П.А. Раппопорт
Зодчество Древней Руси
OCR по П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Издательство "Наука", Ленинградское отделение, Л., 1986
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге.)
Оглавление
Введение
|
История изучения
|
Архитектура Киевской Руси (конец X - XI в.)
|
Сложение архитектурных школ (XII в.)
|
Предмонгольский этап в развитии русского зодчества (конец XII - первая половина XIII в.)
|
Заключение
|
Примечания
|
Краткий словарь архитектурных терминов
|
Рекомендуемая литература
|
^ ВВЕДЕНИЕ
Русское средневековое зодчество - одна из наиболее ярких страниц в истории культуры Руси. Памятники архитектуры наполняют живым, образным содержанием наши представления о развитии культуры, помогают понять многие стороны истории, не нашедшие отражения в письменных источниках. В полной мере это относится и к монументальному зодчеству древнейшего, домонгольского периода. Как и в западно-европейском средневековье, русская архитектура X-XIII вв. была главным видом искусства, подчинявшим и включавшим в себя многие другие его виды, в первую очередь живопись и скульптуру. От этой поры до наших дней сохранились блестящие памятники, зачастую не уступающие по своему художественному совершенству лучшим шедеврам мировой архитектуры.
Грозы, пронесшиеся над Русью, к сожалению, стерли с лица земли многие памятники зодчества. Более трех четвертей древнерусских монументальных построек домонгольского периода не сохранилось и известно нам лишь по раскопкам, а иногда даже по одним только упоминаниям их в письменных источниках. Конечно, это очень затрудняло изучение истории древнерусского зодчества. Тем не менее за три последних десятилетия в данной области достигнуты очень большие успехи. Они обусловлены несколькими причинами. Прежде всего следует отметить методологический подход, предусматривающий анализ развития зодчества в неразрывной связи с социально-экономической и политической историей Руси, с развитием русской культуры. Не менее важно и то, что благодаря широкому размаху архитектурно-археологических исследований значительно увеличилось количество памятников, привлекаемых к изучению. Реставрационные работы, проведенные на многих из них, позволили приблизиться к пониманию первоначального облика
-3-
сооружений, который за долгие годы существования и эксплуатации, как правило, оказывался искаженным. Очень важно также, что памятники зодчества рассматривают теперь комплексно, учитывая в равной степени и исторический, и художественный, и строительно-технический аспекты.
В результате достигнутых успехов появилась возможность понять пути развития древнерусского зодчества с гораздо большей, чем ранее, полнотой. Не все в этом процессе еще вполне ясно, многие памятники до сих пор еще не изучены, но общая картина тем не менее вырисовывается сейчас уже достаточно определенно. Дать обзор развития русской архитектуры X -XIII вв. - задача настоящей книги.
-4-
^ ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ
История зодчества Древней Руси - молодая наука. Еще в XVIII в. памятники древнерусской архитектуры обычно называли готическими. Сам термин свидетельствует, что памятники эти отличали от построек античного и нового времени, но не отделяли от архитектуры других стран, не видели национальной специфики русского зодчества. Средневековые памятники в продолжение всего XVIII в. считали варварскими, памятниками дурного вкуса, недостойными изучения. Пренебрежительное отношение к архитектуре и искусству средневековья не было особенностью русской культуры, совершенно так же обстояло дело и в Западной Европе. Правда, наиболее талантливые русские зодчие уже во второй половине XVIII в. любовались сохранившимися памятниками древнерусского зодчества, зарисовывали их, использовали в своем творчестве некоторые мотивы этой архитектуры. И все же даже в самом конце XVIII в. памятники древнего русского зодчества еще очень редко привлекали внимание, причем уделялось оно почти исключительно уцелевшим постройкам XVI-XVII вв.
Интерес к древнерусским памятникам заметно повысился в начале XIX в., что было связано со сложением в русской культуре, и прежде всего в русской литературе, романтического направления. В большинстве случаев внимание на отдельные древнерусские здания было обращено из-за практических задач - необходимости проведения ремонтов или перестроек древних церквей. А так как действующие церкви, как правило, были возведены не ранее XVI в., то естественно, что наибольший интерес вызывала архитектура именно этих поздних периодов, т. е. архитектура Москвы и отчасти Новгорода. Древнейший, домонгольский период развития русского зодчества привлекал к себе значительно меньше внимания. Здесь репертуар памятников по существу ограничивался
-5-
несколькими сооружениями - киевским и новгородским Софийскими соборами, Спасским собором в Чернигове, двумя-тремя церквами во Владимире. Впрочем, иногда все же предпринимались уже и специальные работы, ставившие перед собой исследовательские цели. Так, в 1809 - 1810 гг. состоялось “ученое путешествие по России” К. М. Бороздина и сопровождавших его рисовальщика и архитектора. Это была первая попытка целеустремленного изучения памятников древнего русского зодчества. Во время путешествия были исполнены рисунки и чертежи, составившие несколько альбомов, которые, к сожалению, не были опубликованы, и даже сведения о них проникли в научную литературу только в третьей четверти XIX в.
В 1824 г. по инициативе киевского митрополита были раскопаны фундаменты древнейшего памятника русского монументального зодчества - Десятинной церкви в Киеве. И хотя это было вызвано необходимостью проверки фундаментов в связи с предположением построить на данном месте новую церковь, при вскрытии были решены и некоторые чисто научные задачи: сделано описание раскопанных остатков и даже подняты вопросы изучения древней строительной техники. В программе исследования Десятинной церкви, составленной в 1826 г. президентом Академии художеств А. Н. Олениным для архитектора Н. Е. Ефимова, указывалось, что следует не только обмерить фундаменты древней церкви, но и определить “способ кладки фундаментов и употребленные для того материалы”, а также изучить “древние части Софийского собора и других подобных тому церквей в Киеве”. Впрочем, о научном уровне проведенного предприятия свидетельствует то, что для удобства возведения здесь нового храма “древние стены сломаны до основания”.
О пробуждении интереса к древнерусским памятникам можно судить по тому, что в 30-х гг. XIX в. несколько архитекторов и художников были специально командированы Академией художеств в Киев, Москву, Новгород, Владимир, Юрьев-Польский для изучения там древних храмов. Появились и первые любители-археологи, интересовавшиеся историей древнерусского зодчества. Так, в 1836 г. “купеческий сын” Д. Тихомиров начал раскопки храмов в Старой Рязани. Он писал, что цель его раскопок - “открыть место погребения великих князей и архипастырей рязанских”, но в действительности его
-6-
гораздо больше интересовала архитектура раскапываемых памятников, и исследования он вел, “чтобы лучше можно было иметь понятие об архитектуре XII в.”.
Ценность памятников древнего зодчества именно как памятников независимо от их использования постепенно завоевывала признание. Когда в 30-е гг. XIX в. восстанавливали Спасскую церковь Евфросиньева монастыря в Полоцке, необходимость реставрации аргументировали уже не только религиозными мотивами, но и тем, что здание представляет “драгоценный для России памятник древнего зодчества”.
В 1836 г. в московском архитектурном училище был заслушан доклад А. Мартынова “Речь об архитектуре в России до XVIII столетия”. В нем говорилось: “...не любопытно ли и вместе с тем не поучительно ли знать, как возникла архитектура в нашем Отечестве? Какой был ее ход, развитие, ее действие и успехи?”. Через 10 лет вышла в свет первая тетрадь работы Мартынова “Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества” с его рисунками и текстом Н. М. Снегирева. Это был первый в России труд, специально посвященный публикации памятников древнерусской архитектуры. А еще через 4 года начали выходить “Памятники Древнего русского зодчества”, выпускаемые Ф. Рихтером, где постройки были зафиксированы уже не в рисунках, а в документальных чертежах. Оба названных издания посвящались в основном произведениям московского зодчества, а здания домонгольского времени были включены в них лишь в виде исключений. Примерно в эти же годы, т. е. в середине XIX в., появились и первые серьезные работы, посвященные отдельным памятникам русской архитектуры древнейшей поры. Такова, например, монография С. Строганова “Дмитриевский собор во Владимире”. В ней наряду с подробным описанием памятника, хорошими чертежами и копиями фресок имеется и исследовательская часть. Автор отмечает участие в строительстве Дмитриевского собора романских зодчих и относит этот памятник вместе с церковью Покрова на Нерли, боголюбовским комплексом и Успенским собором во Владимире к одной архитектурной школе - уже “не византийской, а ломбардской”.
Изучение памятников древней русской архитектуры было включено в программу работ созданного в Москве Археологического общества. В речи А. С. Уварова, произнесенной в 1864 г. на открытии первого заседания
-7-
этого общества, говорилось: “Не только мы, но и наши предки не умели ценить важности родных памятников. Без всякого сознания, с полным равнодушием, безобразней исправляя старинные здания или восстанавливая их сызнова, они не понимали, что каждый раз вырывали страницу из нашей летописи”.
С 70-х гг. XIX в. изучение памятников древнерусского зодчества становится более интенсивным. При этом заметно повышается научный уровень исследований, что было связано в первую очередь с более активным участием профессионалов-архитекторов. Огромную роль в развитии историко-архитектурной науки сыграли археологические съезды. Их организаторы понимали археологию очень широко и включали в нее не только раскопки, но и изучение сохранившихся памятников древнего зодчества Уже в “Трудах I археологического съезда”, опубликованных в 1871 г., была помещена статья А. С. Уварова “Взгляд на архитектуру XII века в Суздальском княжестве”. Статья начинается с фразы: “Наши архитектурные памятники так мало подвергались ученой и обстоятельной критике, что не могли доселе еще достигнуть до прямой своего значения - источников для определения характер, русской архитектуры”. В той же книге помещено еще несколько статей о владимиро-суздальских памятниках Особый интерес представляет работа Н. А. Артлебена опубликованная в 1880 г., в которой дан детальный обзор 11 владимиро-суздальских памятников XII - XIII вв. В связи с III археологическим съездом особое внимание было обращено на памятники Киевской земли. В архитектурных журналах все чаще стали появляться статьи и информации об исследовании древних зданий.
Внимание, уделяемое памятникам древнерусского зодчества, определялось, как и прежде, не только научными интересами, но и практическими нуждами. Раньше они заключались в необходимости реставрировать древние храмы, используемые по их прямому, культовому назначению. Позднее к ним добавились требования зодчих, пытавшихся создать новый, современный национальный стиль русской архитектуры. Памятники средневекового зодчества оказались особенно важными именно в то время когда архитекторы стремились сбросить узы классицизма и основанную на классицизме эклектику, чтобы создать архитектуру, в которой, по словам В. Даля, “наружные части строений и украшения были бы, так сказать, продолжением внутреннего устройства и конструкции здания
-8-
а не представляли бы набор прилепленных к стене украшений”. Таким образом, академические вопросы истории архитектуры приобрели неожиданную актуальность.
Однако актуальность и остроту эти вопросы приобрели еще и потому, что оказались тесно связанными с перипетиями идеологической борьбы славянофилов и западников. Так, очень характерна книга В. И. Бутовского “Русское искусство и мнение о нем Е. Виолле-де-Дюка, французского ученого-архитектора, и Ф. И. Буслаева, русского ученого-археолога” (1879 г.). Материал, на который опирались спорившие стороны, - в основном древнерусский орнамент, но в дискуссии затрагивался и ряд вопросов происхождения архитектурных форм. Буслаев полагал, что ведущие архитектурные импульсы шли на Русь из Византии с присоединением позже романских влияний, а чисто восточные элементы проникали в основном также через Византию. Бутовский же считал, что Русь все получила непосредственно из древних восточных традиций, и именно это обстоятельство, по его мнению, является основой самобытности русского искусства.
В связи с вопросами национального своеобразия древней русской архитектуры особое внимание привлекли роль деревянного зодчества и его влияние на развитие монументальной каменной архитектуры. Очень решительную позицию занял В. В. Стасов, утверждавший, что “русский народ - это по самой натуре своей, по всем привычкам своим - народ плотников, а не народ каменщиков”. Огромное значение деревянного зодчества на всех этапах развития русской архитектуры защищал и И. Е. Забелин.
К концу XIX в. дискуссии о самобытности древнерусского зодчества несколько утихли, но непосредственная связь изучения древних памятников с нуждами современного строительства оставалась непоколебленной. В 1895 г. Академия художеств начала издавать серию книг “Памятники древнего русского зодчества”, и в предисловии к первому тому было четко сформулировано, что “потребность к более широкому изучению наших древних памятников” возникла “в виду возрастающего с каждым годом числа построек в русском стиле”. В этом издании, как и в выходивших на полвека ранее выпусках Ф. Рихтера, публиковались лишь полностью сохранившиеся постройки и совершенно не учитывались памятники, вскрытые раскопками. Между тем во второй половине XIX в. было осуществлено уже несколько достаточно серьезных археологических исследований остатков
-9-
древнерусских зданий. Работы вели как местные краеведы (например, М. П. Полесский-Щепилло в Смоленске, А. В. Селиванов в Старой Рязани), так и специалисты-ученые (А. В. Прахов во Владимире-Волынском). Количество изученных памятников зодчества домонгольской поры медленно, но неуклонно возрастало.
В конце XIX в. некоторые ученые впервые задумались над необходимостью дать не просто описание памятников и даже не характеристику различных архитектурных школ, а разработать общий взгляд на развитие русской архитектуры. Н. В. Султанов писал: “Из всех европейских государств Россия является единственным, которое имеет свою архитектуру, но не имеет ее истории”. Планы создания истории древнерусской архитектуры в 80-х гг. обсуждались в Обществе санкт-петербургских архитекторов, а в 1894 г. вышла в свет первая “История русской архитектуры”, написанная А. М. Павлиновым.
Возрастание темпов развития историко-архитектурной науки сопровождалось заметным ростом научного уровня исследований. В начале XX в. были проведены серьезные реставрации нескольких древних церквей, а также детальные исследования еще целого ряда памятников, сопровождавшиеся раскопками (П. П. Покрышкин, Д. В. Милеев и др.). Все эти работы носили уже чисто научный характер и не зависели от практических нужд или тенденций развития “русского стиля”. В 1910 г. вышел в свет первый том “Истории русского искусства” И. Э. Грабаря. В создании разделов по древнерусскому зодчеству принимали участие также Г. Г. Павлуцкий, А. В. Щусев и В. А. Покровский. Написанный на высоком для того времени научном уровне и прекрасно изданный труд как бы подвел итоги изучения древнерусского зодчества в дореволюционный период.
В послереволюционные годы характер исследований древнерусского зодчества существенно изменился. Практическая реставрация памятников и их раскопки на первых порах несколько сократились, но в 20-30-х гг. уже серьезно занимались изучением отдельных объектов в Киеве, Чернигове, Полоцке, Смоленске (И. В. Моргилевский, Н. Е. Макаренко, Н. И. Брунов, И. М. Хозеров и др.). Работы носили целеустремленно-исследовательский характер, что позволило провести их на высоком научном уровне и получить чрезвычайно важные результаты. Гораздо большее внимание, чем раньше, стали уделять общим проблемам истории архитектуры и разви-
-10-
тия архитектурных форм. В дореволюционное время даже в наиболее серьезных трудах исследователи, как правило, ограничивались изложением фактической стороны, т. е. описанием памятников, и в лучшем случае - определением культурных влияний. Теперь впервые делаются попытки разобраться в закономерностях развития стиля. На смену архитекторам, которые почти безраздельно господствовали в этом разделе науки, приходят искусствоведы (А. И. Некрасов, Н. И. Брунов), значительно продвинувшие вперед разработку основных проблем истории древнерусского зодчества. К тому же времени относятся и первые попытки связать историю искусства с основами марксистской методологии. Материалом подобных построений являлось, как правило, изобразительное искусство, но иногда затрагивались и историко-архитектурные проблемы. Далеко не всегда такие попытки были удачными, порой они приводили к вульгарно-социологическим выводам, но несомненно, что в целом это был очень важный шаг в развитии науки.
Появление первых обобщающих работ по истории древнерусского зодчества с особой ясностью показало, насколько незначителен фонд изученных памятников, насколько насущна задача увеличения их количества. В настоящее время на поверхности земли стоит всего около 30 более или менее полностью сохранившихся каменно-кирпичных древнерусских зданий домонгольской поры. Большинство их сильно перестроено в более позднее время, и судить о первоначальном облике этих зданий можно лишь после детального архитектурно-археологического исследования. Если считать и те памятники, которые были уничтожены сравнительно недавно, а также частично сохранившиеся, то и тогда их будет всего около 60. Следует учесть, что сюда входят памятники, построенные на всей территории Руси за период от конца X до середины XIII в. и относящиеся, таким образом, не только к разным периодам русской истории, но и к различным архитектурным школам. Понятно, что это были крайне неполные, обрывочные сведения по истории древнерусского зодчества. Очевидно, что для получения более полной картины необходимо было привлечь и те памятники, остатки которых скрыты под землей. В связи с этим в 30-е гг. приступили к систематическим археологическим вскрытиям древних сооружений, наиболее важными среди которых были раскопки Н. Н. Воронина
-11-
в Боголюбове и М. К. Каргера в Киеве. По существу они послужили началом нового этапа в изучении истории древнерусской архитектуры.
Великая Отечественная война прервала работы, однако уже в 1945 г. на I Всесоюзном археологическом совещании была сформулирована четкая задача - развернуть широкую архитектурно-археологическую деятельность. В материалах совещания отмечено: “Подлинная и полная история древнерусской национальной архитектуры может быть лишь результатом археологического раскрытия ее памятников и их реконструкции”. Последовавшее за этим развитие архитектурной археологии дало весьма значительные результаты. Прежде всего в итоге работ резко выросло количество известных памятников: в настоящее время мы учитываем около 200 произведений русского зодчества домонгольского времени. 1) Число вводимых в научный оборот объектов за послевоенные годы увеличилось, таким образом, почти втрое. Естественно, что ведущая роль в изучении древнейшего периода истории русской архитектуры перешла к археологам. Благодаря их работам история русской архитектуры не только пополнилась новыми памятниками, но и, что еще важнее, раскрылась с подлинно исторических позиций. Историю древнерусской архитектуры начали рассматривать в неразрывной связи с социально-экономической и политической историей Руси, с развитием идеологии, литературы, других видов искусства. Такой методологический подход обеспечил возможность перехода к качественно новой, более высокой ступени в понимании развития зодчества. Широкий размах приобрели также исследования сохранившихся построек, выяснение их первоначального облика. Восстановление древних форм памятников большей частью ограничивалось их графической реконструкцией, но в нескольких случаях восстановление удалось исполнить в натуре; последнее относится к церквам Пятницы в Чернигове, Петра и Павла в Смоленске (П. Д. Барановский), Борисоглебской в Чернигове (Н. В. Холостенко), Спаса-Нередицы и Пятницкой (нижняя половина) в Новгороде (Г. М. Штендер). На многих памятниках проведены серьезные реставрационные работы, в том числе такие сложные и капитальные, как реставрация Дмитриевского собора во Владимире (А. В. Столетов). Между археологами, раскапывающими памятники древнерусского зодчества, и архитекторами-реставраторами установился тесный контакт. Вместе с тем
-12-
Расположение памятников зодчества Древней Руси.
Количество памятников: 1 - один-два, 2 - три-четыре, 3 - пять-девять, 4 - десять и более.
не прекращались и искусствоведческие исследования в области истории древнерусской архитектуры.
Очень существенным достижением в области изучения истории древнерусского зодчества является тенденция к комплексности решения проблем. При подобном подходе исследователей в равной мере интересуют как художественные, так и конструктивные вопросы, как связанные с памятниками идеологические проблемы, так и развитие архитектурных типов и форм. Раньше, как правило, эти
-13-
стороны рассматривались по отдельности, что не позволяло раскрыть цельную и полнокровную картину развития архитектуры. Между тем изучение древнего зодчества необходимо проводить во всем многообразии его связей, в неразрывном сочетании собственно архитектурного аспекта с археологическим и историко-художественным.
Следует отметить, что в последнее время все большее внимание привлекают и строительно-технические вопросы, делаются попытки выяснить организацию древнерусского строительного производства. Уже самые первые шаги, сделанные в этом направлении, дали очень важные результаты.
Большие успехи, достигнутые в изучении зодчества домонгольской Руси, дают основания утверждать, что оно переходит теперь на новый, более высокий этап. Значительное увеличение количества привлекаемых памятников, историчность и комплексность исследований позволяют обрисовать общую картину развития русской архитектуры X-XIII вв., проследить основные закономерности этого процесса.
-14-
^ АРХИТЕКТУРА КИЕВСКОЙ РУСИ (КОНЕЦ XXI в.)
Раскопки, широко развернувшиеся в последние десятилетия на территории европейской части СССР, позволили значительно удревнить наши знания о культуре восточных славян. Еще сравнительно недавно самыми ранними восточно-славянскими памятниками считались поселения X в. Затем были изучены поселения VIII - IX вв., а в настоящее время нам уже известны поселения V -VI вв., не вызывающие сомнений в их славянской принадлежности. На этих поселениях обнаружены остатки жилищ, позволяющие судить о типе домов. Выяснилось, что на территории южной ветви восточных славян жилища сооружали из дерева, а их пол был ниже уровня земли. Такие жилища в литературе принято называть полуземлянками, хотя иногда они углублены настолько незначительно, что почти целиком возвышаются над поверхностью. Стены этих жилищ имели столбовую или срубную конструкцию и были снаружи обмазаны глиной. В северной части восточно-славянского ареала строили наземные срубные дома с дощатым полом. Печи как на юге, так и на севере делали из камней или глины. Несмотря на то что от древних жилищ, как правило, сохранились лишь самые нижние части, основные элементы конструкции и планировки домов определены сейчас уже с достаточной достоверностью. Удается даже проследить пути развития древнерусских жилищ от VI до XIII в. К сожалению, значительно хуже обстоит дело с реконструкцией их внешнего облика. Поскольку материалом для всех древнерусских домов служило дерево, иногда в сочетании с землей и глиной, естественно, что от их верхних частей, а тем более от декоративных элементов большей частью не осталось и следов. Поэтому о первоначальной объемной композиции зданий и их художественном облике можно судить лишь очень предположительно.
Древнейшие восточно-славянские поселения были неукрепленными. Укрепленные поселения (по древнерусской терминологии - города) получили распространение примерно с VII - VIII вв. Изучение остатков таких поселений, т. е. городищ, позволяет выяснить характер оборонительных сооружений. Как правило, это были деревянные срубные стены, стоявшие на земляных валах, перед кото-
-15-
рыми находились рвы. Развитие древнерусских оборонительных сооружений также в общих чертах уже выяснено.
Долгие годы археологи пытались найти языческие святилища восточных славян. В настоящее время несколько плохо сохранившихся остатков таких деревянных храмов удалось обнаружить. Однако в большинстве случаев восточно-славянские культовые сооружения были открытыми площадками, где стояли идолы и горели ритуальные костры. Несомненно, что каменных или кирпичных храмов на Руси не существовало.
Отсутствие сохранившихся жилых, оборонительных и языческих культовых сооружений (или даже крупных фрагментов их наземных частей) не позволяет в настоящее время изучать эти памятники как произведения архитектуры, т. е. не только с конструктивно-технической и типологической, но и с художественной стороны. Поэтому полноценно изучать историю русской архитектуры домонгольского времени приходится почти исключительно по каменно-кирпичным зданиям, которые начали возводить на Руси с конца X в.
Чем же характеризуется X в. в истории восточных славян? В IX - X вв. здесь заканчивался процесс разложения родоплеменного строя и сложения классового общества. Вместе с классовым обществом происходило становление государства. К концу X в. древнерусское государство - Киевская Русь - приобрело уже законченные формы. Естественно, что появление государства должно было вызвать резкие изменения всей идеологической надстройки. Должна была измениться и ведущая идеологическая сила средневековья - религия. На первых порах князь Владимир Святославич сделал попытку объединить племенные языческие культы и оформить общерусскую языческую религию. Но язычество, сложившееся еще в недрах доклассового общества, очевидно, не могло отвечать новым запросам. Между тем рядом с Русью находилось мощное государство - Византийская империя, где все идеологические формы, соответствовавшие феодальному строю, уже были разработаны полностью. Эти формы Русь могла заимствовать в готовом виде. В установлении тесных связей были в равной мере заинтересованы обе стороны, как Русь, так и Византия. Русь получала идеологические формы - религию - и связанные с ней литературу и искусство, необходимые для утверждения
-16-
и укрепления государственной власти. Из Византии поступали и некоторые товары, в первую очередь предметы роскоши, в которых нуждался сложившийся на Руси господствующий класс. Византия же была кровно заинтересована в военных силах Руси, обеспечивавших безопасность ее северных границ от вторжения кочевников. В 989 г. русское войско в составе византийской армии помогло императору подавить восстание Варды Фоки, а князь Владимир вторгся в Крым и привел в подчинение отложившийся от императора главный город византийского Крыма - Корсунь. Союз был скреплен браком русского князя с византийской царевной, вместе с которой на Русь прибыли священники для установления новой религии.
Принятие Русью христианства было несомненно прогрессивным явлением, поскольку христианская религия хорошо отвечала задачам, которые стояли в области идеологии перед сложившимся молодым государством. А то обстоятельство, что христианство пришло в его восточном, византийском варианте, открывало Руси доступ к источнику наиболее высокой культуры тогдашнего мира, а вместе с тем и к источнику наиболее совершенного зодчества.
В 989 г., сразу же после установления на Руси христианства, приехавшими из Константинополя греческими зодчими в Киеве была заложена первая кирпичная церковь: князь Владимир “помысли создати церковь пресвятыя Богородица и послав приведе мастеры от грек”. В 996 г. постройка была закончена и торжественно освящена. Князь Владимир даровал церкви “десятину” своих доходов, отчего ее стали называть Богородицей Десятинной. Нельзя категорически утверждать, что Десятинная церковь была первой каменно-кирпичной постройкой, возведенной на Руси. В летописи имеется свидетельство, что в Киеве уже в 945 г. существовал каменный терем при княжеском дворце. Очень возможно, что терем был возведен византийскими мастерами для княгини Ольги после ее поездки в Константинополь. Однако среди раскопанных в Киеве древних сооружений ни одно пока не может быть достаточно убедительно сопоставлено с упомянутым в летописи теремом. Поэтому Десятинная церковь является древнейшей из известных нам монументальных построек Руси.
Десятинная церковь рухнула во время взятия Киева монголами и долго стояла в руинах. В начале XIX в.
-17-
Киев. Десятинная церковь.
1 - план фундаментов, 2 - частичная схематическая реконструкция плана.
фундаменты церкви раскопали, а в 1828 - 1842 гг. на это месте построили новую церковь. Лишь после того как в 1935 г. здание новой церкви разобрали, появилась возможность провести археологическое исследование древнего памятника. В 1938 - 1939 гг. вся площадь Десятинное церкви была раскопана полностью. Раскопки показали что от древнего здания на маленьком участке в юго-западной части храма сохранились нижние ряды кирпичной кладки; на остальных участках местами уцелели фундаменты, а большей частью даже фундаменты оказались выбранными на камень и контуры здания удалось проследить только по фундаментным рвам. При столь плохой сохранности здания оказалось невозможно убедительно и однозначно реконструировать план уничтоженной церкви. Были предложены различные варианты реконструкции, однако вопрос этот по-прежнему продолжает оставаться дискуссионным. Тем не менее некоторые основные плановые характеристики здания могут быть установлены достаточно уверенно. Так, несомненно, что Десятинная церковь представляла собой характерный для византийской архитектуры трехнефный храм с тремя апсидами и тремя парами столбов, т. е. шестистолпный вариант крестовокупольного храма. Церковь имела (по фундаментам) в длину 27.2 м, в ширину - 18.2 м; длина подкупольного пространства 6.5 м, ширина - 7.2 м. С трех
-18-
сторон к церкви примыкали галереи, очень усложненные и расширенные в западной части, где, вероятно, находились лестничная башня и крещальня. Судя по обнаруженному на западной стене основанию крестчатого в плане столба, галереи, во всяком случае на некоторых участках, были открытыми, опиравшимися на отдельные столбы. В Десятинной церкви несомненно существовал княжеский балкон - хоры. Об этом свидетельствует найденный при раскопках обломок сложнопрофилированного кирпичного столба, имеющего точно такую же форму, как столбы аркад княжеских хор в Софийском соборе. К сожалению, если даже план храма поддается лишь частичной реконструкции, то еще хуже обстоит дело с его объемной композицией. В “Списке русских городов” отмечено, что Десятинная церковь “была о полутретьятцати версех”. Эту фразу обычно понимают как указание на наличие в церкви 25 глав. Однако следует отметить, что “Список...” был внесен в Новгородскую летопись в конце XIV в., т. е. тогда, когда Десятинная церковь уже стояла в руинах. Очень возможно, что под словом “верхи” составитель “Списка...” имел в виду не главы, а своды.
Раскопки Десятинной церкви показали, что здание было возведено из плоских кирпичей византийского типа. Такие кирпичи в древнерусских письменных источниках именовали плинфами. Кладка велась на известковом растворе с примесью толченой керамики - цемянки - и была исполнена так, что на фасад здания ряды кирпичей выходили через один - промежуточный ряд был немного отодвинут в глубь кладки и прикрыт снаружи слоем раствора. Такая кладка, называемая обычно кладкой со скрытым рядом, имела как производственно-техническое, так и художественное значение, обеспечивая возможность живописно-декоративного оформления фасадов.
В Десятинной церкви кладка со скрытым рядом была обнаружена в частях здания бесспорно изначального происхождения. Следовательно, она использовалась здесь уже в конце X в. Между тем в Византии подобная система кладки была известна в памятниках не древнее середины XI в. Данное обстоятельство заставляло сомневаться в византийском происхождении такой техники. В настоящее время этот вопрос перестал вызывать сомнения, поскольку в Византии примеры кладки со скрытым рядом уже обнаружены в памятниках первой половины XI в. и исследователи уверены, что указанная система была изобретена
-19-
Чернигов. Спасский собор. План.
еще раньше, видимо во второй или третьей четверти X в. Более того, все ученые сходятся на том, что кладка со скрытым рядом свидетельствует не просто о византийской, но именно о столичной, константинопольской строительной традиции.
Десятинная церковь несомненно являлась дворцовой церковью и рядом с нею, по-видимому, в те же годы было возведено несколько кирпичных дворцовых зданий. Остатки фундаментов не дают возможности представить даже приблизительно, их первоначальный облик, но во всяком случае очевидно, что это были не жилые, а парадные помещения. Жилые же дворцовые постройки либо составляли второй этаж каменных дворцов, либо находились рядом с ними и были, вероятно, деревянными. На площади у Десятинной церкви поставили “4 кони медяны” - трофейные скульптуры, вывезенные из Корсуни. Примерно одновременно были построены кирпичные ворота для въезда на территорию укрепленной части города.
Так, в конце X в. в центральной части Киева был создан первый на Руси ансамбль монументальной каменно-кирпичной архитектуры, что сразу же резко выделило Киев среди всех прочих русских городов, подчеркнув его роль как столицы сложившегося государства. После этого строи-
-20-
Чернигов. Спасский собор. Реконструкция западного фасада.
По Ю. С. Асееву.
тельство в Киеве прервалось, а византийские мастера, видимо, вернулись на родину.
Следующий этап монументального строительства начался на Руси в 30-х гг. XI в. Страна была в это время разделена на две части между сыновьями князя Владимира - Мстиславом и Ярославом. Раньше началось строительство в стольном городе Мстислава - Чернигове, где был заложен Спасский собор. Письменные источники не сообщают времени начала строительства, но к 1036 г., когда умер князь Мстислав, стены собора были выстроены на высоту, “яко на кони стояще рукою досящи”. Был ли собор достроен тогда же или после смерти Мстислава в строительстве наступил перерыв, неизвестно.
Спасский собор в Чернигове сохранился до наших дней почти целиком. В плане он представляет собой трехнефное здание, близкое по схеме Десятинной церкви, но обладающее в восточной части, т. е. перед апсидами, дополнительным членением (так называемая вима), что характерно для
-21-