О разрушении Белерианда и гибели Фингольфина

Все было хорошо в Белерианде, если не считать, конечно,мелких усобиц среди людей, провокаций Моргота и грызни средиэльфов. Фингольфину это начало казаться подозрительным, изахотелось ему вновь повоевать по-настоящему. Тем более, чтопесни менестрелей, в двести первый раз перессказывающих историютого, как король в Ангбанд стучался, уже не вызывали в народетого воодушевления, что раньше. Но эту идею никто не поддержал,считая, что война -- дело ненадежное, на ней, кроме всегопрочего, ведь и убить могут. Таким образом, несмотря настарания великодушного Фингольфина, мирный период протянулсяеще лишних пятьдесят лет. Но потом уже и сам Моргот решил, чтопора бы поразмяться и чего-нибудь осквернить. И вот, в одну из зимних ночей, тени вновь удлиннились, арасслабившийся караул не обратил на это внимания. А зря. Когдатени удлинняются, всегда жди какой-нибудь пакости! СначалаМоргот включил извержение вулкана, потом землетрясение, газовуюатаку бинарными зарядами, модернизированных драконов, барлогов,плодовитых орков, голодных волкодлаков -- и все это обрушилосьна Белерианд. От свирепых и ужасных нольдорцев остались рожкида ножки, да Феанорова родня, каковая с ожесточенными боямиразбежалась кто куда, нанося урон превосходящим силампротивника. Тут-то Фингольфин и понял, что пришло его время. Оноседлал своего коня, в ярости домчался до Ангбанда, и повторилсвой давнишний подвиг -- постучал в ворота с криком: "Моргот,выходи, подлый трус!". А Моргот взял, да и вправду вышел. Несчастный, больной, он вяло взглянул на раззолоченного ивысеребренного Фингольфина, и, постанывая от боли в облученныхруках, замахнулся тяжелым молотом. Но великодушный Фингольфинне стал ждать, и отскочил в сторону, ударив при этом Морготаниже пояса. (Авторское примечание: я не утверждаю, что удар былнанесен именно туда, куда вы подумали, тем более, что уМоргота, как у валара....... (фрагмент опущен) могло и вообщене быть. Но поскольку Моргот был очень велик, выше поясаФингольфин достал бы ему, только забравшись на стремянку.Желающих разобраться в правомочности рыцарского поединка натаких условиях, я отсылаю к славному рыцарю Б.Б.Б. и егокоманде. Конец авторского примечания.) Семь раз этоповторялось, и утомленный однообразием Фингольфин отвлекся,поскользнулся, угодил под удар, и так три раза подряд. Морготоблегченно поставил ему ногу на горло, но и в эту ногуухитрился вонзить клинок Фингольфин перед смертью. Убедившись,что настырный король наконец-то укоцан, черный владыка, хромая,поплелся обратно, волоча молот за ручку, и с тех пор онудалился от дел, предоставив их молодому и энергичному Саурону,который рьяно взялся оправдывать доверие. Так прекратили свое существование королевства Белерианда,кроме Дориата, Гондолина и Нарогтрона. Властители этихсекретных поселений в один голос утверждали, что их час еще непришел, и на вопросы, когда он придет, отвечали, что тогда этобудет сразу заметно. А по остальной территории бродили остаткиэльфов, и людей, разрозненные отряды орков, еще какая-тоживность, и при случайных встречах догрызали друг друга влокальных конфликтах. Морготовские слуги повсюду рассказывалигнусные истории про эльфов, и склоняли людей и гномов на своюсторону. Если учесть, что в основном эти рассказы были правдой,то не удивительно, что многие действительно продались темнымсилам, а удивительно, что не все.

О Берене и Лютиен

Шла Саша по шоссе и сосала культю. Берен был знаменитым партизаном и террористом-одиночкой.Его предысторию я перессказывать не буду, а сама историяфактически начинается с того момента, когда отряд Береновскогоотца Барахира разгромил Саурон. Сделано это было с такойжестокостью и коварством, что с тех пор подчиненные уважительноназывали Саурона "майяр госбезопасности". Из всех людей отрядаБерен уцелел тогда один, и был так потрясен, что сталвегетарианцем и принялся совершать подвиги. Четыре года он водиночестве вел борьбу со злом, жалея разве только об одном --не было у Моргота железных дорог, а то ведь одних поездовсколько под откос пустить можно было бы! В конце концов против него был снаряжен специальныйкарательный отряд, и пришлось Берену уходить на юг, гдеграничили волшебство Мелиан и колдовство Моргота. Как всегда настыке двух ведомств, в этих местах имелась некотораябесхозяйственность и разгильдяйство, и Берен сам не заметил,как оказался на территории Дориата. И вот шел-шел, значит,Берен по Дориату, и повстречал Лютиен Тинголовну, которой понаследству от мамы передалось стремление к низшим расам. Какзверь, кинулся он в погоню -- не знал тогда Берен, что мог бы ине бегать, ибо судьба их и так уже была предрешена. Лютиен самак нему вернулась, вложила свою руку в его ладонь и........(фрагмент опущен)................ (размышления автора опущены). Так прошли весна и лето, Берен и Лютиен бродили по лесам,и все шло лучше некуда, пока не повстречал их в лесу менестрельТингола Даэрон, тоже имевший на Лютиен некоторые виды.Утонченный и благородный, он, тем не менее, настучал навозлюбленную напрямую королю, и не успела Лютиен опомниться,как ее уже волокли к папане. Для начала Тингол пришел в ярость,а потом, уставши, он пришел в печаль. Не дожидаясь, пока онотдохнет и опять придет в ярость, Лютиен выговорила у отцаобещание не убивать Берена и не заключать в тюрьму, и, боясьупустить момент, сразу представила Тинголу своего, как этотеперь называется, друга. Конечно Тингол был эльф из перворожденных, то есть, средивсего прочего, культурен, вежлив и благороден. Но эти качества,видимо, он берег для сородичей, а с расово неполноценнымБереном разговор был начат в манере воспитательной беседысолдата второго года службы с зеленым новобранцем,интересующимся, почему мыть пол должен именно он. -- Ты вообще кто такой, родимый? Я ж тебя в упор не вижу! Берен попытался что-то сказать, но Тингол его оборвал: -- Молчать, я вас спрашиваю! Чего тебе в своем вонючемкраю не сиделось? Научился, понимаешь, на пузе ползать... Берен посмотрел в глаза Лютиен, и понял, что судьбасудьбою, но еще пара минут такого разговора, и она не то чтолюбить -- уважать его перестанет. -- Пришел я сюда просто так гуляючи, а теперь хочу твоюдочь в жены взять как честный человек, уж очень она у тебязамечательная. И хамить на меня тоже не стоит -- я, междупрочим, орков только так режу. Тингол медленно ответил: -- Ну дочка, знала что делала, когда поклястьсязаставляла. А то прям на месте убил бы ублюдка. -- Никакой я не ублюдок -- обиделся Берен -- у менядокумент есть, вот папа, вот мама, все путем. Мелиан наклонилась к Тинголу и сказала тихонько: -- Не горячись дорогой, его и без тебя найдется комуубить. Тингол еще некоторое время сидел надувшись, но потомрешил, что так даже лучше, и сказал: -- Ну, раз документ есть, то другое дело. Значит так: тыприходишь ко мне, в одной руке документ, а в другой сильмариль.И я тогда не возражаю. Так что неча губы дуть, и давай скорее впуть. Государственное дело. Ты улавливаешь суть? Но тут уж и Берен обозлился: -- Значит, на камешек свою дочь меняшь? Ну и чмота же ты,король! Когда мы повстречаемся вновь, моя рука будет держатьсильмариль. До свиданьица, я еще с тобою повстречаюсь. Когда Берен ушел, Тингол попытался стушевать впечатлениеот слов Берена, долго и путано объяснял, что парень идет наверную смерть, и он все правильно придумал, что на хамстволюдское только так и можно отвечать, но его слова мало ктослушал. Берен же выбрался из Дориата и отправился в дорогу,памятуя, однако, при этом, что нормальные герои всегда идут вобход. В конце концов его занесло в окрестности Нарогтронда, и,чтоб не пристрелили ненароком, дальше Берен шел, время отвремени нервно вскрикивая: "Нихт шиссен, я есть Берен!" -- аорки разбегались с его дороги врассыпную, решив, что это хитрыйподвох коварного диверсанта. Наконец, охране Нарогтронданадоело слушать эти однообразные вопли, Берена схватили ипривели к королям. А в те времена в Нарогтронде собралась милая компания:король Финрод-Фелагунд-ибн-Финарфин якобы главный и двоеФеанорычей-приживальщиков, которые чем дальше, тем активнейпытались захватить власть. Перед этой троицей Берен и излилсвои печали, а закончил просьбой помочь. Реакция на его рассказбыла неоднозначной. Финрод понял, что затея Тингола, в концеконцов, аукнется, в основном, самому затейнику, и загрустил.Колегорм указал, что если сильмариль будет добыт, то Феанорычивсе как один вспомнят старую клятву, ибо Берен не Моргот, ипротив него геройство проявлять очень даже можно. Следом заКолегормом выступил Куруфин, у которого был скверный характер.В соответствии с ним он долго запугивал собравшихся силами имощью врага, а вывод сделал такой -- пусть Финрод отправляетсяс Береном, а мы уж тут как-нибудь без него управимся.Несчастный король понял, что если он сегодня не уйдет совершатьподвиги, то завтра его все одно так или иначе уберут, и почелза лучшее отправиться в дорогу. Осенним вечером Финрод и Берен с десятком спутниковпокинули Нарогтронд, между делом перебили подвернувшийся подруку отряд орков, и, воспользовавшись трофейной формой идокументами, добрались аж до башни Саурона, таким образомпредвосхитив один из подвигов четырех танкистов и собаки. НоСаурона обмануть не удалось, и произошло знаменитоестолкновение Финрода и Саурона -- дуэль на песнях. Говорят, чтоименно такое единоборство выбрал Саурон потому, что хотелотыграться за поражение своего хозяина давным-давно, и если этотак, то цели своей он добился. Команда была побеждена и брошенав глубокую яму, в которою время от времени забредалволк-оборотень и съедал одного из товарищей -- не со зла, аисключительно с голодухи. В те мгновения, пока Берен летел вниз, сердце Лютиенсковала морская болезнь, а добрая мамаша попыталась успокоитьдочку тем, что надежды на спасение парня все равно нету, инечего зря страдать. Лютиен действительно не хотела зрястрадать, а для того, чтобы страдать не зря, она решили сбежатьк Берену в компанию. Все тот же благородный и влюбленный Даэронвновь сдал Лютиен Тинголу, который несколько опешил, нопрактической сметки не потерял. Для дочери был выстроен дом совсеми мыслимыми удобствами, вплоть до зарешеченных окон, нозато без дверей, и по мнению Тингола, этого должно было хватитьдля возвращения Лютиен хорошего настроения. Но она не понялаотцовской заботы и, усыпив охрану, сбежала, прикрывая своюкрасоту плащом из собственных волос.................(Размышления автора о подробностях прикрытия красоты как всегдаопущены, а жаль. Хотелось бы наконец узнать, какие еще пошлостимогли родится в его воспаленном воображении.) И случилось так, что пошла Лютиен прямиком в ту местность,где сволочные Феанорычи из Нарогтронда развлекались волчьейтравлей. Главный волкодав по имени Хуан (хоть и не сильнопородистый, зато из Валинора родом) привел Лютиен к Колегорму,который, заглянув под волосы, решил не торопить события и неафишировать свою осведомленность по Береновским делам. Лютиенже по молодости лет доверилась братьям, и в результатеоказалась под замком с перспективой насильной выдачи замуж заКолегорма. Из этой ситуации был простой выход -- надо было иКуруфину со скверным характером дать увидеть то, что подволосами, а дальше Феанорычи все бы сделали сами. Но случилосьпо-другому: в одну прекрасную ночь пес Хуан без церемонийпринес ей плащ, сказал: "Венсеремос, сеньорита!", и они вместебежали из Нарогтронда. А тем временем в подземелье дела шли своим чередом.Волк-оборотень доел почти всех арестованных, оставив Берена напредпоследние кормление, а Финрода на последнее -- так егопопросил Саурон. Но Финрод разорвал оковы и в следующий заходсам подставился волку, так что Берен остался один. -- Финрод, Финрод, -- оплакивал Берен друга. -- Ну что бтебе раньше эти оковы не разорвать, да и не только на себе, а ина всех остальных тоже, глядишь, чего бы и нарисовалось, атеперь совсем конец мне, несчастненькому... Как раз в это время на мосту появилась Лютиен верхом наХуане. Встав на мосту, она запела песню, а Берен, услыхав ееголос, упал в обморок, что, в общем-то, простительно -- стольковсего с ним случилось, а тут еще и песня. Саурон тоже эту песнюуслыхал, и для разминки послал на мост волка, которого Хуан безлишних слов отправил со снижением в сторону моря. Саурон пожалплечами, послал следующего волка, и дальше все пошло как пописаному -- волков у Саурона хватило часа на четыре, но потомон решил, что разминка закончена, и, превратившись в волка,двинулся вперед сам. На этот раз Хуану пришлось нескольконапрячься, но с помощью Лютиен, которая в критический моментвкатила Саурону в глаза порцию СиЭс из баллончика, враг былповержен, а чтоб не дергался, она пригрозила лишить его крайнейплоти и отослать к Моргроту. "И будет он вечно обзывать тебятем, кем ты тогда окажешься, если не уступишь мне власть надтвоей башней." Тогда Саурон признал себя побежденным,превратился в летучую мышь и улетел переживать, а Лютиен вставна мосту, на котором она и так уже давно стояла, объявила освоей власти. Радостные вопли пленников и узников огласилиокрестности, но Берен все еще лежал в шоке от услышанной песни,и пришлось Лютиен его откачивать. Радостные, они взглянули вглаза друг другу, и день засиял над ними, и до самой осенидержалась в тех местах хорошая погода. Среди пищевых отходовБерен отыскал фрагменты Финрода, и захоронил несколько наиболеекрупных рядом с башней, так что место в какой-то степениочистилось. Теперь Берен и Лютиен снова были свободны, и, какговорят легенды, куда-то "отправились через леса", видимо,решив в этих лесах от души побродить. А выпущенные на волюпленники и узники вернулись в Нарогтронд, и раскрыли местномунаселению глаза на предательство Колегорма и скверный характерКуруфина. Произошел новый переворот, и власть взял Финродовбрат Ордорет. Некоторые горячие головы предлагали заоднопорешить Феанорычей, но Ордорет на это ответил: -- Интересненькое дело? А с кем же я тогда семейнойгрызней буду развлекаться, с орками? Воля моя будет такая:братьев не убивать, а попросту прогнать в шею, с побоями, нобез увечий. И жрать в дорогу не давать, чтоб злее были! -- LET IT BE! -- ответил Колегорм и принялся сверкатьглазами, а Куруфин радостно засмеялся -- такое развитие событийкак нельзя лучше соответствовало его скверному характеру. Прихватив с собой верного Хуана, братья отправились визгнание, и так случилось, что по дороге повстречали они Беренас Лютиен, которые все никак не могли набродится по лесам.Колегорм вспомнил о том, что он видел под волосами, и двавысокорожденных эльфа решили снизойти до разборки с Береном.Лучше бы они этого не делали -- многоопытный диверсант и ниндзяБерен ударом ноги в прыжке повалил Куруфина и его лошадь, апораженный такой крутостью пес Хуан с криком: "Но пасаран!" --накинулся на своего хозяина Колегорма. Тот проклял пса, а потомзаодно и своего коня, но делу это не помогло, равно как иКурфиновское проклятие в сторону Берена -- тот продолжал егодушить, и задушил бы, если б в Лютиен не проснуласьнациональная эльфийская традиция оставлять в живых обиженныхродичей, чтобы потом было не так скучно. Берен послушался, иотпустил недодушенную жертву, вернул братьям оружие инедружелюбно пожелал счастливого пути. В качестве ответногопрощания Куруфин, о характере которого говорилось ужедостаточно, пустил дуплетом две стрелы, одну из которыхперехватил зубами Хуан, а вторая воткнулась Берену в грудь. Но все обошлось -- Хуан принес некой травы, к которойЛютиен добавила некого массажа, и снова стал Берен какновенький. Но была у этого возрождения и оборотная сторона:воспрянувший Берен вспомнил о своей клятве и сбежал от спящейЛютиен искать на свою, мягко выражаясь, голову приключений. Ноотделаться от подруги не удалось -- верхом на Хуане она егодогнала, и многое было сказано ими друг другу. Пока влюбленные лаялись, Хуан не теряя времени принес избашни Саурона волчью шкуру и крылья летучей мыши -- длямаскировки. Увидев Лютиен в таком наряде, Берен поначалу чутьне упал в обморок, и на кокетливый вопрос: "Ну как?" -- собраввсе свое мужество, ответил, что красивой женщине любой наряд клицу. Польщенная Лютиен напялила на него шкуру волка, и ониотправились в поход. По дороге Берен настолько вошел в образ,что под конец пути начал завывать на луну, но, тем не менее,появление уже один раз убитых волка и летучей мыши передАнгбандом было воспринято настороженно, тем более что рядом сними вприпрыжку бежал известный своей верностью Хуан. В то время у ворот в замок жил волк Кархарот, записанный вштат на должность сторожевого полкана. Из-за этого у Кархаротасо временем развился комплекс неполноценности, и иметь с нимдело стало опасно. Но в Лютиен пробудилась древняя сила, ипритащила она к воротам цветной телевизор "Горизонт" пятогопоколения. Как раз в это время на экране показался докторКашпировский, и едва услышав его голос, Кархарот заснул, какубитый. Путь в замок был открыт. Берен и Лютиен долго бродилипо замку, усыпляя попадавшихся по дороге орков, драконов,барлогов и прочую домашнюю живность, и, наконец, добрались дотронного зала, где, пригорюнившись, сидел Моргот. УвидевЛютиен, он приосанился, поправил корону и на миг представилсебе, как он будет.............. (ну, в общем, ясно, сфрагментом, как обычно). Трудно было усыплять Моргота, но вЛютиен проснулась еще одна древняя сила, и стала она молчатьголосом Алана Чумака. Через минуту в зале раздалось равномерноепохрапывание, Берен неаккуратно отковырял от короны одинсильмариль, и они с Лютиен рванули на выход. Но у ворот ихвстретил проснувшийся Кархарот. Оплошал на этот раз докторКашпировский -- вместо того, чтоб стать спокойней и добрее,этот зверь стал злей и агрессивнее, и случилось так, чтооттяпал он руку Берену прямо вместе с камнем, а еще и манжетуот рубашки прихватил. Рубашка была давно не стираная, да икамень жегся, и убежал Кархарот наводить ужас на северныеземли. А с Береном и Лютиен дальше получилось все как в сказке:прилетели к воротам Ангбанда три орла и унесли обоих обратно вДориат, то есть двое несли, а третий гордо летел сам по себерядом, ибо был это самолично Страйк Игл Тородор (MANVE AIRFORCE). Лютиен с Хуаном вновь применили испытанные средства(травы и спецмассаж), и вновь ожил Берен, а оживши, увел Лютиенбродить по лесам, и не торопились они переходить к другимзанятиям. А в тем временем Тингол во дворце томился и страдал.Сунулся он было к жене, но Мелиан нагнала на него холоду,обрадовался было сообщению из Нарогтронда -- а следом и другое.Извелся вконец Тингол, и когда, наконец, в Дориат ворвалсябешеный Кархарот, а из лесов ко дворцу вышли Берен и Лютиен, онпочувствовал даже облегчение. -- Я пришел за тем, что принадлежит мне! -- гордо сказалБерен, стоя, однако, при этом на коленях. -- А как насчет... ну... ты сам знаешь чего? -- С этим все в порядке. Камешек у меня в руке. Правда,рука у волка в брюхе, ну так об этом-то уговору не было. Тингол почесал в затылке, припоминая подходящее место изсказки про Федота, и ответил: -- Ну да ладно. За престиж разве черта не простишь.Забирай девчонку в жены и катись куды хотишь. Только сначала сволком разобраться помоги, а то ведь все как есть испоганит. Берен, чувствуя некоторую вину за некрасивые поступкиволка и польщенный вниманием Тингола, согласился. Прихватив ссобой верного Хуана и еще кой-кого по мелочам, они двинулись наохоту. Волка выследили легко -- он пытался утолить жажду уводопада, но сильмариль в брюхе Кархарота пылал, и вода,которую он пил, вырывалась изо всех отверстий клубами пара.Легенды рассказывают, что "При их приближении волк бросился ватаку, и заполз в заросли, затаившись там". Такой способбросания в атаку был внове даже для опытного вояки Берена, и,поговорив с Тинголом, он просто выставил вокруг охрану. Верныйже Хуан покинул охотников, за что Тингол про себя назвал егособакой. А тени в лесу удлиннялись -- верный признак того, чтовот-вот, сейчас, все и начнется. И началось. Кархарот прыгнулиз зарослей, ударил Берена в грудь и примерился отъестьследующую руку. Но из тех же зарослей выскочил Хуан, и,возбужденно сказав, что "Соло ля люча, нос хара либрес, твоюмать!", бросился на волка. Пока Хуан и Кархарот занимались своими делами, Тинголзанимался своими. Сидел Тингол рядом с Береном, который вдругстал ему родным и близким, и оплакивал неизбежную смерть друга.Даже когда звери догрызли друг друга окончательно (счетоказался один-один в пользу светлого дела), и из брюха волкабыл извлечен сильмариль, и то не утешился Тингол, и лишь когдаБерен окончательно помер, эльфийский король началуспокаиваться. Но не тут-то было. Лютиен снова подложила папесвинью -- ее дух отправился к Мандосу, и пригрозила она, чтобудет петь для него до скончания времен, или пока Берена невернут на этот свет. Разбираться пришлось долго, дело дошло доМанве, который, как всегда, принялся вычислять, а что же думаетоб этом Илюватор. Но песня Лютиен долетала и до Манве, и, вконце концов, он сдался -- Берену было разрешено вернуться вэтот мир, но с твердым условием, что когда ему снова придетсяпомирать, Лютиен помрет вместе с ним тоже, и петь при этом небудет. Они вернулись сначала в Дориат, где Берену былаорганизована еще одна порция спецлечения, а потом, во избежаниеновых приступов дружелюбия короля Тингола, удалились науединенный остров, и не было больше в песнях новой информации ожизни Берена и Лютиен.

Битва Нирнает Арноеинад

Подошла Бородина Разыгралась драма Наши перли поперек Французы перли прямо... В те дни по Белерианду только и разговоров шло, что проподвиги Берена. Слушая их, наш старый знакомый Маэдрос то идело поглядывал на обрубок своей руки, размышляя, что если ужчеловек однорукий Моргота обыграл, то однорукий эльф и вовсепобедит гада, так сказать, одной левой. И был создан "союзМаэдроса", который назвали так потому, что поначалу он,собственно, из одного Маэдроса и состоял. Занявшиеся, наконец,долгожданными междусобойчиками эльфы для порядка выделили союзусовсем немного бойцов, так что основной ударной силой уМаэдроса вдруг оказались люди и гномы. Только давний приятельМаэдроса Фингон Фингольфинович решился пойти на битву, дазасидевшийся в Гондолине Тургон в последний момент воспылалбоевым духом, и тоже выдвинул войско. Армии долго маневрировали, строились, перестраивались иснова строились по новой. А когда все было готово, Фингонвоскликнул: -- День настал! Смотрите все, день настал, а ночьпроходит, -- и хотя факт наступления дня ни для кого секретомне был, но тем не менее войска пришли в возбуждение, и началибитву задолго до того, как армия врага приблизилась. Морготзадрожал на своем троне, и планы его едва не оказалисьнарушенными, но потом все пришло в норму. Эльфы и их союзникипроявляли чудеса доблести/героизма, орки гибли десятками тысяч,предатели изничтожались под корень, но при этом побеждаливсе-таки морготовцы. Даже выдающийся успех гномьего короляАзгала, бросившегося с гранатой под танк... то есть, пардон, сножом под дракона, не смог повлиять на исход битвы -- она былапроиграна. Умный Тургон вновь сумел скрыться в своем Гондолине,пока остатки людей во главе с Хурином прикрывали его отход --Хурин сам решился на этот благородный поступок, зная, что вГондолин его все одно не пустят, и считая, что лучше погибнутьгеройским способом, чем каким-нибудь иначе. Но получилосьпо-другому. На шестой день немногие уцелевшие закрепились наобрывистом берегу реки и решили, что тут можно продержатьсяхоть месяц. Но орки на глазах у изумленной публики устроилимежду собой массовую резню, польза от которой оказаласьдвоякой: во-первых -- выявились наиболее сильные, а во-вторых-- из трупов слабых была наведена переправа, и случилось так,что от всего отряда остался один Хурин. Тем не менее, онисправно махал мечом, выкрикивая новую истину, которая озарилаего незадолго до этого: -- День придет снова! -- кричал он, и этих криков он издалдо семидесяти, напророчив таким образом чуть больше двухмесяцев. Убедившись, что больше ничего принципиально нового отХурина не дождешься, враги связали его, и потащили в Ангбанд,где Моргот, по своей извечной привычке проклял пленника, а длятого, чтобы окончательно его унизить, не стал ни убивать, нимучить. В Белерианде царила разруха. Орковские армии играючидобивали остатки организованных эльфов, люди занялисьпредательствами и мародерством, а скрытых королевствахГондолина и Нарогтронда горевали короли, предчувствуя своюскорую гибель. Главный корабел Сэрдан послал в Валинорнесколько экипажей, но назад никто не вернулся, так что о том,какие чувства вызвал очередной успех Моргота у валар, можнотолько подозревать -- скорее всего, никаких. Остатки эльфовбыли отправлены в рудники, и от того, что в те временапотребность в уране была невелика, им легче не было. (См. опятьже "КвентаСредиземлаг").

О Турине Туранбаре

Уно, уно, уно, ун моменто Уно, уно, уно сантименто... Белагунд родил Риан и Морвен, Риан родила Туора, Морвенродила Турина, а еще Белагунд родил Лайлат, а Морвен родилаНиенор, но жизнь показала, что лучше бы этого не делали. Итак, жена Хурина Морвен родила Турина и отправила его вДориат к Тинголу. После истории с Береном Тингол оченьизменился, подобрел, и махнув рукою на секретность ("А, всеравно у меня двор уже не королевский, а так, проходной!"),отдался король воспитанию маленького человеночка. Турин рос,мужал, учился давить встречных орков, и казалось, что всехорошо. Но как-то раз зашел Турин после боевых пропуститьстаканчик в дворцовом буфете, а какой-то эльф из местных,Саэрос по имени, язвительно прошелся относительно людскихженщин вообще и Туриновской мамаши в частности. Натурально,организовалась классическая драка в салуне с битием посуды иопрокидыванием столов, и опять дали себя знать эльфийскиезлопамятность и манера тянуть ссоры до бесконечности. Был быСаэрос человеком, так уже часа через два сидели бы они сТурином в обнимку, со смехом вспоминая рожу буфетчика, когда нанего рушилась стойка, но Саэрос был в натуре эльф. На следующийдень он продолжил конфликт, но случилось так, что Туриноказался сильнее, а Саэрос хилее, чем они думали сами, икончилось все по-мокрому. И сбежал Турин из Дориата, не обращаявнимания на доносящиеся вслед крики Тингола: "Вернись, я всепрощу!" -- считая, что от добра добра не ищут. После этого уТурина все пошло наперекосяк, и все, за что бы он ни брался,выходило неправильно. Друга своего убил, дракона не дорезал,Нарогтронд довел до разрушения, любимую эльфиянку потерял, асобственной сестре сделал ребенка и она утопилась, потом ещеодного друга убил -- словом, не жизнь пошла, а сплошныенеприятности. Надоело это Турину настолько, что, в концеконцов, он и сам зарезался. Это очень грустная история. Вобщем, все умерли.

О разрушении Дориата