Обозначение погрешностей текста, не поддающихся прочтению, неисправного текста, передача различных транскрипций географических наименований, имен, фамилий, явных и скрытых цитат.

Погрешности текста, не поддающиеся устранению (искаженные слова, стилистически неправильно построенные фразы) воспроизводятся в тексте и оговариваются в текстуальных примечаниях словами: ” Так в документе”, “Так в рукописи”:

 

Нашим доказательствам и суд не верит, как нам матанные * его проступки невозможно иметь свидетелей из соседних деревень...

* Так в документе.

(Белоруссия в эпоху капитализма.Т.1.С.190)

 

Специфические профессиональные обороты (в дипломатической, военной, технической документации) не исправляются и не оговариваются в подстрочных примечаниях. Это отмечается в археографической части предисловия.

 

Западному участку отрядов завесы приказано на фронте между линией Идрица (исключительно)—Великие Луки—Базар (оба включительно)—Ранцево (исключительно) и границей Украины подготовиться на случай возобновления германцами враждебных действий...

(Борьба за Советскую власть в Белоруссии.Т.1.С.60)

 

Непрочтенный из -за повреждения документа, а также неразобранный текст отмечается отточием. В текстуальных примечаниях оговаривается причина пропуска и его приблизительный размер и по возможности приводится предположительное чтение:

 

Я...*** полагаю так, что нового они не добились, все пытки не увенчались успехом...

--------

*** Два слова разобрать не удалось.

(В непокоренном Минске. Мн.,1987.С.82)

 

 

Ефросинья Ме...вская *, урожденная Икскюль.

* Текст поврежден.

(Инвентари магнатских владений Белоруссии ХУП—ХУШ вв. Владение Сморгонь.Мн.,1977.С.115)

 

Различные транскрипции географических названий, имен, фамилий в изданиях научного и научно-популярного типов сохраняются в тексте документа с оговоркой в текстуальных примечаниях, если нет соответствующих указателей: Вильно—Вильня—Вильнюс; Грек—Грекова; Иосиф—Язеп—Восип—Осип.

Цитаты, имеющиеся в тексте документов, как явные, так и скрытые, проверяются по источникам.Если цитата приведена в искаженном виде, она воспроизводится без изменений в тексте, а ее правильное чтение дается в текстуальном примечании. Факты сверки цитат оговариваются в археографической части предисловия.

В процессе работы археографу порой приходится сталкиваться с передачей текстов, написанных на языке, отличном от языка издания. Существует несколько приемов публикации иноязычных текстов, среди них—параллельное издание на белорусском (русском) и иностранном языках в разных изданиях, как, например:

1863 год на Меншчыне.Мн.,1927;

Rok 1863 na Menszczуznie. Мн.,1927

Документы на языке оригинала и в переводе могут публиковаться в одном издании, как, например, в ”Белорусском архиве древних грамот” (М.,1824), когда грамота Стефана Батория о пожаловании г. Могилеву магдебургского права и герба от 28 января 1578 г. публикуется на латинском языке, а перевод в списке ХУП в.—на старобелорусском.

Документы могут публиковаться только на языке оригинала, без перевода. Это характерно, например, для второй части т.3 “Беларускага архіва”(Мн.,1930), где документы публикуются только на польском языке.

Иногда иноязычные документы передаются только в переводе (см.: Инвентари магнатских владений Белоруссии ХУП—ХУШ вв. Владение Сморгонь.Мн.,1977; То же. Владение Тимковичи. Мн.,1982; Борьба трудящихся Западной Белоруссии за социальное и национальное освобождение и воссоединение с БССР.Т.1—2.Мн.,1962, 1972.).

Текст иноязычных документов передается по современной орфографии в соответствии с нормами того языка, на котором написан документ. Употребление прописных и строчных букв также определяется правилами языка, на котором написан документ.

При публикации перевода иноязычного текста следует прежде всего выяснить наличие перевода, современного оригиналу. Именно он подлежит опубликованию в первую очередь. Такой перевод выступает в качестве исторического источника и не подлежит редактированию.

Перевод иноязычного текста должен передавать все характерные особенности содержания и стиля оригинала. Если невозможно передать все оттенки смысла иноязычного текста, целесообразно привести в текстуальном примечании слово, фразу, выражение на языке оригинала. Специфические понятия, обозначающие наименования должностей, сословий, налогов, юридических терминов и пр. передаются при помощи установившихся терминов или с наибольшим приближением к смыслу публикуемого документа:

urzadnik —(польск.)—служащий, чиновник, в соответствующем контексте может быть переведено как “управляющий”, “управитель”.

pszadounik —полицейский чин в звании сержанта.

(Инвентари магнатских владений Белоруссии.Владение Сморгонь; Борьба трудящихся Западной Белоруссии...Т.2.С.179)

 

Характерные только для данной страны и данного времени наименования учреждений, должностей, сословных групп, денежных единиц и пр. передаются фонетически в транскрипции того языка (белорусского, русского), на который они переводятся:

jalowszczуzna —(польск.)—яловщизна;

zlotу —(польск.)—злотый;

gmina —(польск.)—гмина;

defensiwa —(польск.)—дефензива.

Пояснение аналогичных терминов дается или в текстуальных примечаниях, или в терминологическом словаре.

В публикуемых иноязычных текстах могут также встречаться слова и выражения на языке, отличном от языка самого документа. В этих случаях такие слова и выражения публикуются на языке оригинала, а их перевод с указанием языка, с которого он сделан, дается в текстуальном примечании.

Сокращенно написанные в иноязычном тексте наименования учреждений, организаций, партий и т.п. в переводе транскрибируются и не расшифровываются. Пояснения к ним приводятся при первом упоминании в текстуальном примечании, или в списке сокращенных слов:

NPS—НРС *

* НРС(Niepodlegla partia socialistуczna)—Независимая социалистическая партия

(Борьба трудящихся Западной Белоруссии...Т.1.С.370, 590(прим.)

 

 

TUR—ТУР *

* ТУР—(Towarzуstwo Uniwersitetu Robotniczego)—Товарищество рабочего университета.

 

(Борьба трудящихся Западной Белоруссии...Т.1.С.396, 591(прим.)

 

Названия периодических изданий(газет, журналов),фирм, торговых предприятий, банков, марок изделий, кораблей и т.п.воспроизводится в транскрипции того языка, на котором готовится издание:

“Aswa”—“Асва”(польск.)

“Folkszeitung”—“Фольксцайтунг”(нем.)

Zwiazek Zwiazkow Zawodowуch—Звензэк звензкув заводовых(польск.)—Союз профессиональных союзов.

 

Имена и фамилии при переводе иноязычных текстов воспроизводятся в транскрипции с наибольшим приближением к иноязычному произношению:

JaskoKowal —Ясько Коваль

Jerzу —Юрий

Zуgmunt —Сигизмунд(с польск.)

Sigmunt —Зигмунд(с нем.)

Сходные по звучанию имена следует передавать фонетически при помощи транскрипции:

Bazуli—Базилий; Wasуl--Василий

(Инвентари магнатских владений...Владение Сморгонь.)

Географические названия в переводах приводятся в соответствии с терминологией официальных географических карт времени составления документа и языка карты. Недопустима замена в тексте перевода старых наименований на современные. Если в нескольких иноязычных документах встречается различное написание одних и тех же имен или географических названий, то в публикуемом иноязычном тексте следует сохранять эти разночтения, не унифицируя их. Если же подобные разночтения встречаются в тексте одного документа, вопрос об унификации может быть решен в зависимости от происхождения документа: в авторских документах разночтения следует сохранить, в писарской же копии, учитывая возможную описку или ошибку писца, разночтения могут быть устранены. При этом такие случаи оговариваются в предисловии или текстуальных примечаниях.

13.Критерии отнесения документальных публикаций к изданиям научного типа. Целевое назначение публикаций научного типа. Белорусские издания научного типа.

Издания научного типа предназначены для научного исследования. Их цель — дать текст документов, а также осветить его историю, внешние особенности и, установить место публикуемых материалов среди других исторических источников. Научное издание является результатом комплексного исследования (источниковедческого, палеографического, текстологического, археографического и т.д.) публикуемых документов и обязательно включает научно-справочный аппарат, отражающий все стороны этого исследования.

Главным критерием отнесения издания к научному типу является полнота корпуса исторических документов, и текстов и научно-справочного аппарата.

[10]

 

Декреты Советской власти. - М., 1957-1986. - Т. 1-12.

Директивы командования фронтов Красной Армии (1917 1922 гг.) -М ., 1971 - 1978. Т. I-4.

Восстание декабристов: Дела Верховного уголовного суда и следственной комиссии. - М.: Л., 1925-1984. - Т. 1-18.

С учетом целевого назначения документальных изданий можно говорить о существовании трех их типов. Это—научные (академические), популярные и учебные. Для каждого из них характерны свои, только им присущие, особенности отбора документов, приемы передачи текстов, состав научно-справочного аппарата и т.д.

Предназначающиеся преимущественно для научных исследований, издания научного типа адресуются в первую очередь ученым. Цель их состоит в том, чтобы предоставить в распоряжение пользователя не только тексты преимущественно оригинальных документов, совершенно адекватные оригиналам, но и сопроводить их соответствующим “конвоем” в виде изложения истории происхождения документов, характеристики их внешних особенностей и т.п. В качестве основного критерия отнесения издания к научному типу выступает как полнота корпуса публикуемых документов и их текстов, так и состав научно-справочного аппарата. Первое предполагает опубликование всех без исключения документов фонда (или его части) в пофондовых изданиях с указанием всех известных списков или редакций публикуемых документов или с приведением имеющихся разночтений между основным и другими списками; второе—максимальный состав научно-справочного аппарата. Полнота корпуса публикуемых документов с известными оговорками должна присутствовать и в других разновидностях публикаций (тематических, изданиях документов одного вида, одного лица).

Этим требованиям отвечают такие издания, как “Дневник Люблинского сейма 1569 года: Соединение Великого княжества Литовского с Королевством Польским” (СПб., 1869); “Беларускі архіў” (Мн., 1927—1930. Т. 1—3); “Борьба за Советскую власть в Белоруссии. 1918—1920 гг.” (Мн., 1968, 1972. Т. 1—2) и др.

14.Передача текста документов раннего периода, а также нового и новейшего времени. Виды официальных документов. Основные официальные издания (белорусские и российские) в прошлом и настоящем.

После того, как выбран основной текст публикуемого документа, перед составителем неизбежно встают вопросы, связанные с его передачей. В зависимости от задач подготавливаемого издания (для исторического, источниковедческого, палеографического, лингвистического исследований) текст документов может передаваться дипломатическим или научно-критическим приемами с точным сохранением при этом стилистических и языковых особенностей. Правда, современные украинские археографы предлагают несколько иную классификацию способов передачи текстов исторических документов. Они выделяют научный (или дипломатический) и научно-критический (или популярный) приемы передачи текстов. Такое деление, по их мнению, будет способствовать ликвидации субъективного и бессистемного смешения элементов обоих приемов в одном издании, что имеет место в современной эдиционной практике.

Однако, как нам кажется, это—ни что иное, как попытка вернуться к так наз. “буквалистскому” методу передачи текстов документов, широко применявшемуся в конце ХУШ—нач. Х1Хвв. в России(А,Л.Шлецером и его последователями Я.И.Бередниковым, А.Н.Олениным и др.) и уже тогда вызывавшему критику со стороны П.М.Строева. Кстати говоря, такой же “буквалистский” прием передачи текстов мы встречаем и в публикациях документов церковного происхождения, например, в ”Епархиальных ведомостях”, сборнике Минского церковного историко-археологического музея “Минская старина” и др. На наш взгляд, данный метод не имеет перспектив еще и по причинам сугубо технического свойства: он крайне усложняет набор и ведет к удорожанию издания.

При дипломатическом приеме издания текст воспроизводится в полном соответствии с оригиналом и его особенностями: устаревшей орфографией, с сохранением вышедших из употребления букв, имеющихся сокращений, порядка расположения текста и подписей, неисправностей. Дипломатический прием применяются в специальных изданиях научного и учебного типов (палеографических, лингвистических и др.).

Наиболее сложным и вызывающим споры и дискуссии,является научно-критический прием передачи текста, предполагающий точное сохранение его стилистических и фонетических особенностей.Это в равной мере относится к документам как на белорусском, так и на русском языках (Именно эти два языка наиболее характерны для источников нового и новейшего времени). Как известно, текст документов на русском языке передается по современной орфографии; то же самое можно говорить и применительно к белорусскому языку, но с учетом особенностей его исторического развития. Дело в том, что до 1933 г. в белорусском правописании имела место большая неусовершенствованность. Некоторые правила правописания на белорусском языке длительное время не были четко сформулированы. В белорусский язык было включено много архаизмов, слов, заимствованных из польского, немецкого, английского и других языков (“гандаль”, “фурман”, “бурштын”, “пэндзаль”, “сэнс” и др.), искусственных слов (“парабок”, “кнот”,”карчма” и др.). Последнего не отрицали и сами реформаторы белорусского языка, в частности, А.И.Цвикевич, утверждавший: ”У Інбелкульце мы стараліся выбіраць з гэтага бясцэннага запасу для літаратурнага ужытку самыя трапныя і мілагучныя словы. Праўда,стваралі і самі выразы,тэрміны, але такія, што адпавядалі законам нашай мовы”.

Белорусский язык претерпел две реформы правописания. На основе постановления Совнаркома республики от 28 августа 1933 г. и Совета Министров БССР от 11 мая 1957 г. были узаконены, упрощены и уточнены некоторые правила правописания и грамматики, сформулированы новые.После реформы 1957 г. белорусский язык значительно приблизился к русскому, вследствие чего возникло больше проблем при передаче текстов публикуемых документов, нежели было раньше. Разнобой в правописании, встречающийся сегодня даже в некоторых республиканских (например,”Літаратуре і мастацтве”, “Спадчыне”, “Народнай воле”) и зарубежных белорусскоязычных периодических изданиях (например, белостокской “Нашай Ніве”) вызывается игнорированием некоторыми авторами публикаций в этих газетах и журналах ныне действующих в Беларуси правил правописания, изменить которые вправе лишь правительство республики на основе заключения авторитетного учреждения в лице Национальной академии наук.

К сожалению, проблема правописания (как, впрочем и национальной символики) из категории научной давно уже превратилась в политическую, вокруг которой группируются сторонники диаметрально противоположных направлений отнюдь не научного толка. Конечно, некорректно, на наш взгляд, в качестве главного аргумента против употребления дореформенного правописания использовать то, что им пользовались белорусские коллаборационисты во время оккупации Беларуси. Нельзя также не прислушаться и к мнению Народного поэта Беларуси Нила Гилевича, утверждающего по поводу дореформенного языка: ”Мова эмігранцкай літаратуры, хоць і крыху архаічная, але—сапраўды беларуская. Яна не пацярпела ад русіфікацыі,захавала ўсе нацыянальныя асаблівасці сінтаксісу, многія пласты лексікі, сапраўды беларускае гучнае слова ”(Л1таратура 1 мастацтва. 1998.13 л1ст. С.12.)..

Но как быть археографу, спросите вы, в ситуации, когда возникает необходимость опубликования документов, исполненных на белорусском языке в 1920—нач.30-х гг.? Здесь, по нашему мнению, должен применяться дифференцированный подход, учитывающий прежде всего авторство документа, особенности его происхождения, вид и т.д. Для официальных документов законодательного, делопроизводственного характера я бы рекомендовал придерживаться современной белорусской орфографии, допуская при этом замену архаизмов и искусственно введенных слов на соответствующие им ныне употребляемые.

Другое дело—неофициальные документы, к тому же исполненные выдающимися деятелями белорусской науки и культуры. В этом случае действия археографа или текстолога, на наш взгляд, ни в коей мере не могут выходить за рамки исправления орфографии: замена же слов “акцябр” на “кастрычнік”, “шчот” на “лік” и т.п. будет означать ни что иное, как редактирование авторского текста, недопустимое ни в археографии, ни в текстологии. Такого же принципа я бы рекомендовал придерживаться и при подготовке к публикации стенограмм и протоколов всевозможных заседаний с участием представителей белорусской гуманитарной интеллигенции (для неправленых и невизированых документов требования по сохранению стиля выступления, особых фразеологизмов и т.п. могут быть смягчены с учетом возможных погрешностей, допущенных стенографисткой). С последним нам пришлось столкнуться в процессе подготовки к изданию протокола Первой всебелорусской конференции, состоявшейся в мае 1924 г.: записывая выступления участников, в том числе руководителя архивной службы республики, известного писателя Д.Ф.Жилуновича и др., стенографистка сделала массу ошибок, оставлять которые мы не сочли возможным.

Изучение характера письма документа (изменение почерка, наличие зачеркиваний, вставок и т.д.) может повести к уточнению времени и места его создания, авторства и т.д. Так, например, аккуратный и одинаковый почерк, которым были исполнены протоколы заседаний Минского подпольного горкома КП(б)Б за декабрь 1941—март 1942 гг., заставил нас усомниться в том, что перед нами—документы, фиксировавшие событие в момент его совершения (т.е. во время заседания комитета).Изучение содержания протоколов полностью подтвердили наши сомнения: в записях имеются указания на “ссылки в конце тетради” и т.п., что явно указывало на позднейшую переписку протоколов.

Конечно, изменение цвета чернил при написании документа не всегда указывает на его составление в несколько приемов (причина может быть достаточно банальной: в авторучке закончились чернила, допустим, фиолетового цвета, и составитель документа вынужден был ее заправить черными, поскольку фиолетовые отсутствовали).

А присутствие в документе на русском языке слов “акупация”,”на коридор”,”сюдой” вместо “оккупация”, “в коридор”, “сюда” подскажет, что автором его является белорус. В этой связи любопытно привести пример с употреблением в публикации журнала “Наш современник” авторами из Минска слова “шильда”: дотошные московские критики так и не смогли установить, что же оно означает, между тем, как для белорусского читателя этот термин (польск. “вывеска”) не требует никакого пояснения.

Все эти “мелочи” археограф обязан сообщить исследователю, а последний сам сделает выводы, основывающиеся в том числе и на таких “мелочах”.

Важное значение для понимания истории происхождения документа, характера его редактирования и т.д. является фиксирование археографом зачеркнутых в тексте слов, предложений, выражений и т.п. Оно не только вводит исследователя в творческую лабораторию создателя документа, но и порой позволяет сделать выводы общественно-научного, политического, идеологического, межконфессионального и т.п. характера. Так, например, обратив внимание на наличие в оригинале Декларации о провозглашении независимости ССРБ (31 июля 1920 г.) зачеркнутой подписи представителя ЦК Белорусской партии социалистов-революционеров, мы как бы подтолкнули пользователей нашей публикацией выяснить обстоятельства, связанные с созданием данного документа и тем самым установить причины отказа одной из белорусских политических партий подписать Декларацию.

 

Источниками выявления опубликованных документов являются прежде всего официальные издания правительственных органов. Для археографа представляется крайне важным знание о существовании издания законов древнего польского и белорусско-литовского права “Volumina Legum” (опубликовано в 8-ми томах в Варшаве в 1730—1780-х гг. и переиздано в 1859—1860 гг. в Петербурге). Оно было дополнено 9-м томом, изданным в 1889 г. и 10-м, изданным в 1952 г. Хотя издание и не носило официального характера, тем не менее обращение к нему представляется весьма полезным при подготовке соответствующих документальных публикаций. Важнейшими официальными изданиями являются 3 издания Полного собрания законов Российской империи, Свод законов Российской империи. Среди официальных изданий, выходивших и ныне издающихся в Беларуси, укажем на Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства БССР, Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства БССР, Собрание постановлений и распоряжений Правительства БССР, Собрание законов Белорусской ССР, указов Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, постановлений и распоряжений Совета Министров БССР, Ведомости Верховного Совета Республики Беларусь, Собрание указов Президента и постановлений кабинета Министров Республики Беларусь, Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь и др.

Среди официальных документов выделяются законодательные акты, делопроизводственная документация государственных учреждений и организаций и др. Учитывая отсутствовавшую до середины 1860-х гг. регулярную практику публикации законодательных актов в официальных изданиях, документы такого рода, созданные ранее этого времени, публикуются по подлинникам, а при их отсутствии—по наиболее раннему списку. Акты нового и новейшего времени (законы, декреты, указы, постановления и т.д.) публикуются по официальным изданиям с последующей обязательной сверкой их с подлинниками. История археографии знает немало примеров, когда публиковавшиеся по официальным изданиям тексты даже законодательных документов существенным образом отличались от подлинников. Как выше мы уже отмечали, это могло быть обусловлено как чисто субъективными, техническими причинами, так и обстоятельствами принципиального характера, с учетом которых документ мог быть распубликован в редакции, отличной от подлинника

Именно последними обстоятельствами некоторые современные исследователи объясняют наличие ошибки в декрете об архивном деле, опубликованном в официальном издании. Данная ошибка рассматривается ими как своеобразная победа противников централизации архивного дела.(см., например: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы.1917—1980-е гг.М.,1994. С.57—67.) В том, что подобное утверждение имеет под собой основание, нетрудно убедиться, обратившись к некоторым основополагающим документам в области архивного дела, принятым в начале 1920-х гг. в Беларуси. Так, Положение о Центрархиве БССР, утвержденное решением Президиума ЦИК БССР 12 сентября 1922 г., полностью находилось в духе ошибочного пункта декрета и фактически закрепляло децентрализацию архивного дела в республике. Статья 2-я Положения, в частности, гласила:”...дела, не утратившие значения для повседневной деятельности, остаются в помещении данного ведомства, не поступая [ подч. мною—М.Ш.] в ведение единого Государственного архивного фонда Белоруссии.

Источником для публикации дипломатических, как и официальных документов, являются официальные издания. Если же дипломатические документы нового и новейшего времени по каким-либо причинам не печатались в последних, то они могут публиковаться в археографическом издании по подлинникам и по подписанным или ратифицированным текстам. Подобные документы публикуются или на языках всех стран, подписавших их, или на каком-либо одном, но с обязательным указанием в легенде, на каких языках и в каких архивах имеется текст публикуемого документа. Таким образом, например, был опубликован только на русском языке фрагмент из “вечного” мирного договора России с Польшей 26 апреля(6 мая) 1686 г. В легенде к этому документу указывалось: Ф. Сношения России с Польшей.Оп.3.№141.Л.35 об.—36...Список. Подлинник на польском яз.: АВПР. Отделение трактатов. Польша.№76.Опубликовано:ПСЗ.Т.2.№1186. (Русско—белорусские связи во второй пол. ХУП в. С.349).

15.Понятие “эмендация текста”. Приемы устранения явных ошибок текста применительно к типам издания и времени создания публикуемых документов.

Важное значение при передаче текста публикуемого документа имеет устранение его неисправностей (так называемая эмендация текста). Смысл ее заключается в том, чтобы при наличии в тексте неисправностей, дефектов предоставить в распоряжение пользователя исправный текст.

Подход к решению вопроса о погрешностях текста остается в археографии общим: любые правки текста возможны лишь при условии, если они не наносят ущерба источниковедческой полноценности публикации. Проблема заключается в том, чтобы публикатор четко представлял себе границы возможной работы по приведению текста в исправный вид, иными словами, конкретно знал, что можно исправлять и при каких условиях, а чего никогда ни при каких условиях исправлять нельзя.

Приемы устранения описок автора, ошибок и опечаток при копировании текста, пропусков и пр. зависят от типа издания и времени происхождения документа. Орфографические ошибки, явные описки (например, двукратное написание отдельных букв, слогов, слов и пр.) устраняются в тексте. В издании научного типа в текстуальных примечаниях приводится при необходимости неисправное написание. В некоторых случаях явные ошибки, безграмотные фразы и пр. сохраняются в тексте дабы подчеркнуть индивидуальность личности писавшего. Так поступили, например, составители 5-го тома сборника документов “Восстание декабристов” (М.:Л.,1926), включавшего следственные дела членов общества Соединенных славян. Как пишет современный исследователь, “Составителей отнюдь не смущало то обстоятельство, что некоторые из “славян” недостаточно грамотно писали по-русски. Публикуя на страницах тома их собственноручные ответы на вопросные пункты Следственного комитета, они не изменили в тексте ни одного знака, не приглаживали и не исправляли безграмотные фразы”.

В качестве примера приведем выдержку из показаний А.И.Тютчева о возникновении у него передовых взглядов, которая передана археографами без каких бы то ни было изменений: “Валнадумчиская Мысле в Карениласъ атъ внушений другихъ. Кагда взашолъ вопщества. Сохранение в белорусских текстах начала ХХ в. явных с точки зрения современных грамматики и орфографии ошибок укажет на неусовершенствованность белорусского языка в этот период.

При публикации документов раннего периода в изданиях научного типа неисправности текста, не имеющие смыслового значения, сохраняются в тексте, а возможные исправные написания указываются в текстуальных примечаниях:

16.Особенности изданий документов факсимильным способом. ”Собственно факсимильные издания” и “издания факсимильного типа”,общее и отличное в них Примеры факсимильных изданий в Беларуси, а также документов белорусского происхождения.

Исторические документы могут быть изданы как типографским, так и нетипографским способами. К первому относятся наборный (шрифтовой), фотомеханический; ко второму--кинематографический, звуковой, электронный. Наибольшая точность воспроизведения текста достигется при издании документов факсимильным способом. По этой причине факсимильные издания применяются в учебных целях, где особенно важно путем сравнения оригинала документа с наборным воспроизведением его текста помочь будущим историкам, археографам, архивистам, лингвистам овладеть основами палеографии, неографии, археографии..

Факсимильным способом может быть издан как отдельный документ (как, например, в минском издании 1989 г. Статута Великого княжества Литовского), так и массив документов (полностью или фрагментами) (как, например, в издании Виленской археографической комиссии 1884 г. “Сборника палеографических снимков с древних грамот и актов, хранящихся в Виленском центральном архиве”). Различаются издания высшей степени факсимильности (их еще называют “собственно факсимильными ”) и издания высокой и средней степени факсимильности (или издания “факсимильного типа”). Для первых характерны воспроизведение оригинала с соблюдением его точных размеров, передача внешних особенностей материала письма (бумаги, пергамена, бересты и т.п.), включая и следы пользования им (механические повреждения, загрязнения и т.п.). При этом факсимильно издание документа (или документов) сопровождается параллельным шрифтовым воспроизведением текста.

Именно так в 1994 г. был издан уникальный памятник письменности и искусства конца ХУ в.—Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись, имеющая следы белорусского пребывания в середине ХУ1 в., а с 1758 г. хранящаяся в Библиотеке Российской академии наук.. Первый том заняло факсимильное воспроизведение текста летописи, второй—транслитерация текста, исследование, описание миниатюр, указатели (именной, географический, этнических названий).

Издание высокой и средней степени факсимильности также с большой точностью воспроизводит текст оригинала, но отличается от собственно факсимильного некоторыми внешними элементами оформления. Здесь, в частности, уже не сохраняется размер 1:1, могут не передаваться особенности материала, на котором исполнен докумени и т.п. К числу изданий факсимильного типа можно отнести упоминаемую выше публикацию Статута ВКЛ (Мн., 1989). В первой части книги приводится уменьшенное в 3/5 факсимильное воспроизведение этого памятника права белорусско-литовского государства с параллельным наборным текстом, что, кстати говоря, придает данному изданию помимом научного еще и учебный характер, о чем шла речь выше.

Не останавливаясь далее на классификации изданий кино-фото-фоно-документов, отметим лишь, что они, аналогично изданиям письменных источников, делятся по тем же типам, видам и формам.

Большое научное и практическое значение имел подготовленный членом комиссии С. В. Шолковичем и изданный в 1884 г. “Сборник палеографических снимков с древних грамот и актов, хранящихся в Виленском центральном архиве и Виленской публичной библиотеке”. Он не только знаменовал собой продолжение традиций факсимильных публикаций актов и грамот, заложенных еще в ХVII в выдающимся французским медиевистом и палеографом Ж. Мабильоном., но и по примеру “Образцов древней письменности” И. П. Сахарова (1841), “Сборника палеографических снимков с почерков древнего и нового письма, изданного для воспитанников Межевого ведомства” П. И. Иванова (1844) и др.

В 1867 г. уникальная туровская находка под названием “Туровское евангелие Х1–го века” была издана факсимильным способом в Петербурге под редакцией известного ученого П.И.Савваитова.

Следующим (и последним) изданием этого же памятника в Беларуси стала юбилейная публикация Статута 1588 г., предпринятая в 1989 г. Поскольку этот документ в отличие от предыдущих публиковался в1588 г., археографы факсимильно воспроизвели его (с уменьшением в 3/5), сопроводив адаптированным текстом и переводом на русский язык. Собственно текст Статута составители подкрепили энциклопедическим справочником, насчитывающим 820 статей и относящихся к объекту публикации. Это давало возможность изучения всего спектра вопросов, связанных с происхождением Статута, его предшествующими публикациями и т.п.

В подтверждение своего тезиса они привели пример, когда в 1994 г наряду с факсимильным изданием. Радзивилловской летописи (оригинал ее хранится в Российской национальной библиотеке) была создана электронная версия, которая распространяется на компакт-дисках и существенно расширяет круг пользователей этим уникальным памятником.

17.Воспроизведение разночтений, вставок, зачеркиваний, подчеркиваний в изданиях научного и научно-популярного типов.

С какими особенностями приходится сталкиваться археографу при передаче текстов исторических документов? Круг их достаточно широк. Он включает воспроизведение разночтений, вставок и зачеркиваний, приписок, подчеркиваний, авторских примечаний и т.д.

Коротко рассмотрим возникающие при передаче текста ситуации, подкрепляя их конкретными примерами, взятыми из белорусских археографических изданий.

Начнем с обозначения встречающихся разночтений между основным текстом и другими списками или редакциями этого же документа

В изданиях научного типа они приводятся в текстуальных примечаниях:

 

Повелеваемъ же оному Игумену Игнатію съ братіею в томъ святых Богоявленій монастыри благочестно и общежительно..*.

 

*В другом списке нестяжательно.

(Белорусский архив древних грамот.Ч.1.М.,1824.С.111)

 

Вставки отдельных слов и предложений воспроизводятся в соответствующем месте в тексте документа и оговариваются в текстуальных примечаниях. В изданиях научного типа в текстуальных примечаниях оговариваются вставки, написанные в одном документе разными чернилами или карандашами; оговаривается также и изменение способа воспроизведения текста:

Изучение характера письма документа (изменение почерка, наличие зачеркиваний, вставок и т.д.) может повести к уточнению времени и места его создания, авторства и т.д. Так, например, аккуратный и одинаковый почерк, которым были исполнены протоколы заседаний Минского подпольного горкома КП(б)Б за декабрь 1941—март 1942 гг., заставил нас усомниться в том, что перед нами—документы, фиксировавшие событие в момент его совершения (т.е. во время заседания комитета).Изучение содержания протоколов полностью подтвердили наши сомнения: в записях имеются указания на “ссылки в конце тетради” и т.п., что явно указывало на позднейшую переписку протоколов.

Конечно, изменение цвета чернил при написании документа не всегда указывает на его составление в несколько приемов (причина может быть достаточно банальной: в авторучке закончились чернила, допустим, фиолетового цвета, и составитель документа вынужден был ее заправить черными, поскольку фиолетовые отсутствовали).

А присутствие в документе на русском языке слов “акупация”,”на коридор”,”сюдой” вместо “оккупация”, “в коридор”, “сюда” подскажет, что автором его является белорус. В этой связи любопытно привести пример с употреблением в публикации журнала “Наш современник” авторами из Минска слова “шильда”: дотошные московские критики так и не смогли установить, что же оно означает, между тем, как для белорусского читателя этот термин (польск. “вывеска”) не требует никакого пояснения.

Все эти “мелочи” археограф обязан сообщить исследователю, а последний сам сделает выводы, основывающиеся в том числе и на таких “мелочах”.

Важное значение для понимания истории происхождения документа, характера его редактирования и т.д. является фиксирование археографом зачеркнутых в тексте слов, предложений, выражений и т.п. Оно не только вводит исследователя в творческую лабораторию создателя документа, но и порой позволяет сделать выводы общественно-научного, политического, идеологического, межконфессионального и т.п. характера. Так, например, обратив внимание на наличие в оригинале Декларации о провозглашении независимости ССРБ (31 июля 1920 г.) зачеркнутой подписи представителя ЦК Белорусской партии социалистов-революционеров, мы как бы подтолкнули пользователей нашей публикацией выяснить обстоятельства, связанные с созданием данного документа и тем самым установить причины отказа одной из белорусских политических партий подписать Декларацию.