Состояние преступности в России

 

Помимо вышеназванной монографии В. В. Лунеева, анализ состояния и динамики преступности в России за два минувших столетия представлен в коллективной монографии «Девиантность и социальный контроль в России (XIX – XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление»*, а также в упоминавшейся «Криминологии» Я. И. Гилин-ского (2002). Поэтому мы остановимся лишь на некоторых важнейших, с нашей точки зрения, тенденциях.

* Девиантность и социальный контроль в России (XIX – XX вв.): Тенденции и социологическое осмысление. СПб., 2000.

 

Россия до 1917 г. В табл. 7.3 представлена динамика количества осужденных в России за 1874-1912 гг. Мы наблюдаем постепенное возрастание числа осужденных; относительно устойчивый удельный вес женской преступности (в среднем 10-12% от общего числа осужденных), преступности несовершеннолетних (в среднем 16-17% с некоторым возрастанием к концу периода до 20-22%) и рецидивной преступности (в среднем 17-19% с максимальным разрывом от 15,2 до 22,5%). Относительная стабильность демографических показателей и уровня рецидива на протяжении 38 лет позапрошлого столетия лишний раз свидетельствует о внутренних закономерностях развития преступности как социального феномена. Более того, и в современной России, спустя столетие и при совершенно изменившихся социальных, политических, экономических условиях, сохраняются на том же уровне доля женской (11-13% в 1991-1994 гг.) и подростковой (14-17% в те же годы) преступности при незначительном увеличении рецидивной (21 – 24%)*.

* Преступность и правонарушения 1994. М., 1995. С. 27.

Таблица 7.3

Количество осуяеденных в Российской империи (1874-1912)

 

Годы	Всего осужденных	В том числе, %
Женщин	Несовершеннолетних	Рецидивистов
	54 934	10,8	16,5	7,4
	52 548	10,6	16,2	15,2
	55 241	10,4	15,7	16,7
	55 787	10,5	16,8	17,6
		10.9	17,4	17,4
	64 139	10,7	17,4	16,8
	69 867	10,9	17,1	16,1
	75 069	10,4	17,4	17,3
	73 509	10,8	17,0	17,9
	72 706	10,5	17,1	19,3
	78 164	10,6	16,6	20,1
	82 277	10,8	16,0	19,7
		10,7	15,5	19,7
	97 522	11,6	15,9	19,6
	93 045	11,7	16,3	19,9
	94 783	11,9	16,1	20,0
	110 792	12,2	16,7	19,7
	102 993	12,2	17,1	20,4
	112 878	12,4	16,9	19,2
	105 085	13,0	17,5	18,6
	92 927	13,2	17,8	19,8
	101 161	13,8	-	22,5
	99 495	13,7	19,8	19,8
	106 387	14,2	18,6	19,6
	115 257	13,8	13,6	19,3
	126 452	13,9	17,4	19,5
	118 123	13,9	18,2	19,6
	118 754	13,4	18,1	20,5
	119 902	13,5	13,0	20,9
	120 195	13,0	18,5	21,1
	111 389	11,8	20,5	20,9
	101 663	11,6	22,1	22,0
	114 265	9,9	21,1	16,8
	144 143	9,3	20,9	16,5
	150 546	10,4	-	15,8
	175 040	10,8	20,2	17,6
	158 825	12,2	-	18,1
	176 343	10,1	20,5	20,4
	176 898	11,8	21,4	21,4

 

Источник: Ли Д. А. Преступность как социальное явление. М., 1997. С. 121-122.

 

Более показательными являются данные об убийствах. Сведения за 1909-1913 гг. свидетельствуют об их росте и высоких для своего времени показателях: число следствий по делам об убийствах в 1909 г. – 30 942 (осуждено по законченным делам около 7 тыс. человек), в 1910 г. – 31 113 (осуждено 7517 человек), в 1912 г. – 33 879 (осуждено 8134 человека), в 1913 г. – 34 438*.

* Гернет М. Н. Избранные произведения. М., 1974. С. 549-550.

Приведем некоторые данные о структуре преступности за 1909-1913 гг.*. Среди 25 учитываемых видов преступлений первое место (по показателю «возникло следствие») занимают кражи – от более 125 тыс. в 1909 г. до 167 тыс. в 1913 г., или 31-36% от общего числа учитываемых статистикой преступлений. На втором месте со значительным отрывом от краж преступления против телесной неприкосновенности – от более 45,5 тыс. в 1909 г. до 43 тыс. в 1911г., или 10-12%. Далее следуют: насильственное похищение имущества (в отличие от краж – тайного похищения) от 40 до 43 тыс., или 9-11%; оскорбление чести – около 8%; убийства – 7,3-7,7% (очень высокий удельный вес для такого тяжкого преступления); поджоги, истребление имущества – 6,4-8%, служебные преступления – около 3%; против женской чести – также около 3%; присвоение и растраты – чуть больше 1%; мошенничество – 1%; религиозные преступления – 0,6-0,7%; государственные преступления (свыше 2 тыс. следствий) – 0,4-0,5%.

* Гернет М. И. Указ. соч. С. 549-550; Россия. 1913 год: Статистико-документальный справочник) СПб., 1995. С. 393-394.

Уровень преступности по не очень полным и трудно проверяемым сведениям составлял в 1846-1857 гг. – 239; 1874-1883 гг. – 177; 1884-1893 гг. – 149; 1899-1905 гг. – 229; 1906-1908 гг. – 271; 1909-1913 гг. – 274.

Некоторые данные о социально-демографическом составе осужденных приводились выше. Добавим к этому, что в 1913-1916 гг. отмечается резкий рост преступности несовершеннолетних в крупных городах: в Петербурге (Петрограде) количество дел в судах о малолетних выросло за эти годы с 1640 до 3217, в Москве с 1514 до 3684, в Киеве с 1132 до 1703 в 1916 г. Доля 10-16-летних в общем количестве дел о государственных преступлениях составляла в 1883-1890 гг. 0,8%, 17-20-летних – 18,8%, 21-25-летних – 35,4%. По данным Е. Тарновского, различается вклад различных социальных групп в разные преступления. По кражам коэффициент криминальной активности рабочих в 250 раз превышал показатель хозяев, а по изнасилованиям и растлениям – сближался до 1:1. Высокий уровень преступности рабочих «против женской чести» (14 на 1000 человек рабочих) уступает преступности священников и церковнослужителей (15). Для купцов и приказчиков очень высок уровень мошенничества, подлогов и присвоений*.

* Гернвт М. Н. Указ. соч. С. 281-283

 

Как и в современной России, уровень городской преступности в целом был выше сельской. Так, в 1897-1914 гг. на 100 тыс. человек населения приходилось осужденных в городах – 97, в столицах – 72, в сельской местности – 37. Однако по тяжким насильственным преступлениям лидировало село. Эта закономерность сохранилась столетие спустя: и в наши дни уровень убийств и тяжких телесных повреждений (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) в сельской местности в 1,5-2 раза выше, чем в городах.

Россия советская и постсоветская. Понятно, что сведения за первые годы советской власти неполны и отрывочны (по отдельным губерниям). С 1925 по 1928 г. имеются данные в целом по СССР. За эти годы были осуждены 3 739 196 человек. Всего же за первые 10 лет советской власти число осужденных приблизилось к 10 млн человек. Иначе говоря, уже был осужден каждый 15-й житель страны. И это – при еще минимальном количестве так называемых «контрреволюционных преступлений». Вот когда началась призонизация (от англ. Prison – тюрьма, т. е. «отюрьмовление») всей страны, приведшая с учетом последующих репрессий и не очень-то либеральной уголовной политики в постсталинские времена к тому, что сегодня не менее 15-20% взрослого населения страны прошло через тюрьмы, лагеря, колонии...

Важно и другое: «С первых лет Октября появилась реальная опасность сращивания интересов преступности и правоохранительных органов на базе тотального расхищения формально обобществленной экономики»*. Только в 1920 г. по 79 губерниям сотрудниками милиции было совершено не менее 8 тыс. различных преступлений. Не случайно уже 30 ноября 1922 г. ЦК РКП(б) издал циркуляр «О борьбе со взяточничеством».

* Там же. С. 117.

 

В те же годы быстро растет и профессиональная преступность, закладывается фундамент организованной преступности (в 20-е гг. в виде банд, с начала 30-х гг. формируется сообщество «воров в законе»). «Группа профессиональных преступников увеличивается более, чем какая-либо другая категория, преступность становится уделом более или менее стойкой группы деклассированных элементов»*.

* Гернет М. Н. Преступность за границей и в СССР. М., 1931. С. 85, 160.

 

Статистические данные о преступности в сталинский период никогда не публиковались. Лишь в последние годы мы получили возможность ориентировочно судить о «контрреволюционных преступлениях» и репрессиях, осуществлявшихся органами НКВД и уголовной юстиции по отношению к «врагам народа». Однако даже после «открытия архивов» сведения о количестве репрессированных противоречивы и неточны. По некоторым, заведомо неполным данным, с 1918 по 1958 г. были осуждены за «контрреволюционные» («государственные») преступления 3 785 052 человека, в том числе к высшей мере наказания (расстрелу) 826 933 человека (не считая осужденных к иезуитским «10 годам лишения свободы без права переписки», что фактически означало – к расстрелу, и 16 009 человек – «разницы» между различными отчетами ВЧК – ОПТУ – НКВД – МГБ – КГБ)*. Только за страшные 1937-1938 гг. были осуждены как «враги народа» (и члены их семей) 1 344 923 человека, из них 681 692 – к расстрелу. Кроме того, значительное число лиц было уничтожено «без суда и следствия» (они, конечно, не попали в статистические сведения). Наконец, огромное количество людей было выслано «в административном порядке» и погибло в нечеловеческих условиях мест поселения. Так, только в 1930-1931 гг. было выселено «кулаков» 1 803 392 человека. Всего же «борьба с кулачеством» затронула более 20 млн человек. На 15 июля 1949 г. значилось 2 552 037 переселенцев, на 1 января 1953 г. – 2 753 356 человек**.

* Лунеев В. В. Преступность XX века: Мировой криминологический анализ. С. 180; Лунеев В. В. «Политическая преступность» // Государство и право. 1994. № 7. С. 107 – 121.

** Земское В. Н. Спецпоселенцы (По документации НКВД – МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3-17.

 

При переписи населения 1937 г. «не хватило» 18 млн человек. Разумеется, организаторы переписи пополнили список расстрелянных*. По данным А. Антонова-Овсеенко, только с января 1935 г. по июнь 1941 г. было репрессировано свыше 19 млн человек, из них в первый же год после ареста погибло (казнено, умерло, в том числе под пытками) около 7 млн человек. По мнению А. И. Солженицына, с 1917 по 1959 г. жертвами государственного терроризма стали 66,7 млн человек. Близкая к этому цифра – 61,9 млн человек (с 1917 по 1987 г.) названа в книге Н. Крессела**. Во всяком случае в СССР были уничтожены десятки миллионов невинных жертв, что означает геноцид правящей верхушки против своего народа. Подробный анализ массового террора в СССР предпринят в книге В. Н. Кудрявцева и А. И. Трусова***.

* Лунеев В. В. Политическая преступность. С. 120.

** Kressel N. Mass Hate: The Global Rise of Genocide and Terror. Plenum Press, 1996. P.252-253

*** Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. СПб., 2002.

 

Значительно более полные, сопоставимые и интересные для нас, современников, сведения о зарегистрированной преступности в России имеются с 1961 г. Некоторые из них представлены в табл. 7.4, а также на рис. 7.1. На основании этих данных, тоже далеко не полных, можно сделать ряд выводов.

Таблица 7.4

Зарегистрированная преступность, число выявленных лиц и осужденных в России (1961-2002)

 

Годы	Количество зарегистрированных преступлений	Уровень (на 100 тыс. человек населения)*	Число выявленных лиц	Число осужденных
	534 866	446,5	-	-
	539 302	446,1	-	-
	485 656	397,7	-	-
	483 229	392,2	-	-
	483 550	388,7	-	-
	582 965	464,5	596 764	-
	572 884	452,5	628 463	-
		483,6	626 129	-
	641 385	497,6	659 607	-
	693 552	533,1	700 685	554 589
	702 358	536,6	652 763	574 350
	706 294	536.3	698 964	575 056
	695 647	524,6	682 399	538 156
	760 943	570,4	718 161	579 642
	809 819	603.4	753 005	581 035
	834 998	618,0	770 473	599 652
	824 243	606,5	746 354	525 984
	889 599	650,7	782 099	557 564
	970 514	705,8	818 746	590 538
	1 028 284	742,2	880 908	645 544
	1 087 908	779,7	919 001	682 506
	1 128 558	803,1	988 946	747 865
	1 398 239	988,1	1 077 802	809 147
	1 402 694	984,4	1 123 351	863 194
	1416 935	987,5	1 154 496	837 310
	1 338 424	929,9	1 128 439	797 286
	1 185 914	816,9	969 388	580 074
	1 220 861	833,9	834 673	427 039
	1 619 181	1098,5	847 577	436 988
	1 839 451	1242,5	897 299	537 643
	2 173 074	1463,2	956 258	593 823
	2 760 652	1856,5	1 148 962	661 392
	2 799 614	1887,8	1 262 737	792 410
	2 632 708	1778,9	1 441 568	924 754
	2 755 669	1862,7	1 595 501	1 035 807
	2 625 081	1778,4	1 618 394	1 111097
		1629,3	1 372 161	1013 431
	2 581 940	1759,5	1 481 503	1 071051
	3 001 748	2051,4	1 716 679
		2028,3
		2039,2
		1760,5		-

 

Источники: Ежегодники «Преступность и правонарушения».

 

Во-первых, явно выражено постепенное повышение объема и уровня преступности, что вполне отвечает общемировым тенденциям после Второй мировой войны.

Во-вторых, отмечается снижение объема и уровня преступности в периоды хрущевской «оттепели» (1963-1965) и горбачевской «перестройки» (1986-1988). То, что это не случайность, подтверждается позитивной динамикой в те же годы других социальных показателей (снижение уровня самоубийств, смертности, рост рождаемости и т. п.). Очевидно прогрессивные реформы, направленные более (М. Горбачев) или менее (Н. Хрущев) на демократизацию общества, либерализацию экономики, приоткрывающие форточку или окно гласности, вселяют в людей надежду и свидетельствуют об их действительных чаяниях лучше, чем цены на колбасу и водку.

В-третьих, наблюдается резкий всплеск зарегистрированной преступности в 1989-1993 гг. (абсолютное количество преступлений и уровень по отношению к 1988 г. увеличились в 2,3 раза!). Это вполне объяснимо для периода бурных социальных, экономических, политических перемен при сохранении глубокого и всестороннего (тотального) кризиса в стране.

 

Рис. 7.1

 

В-четвертых, социальный контроль над преступностью, деятельность милиции и уголовной юстиции все больше «не поспевают» за ростом зарегистрированной преступности. Об этом свидетельствует хотя бы то, что при росте числа преступлений с 1970 по 2001 г. – в 4,3 раза, число выявленных лиц возросло всего в 2,3 раза, а число осужденных лишь в 2,2 раза. Если же учесть высокую и, с моей точки зрения, все возрастающую латентность преступности, то разрыв между темпами ее роста и роста активности правоохранительных органов увеличивается многократно.

В-пятых, отмечается снижение показателей зарегистрированной преступности в 1994-1997 гг. Возможно, что в 1994-1997 гг. наступила некоторая стабилизация в динамике преступности, вызванная, в частности, достижением «порога насыщения» в предшествующие годы. Вместе с тем есть серьезные основания полагать, что с 1993-1994 гг. началось массовое противозаконное сокрытие преступлений от регистрации. О росте искусственной латентности уже говорилось выше. Большинство отечественных криминологов также констатируют массовое сокрытие преступлений, начавшееся в 1993-1994 гг. Так, Л. Волошина пишет: «Из приведенных выше фактов вытекает очень опасное социальное следствие: чем шире разрастается латентность, тем легче манипулировать преступностью в ведомственных интересах, так как выборочно работая... с резервом латентных преступлений, проще повысить или понизить показатели... Современная уголовная статистика не дает государству и обществу адекватного представления о положении дел»*. О массовом сокрытии преступлений от регистрации («соцсоревновательном методе») подробно пишет В. В. Лунеев**. Но даже сокрытие преступлений от учета не смогло надолго приостановить рост преступности.

* Волошина Л. А. Тяжкие насильственные преступления: статистика и реальность // Тяжкая насильственная преступность в России начале 90-х годов. М., 1996. С. 3-9.

** Лунеев В. В. Преступность XX века: Мировой криминологический обзор. М., 1997; Лунеев В. В. Преступность в России при переходе от социализма к капитализму // Государство и право. 1998. № 5. С. 47-58.

 

Поэтому, в-шестых, в 1998-2001 гг. вновь отмечается рост преступности, так что в 1999 г. количество зарегистрированных преступлений впервые превысило 3 млн, а уровень впервые (после 20-х гг.) превзошел 2 тыс. (на 100 тыс. жителей). Некоторое снижение показателей преступности в 2002 г. (зарегистрировано преступлений – 2 526 305, уровень – 1760,5) предстоит еще объяснить с учетом последующей динамики (случайность? рост латентности? реальное снижение?).

Как уже отмечалось, более точную картину дает динамика относительно менее латентных тяжких преступлений, таких, как убийства, тяжкие телесные повреждения, разбойные нападении. Сведения о них представлены в табл. 7.5, а также на рис. 7.2, 7.3, 7.4, 7.5.

Таблица 7.5