Развитие социологии конфликта в России.

Теоретическое осмысление природы социального конфликта, методологические принципы в исследовании особенностей кон­фликтного взаимодействия, его динамики, функций и методов ре­гулирования, содержащиеся в концепциях западных ученых, ока­зали значительное влияние на становление и дальнейшее развитие социологии конфликта как специальной социологической теории в России.

Формирование элементов социологического знания о социаль­ном конфликте в России в середине XIX в. происходило на основе идей позитивизма и марксизма, перенесенных на российскую поч­ву с Запада. «Позитивная философия» О. Конта[74], эволюционные идеи Ч. Дарвина, Г. Спенсера, К. Маркса на начальном этапе мирно сосуществовали друг с другом, а с начала 90-х гг. XIX в. началась конфронтация между теорией марксизма и немарксистскими уче­ниями.

Проблемы борьбы и развития, соотношения социального кон­фликта и кризисного состояния российского общества нашли свое отражение в идеях представителей натуралистического направленияния (органицисты) — А.И. Стронина (1826—1889), П.Ф. Лилиенфельда (1829 — 1903); субъективной школы — П.Л. Лаврова (1823 —.1900), Н.К. Михайловского (1842-1904), С.Н. Южакова (1849-1910) и марксистской критической социологии — Г.В. Плеханова, В.И. Ленина, Н.И. Бухарина и др.

А.И. Стронин и П.Ф. Лилиенфельд, опирающиеся в своих уче­ниях на основные идеи «социал-дарвинизма» и его последователей, рассматривали общество как единый организм, переносили на него законы природы, утверждали, что прогресс и регресс человеческо­го общества следует объяснять биологическими законами. Рас­сматривая различные стороны развития социальной жизни, П.Ф. Лилиенфельд писал:

«Взаимодействие и напряжение, кои предстают перед нами в неорганической природе как бесцельная и бесплодная борьба вещества и силы, а в органической природе как целесообразное, равномерное, по­следовательное развитие, имеющее результатом постепенное усо­вершенствование организма, в человеческом обществе предстают перед нами как постоянное взаимодействие сил под влиянием разум­но-свободной воли человека» [75].

Человеческому организму присущи формы борьбы за свое существование, человеческому обществу как организму более высо­кого порядка присущи взаимодействие и напряжение в обществе, они целесообразнее и разумнее развития каждого отдельного чело­века. Чем выше одно общество стоит над другим, тем целесообраз­нее и разумнее его развитие, а формы борьбы, обусловливающей это развитие, разграничены пределами взаимодействия или взаим­ного напряжения.

Основным законом развития общества является закон естест­венного отбора и борьба за существование. «Закон борьбы вечен и всеобъемлющ, но формы этой борьбы, ее проявления постоянно видоизменяются сообразно с природой вещей, среди которых она происходит»[76] — так формулировал природу человеческих отноше­ний К.Я. Новиков. Выступая с критикой в адрес социал-дарвини­зма, он считал естественными формами социальной борьбы психо­логические феномены изобретательности и критического исследо­вания (средства социального прогресса).

Зародившаяся в русле позитивизма, но при этом впитавшая в себя и иные традиции, субъективная школа в русской социологии отразила специфику социально-философского и социологического осмысления проблемы социального конфликта в контексте соци­ально-культурного развития страны и опередила в ряде отношений развитие западной мысли (в частности, в ориентации исследований общественных явлений на ценностный подход, на изучение соци­ально-психологических аспектов взаимодействия личности и боль­ших масс людей и т. п. — ко всем этим явлениям и процессам запад­ная наука обратилась лишь спустя, значительное время, не подо­зревая об уже имеющейся здесь русской традиции). В трудах П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского, Н.И. Кареева были осмыслены такие важные понятия, как «социальный прогресс», «солидар­ность», «взаимодействие личности и общества», «нравственный идеал», «роль интеллигенции в социальном прогрессе», «нравст­венный идеал», «знание как единство правды-истины и правды-справедливости» и т. д.

Социальные причины кризиса жизни России, поиск путей прео­доления этого кризиса были актуализированы в творчестве П.Л. Лав­рова. Созданная им теория социального прогресса содержит на­учный анализ духовной и идейной направленности социальных процессов, который позволяет понять природу патологических яв­лений. «Теория прогресса дает нравственную оценку событиям ис­тории и указывает нравственную цель, к которой должна идти кри­тически мыслящая личность, если она хочет быть прогрессивным деятелем»[77]. По Лаврову, критически мыслящая личность — это не просто энергичный человек, который только стремится к формиро­ванию нового общественного идеала, но это человек, который ста­рается его воплотить в жизнь, постоянно борющийся с отсталостью общественной жизни, общественным «злом» во всех его проявле­ниях. П.Л. Лавров считал постоянное наличие протеста личности против существующих форм общежития признаком нормального состояния общества. Только такой конфликт может стать импуль­сом для развития «солидарных форм взаимодействия в обществе», «солидарного общежития» и «сознательных процессов». Одной из ведущих задач развивающейся социологии должно стать «устране­ние борьбы за существование среди людей, замена конкуренции кооперацией»[78].

По Н.К. Михайловскому, личность всегда находится в состоя­нии постоянной борьбы за свою индивидуальность, за развитие своих индивидуальных качеств. В основе этой борьбы — противоречие между личностью и обществом, которое стремится нивели­ровать индивидуальные качества личности. Михайловский вы­ступает как противник применения дарвинистского принципа ес­тественного отбора в социальном взаимодействии: «Наоборот, приспособляй к себе условия окружающей тебя жизни, не дави не­приспособленных, ибо в борьбе, подборе и полезных приспособле­ниях заключается гибель твоя и твоего общества»[79].

В 1894 г. в Париже состоялся I Конгресс Международного инс­титута социологии, участие в котором приняли русские социологи М.М. Ковалевский, П.Ф. Лилиенфельд, К.Я. Новиков. В числе веду­щих проблем, которые обсуждались в процессе работы конгресса, стали вопросы устранения войн и классовой борьбы. Участниками конгресса были рассмотрены предложения по урегулированию происходящих в обществе масштабных социальных конфликтов, в частности — по установлению международного посредничества при прекращении войн и образованию примирительных комите­тов по снижению остроты классовой борьбы, столь характерной практически для всех стран Западной Европы.

В институциональном плане важно отметить создание Русской Высшей школы общественных наук в Париже при Парижской Все­мирной выставке в 1900—1902 гг., основателями которой были М.М. Ковалевский и Е.В. де Роберти. Интересен тот факт, что в 1902— 1903 гг. в этой школе обучалось около 500 человек, наряду с такими курсами, как «Общая социология», «Социология в России», «История социальных классов в России», для слушателей читался курс «Мирное разрешение народных конфликтов» под руковод­ством Ф. Пасси.

М.М. Ковалевский также признавал вражду, борьбу людей дви­жущей силой развития человечества на определенных историче­ских этапах. Однако к первопричинам вражды он относил недоста­ток средств к существованию и генезисные потребности — по­требности выживания и продолжения рода. Он активно возражал против понимания солидаризирующей роли борьбы в обществе.

«Не борьба людей между собой вызвала к жизни первичные об­щественные ячейки, а необходимость противопоставить силам приро­ды сплоченность индивидуальных энергий. Общественные ячейки (кланы, роды, племена и государства) вместо того, чтобы быть порож­дением вражды людей между собою, своим постепенным ростом от­тесняют эту вражду в границы все более и более отдаленные»[80].

Первые русские социологи признают, что в основе развития общества, его прогресса и регресса лежит борьба людей и групп между собой.Причины этой борьбы обусловлены не только естест­венными потребностями человека как биологического вида во взаи­модействии с окружающей средой, но имеют психологический и социальный характер.

Вклад Я. А. Юделевского, П .А. Сорокина и А. С. Звоницкой

В социологию конфликта

Основы социологического знания о социальном конфликте были заложены в трудах выдающихся русских социологов — ЯЛ. Юделевского (1868-1957), ПЛ. Сорокина (1889-1968) и АС. Звоницкой (1897— 1942), а социальная борьба была обозначена предметом социального изучения.

В 1910 г. выходит книга ЯЛ. Юделевского под псевдонимом Ю. Делевский «Социальные антагонизмы и классовая борьба в ис­тории», в которой были рассмотрены понятия «борьбы», «антаго­низма», «компромисса». Приведем основные положения его труда.

Исследуя борьбу как феномен, ученый разводит понятия «ан­тагонизм» и «борьба», т. е. «антагонизм может существовать, не проявляясь в борьбе, но борьба не может происходить без сущест­вования антагонизма»[81].

Характер антагонизмов и борьбы между организмами опреде­ляется интересами, внутренняя движущая сила которых может об­лекаться в форму мотивов[82]. Юделевский выделяет три категории потребностей, которые определяют мотивы поведения человека в борьбе: эгоистические, симпатические и смешанные. Выделяя сре­ди симпатических интересов индивидуумов идейный интерес и рассматривая борьбу идей, ученый признает борьбу конфликтом антагонистических интересов.

«Так, борьба идей есть не что иное, как борьба людей, разделяю­щих эти идеи, и когда торжество или поражение идей связано с тор­жеством или поражением определенных интересов социальных групп, конфликт идей есть лишь форма конфликта этих групп...»[83]

Борьба — это последовательный во времени процесс, имею­щий динамические характеристики (возможность, характер и ре­зультат). Возможность борьбы тесно связана с процессом осозна­ния имеющегося антагонизма враждующими сторонами. Борьба может носит односторонний или двусторонний характер. Односто­ронний характер актуален, если у одной стороны активность, инициатива и более сильные возможности, следовательно, вторая сто­рона уходит от борьбы, применяя тактику избегания. Рассматривая возможные результаты борьбы, Я.Л. Юделевский выделяет либо стационарное состояние и равновесие между сторонами, либо ги­бель одной из сторон.

В основе всех социальных антагонизмов лежат соперничество, угнетение и социальное неравенство. Юделевский обозначил и ос­нования для возможной классификации конфликтов. Так, проана­лизировав причины войн, восстаний, гражданских войн, он прихо­дит к выводу, что все они являются результатом национальных, политических, религиозных, идеологических, классовых антаго­низмов, выступающих в чистом или смешанном виде. Классовая борьба — результат экономических антагонизмов.

Наиболее приемлемая форма разрешения конфликта, ведущая к примирению конфликтующих сторон, — это компромисс.

«Господствующие группы жертвуют одним интересом ради дру­гого или интересами настоящего ради интересов будущего и даже ин­тересов группы и класса в целом <...> характер подобных преобразо­ваний предполагает развитие социальных отношений существенно путем компромисса. <...>

Компромиссом было превращение рабства в крепостничество. Компромиссом разрешалось превращение крепостничества в свобод­ный труд. Компромиссом было торжество христианства. Компромис­сом была реформация. Компромиссами завершилась Великая фран­цузская революция»[84].

Работа Я.Л. Юделевского получила самую высокую оценку Питирима Александровича Сорокина. В своем первом монографиче­ском произведении «Преступление и кара, подвиг и награда» (1913 — 1914) П.А. Сорокин рассматривал категорию «борьбы» как социальную категорию, которая в отличие от других видов борьбы (неорганических столкновений и биологически-рефлекторных при­тяжений и отталкиваний) является формой социального взаимо­действия.

«Стоит только вступить в общение двум или большему числу лиц, из которых каждый понимает по-своему разряд должного, а соответственно и рекомендованного и запрещенного поведения, и конфликт или борьба между ними будет неизбежной»[85].

Конфликты в обществе неизбежны, объективны. Вместе с тем, признавая конфликтный ход исторического развития, П. Сорокин не считает их нормой жизни, осуждает конфликт, считает правилом социальной жизни консенсус. Если же в какой-нибудь соци­альной группе наблюдаются конфликты, проявляющиеся в той или иной форме борьбы, значит, члены такой группы далеки от един­ства и тождественного понимания должных, рекомендованных и запрещенных шаблонов поведения. Поэтому «наличие конфликтов является симптомом и диагностическим признаком неодинакового понимания норм поведения»[86].

Исследуя социальные конфликты и социальную роль кар и на­град, П.А. Сорокин делает важнейшие выводы.

Если социальная борьба, внутригрупповая или межгрупповая, есть не что иное, как кары и награды, обязана своим существовани­ем неодинаковому пониманию должного, запрещенного и реко­мендованного поведения, то всякий рост и увеличение этого кон­фликта убеждений должен выражаться и в росте жестокости и грандиозности санкций.

Чем устойчивее шаблоны поведения антагонистических час­тей группы или антагонистических групп, тем более жестокими должны быть кары и обильные награды, чтобы сломить сопротив­ление антагонистической группы или ее частей, связать ее в одно целое. Чем менее устойчивы эти шаблоны — тем мягче должны быть санкции[87].

Исходом конфликтного столкновения может быть разъедине­ние столкнувшихся центров на два или более число частей; уничто­жение одного или обоих из них; насильственное подчинение одной части группы другой и насильственное принуждение более слабой части к тому поведению, которое считается согласно с моральными воззрениями более сильной части. Основными средствами при­нуждения являются карательные и наградные акты.

«Внутригрупповая роль кар и наград заключается в создании, со­хранении и укреплении внутригрупповой солидарности, в недопуще­нии распада, в подавлении взаимной борьбы и в приведении ее анта­гонистических элементов к общему моральному единству, что дости­гается при посредстве дрессирующе-рикошетного влияния санкций»[88].

Интересно отметить, что спустя десятилетия П.А. Сорокин не­сколько изменил свои взгляды. Он пришел к выводу о неизбежно­сти и вездесущности социальных конфликтов и утверждал:

«...ни один из существующих рецептов, как избежать междуна­родных военных конфликтов и гражданских войн или других форм кровавых человеческих междоусобиц, не может не только уничто­жить, но даже заметно уменьшить эти конфликты. Под такими популярными рецептами я подразумеваю прежде всего уничтожение войн и конфликтов политическими средствами, особенно вследствие демократических политических преобразований. Даже если завтра весь мир станет демократическим, все равно войны и кровавые стычки не исчезнут, поскольку демократии оказываются не менее воинственны­ми неуживчивыми с соседями, чем автократические режимы»[89].

Агнесса Соломоновна Звоницкая также внесла заметный вклад в формирование основных элементов социологического знания о социальных конфликтах, понятиях и категориях социального кон­фликта. В ее научном труде «Опыт теоретической социологии» (1914) конфликт — это разрыв, прекращение социальной связи между социальными объектами, кризис. Социальные конфликты являются неизбежным и закономерным спутником человечества, проявляясь на разных уровнях: внутриличностном, межличност­ном, между личностью и обществом, межгрупповом.

В своей работе она рассматривает конфликт как процесс, име­ющий динамические характеристики (проявление проблемной си­туации, стадия кризиса и послекризисный период). Сначала дол­жен появиться «предмет конфликта» — что-то новое, передовое, новая группа изобретений, «которая в традиционном миросозерца­нии является психологически существенной и обладает императив­ной силой». Затем — взрыв негодования и образование двух проти­воположных лагерей (в социальной связи происходит разрыв и рушится вся сеть императивов в отношениях сторон). Любому межгрупповому конфликту (кризису) предшествует проблемная ситуация, с обеих сторон — внимание к данной области, рост на­пряжения. В связи с падением императивов идет рост негативных эмоций, безудержная жестокость, безграничная свирепость[90].

Анализируя послекризисную ситуацию (завершение конфлик­та), Звоницкая отмечает прекращение борьбы, подчинение одной из сторон. Вместе с тем слабеет и взаимное негодование:

«...враждебное чувство к противной стороне превращается из гнева, негодования в глухое недовольство, в гнетущую неудовлетво­ренность. Чувство беззащитности одинаково возникает у всех членов общества. К последствиям кризиса добавляется волна самоубийств, особенно среди молодого поколения, основными причинами которых является «характерная тоска по руководящему идеалу, душевная пус­тота, бесцельность существования»[91].

Несомненной заслугой А.С. Звоницкой является выявление и обоснование особенностей и некоторых закономерностей внутригрупповых конфликтов: чем теснее группа, тем вероятность ее внутреннего раскола больше; чем теснее группа, тем чаще возника­ют «спорные вопросы». В пределах тесной социальной группы общие социальные кризисы протекают с особой остротой, с осо­бенным взаимным раздражением и взаимным негодованием. Про­явление сильного, внешнего кризиса, наоборот, способствует укреп­лению внутреннего единства социальных групп. Таким образом выполняется солидаризирующая функция социального конфликта.

Интересный факт: впоследствии известным американским ученым-социологом Льюисом Козером в 1956 г. будут более деталь­но изложены «группосозидающие функции конфликта», однако это произойдет через 40 лет после публикации труда Звоницкой.

Современный российский социолог С.Л. Прошанов в своей рабо­те «Социология конфликта в России: история, теория, современ­ность» (2008) высоко оценивает вклад Я.Л. Юделевского, П.А. Соро­кина и А.С. Звоницкой, называя их «великой тройкой», которые за­ложили онтологические и гносеологические основы социологии конфликта, обоснован социальную природу социального конфлик­та, его неизбежность и процессуально-динамический характер, пред­ложили некоторые подходы к классификации социальных коллизий, изучили последствия конфликтного взаимодействия и наметили пути и способы разрешения и завершения социальных конфликтов[92].

Марксистская социология на русской почве с самого начала по­лучила оригинальное развитие, весьма сложное и противоречивое. В 1867 г. в России выходит «Капитал», переведенный на русский язык. С 70-х гг. XIX в. идеи марксизма стали активно распростра­няться среди преподавателей университета, студенчества, интел­лигенции. Становление знаний о социальных противоречиях, про­тивостояниях, классовой борьбе, конфликтах является отражени­ем в первую очередь идей и положений Карла Маркса и Фридриха Энгельса, которые были практически реализованы его последова­телями (Н.И. Зибер, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, Л.Б. Троцкий, Н.И. Бухарин, И.В. Сталин).

В 1917 г. выходит «Классовая борьба и революция в России» Н.И. Бухарина (1888— 1938), где рассматривались роль и влияние революционной борьбы на преобразование общественного и госу­дарственного устройства. Важно подчеркнуть, что основные социологические идеи Н.И. Бухарина относительно общества, его зако­нов и классовой борьбы становятся базовыми для учебников вузов молодой советской страны. Так, например, его основной труд «Тео­рия исторического материализма» в 20-е гг. XIX в. переиздается девять раз!

В предложенной и разработанной программе курса «Система социологии» для Петроградского университета на 1920 учебный год К.М. Тахтарев предлагал рассматривать вопросы борьбы и со­глашения как неизбежного спутника человеческой жизни, а также различные формы — противоположение (оппозиция), противоборчество (антагонизм), соревнование (конкуренция), нападение и со­противление (состояние войны). Им выделялись такие формы борьбы, как личная, общественно-групповая и общественная: пле­менная, национальная, расовая и прочая. Война — также одна из общественных форм борьбы.

В 1924 г. появляются массовым тиражом первые публикации по проблеме социальных конфликтов в молодой советской России. В работе П.О. Гриффина и М.И. Могилевского «Трудовые кон­фликты и порядок их разрешения» предпринимаются первые по­пытки социологического анализа конфликтов в производственной сфере в период НЭПа.

Основной причиной конфликтов отечественные исследовате­ли-социологи выделяли несовпадение интересов и целей противо­борствующих сторон. А выход из складывающихся конфликтных ситуаций в первую очередь предлагался в достижении согласия сторон. Практически эта задача — примирить участников зачастую возлагалась на третью сторону, выступающую посредником: Расценочно-конфликтные комиссии (РКК), примирительные камеры, Третейские суды, Конфликтный отдел Наркомата труда, трудовые сессии народных судов. Данные организации рассматривали спо­ры между администрацией и рабочими и служащими предприятий.

Существующие исследования в области конфликта характери­зуется практической, прикладной направленностью, издаются сборники, справочники для разрешения возникающих конфлик­тов в различных трудовых (производственных) коллективах.

Период институционального запрета социологии — с начала 30-х гг. по 1960 г. — характеризуется практически полным отсут­ствием каких-либо социологических и иных исследований и как следствие — научных исследований и публикаций по проблемам социальных конфликтов. Это связано с общественно-политиче­ской ситуацией в стране и Великой Отечественной войной в целом. Бесконфликтная парадигма развития социалистического обще­ства, выполняющая в первую очередь идеологическую функцию, стала определяющей в развитии всех общественных наук россий­ского (советского) общества. Наличие военной угрозы извне спо­собствовало внутренней общественной сплоченности и росту пат­риотического сознания.

С 1961 г. в Советском Союзе появляются первые работы, спе­циально посвященные анализу социального конфликта на микро­уровне (конфликтные ситуации, возникающие между отдельными личностями или внутри коллектива).

Направления научно-исследовательской работы в области со­циальных конфликтов с 1960 по 1991 г. носили в основном приклад­ной, а не теоретический характер:

— критика современных взглядов западных ученых на соци­альные конфликты в условиях капиталистического общества (Е.М. Кондакова, Л.А. Семенова, Л.А. Петровская и др.);

— изучение конфликтов в трудовых, производственных и на­учно-исследовательских коллективах и их предупреждение (В.М. Шепель, В.Н. Шаленко, Н.В. Гришина и др.);

— конфликтность в деятельности правоохранительных орга­нов и воинских коллективах (Л.Я. Драпкин, А.И. Каменев, И.Б. По­номарев и др.);

— спортивные конфликты (А.С. Горбатенко, Г.Д. Бабушкин);

— конфликты в педагогической деятельности (В.М. Басов, Л.В. Симонова и др.);

— конфликтность в среде осужденных (А.Д. Глоточкин, В.Ф. Пирожков, А.Н. Сухов);

— конфликтность семейно-брачных отношений (А.И. Ушатиков, Н.М. Волкова, В.Е. Резников);

— международный конфликт как объект исторического, фило­софского и социологического анализа (Е.М. Кондаков, А.И. Власов, В.В. Журкин).

Наукометрический анализ печатных источников и изданий, проведенный С.Л. Прошановым в исследовании, посвященном особенностям развития теории и практики социального конфликта в советский период (1917—1991), показал, что с 1986 по 1990 г. книг, монографий, научных статей по вопросам социальных конфликтов и конфликтного взаимодействия было выпущено больше, чем за все предыдущие годы (если с 1925 по 1985 г. ≈ от 1 до 50, то с 1986 по 1990 г. ≈ свыше 50 до 400)[93].

Результаты проведенных конкретно-социологических иссле­дований фиксировали тревожные социальные тенденции, свиде­тельствующие о трансформации социально-статусного неравен­ства, латентном росте социальной напряженности, конфликтных проблемах межэтнического взаимодействия, однако в открытую печать не допускались, а специалисты обучались искусству «читать между строк».