Психологическая драма «твой долг отплатить мне добром за добро».

Царь Крез увидел сон, в котором один из двух его сыновей, Атис, погибает, «пораженный насмерть железным копьем». В ужасе Крез пытается всеми силами защитить любимого сына от этой участи: женит его, не отпускает в военные походы, убирает из мужского покоя дротики и копья, чтобы «никакое висящее [на стене] оружие не упало на сына».
Чужестранец Адраст, что «нечаянно убил своего брата» и стал изгнанником без крыши над головой, явился во дворец Креза и просил очистить его от скверны по местному обычаю. И Крез милостиво очистил его и разрешил жить во дворце, «не подозревая в нем убийцу своего сына». «Чем легче ты будешь переносить твое несчастье, тем будет лучше для тебя», – сказал он.
В это время мисийцы просят его послать сына «с отборным отрядом воинов и сворой собак избавить землю от напасти» – от свирепого вепря.
Крез же не хочет отпускать сына, оправдываясь тем, что у того медовый месяц, но тут смелый и благородный Атис противится:
«Никогда ты не замечал во мне ни трусости, ни малодушия. Какими глазами будут глядеть на меня люди, когда я пойду в народное собрание и оттуда домой?» – говорит он.
Царь, всеми силами стараясь избежать исполнения сна, просит чужеземца, Адраста, оберегать сына на охоте, не ведая, что тот, кого он поставил стражем Атиса, окажется злейшим врагом. Одновременно царь хочет помочь чужеземцу ответить добром на сделанное ему ранее добро. Тот же охотно соглашается, обещая ревностно охранять сына своего благодетеля.
Но трагическое стечение обстоятельств приводит к смерти юноши, ведь копье, которое Адраст метнул в вепря, случайно попало в Атиса.
Нелегко царю было узнать о том, чего он более всего боялся. Он, что был счастливейшим из смертных, глубоко опечалился. Особенно горько было царю то, что Атиса убил человек, которого он сам очистил от пролития крови. Однако узнав, что Адраст «требовал заколоть его как жертву над телом покойного», царь почувствовал жалость к нему, «хотя его собственное горе было тяжело». «Чужеземец! Я получил от тебя полное удовлетворение: ведь ты сам осуждаешь себя на смерть».
Царь, глубоко опечаленный смертью сына, все-таки не гневается на его невольного убийцу, а говорит: «Не ты виноват в моем несчастье, поскольку ты невольный убийца, а какой-то бог, который давно уже предвозвестил мне определенное роком».
Адраст же ничем не мог искупить своей вины, и даже прощение безутешного отца не избавило его от душевных терзаний. Жизнь ему стала больше невыносимой, и он, убийца собственного брата и сына своего благодетеля, заколол себя на могильном кургане юноши. (Наталья Труфанова, Анна Сулима)

 

Психологическая драма – «Пророчество»

В мире есть то, что распоряжается жизнями людей, как игрушками, то, чему человек не в силах противостоять. Имя этому – Судьба. Она сплетает между собой жизни двух людей: Креза, царя лидийского государства, горячо любящего своего сына, и фригийца Адраста, пришедшего в чужие земли искать очищения от «скверны» – клейма кровопролития. Встреча их приводит к неминуемой трагедии, написанной недрогнувшей рукой Судьбы: один из них теряет то, что было самым дорогим для него, а другой так и не находит того, чего искал… (Юлия Маслова)

 

Психологическая драма.

В ней рассказывается о царе Крезе, у которого было два сына: один был отважный, доблестный, в общем, обладал всеми чертами, которые должны были иметь мужи в то время, а другой сын был глухонемой, и царь его и за сына-то не считал: что есть он, что его нет. Однажды царю приснился сон, что его единственный наследник Атис умрет от железного копья. Царь перепугался, приказал вынести все оружие из покоев сына, запретил тому отправляться в какие бы то ни было походы и вообще, от греха подальше, решил его поскорее женить. Неожиданно в город пребывает некий фригиец царского рода, который нечаянно убил своего брата и теперь просит царя очистить его, что тот и делает. В то время на Миссийском Олимпе появился огромный вепрь, который наносил всем живущим неподалеку народам огромный урон. От отчаяния те обратились к своему царю с просьбой помочь им избавится от страшного зверя. Атис умолял отца отпустить его на охоту, но тот был непреклонен. Однако сыну удалось убедить его в том, что у вепря-то нет никакого оружия, только острые зубы, и царь все же разрешил ему поехать. Однако на всякий случай Крез подговорил фрикийца поехать с Атисом, чтобы оберегать его. Но на охоте произошел несчастный случай: фрикиец метнул копье в вепря, но попал в Атиса, и тот скончался от полученной раны. Юноша долго терзался муками совести: ведь теперь его руки дважды были в крови. Он чувствовал себя настолько несчастным человеком, что решил умереть, и после похорон Атиса заколол себя.
Вот вам и драма. Семейная, можно сказать. (Катя Мироненко)

 

Психологическая драма

Действующие лица: Крез (лидийский царь), Атис (сын Креза), Адраст («некий фригиец царского рода», «сын Гордия, сына Мидаса»).

Сюжет: в царство Креза приезжает Адраст с просьбой снять с него грех братоубийства; Крез очистил его. Чуть ранее Крезу снится сон: «Атис погибнет, пораженный насмерть железным копьем». Крез старается уберечь его, торопится с женитьбой, но по воле судьбы Атис отправляется на укрощение вепря на Мисисийский Олимп. Крез посылает Адраста быть защитником Атиса – «отплатить добром за добро». Но невольно Адраст платит злом: Атис «был поражен копьем (так-то исполнилось пророчество вещего сна)». За преступлением наступает раскаяние – и даже Крез снимает вину с виноватого. Но наказывает Адраст себя сам, беспощадно, – и в этом великая драма человека, которому дважды пришлось убить и в третий раз убить за это самого себя. (Юля Галкина, Кристина Рословцева)

Психологическая драма.

 

Царь Крез, возомнивший себя самым счастливым человеком, получил сновидения, что его сын должен умереть от копья. И поэтому попросил Адраста, нечаянно убившего своего брата, охранять Атиса. Также Крез убрал все копья, дротики, организовал свадьбу для сына, наивно полагая, что сон не сбудется. И когда возникла необходимость в походе на наглого вепря, Атис, разумеется, изъявил желание быть во главе воинов на охоте. Убедив отца, что вепрь не умеет кидать копье, Атис вместе с Адрастом и воинами отправился на охоту. Но вот внезапность! Адраст опять нечаянно убивает, криво метнув копье: на этот раз Атиса. Адраст так раскаивался, что, не получив смерти от Креза, заколол себя сам. (Полина Терехова)

 

*О Деиоке. (Уникальный текст, так что привожу сначала Геродота)

96. Жил в Мидии мудрый человек по имени Деиок, сын Фраорта. Этот‑то Деиок страстно желал стать царем и сумел выполнить это свое желание вот как: мидяне жили тогда по деревням, и Деиок в своем [родном] селении уже и раньше пользовался уважением, а теперь старался еще усерднее соблюдать справедливость, отправляя правосудие. И так он поступал в то время, когда во всей Мидии царило великое беззаконие, хотя и знал, что кривда правде – всегда враг. Видя такие его качества, односельчане выбрали его судьей. И именно потому‑то Деиок и был честным и праведным судьей, что стремился к царской власти. Этим он и заслужил у односельчан изрядную похвалу, и даже жители других селений (прежде ставшие жертвой несправедливости), прослышав, что Деиок – единственно праведный судья, с радостью приходили к нему для разбора своих тяжб, пока в конце концов не стали доверяться только ему одному.

97. Между тем [число] приходящих к Деиоку людей все увеличивалось, так как люди слышали, что он выносил справедливые приговоры. Тогда‑то Деиок решил, что [теперь] все в его руках и отказался восседать [на судейском кресле], на котором он прежде судил народ. Он заявил, что вообще больше не будет творить суд, так как ему не выгодно, пренебрегая собственными делами, по целым дням разбирать чужие тяжбы. Между тем грабежи и беззакония в селениях пошли еще сильнее прежнего. Тогда мидяне собрались в одном месте для совещания о положении дел. При этом, как я думаю, приверженцы Деиока говорили примерно вот как: “Не можем мы больше жить так, как [живем] ныне! Давайте изберем себе царя. Тогда в земле нашей воцарятся закон и порядок, и сами мы сможем вернуться к обычным делам, и беззаконие не заставит нас покинуть родину”. Такими речами в общем они убедили друг друга и решили избрать царя.

98. Когда затем начали совещаться, кого же выбрать царем, то все стали настоятельно восхвалять и предлагать Деиока, пока наконец единодушно не избрали его на царство. Тогда Деиок повелел построить дворец, подобающий его царскому достоинству, и дать ему телохранителей. Мидяне же повиновались и воздвигли на указанном им самим месте большой и неприступный дворец [замок] и позволили набирать телохранителей по всей Мидии. По воцарении Деиок заставил мидян построить один [новый] город и защищать его; остальные же города покинуть на произвол судьбы. Мидяне исполнили и это его повеление, и Деиок воздвиг большой укрепленный город – нынешние Акбатаны, в котором одна стена кольцом охватывала другую. Крепостные стены были построены так, что одно кольцо [стен] выдавалось над другим только на высоту бастиона. Местоположение города на холме благоприятствовало такому устройству [стен], однако местность была еще немного изменена искусственно. Всех колец стен было семь; внутри последнего кольца находятся царский дворец и сокровищница. Длина наибольшего кольца стен почти такая же, что и у кольцевой стены Афин. Бастионы первого кольца стен белые, второго – черные, третьего – желто‑красные, четвертого – темно‑синие, пятого – сандаракового цвета. Таким образом, бастионы всех этих пяти колец пестро окрашены. Что же до двух последних колец, то бастионы одного были посеребренные, а другого – позолоченные.

99. Такие‑то стены воздвиг Деиок вокруг своего дворца. Прочему же народу он повелел поселиться около стен. По окончании строительства [дворца] Деиок первым делом ввел вот какой порядок [дворцового церемониала]: никто не должен иметь непосредственного доступа к царю, но по всем делам сноситься с ним через слуг [вестников], лицезреть же самого царя [не дозволяется] никому. Кроме того, для всех без исключения считалось непристойным смеяться или плевать в присутствии царя. Таким величием Деиок окружил себя, чтобы оградиться от сверстников и друзей юности, происходивших из знатных семейств и не уступавших ему в доблести. Не видя его, они не будут завидовать или посягать на его жизнь, но, как он думал, будут считать его высшим существом.

100. Когда Деиок установил такие порядки и упрочил свою царскую власть, то строго соблюдал законность. Жалобы подавались царю в письменном виде. Он рассматривал их и отсылал обратно. Так поступал он с жалобами; в других же случаях царь завел вот какой порядок. Слыша о каком‑нибудь преступлении, Деиок призывал к себе виновников и наказывал по заслугам. По всей стране были у него соглядатаи и наушники.

101. Так‑то Деиок объединил мидийский народ и царствовал над всей Мидией. Племена мидян следующие: бусы, паретакены, струхаты, аризанты, будии и маги. Вот сколько мидийских племен.

102. У Деиока был сын Фраорт. После 53‑летнего царствования Деиок скончался, и царство унаследовал Фраорт.

Психологическая драма

Здесь название может быть любым, и афиша тоже. Главное, чтобы было загадочно и драматично.
История человека по имени Деиок, одержимого идеей стать царем. С помощью лицемерия и упорства шаг за шагом он поднимается по карьерной лестнице, начав со скромной должности сельского судьи. «…потому-то Деиок и был честным и праведным судьей, что стремился к царской власти». Достигнув желаемого в поразительно короткие сроки – став царем, Деиок отказывается от друзей и близких; опьяненный властью, он ограждает себя от всех людей вообще: для него возведен дворец, окруженный кольцом из семи стен, ведь теперь он – «высшее существо». «Соглядатаи и наушники» царя терзают страну, «законность» в государстве доходит до абсурда. На 53-ем году своего царствования Деиок умирает от старости, одинокий, дряхлый и совершенно выживший из ума. Его смерть похожа на смерть барона из «Скупого рыцаря» Пушкина. (Полина Семенова)

 

 

*О Периандре и его изгнанном сыне Ликофроне (Этот текст тоже уникальный)

50. Когда Периандр убил свою супругу Мелиссу, то, кроме этой беды, поразила его еще и другая. Было у него от Мелиссы двое сыновей семнадцати и восемнадцати лет. Дед их по матери Прокл, тиран Эпидавра, вызвал юношей к себе и обласкал их (как это и естественно, ведь они были детьми его дочери). При расставании, провожая их, дед сказал: “Знаете ли вы, дети, кто умертвил вашу мать?”. Старший юноша вовсе не обратил внимания на эти слова, а младший, по имени Ликофрон, принял их так близко к сердцу, что, возвратившись в Коринф, не здоровался с отцом, как с убийцей матери, не говорил с ним и не отвечал на его вопросы. В конце концов, Периандр распалился на сына страшным гневом и изгнал его из дома.

51. А, изгнав [младшего] сына, Периандр стал расспрашивать старшего, о чем с ними говорил дед. Тот рассказал отцу, как ласково с ними обошелся дед, а о словах Прокла при расставании не упомянул, так как не понял их смысла. Периандр же возразил на это: невозможно, чтобы дед не намекнул им на что‑нибудь, и продолжал настойчиво расспрашивать сына. Наконец юноша вспомнил и передал ему слова деда. Периандр же понял смысл и пожелал в полной мере показать сыну строгость. Он послал вестника в дом, где жил изгнанный сын, и запретил [хозяевам] принимать юношу. Теперь, куда бы ни приходил Ликофрон, отовсюду его прогоняли, так как Периандр грозил [карой] людям, приютившим сына, и приказывал изгонять его.