал, поворот, еще один перекресток. И вновь поворот. Зря я решил, что Малфой взял такси, потому что боялся заблудиться в незнакомом городе. Нет, он отлично ориентировался на местности.

Наконец, слизеринец остановился перед невзрачного вида домом, поднялся по ступеням вверх и достал из кармана палочку. Алохомора! – дверь гостеприимно распахнулась перед нами.

- Входи! – кивнул мне слизеринец, пропуская вперед. – Там безопасно.

Я вошел и присвистнул от удивления - внутри дом был намного больше, чем снаружи. Роскошная мебель, картины, ковры, золотая отделка – Мерлин, эти аристократы всегда умели устроиться красиво.

- Сальвио гексия… Протего тоталум…

Я оглянулся на своего спутника. Малфой водил палочкой по периметру гостиной, бормоча магические формулы. Воздух вокруг нас зарябил, словно нагреваемый чарами слизеринца.

- Ты же сказал «безопасно»?

- Береженого, Поттер, судьба бережет, – откликнулся тот. - Каве инимикум!

Он произнес последнее заклинание и устроился в ближайшем кресле.

- Где это мы? - я вновь обвел взглядом уютную гостиную.

- Какая разница. Отсюда мы сможем беспрепятственно трансгрессировать.

- Ты же сказал, что трансгрессия под контролем.

- Я сказал «трансгрессия с магловской территории». Чувствуешь разницу?

- А мы где?

Он не ответил, откинулся на высокую спинку кресла, закинул руки за голову и закрыл глаза. Тогда я подошел к соседнему креслу, подтащил его, сел прямо напротив Малфоя и пристально уставился на него. Он сквозь прикрытые ресницы почувствовал мой требовательный взгляд.

- Этот дом я приобрел для себя, - неохотно признался парень, не меняя позы. - Так, на всякий случай. О нем никто не знает. И все чары на него наложил тоже я. Отсюда мы и направимся в замок.

Он выпрямился в кресле:

- Вот что, Поттер. К Паркинсонам иду я один. Тебя поймают раньше, чем ты успеешь вынуть палочку.

- Не поймают, - откликнулся я. Вот гад, он опять все решил без меня, – потому как я не буду убирать ее в карман. А к Паркинсонам отправимся вместе. И не вздумай от меня отделаться, Малфой, не выйдет!

ГРЕЙНДЖЕР

Моя темница находилась в подвале. Здесь же располагались кухня, прачечная, многочисленные кладовые и подсобные помещения.

Я выглянула в приоткрытую дверь, прислушалась к звукам ночного замка, и, не заметив признаков тревоги, выскользнула в полутемный коридор. Придерживаясь рукой за стену, пошла в направлении кухни, туда, где находился черный выход. Но он оказался закрыт.

Был еще один путь, довольно опасный, но более надежный – по лестнице на первый этаж, через длинный коридор мимо библиотеки и комнат для гостей в зимний сад. Этот выход часто оставляли открытым – маленький эльф-садовник жил под открытым небом и приходил в замок со стороны парка.

Оставались еще парадные двери, но до них мне пришлось бы идти через огромный холл, освещенный тысячами свечей тяжелой хрустальной люстры. Шансов преодолеть зал незамеченной у меня практически не было – один на миллион, а, может быть, и того меньше.

Осторожно приблизившись к библиотеке, я услышала приглушенные женские голоса.

- Что говорят медики, мама? Они дали положительное заключение, или все также продолжают пудрить тебе мозги?

- Фи, Пэнси, как ты вульгарна, - ответил незнакомый женский голос. - Не используй при мне подобные выражения. Это свойственно сквибам и полукровкам. А ты леди. Чистокровная.

- Ох, к чему мне вести себя как леди? Теперь не для кого.